Бессонная ночь

Тонкие пальцы перебирают листы, рассыпавшиеся по столу. От неразборчивого почерка уже рябит в глазах и невозможно сосредоточиться, но что-то заставляет вновь и вновь проводить пальцем по строчкам в стремлении найти нужную запись. За окном темнеет, и приходится зажечь свечи. Один взмах волшебной палочки и просторный кабинет окутывает неярким светом. Но огонь холоден, как и залы подземелий. Заправив мешавшую прядь за ухо, профессор продолжает читать доклады, контрольные работы, тесты и конспекты. И почему этой птице понадобилось бросать послание прямо на стол? Но нужный лист как сквозь землю провалился. Нет, конечно же, можно было воспользоваться заклинанием и найти его при помощи магии, но профессор слишком взволнован: сегодня ему должны были доставить довольно дорогостоящий и редкий ингредиент - корни золотистой мяты. Тонкие губы искривляются в победной улыбке, когда профессору, наконец, удается найти смятый лист пергамента. Пробежав взглядом по строчкам, он перестает улыбаться, вновь сминает лист, но не откладывает его в сторону, а подносит к пламени свечи. Огонь начинает жадно облизывать пергамент, искажая строчки, вскоре добираясь и до пальцев. Острая боль заставляет профессора зашипеть и выпустить листок из пальцев. Бумага падает на лакированную поверхность стола и дотлевает уже там, роняя яркие блики. Зельевар вздыхает, но достает из ящика стола чистый лист и, обмакнув перо в изумрудно-зеленые чернила, начинает писать: «Вы, верно, уже окончательно лишились возможности мыслить здраво после очередной победы над Темным Лордом. Конечно, я понимаю, что слава может вскружить голову кому угодно, но не вам. Вы, Поттер, просто ее теряете, хоть это и странно, ввиду того, что терять вам нечего. Да, чтобы сразу же избавить себя от оправдательных тирад вроде: «Профессор, вы, видимо, спутали мой почерк.» или «Это все Малфой подстроил. С него и спрашивайте» скажу, что я уже основательно запомнил ваш почерк. Вспомните, сколько раз вы приходили ко мне на отработку и конспектировали тридцать пятый и седьмой параграфы учебника «Смертельно опасные зелья». И предупреждаю Вас сразу, мистер Поттер, что если я еще раз получу подобное письмо, вам не удастся отделаться от меня трехчасовой отработкой или снятием пятидесяти баллов… Я делаю упор: ПЯТИДЕСЯТИ. Если вы все же не сможете оценить глобальность этой потери, запишу иначе – из-за вас Гриффиндор потеряет пятьдесят баллов, и я не думаю, что он будет этому рад. Нет. Я постараюсь добиться того, чтобы вас исключили из школы» Письма с угрозами всегда удавались профессору, вот и сейчас зельевар остался доволен, привязав сверток к лапе терпеливо ожидающей ответа совы. Птица, тяжело ударив крыльями воздух, исчезла в темноте ночи. Учитель закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Это письмо было последней каплей… Нет, вопреки ожиданиям Гриффиндорцев, это не была банальная записка вроде «Снейп КОЗЕЛ», написанная близнецами Уизли. В письме было любовное признание, способное разжалобить и умилить своей детской эмоциональностью профессора Макгонагалл, Флитвика, кого угодно, но только не профессора Снейпа. Именно поэтому его пальцы так сжали край стола, что костяшки стали выделяться на бледной коже. Это было немыслимо! Написать такое письмо ему – Снейпу! На подобное мог решиться только самоубийца, и именно поэтому, чтобы оправдать посмертное звание отправителя, зельевар уже всерьез задумался над тем, чтобы подлить Поттеру в тыквенный сок яд. Размышления о необходимости убить несносного мальчишку прервала сова. Она опустилась прямо перед лицом профессора и, громко ухнув, постаралась клюнуть его. По измученному ее виду можно было с уверенностью сказать, что и птицу вывели из себя постоянными письмами. Застонав, профессор развернул свиток и замер. Его руки задрожали, а дыхание сбилось. Эмоции захлестнули зельевара с головой. Как мог подумать этот… мальчишка… Что Северус Снейп ответит ему взаимностью?! Точная копия своего отца могла ожидать от профессора