Wenn Sie lieben

Новый день, как страница в блокноте. Ты можешь расписать ее заранее, планировать все поминутно. Но не лучше ли позволить руке вырисовывать выдуманные узоры? Я всегда так поступаю, хоть это и сложно с моей профессией. Наш день всегда распланирован другими людьми. Порой даже теми, о которых мы не имеем никакого понятия. Ты должен это делать и все тут. Ну, хотя бы не один. Еще пять человек, подписавших этот контракт, едут со мной на очередные съемки клипа. Описывать погоду я не собираюсь. Никогда не обращал на нее особого внимания. Германия редко видит безоблачное небо. Да что уж там, никогда почти. Надо бы в Мексику слетать всем вместе. - Ага, вариант. А то скучно здесь становится, - Шнайдер, повернувшись в мою сторону, протянул бутылку с алкоголем, от которой я отказался. Стоп… я это вслух сказал?! - Сейчас тоже,- милое создание по имени Пауль растянулось в улыбке. Почему милое? О-о-о, это долгая история. Он у нас один такой. Всегда улыбается, оптимизирует любую ситуацию и смеется очень заразительно. А еще если положить ему руку на голову, он морщится и фыркает как котенок. Разве что за клубком не бегает. Хотя… Было дело, когда я его гитару «случайно» с лестницы спустил. Мы тогда поссорились. Точнее я вспылил, я обиделся, я скинул гитару. Он меня потом таким клубком по полу катал! Разогнался, сбил с ног и мы с ним дрались, перекатываясь от одного угла комнаты к противоположному. Дрались в шутку, конечно. Это же Пауль. Его и обижать не хочется, а сам он никого никогда не ударит. Он не ссорился с нами, не вступал в серьезные споры. Хотя вывести его из себя можно. Тут спасает его увлечение боксом и стоящий в спальне тренажер. И как он с таким характером выбрал суровый спорт? Хотя, мне ли говорить, сам борьбой занимаюсь. - Ой, извиняюсь, - я ответил улыбкой Ландерсу и, повернувшись к Линдеманну, спросил у него: - Тилль, а как твои отношения с той блондиночкой? - Да, да, расскажи, - подхватил Шнайдер, отхлебывая из горла. - Хоть бы стакан взял, - с переднего сиденья на Кристофа укоризненно смотрел Флаке. Не пьющий, он и нас пытался всячески отвести от этой привычки подальше. Про то, что у него это не получается, знали все, даже он сам. Случались моменты, когда он с нами напивался. Редкие, но меткие, как говорится. После этого засекался месяц, в течении которого он на алкоголь даже не смотрел. - Это я от нервов, за друга переживаю и его любовь. - Лет семь переживаешь, привычка у тебя уже переживать за него, - я забрал у барабанщика алкоголь. Он бросил на меня недовольный взгляд, видимо, не собираясь расставаться со своей «малышкой». Затем раздался тихий голос Тилля: - Мы расстались. Глупая она какая-то, да и деньги из меня тянула. А это не любовь. - Знать бы ещё, что такое любовь,- вздохнул Пауль, незаметным движением стырив у меня из рук Шнайдерское пойло и глотнув так же из горла. - Это взаимопонимание и забота. Хочется сделать все для него, горы перевернуть ради его благодарности, не отпускать от себя ни на секунду. Когда у тебя внутри все переворачивает, когда он рядом. А если вы с Думом так бухать будете, то вас переворачивать только над унитазом будет,- во время опомнившись, что мой планово краткий ответ растянулся на все мои переживания и чувства, я поспешил перейти на другую тему. - Здравая мысль, - Тилль кинул в меня подобием подушки. Что только не найдешь в этой громадине-машине Оливера! - Эй, ха-ха, полегче, - я отправил страдалицу обратно вокалисту. - Ты думаешь о том же, о чем и я? - Шнай как-то задорно подмигнул Линдеманну и тот, улыбнувшись в ответ, повернулся снова ко мне лицом. - Рих, а ты чего это сказал «для НЕГО»? Ты это о ком думал?- все дружно заржали надо мной, пока мозг Рихарда Круспе быстро начал генерировать оправдания. Заметили. Оно и понятно, так вляпаться. - Да я про блондинку говорил, что с ней должно было быть рядом с Тиллем!!! На самом деле я соврал.