***
Утром одного дня я разрешил дать себе слабину – поспать до одиннадцати утра, ибо вынужден был вчера покинуть дачу и уехать обратно в город по работе. Встал поздно, первая мысль была о том, что обязательно нужно поблагодарить соседку свою, которая осталась хозяйничать на моем участке. Вообще, баба Маня – замечательная женщина, всегда поможет без лишних вопросов, поделится чем-либо да сверху и угостит вкусной выпечкой. Она всегда ассоциировалась у меня с родной бабушкой – та еще одуванчик. Пока завтракал, оглядел придирчивым взглядом кухню, отмечая, что нужно еще и прибраться. Вздохнул, убрал посуду и отправился в магазин. Соседские дети уже во всю бегали по улице – это до обеда, когда солнце окажется в зените, и у ребят будет перерыв до вечера, чтобы после наперегонки бежать до озера. Улыбаясь, вспоминал свое детство, когда со сверстниками и с другими более взрослыми парнями собирали и чинили старый мотоцикл «Минск», чтобы покататься по поселку и привлечь внимание девочек. На обратном пути забежал к баб Мане, отблагодарил конфетами и купил литр коровьего молока. Удивительно, как пожилая женщина успевала справляться со своим хозяйством, живя одна. Летом, я всегда помогал ей, и пригнать корову, если та куда-то потеряется, подоить, накормить, в стайке почистить, сено заготовить, дрова наколоть на зиму, но большую часть времени баб Маня оставалась одна. Дети приезжали к ней редко, возможно, и не хотели, не знаю, что случилось у них в семье, но Пашку с Риткой не видел вот уже лет семь. Договорившись, что сегодня ближе к вечеру мы с соседкой будем складывать поленницы, отправился домой с полными пакетами. Надо было бы и машину помыть, но это все потом, пока не к спеху. Распихав продукты по шкафам и холодильнику, приступил к уборке. Отполировав печку, буфет, перешел к плитке. Когда добрался до полов, решил сменить воду. Выйдя на улицу с полным ведром, краем глаза заметил движение справа от себя. Не стал заострять внимания, вылил воду, и на обратном пути до меня дошло, что это собака подошла к моей даче. Посмотрели друг на друга, оценив между собой все на ментальном уровне, - ибо я не знаю, как еще можно описать то, что увидел молчаливую просьбу в глазах пса, каким-то не понятным образом расшифровал ее и кивнул, разрешив пройти в ограду. Тихое «гав», и пес прошествовал внутрь, прямиком направляясь к крыльцу. Домой заходить он не стал, а я не стал настаивать. На пороге обернулся, вновь прикинув, не обернется ли мне моя доброта передачей бешенства или блох, или еще какой-нибудь шняги. Но пес выглядел вполне себе адекватным, домашним и… усталым. Он уже лежал с закрытыми глазами и на любые издаваемые мной звуки никак не реагировал. Со своей уборкой я даже не заметил, как он исчез. Прикинув в уме, пришел к выводу, что животное пробыло у меня примерно два часа. Пожав плечами, выбросил из головы все мысли о странном госте, отправился помогать баб Мане. На следующий день после обеда, в то же самое время услышал лай за оградой. Первая мысль была о том псе, и она подтвердилась. Все те же умные и уставшие глаза с мольбой впустить его. Тихое «гав», и после того, как я погладил по голове также в знак приветствия, пес прошел на частную территорию. Как ни странно, я не боялся его – ведь видно, что он не болен бешенством и явно не бездомный. Упитанный, ухоженный, с толстым кожаным ошейником. Все то же место на крыльце, и все те же два часа, как и вчера. На этот раз уход пса я застал. Особо порадовал активно виляющий хвост, если сравнивать с общим видом собаки поначалу и после двухчасового сна, напрашивался вывод, который явно не порадовал бы гринписовцев: явное издевательство над бедным животным. В голову закралась мысль о том, что, возможно, пес голоден. Погладил, поговорил с ним, почувствовав себя последним идиотом, позвал за собой. Тот неспешно проследовал на кухню, где я отдал остатки своего обеда. Пока пес ел из импровизированной миски (теперь уже бывшей железной тарелки, в которую я обычно собирал смородину у баб Мани), меня все одолевали смутные сомнения о новом друге. Поев, он