только одного: пролом головы подсвечником. Но только ожидать. Все же на учеников Хогвартса учителя не могли поднять руку. Письмо же сообщало следующее: «Профессор, я и не собирался оправдываться. Перечитайте, пожалуйста, то письмо– там есть моя подпись. Я просто подумал, что вы… Я хочу вас защитить. Это не мое самолюбие или гордость… Просто я видел вас на уроках: вы волнуетесь. Очень сильно. Я же вижу. Ну…. Я вспомнил… вы же любили мою мать…. Об этом мне рассказал профессор Дамблдор. Я слышал…Точнее видел, как вы просили его защитить мою маму. И я просто подумал, что вы… У меня же ее глаза. Я думал, что смогу вам чем-то помочь…» Письмо не отличалось связностью мыслей, как и аккуратностью почерка. Видимо, паренек сильно нервничал, когда писал его. Думал он. Поттеру думать не свойственно! Профессор бросил взгляд на последние строчки, сжал в пальцах перо. Как могла эта ошибка магического мира упоминать о Лили?… Она была единственным человеком, которого Северус любил. А мальчишка думает, что может стоять рядом с ней… Чаша терпения профессора переполнилась, и он, спугнув птицу резким движением, поднялся со стула. Пламя свеч испуганно пригнулось, а листы слетели на пол. Но это уже было неважно, когда зельевар, громко хлопнув дверью, почти побежал в сторону спален Гриффиндора. Убить, разорвать на мелкие кусочки, лишить всех набранных баллов, исключить из школы, отравить, применить одно из непростительных заклятий – как же много возможностей сейчас открывалось перед разъяренным профессором, но он предпочел один, поражающий своей банальностью – выбить. Именно выбить все эти мысли из головы Поттера. В конце концов, никто не узнает… Трупы молчат Столкнувшись с испуганным взглядом разбуженной Полной Дамы, профессор на одном дыхании выпалил пароль и сам не заметил, как оказался в спальне пятого курса под испуганными взглядами проснувшихся гриффиндорцев. -Все ВОН! – выкрикнул профессор, и полы его мантии взлетели вверх, когда ученики с несвойственной человеку скоростью выбежали из спальни. Кроме, конечно же, знаменитого Поттера. -Профессор?…. -Мистер Поттер, я надеюсь, вы взвесили все «за» и «против» прежде, чем написали мне? Я так понимаю, вы не боитесь покинуть Хогвартс быстрее, чем ваши друзья сейчас это помещение? Вы не боитесь мучительной смерти в Запретном лесу или благодаря одному из сильнейших ядов? Мальчишка только замотал головой, но в глазах отчетливо отражался испуг. А ведь действительно, эти изумруды так напоминали зельевару Лили… -Что ж… Похвальная смелость. Хотя я бы сказал «глупость» или «идиотизм». Только вы на такое способны. Взъерошенный ученик кивнул, не сводя глаз с профессора -И, поверьте, я даже не знаю, что с вами сейчас делать… Наградить или же наказать? Возможно, отработка приведет вас в чувства? Думаю, чистка котлов - наиболее нужное вам занятие. Выместите свою энергию… -Профессор, вы… -Молчите, - резкий удар ладонью по лицу, очки съехали на бок, а мальчик испуганно заморгал, - я думаю, нечему удивляться. Вы могли предугадать такой исход нашего разговора. Вы всего лишь глупый, заносчивый мальчишка. Такой же, как и ваш отец. Зельевар надеялся, что последние слова произведут на мальчишку хоть какое-то впечатление и тот вспомнит о своей ненависти к Снейпу. Но нет. Его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. -Не думал, Поттер, что вы настолько глупы, - зельевар резко поднялся с кровати и двинулся к двери За мантию настойчиво потянули, а в рукав вцепились тонкие пальцы. Столь же изящные, как и у самого профессора. Мальчик молча смотрел мужчине в глаза. Но сердце Снейпа болезненно сжалось, когда он увидел в привычной и такой любимой ему зелени боль. Мальчик опустился на кровать, рядом с ним сел профессор. -Знаете, не в моих правилах проводить воспитательные беседы. Тем более с вами, но… - а что «но»? Что мог сказать зельевар теперь? Ничего. Сейчас молчали оба. Мальчик осторожно накрыл пальцы профессора своей ладонью и провел большим пальцем по косточке запястья. Снейп