вновь гавкнул и с чувством выполненного долга – это я понял по вышагивающей походке вразвалочку, - отправился на выход. Я уже даже как-то начал привыкать к этим гав-благодарностям. Ощущение, будто у нас полноценный разговор: - Привет? – пес. - Привет. Проходи! – я – сама доброта. - Спасибо. Ну, я тут на два часика прилягу, ничего? – аналог этим молящим глазам. - Да спи, сколько хочешь, - мне ведь не жалко, в самом деле… - А похавать есть что? – после сон-часа. - Картошку жаренную будешь? – чем богаты, тем и рады. Ну, нет у меня Pedigree. - М-м-м, балуешь… - Ну, спасибо, что приютил, накормил. Красавчик! – вновь благодарность от пса. - Да не за что, обращайся. - Обязательно! Жди завтра, в это же время! Последнюю фразу я приврал, конечно. Просто жопой чуял, что пес вернется. Как знал… Надо сказать, что животное не может быть по определению скромным. Это их природа: появилась какая-либо физиологическая потребность – любой ценой удовлетвори ее. Поэтому все последующие появления пса я не мог назвать наглостью. У нас продолжался незамысловатый диалог, я его кормил, провожал, а на следующий день опять встречал. Знаете, это как какой-то салон по предоставлению особых услуг с постоянными клиентами. Мое любопытство зашкаливало. Как-то пытался проследить за ним, но на обратном пути пес был не в меру активным и отдохнувшим, что я не поспевал за ним. Пришлось идти на крайние меры. Пока кормил друга, кстати, пришлось приобрести Pedigree (как это получилось у этого лохматого манипулятора?), написал записку и прикрепил ее к ошейнику. «Хотелось бы знать, кто хозяин этой прекрасной собаки, и знает ли он (то есть Вы), что пёс практически каждый день приходит ко мне вздремнуть?» И со спокойной совестью проводил животное до калитки.***
Ответное послание заставило не просто улыбнуться, а поскуливать в нетерпении: знаете, это как будто ты открываешь что-то заветное: кончики пальцев покалывает, а сердце норовит пробить грудную клетку. На оборванном альбомном листке, в уголке которого можно было разглядеть остатки логарифмической формулы, неровным почерком лег тот самый ответ: «Он живёт в доме, где растут шестеро детей, двоим из которых не исполнилось ещё и трёх лет. Так что он просто пытается где-нибудь отоспаться. Можно я тоже приду к вам завтра?» Первым впечатлением было не сочувствие, вовсе не оно. Я рассмеялся громко и заливисто, будто это была самая смешная шутка за всю мою жизнь. Мне показалось, что пес посмотрел на меня как на последнего имбецила. Если бы он мог, то, я более чем уверен, покрутил бы лапой у виска, в таком говорящем жесте: «Эм, мне уже вызывать психбригаду?» Вспомнив, что нужно написать ответ, тут же перестал лыбиться и на обратной стороне листка написал единственное слово: «Безусловно». Пришлось идти в магазин, все-таки завтра гостя встречать надо. Шиковать не стал, в принципе в холодильнике были нужные мне продукты, поэтому озадачил продавщицу выбором вкусностей на чай.***
Логарифмическая формула, почерк как у подростка – в моей голове совершались логичные умозаключения, что написавший ответ мне является школьником. Но каково же было мое удивление, когда на пороге моего дома появился явно не подросток. Выше среднего роста, вовсе не худощавого телосложения парень. Детина, так детина. В глаза бросалась усталость гостя, примерно такая же, как у пса в самый первый день. Темно-русые волосы, красивые черты лица, сонные карие глаза и поджатые губы, что казалось, будто парень пытался скрыть их полноту. Одет он был по-простому: майка и джинсовые шорты. Слабо улыбнувшись, гость поздоровался: - Добрый день, я тот самый, кто нагло воспользовался вашей добротой и нагло напросился на сончас. - Ну, проходи, знакомиться будем, - улыбнулся я, приглашающе расставляя руки в стороны. – Четвероногий друг уже занял свою позицию, - напомнил ему о псе, который уже удобно устроился на крыльце. Оказывается, моего завсегдатая-гостя звали Дружок. Я считаю, кличка очень подходила. Ну, а парень представился Максимом. - Думаю, мы подружимся, поэтому зови меня просто Костей, - я протянул ему руку. Не стал набрасываться на парня с расспросами, просто проводил в спальню и предоставил свою кровать в его личное пользование. На всякий случай сварил макароны, пережарил их с луком и мясом – вдруг, Максим проголодается. Вскипятил чайник. Посмотрел на часы – прошел час. Хорошо, подумал, чем бы таким заняться, чтобы скоротать часок, другой. Обед, жара, но делать-то нечего, поплелся в огород рвать сорную траву…***