вздрогнул, и тонкие губы сжались. Сердце давно отбивало бешеную дробь, стремясь расколоть ребра. -Поттер, вы же понимаете, что это тупик. Дальше нельзя. Найдите себе девушку, выплесните эмоции, - будто в ответ на последнюю реплику зельевара по мальчишечьим щекам потекли слезы, - ну, и на что вы рассчитываете сейчас? Так и быть, я не сниму с вас баллы. Довольны? Мальчик опустил голову, беззвучно глотая слезы. Рыдания подступили к горлу и теперь душили его. Хотелось глубоко вдохнуть и что-то сказать профессору, но невозможно было это сделать. Гарри подался вперед и ткнулся лицом в черную мантию. Тонкая ткань моментально намокла, повергая профессора в шок: уж такой реакции от шестнадцатилетнего парня, тем более Поттера, он не ожидал. -Прекратите сейчас же. Если у вас проблемы с нервами, я могу принести вам настойку валерьяны. Помогает. Или, пожалуй, все же стоит подумать о вашем исключении из школы. Маг с неустойчивой психикой волшебному миру не нужен, ему хватает и Вол… Темного Лорда. Гарри помотал головой и поднял глаза на зельевара. Больше сдерживаться мужчина не мог. Он осторожно стер пальцами слезы с мягкой кожи и пристально всмотрелся в лицо мальчика. Точная копия отца. Но глаза… Глаза матери. Лили. Его Лили… Снейп закрыл глаза и постарался успокоиться, сосчитав до ста. Ну… хотя бы до десяти. Пальцы медленно перебирали складки на простынях в такт мыслям: одна, две, три, четыре, пальцы Пот… Поттера?! На этой явно неудачной ноте профессор открыл глаза и отдернул руку так, будто рядом с ним был не странный гриффиндорец, а, минимум, ядовитая змея. И то, к змее зельевар отнесся бы более терпимо. -Поттер, что за черт?! Что вам нужно от меня? Отпустите меня, и я пойду в свой класс. -Ничего не нужно, профессор… Сэр…Только не уходите. -Юную знаменитость нашей школы мучают кошмары? – столь разительная перемена в характере и манере общения Гарри пугала профессора. А где же язвительные ответы на его издевки, где «профессор», насквозь пропитанное ненавистью, - и опять же у меня в кабинете есть прекрасная настойка. Вы будете спать как младенец. Давайте, я принесу ее вам, а вы в благодарность отвяжетесь от меня, наконец. Сейчас Снейпу требовалось успокоиться: строчки, упоминавшие о глазах Лили, упорно не покидали его мыслей. Да и доказательство утверждения было, можно сказать, под рукой. «Что же вы со мной делаете, Поттер» -Идемте. И чтобы я не слышал от вас ни звука, - профессор, наконец, принял решение. Гарри кивнул и последовал за ним, стараясь не отставать и издавать при этом как можно меньше шума. *** Профессор остановился у массивного шкафа, стараясь найти среди разноцветных флаконов нужный. Наконец, склянка была захвачена пальцами и опущена на стол. Теперь нужно было найти стакан или что-то вроде того. А, к чертям все это: -Выпейте, Поттер, - профессор протянул Гарри бутылочку, - хотя нет, лучше сначала вам прилечь – зелье действует почти мгновенно. Идите сюда Зельевар кивком указал на дверь, дождался, пока гриффиндорец соизволит войти в комнату, и сам прошел туда. Это была спальня. Никакого уюта, настраивающего на спокойные сны, в ней, как и ожидалось, не было. Даже кровать, застеленная зеленым толстым одеялом, выглядела жесткой. Зато рядом с ней оказалось довольно удобное кресло, куда Гарри и предложили сесть. Сам профессор опустился на кровать и передал флакон ему. Но мальчишка осторожно поставил его на прикроватный столик и, судя по взгляду, даже не собирался пить зелье. Зельевар сжал пальцами виски: -О, Мерлин, что вам теперь не нравится, Поттер? После всего написанного вами боитесь спать рядом со мной? Так, скажу вам, это для вашей же безопасности. У этого зелья может быть побочный эффект, а если, в лучшем случае, пена у вас изо рта пойдет в вашей спальне, вы вряд ли успеете даже мое имя произнести. Немедленно пейте или убирайтесь из моего кабинета. Я устал от вас и хочу спать -Сначала ответьте, профессор. Вы разозлились на меня? -Да, Поттер. Да! Особенно сейчас я зол как никогда! Я просто насильно волью вам в глотку стакан яда, и тогда вы точно заснете и перестанете меня беспокоить. Потому что сон ваш будет очень долгим. -Но… -Я не собираюсь нянчиться с вами! – рявкнул профессор, выйдя из себя. Он поднялся с кровати и навис над Гарри Немая сцена. Глаза в глаза. Почти черные с ярко-зелеными. Но долго зельевар выдержать не мог. Он бессильно опустился на кровать, перед глазами стоял образ Лили. -Пошло оно все к чертям… Идите ко мне, Поттер, - устало выдохнул он. - Я вас не съем. Гарри осторожно сел рядом и посмотрел на профессора. Тонкие пальцы пробежались по плечам и мальчика заключили в объятия. Мужчина выдохнул, пытаясь унять дрожь в руках. После неудачной попытки он отстранился и всмотрелся в темно-изумрудные глаза. Точная копия Лили, ее характер. Сминает жадным поцелуем губы, от неожиданности Поттер замирает с раскрытым ртом, что позволяет языку пробраться внутрь. Горячо. Жадно. Нервно. Но так сладко. И в широко открытых глазах Снейп видит отражение Лили. Она смотрит с мольбой, будто прося не трогать ее мальчика. Поддавшись видению, зельевар отстраняется. А мальчик-то не очень обижен. Лили, что прикажешь делать теперь? Гарри подается вперед, обхватывая руками шею учителя, и целует сам. Влажно и неумело, но полностью отдаваясь, раскрываясь перед ним, как на уроках окклюменции. Можно даже не применять заклинание, чтобы увидеть отсутствие партнеров. -Поттер, что вы делаете? –глупый вопрос, профессор, глупый -Профессор… Снейп… Не отталкивайте, - Гарри прижимается всем телом И Северус не может. Он не отталкивает, а сильнее прижимает к себе. Ладони забираются под ночную рубашку, пальцы очерчивают контуры угловатых юношеских плеч, задирая одежду. Рубашки Поттер лишается в первые же секунды. А мужчина продолжает целовать, поглаживать. Губы скользят по ключицам, захватывая тонкую кожу, оставляя на ней собственнический след. Юноша выгибается, откидывая голову назад, когда тонкие прохладные пальцы расстегивают пуговицы на брюках. И зельевар продолжает целовать шею, иногда сжимая зубы, не позволяя перехватить инициативу Поттер тянется к пуговицам профессорской рубашки, но его легко ударяют по ладоням, от неожиданности он отдергивает руки и задевает флакончик на прикроватном столике. Зельевар не выдерживает, нервно улыбается: -Браво, Поттер, вы разбили мой последний флакон со снотворным отваром. Поздравляю, теперь вы не заснете, - и продолжает расстегивать пуговицы. -Снимете с меня баллы? – на губах Гарри появляется некое подобие улыбки -Обязательно, - хищно улыбается профессор, откладывая рубашку в сторону Но вместо баллов снятыми оказываются пижамные брюки, а их хозяина опрокидывают на неожиданно мягкие подушки. И снова поцелуй, отнимающий остатки здравого смысла. И профессор понимает, что сошел с ума. Он гладит, целует, сминает, а гриффиндорец обхватывает ногами бедра учителя, ломая его и без того слабую психику. Зельевар смеется, сжимая пальцами хлопковое белье, ловя губами звонкий стон. Вжимается в тело мальчишки. К большему Поттер еще не готов, сколько бы решимости и желания ни было в этих зеленых глазах. Но ритмичные покачивания бедрами все же очень ярко напоминают, на что он надеялся, и этих движений хватает, чтобы сбилось дыхание, а тело под зельеваром изогнулось почти идеальной дугой. *** -Профессор, - нетвердый хриплый голос вытягивает из объятий сна, - я не могу заснуть -Что же вам не нравится, Поттер? – мужчина переворачивается на другой бок, смотрит в упор на Гарри -Мне кажется, что после событий пятиминутной давности вы могли бы позволить мне лечь спать с вами, а не оставить в этом кресле без одеяла – вот он, этот тон, который профессор слышал на своих уроках, поэтому тонкие губы исказила улыбка -Поттер, скажите спасибо, что я вас в таком виде не выгнал в вашу спальню. -Спасибо. Но все-таки… И, может, назовете меня «Гарри»? Мне казалось, что фамилия моего отца вас раздражает -Я же могу передумать, - в мягком грудном голосе звучат нотки угрозы, - а, впрочем, черт с вами. Идите сюда… Гарри.