- Может, помочь? – послышалось из-за спины. Чувствуя себя прожаренной тушкой, я горбатился в зарослях, расположенных около забора. Если бы парень не позвал меня сейчас, то я бы подох примерно через десять минут. Как же это невыносимо – работать в такую жару. Повернулся на звук и застыл: парень – такая милота! Волосы взъерошены, один глаз щурился, руками он обнимал себя, и о боже, косолапил ноги. Ему бы мишку в зубы и кошачьи ушки на голову, и я бы почувствовал себя последним извращенцем. - Как поспал? - Замечательно, - довольно заулыбался парень. – Но, к моему разочарованию, нужно возвращаться обратно в ад. - По твоей интонации, у вас там будто горячая точка, - попытался пошутить я. - О, а ты заходи как-нибудь! – проговорил Максим многообещающе. - Пойдем, я тебе обед приготовил, к чаю даже купил сладостей, - выпрямился я в полный рост и, бросив перчатки в тележку, заполненную травой, заковылял в сторону дома. - Старею, что ли, - намек на появившуюся хромоту – как старик, ей-богу! За трапезой мы побеседовали о семье Максима, о моем житье на скромной даче. Парень также рассказал о себе, что учится на математическом факультете в областном центре, первый курс. В этом поселке у них тоже летняя дача, живет он в самом городе. Допив чай, я вызвался провожать гостя. - О, я чувствую себя значимой персоной, - засмущался парень. – Приютили, накормили, проводили. Засмущался впервые за все время знакомства. Значит, идти к какому-то соседу спать – наглости хоть отбавляй, а тут надо же… - Ты мой VIP-клиент, - мы вместе рассмеялись. – Завтра тебя ждать? - Не знаю, я сегодня втихую свалил из дома, пока мелкие устроили общий сеанс сна. Обычно они засыпают в разные время, а просыпаются одинаково. - Так, давай тогда телефонами обменяемся, просто предупреди меня, если соберешься сюда. Максим одобрительно хмыкнул и достал из заднего кармана телефон. - Ладно, до связи, - попрощался парень и махнул рукой. Дружок, сидевший все это время рядом с нами, глухо гавкнул и поплелся за хозяином.***
Сказать, что я ждал на следующий день двух гостей, именно ДВУХ, - ничего не сказать. Я буквально каждый уголок дома, ограды измерял шагами, не находя себе места. В какой-то момент думал, что позвоню первым, но потом пришла баб Маня и отвлекла меня своими просьбами. Я так завертелся по хозяйству, что едва не пропустил звонок от Максима. От волнения не мог долго ответить на него, то телефон норовил выпасть из рук, то кнопки казались слишком маленькими. Баб Маня странно посмотрела на меня, прищурилась, подслушала весь наш разговор, покачала головой, что-то решая про себя, улыбнулась, поблагодарила за помощь и отплатила вкуснейшими пирогами. - Не помешаю сегодня? – голос парня был намного бодрее по сравнению с прошлым разом. - Боюсь спрашивать, что за радость, сударь, у вас буквально на всю физиономию расплывается? – усмехнулся я. - Мои уехали в гости, забрали всю детвору, а меня не взяли. Подозрительно, не считаешь? – доверительным тоном повествовал гость. - Подозрительно. Особенно то, что ты пришел ко мне, - вторил той же интонацией я. Максим рассмеялся, а я все ждал ответа. - Дома сидеть скучно, поэтому приперся докучать тебе. - А, ну, это дело мы любим, - усмехнулся я. – Проходи. Дружок уже как у себя дома, давно расположился на крыльце. - Он у нас вообще как бы без комплексов, - угукнул гость. - Впервые слышу, что у собак есть комплексы, - я первым зашел в дом, направляясь ставить чайник. У пса, видимо, выработался условный рефлекс: по приходу ко мне, засыпать на два часа, - этому свидетельствовала посапывающая тушка домашнего питомца. Вопреки ему, хозяин, в лице Максима, бодрствовал и даже меня заряжал энергией. Ощущение, будто вчерашний гость и нынешний – это два разных человека. На всякий случай переспросил у парня, всегда ли он такой, али минутные помутнения рассудка, на что меня обрадовали: всегда такой, и даже хуже. Вопросы, ответы, обсуждения – мы просидели так до самого вечера, пока не позвонили родители Максима и не предупредили, что скоро вернутся. В общении чувствовалась разница в возрасте, но это еще больше притягивало. Хотелось узнать, какая она, молодежь, вступившая совсем недавно во взрослую жизнь с окончанием школы. Максим внимательно слушал, что я рассказывал, и умело поддерживал разговор, задавая вопросы. Пес все это время крутился около дачи, гонял куриц, голубей или просто лежал в теньке. - Спасибо за вечер, пора мне, - Максим протянул руку, вставая со стула. - Обращайся, - улыбнулся я.***
Наше общение можно было назвать странным, с натяжкой оно выглядело, как начинающиеся отношениями между двумя мужчинами (да, это особо не радовало), а без натяжки: просто странное общение. Максим каждый день приходил ко мне, и это удивляло. Как он находил время на меня, если он являл собой мать одиночку. Его родители даже не напрягали парня по хозяйству, управляясь сами, но взамен он возился весь день с детворой, которую, кстати, вполне конкретно можно назвать детским садом на выезде. Так сказать, смешанная возрастная группа из шести человек. По началу Максим и словом не обмолвился о детях, и сколько бы я ни старался расспросить о его «работе», тема разговора плавно переходила на что-либо более нейтральное. Разговорился парень внезапно, и лучше бы я ничего не знал о нем и о его детсаде! Бессонные ночи, бесконечные памперсы, горшки, «озера в колыбельных», неожиданно дающие аллергические реакции молочные смеси, обеденные капризы, плач, громкий плач и еще раз душераздирающий плач по причине травматизации, - и это первая пятиминутка от Макса. Точнее, выглядела она, как вой души уставшего от всего этого мирового няня. Не выдержав и первую половину рассказа-признания, поспешил прервать парня и предложить чай. Максим затуманенным и истеричным взглядом посмотрел на меня и полез обниматься. Мне казалось, будто я влез туда, куда не просили, причем так настойчиво, можно сказать, с угрозой в адрес моего здоровья. Это так интимно, ты понимаешь, что Максим сам еще взрослый ребенок, вынужденный повзрослеть ради своих двух братьев и одной сестры. Проанализировав всю ситуацию, я не понял лишь одно: родители что, специально так подрассчитали? Родили одного, подождали тринадцать лет, наштопали второго, а еще через шесть забабахали двойню! Это такая грамотно провернутая семейная авантюра? Еще бы они не занимались хозяйством! За них буквально всю работу делал Макс! Откровение нового знакомого закончилось убаюкиванием последнего в моих, как сказал сам парень, мягких, как перышко, объятиях. После истеричного признания о своем угнетающем бытие соседа как подменили. Нет, он также оставался задорным, порой невыносимым в своей энергичности, но теперь Максим не упускал возможности побыть со мной на максимально близком расстоянии. Я не догадывался, знал ли сам парень, что ни на шаг не отходил от меня, но, так как против никто не был от такой перспективы, естественно, я не отталкивал его. Обнимал при встрече, обнимал, когда прощались. Гладил по голове за любые его успехи в воспитании детишек и так далее. Сосед все порывался затащить меня к себе, познакомить с родственниками и группой ясельно-старшего возраста. Мило улыбался и кормил обещаниями, что как-нибудь, однажды, лет так эдак через сто, а может и вовсе по приказу короля Объединенного Королевства. Максим не обижался, принимал мой страх, и в итоге, единственное, что мы сделали вместе, точнее ушли дальше магазина на озеро. После первого нашего похода мы буквально воспылали любовью к вечерним купаниям. Мне так нравилось смотреть, как плавал Максим. Я уже говорил, что он вовсе не дохляк: его мышцы красиво играли под загорелой кожей, с которой завораживающе стекали капельки воды, и взгляд буквально приковывался к мокрым волосам, зачесанным ладонью, что так издевательски в адрес моей фантазии, после проводила по голой груди парня. После озера мы вместе доходили до небольшого перекрестка, где расходились по домам в разные стороны, обещая, что увидимся на следующий день.***
Лето подходило к концу, об этом свидетельствовало понижение температуры, как в воздухе, так и в воде. В дачном поселке потихоньку пустели дворы, собирались урожаи, но мы с Максимом планировали оставаться до конца августа. Конечно же, родители соседа и я планировали. К моему разочарованию, пришлось оставить дачу на баб Маню, причем в спешке, даже толком не попрощавшись ни с ней, ни с самим Максимом. Срочно вызвали в город, наплевав на мой, как бы официальный, отпуск – какие-то проблемы с крупным контрактом со строительной фирмой. Грустный тон в динамике и повисшая обида на обстоятельства были последними перед отъездом. Не мог обещать соседу, что в скором времени решу все проблемы и вернусь на дачу, поэтому с уверенностью заверил об обязательной встрече с ним, неважно, в последнем ли месяце лета, или уже в сентябре. Как потом выяснилось, не зря промолчал. Проблемы были настолько глобальными, что я буквально не вылезал из офиса. Бесконечные звонки с подрядчиками и второй стороной, с которой и был подписан контракт, встречи, переговоры, бумажная волокита, и на всякий случай консультация с юристами. Убыток, маячащий на горизонте, заставлял нервничать и продумывать все возможные ходы. Естественно, в таких обстоятельствах я не мог поддерживать общение с Максимом, звонившим каждый вечер и получавшим один ответ на три пропущенных. Я извинялся перед ним, обещая, что как только разберусь со своими проблемами, обязательно свяжусь с ним. Сосед все понимал, но тоскливо вздыхал, а после прощался, бросая напоследок: «Ладно, не буду отвлекать».***
Конец августа запомнился большой суматохой в офисе и выигрышным в нашу пользу разрывом контракта с довольно известной строительной компанией. Как только поставил свою подпись на последних переговорах с оппонентом, устроил себе незапланированный отдых на неделю. Все-таки нужно было съездить на дачу проверить, управилась ли баб Маня, и убедиться в отсутствии Максима. Радушная соседка отчиталась мне полностью, что весь урожай прибран, подполье заполнено, с улыбкой отмахнулась на мою благодарность в виде годовых продовольственных запасов крупы, муки и далее по списку. Максим, как и ожидалось, уехал с родителями в город, но удивлением моим стало то, что парень не отвечал на звонки. Точнее на мои попытки отвечали, но это был женский голос, с вежливостью заявлявший о недоступности вызываемого абонента. Попросил секретаря узнать, пользовался ли данный номер гражданином Поповым. Вечером мне доложили, что абонент заблокировал сим-карту примерно неделю назад. Следующая просьба, как вы уже догадались, была об адресе Максима. Доделав все дела на даче, со спокойной совестью вернулся в город. Поиск адреса соседа занял целый день, а возможно, секретарь просто забил на мою просьбу, ну, не по своей инициативе, а в связи с огромными последствиями разрыва контракта. Но уже на следующий день Виктор лично завез распечатку ко мне домой, отчитался о проведенной работе и оставил меня одного ненадолго, потому как буквально через полчаса в дверь раздался звонок. - Ты что-то забыл, Виктор… - вопрос был прерван наглым образом довольно улыбающимся парнем и глухим «гав». - Пустишь отоспаться на два часа? - Теперь я потребую оплату за свою щедрость, - с явным намеком ответил Максиму, наблюдая, как Дружок с грацией льва прошел вглубь квартиры, в отличии от хозяина, все также сиротливо стоявшего на пороге. - Впустишь, отдам пятьдесят процентов сразу, - еще шире заулыбался Максим, а после добавил: - Натурой. - Мне нравится такой расклад. Не желаете подписать договор? – пригласительным жестом указал в сторону квартиры. - С опцией на продление, пожалуйста! – с уверенностью послышалось в ответ, и парень полез обниматься. Что же, Максим, ты сам нарвался на опытного в таких сделках бизнесмена, так что без предъявлений в ближайщем будущем!