Пленник

Он очнулся в темном помещении без окон, где лишь тусклый свет, больше похожий на ультрафиолет, который любят использовать в диско-барах и тому подобных молодежных заведениях, просачивался, казалось, из недр земли. Он был каким-то тяжеловесным и лениво стелился по земле, будто туман ранним утром. Шори прищурился, пытаясь выявить хоть что-нибудь в этом сумраке, что поможет определить его местонахождение. Однако сколько бы он ни вглядывался, увидеть удавалось лишь то, что освещал этот странный свет: земляной пол и широкую кровать, к изголовью которой толстой цепью были прикованы руки Шори. Он попытался пошевелить запястьями и почувствовал легкое неприятное покалывание. Очередная попытка приподняться не привела к ожидаемому результату, и его босые ступни лишь заскользили по шелковым простыням. Вскоре он оставил это бесполезное занятие и уронил голову на подушку. Кто мог его похитить? И зачем? Кому-то нужно срочно избавиться от преемника мао Земли? Или его будущий статус здесь ни причем, и приключилась какая-то беда с Юури? От этой мысли Шори почувствовал, как каскад мурашек пробежал по спине. Но вряд ли бы стали похищать брата Юури, выгодней похитить самого Мао. Шори прикрыл глаза, ведь толку от зрения сейчас мало. Он прислушался… к чему? Только к стуку своего сердца. Может, за него хотят просить выкуп? Шори чуть ли не застонал от пронзившей его догадки. Естественно, Юури непременно отправится спасти его, но вот какова цена его жизни? Время тянулось слишком медленно, Шори было задремал, когда вдруг услышал легкие шаги и шорох одежды. — Кто здесь? — Рад видеть тебя снова, брат Мао. Все начало казаться глупым розыгрышем. Даже сумрака этой комнаты хватило, чтобы узнать лицо подошедшего к нему парня. — Ты мертв, — уверенно проговорил Шори. — Спасибо за напоминание, — хмыкнул парень, осторожно присаживаясь на край кровати. — Проклятие Великого Мудреца… хотя о чем я, — он резко оборвал себя, — я лишь его жалкое подобие. — До сих пор жалеешь себя, — Шори на мгновение прикрыл глаза и потом вновь посмотрел на него. — Признаю, что тебе не повезло, но насколько я помню, твоя душа была освобождена. Тогда почему ты здесь? — Здесь — это где? — он посмотрел вокруг. — Ты прав, я действительно свободен. Но тогда почему же вместо желанного забвения я вижу лишь пустоту? — Я не понимаю, — признался Шори. — Я тоже, — грустно улыбнулся Джениус. Его очерченные фиолетовым полоски под глазами казались более яркими — то ли от странного освещения, то ли от того, что он стал еще более бледным с тех пор, как Шори видел его в последний раз. «Когда же его душа станет по-настоящему свободной?» — с жалостью подумал Шори. — Как продвигаются твои дела в обучении? — Хорошо. Мао Земли мной доволен… Джениус? — Да? — Раз ты не похищал меня, можешь освободить мне руки? — Ты хочешь уйти? — Да, — чуть запнувшись от этого странного вопроса, кивнул парень. — Но ты же свободен, Шори. Этот ответ застал его врасплох. Парень удивленно поднял взгляд к рукам и изумлением заметил, что замок открыт, нужно было лишь вытянуть запястья из расслабленных железных пут. — Что же это… Я действительно был связан! — воскликнул Шори, разминая затекшие пальцы. — Замок всегда был открыт, — возразил Джениус. Шори покачал головой и вскочил с кровати. В глазах слегка помутнело. — Где здесь выход? — он склонился к парню. — Нам нужно выбираться отсюда. Джениус поднял на него пустой взгляд: — Уходи. Ты давно мог это сделать, я не понимаю, чего ты ждал. — Я не знал! — Шори неожиданно рассердился на него. Оглянувшись по сторонам, он протянул руку в темноту и тут же опасливо её одернул. — Ты боишься этой темноты? — насмешливо поинтересовался Джениус. — И что с того? — покраснел Шори. — Помоги мне выбраться отсюда, — он положил руку ему на плечо и сжал пальцами складки плаща. Только сейчас он заметил, что Джениус был одет в серый плащ, и капюшон скрывал часть его лица. Неожиданно Джениус ухватил его за руку и повалил обратно на кровать. — Тебе нравится твоя жизнь? — он навис над ним, заглядывая в глаза. — Да. Я доволен ею, — ответил Шори. Он уперся ладонью в грудь парня, пытаясь отстранить его от себя, однако Джениус перехватил его руку и прижал к кровати, оказавшись совсем близко к его лицу. — Отпусти меня, Джениус, — Шори не отвел взгляда от его темных глаз. — Повторю — ты свободен. И можешь уйти, когда захочешь. Не ты здесь пленник. — Почему ты не можешь возвратиться вместе со мной? — непонимающе прошептал Шори. Губы Джениуса неожиданно исказила ухмылка: — Мне некуда возвращаться. Свободной рукой Шори медленно снял его капюшон, высвобождая длинные пряди. — Ты же… настоящий? — Могу ли я быть настоящим в таком месте? — Я не понимаю тебя, — Шори зарылся пальцами в его темные волосы. На его действия Джениус прикрыл глаза, на губах вновь появилась грустная улыбка. Казалось, он вовсе не собирается отпускать его. Рука Шори скользнула на его затылок, и Джениус медленно наклонился к его лицу. В этот момент Шори с неожиданной для самого себя резкостью сократил расстояние между ними и прижался к его рту. Однако Джениус отстранился, и губы лишь слегка уловили его теплое дыхание. Шори нажал ладонью на его затылок, заставляя снова наклониться, но и в этот раз их губы лишь едва коснулись. — Не нервничай так, — покачал головой Джениус, когда Шори убрал руку и повалился обратно на кровать. — Отпусти меня, — снова прошептал парень. Одинокая капля пота медленно скатилась с его виска. — Уверен, что ты хочешь уйти именно сейчас? — Джениус с улыбкой опять склонился к нему и коснулся губами губ. Не дав Шори возможности ответить, он втянул его в нежный поцелуй. Шори вдруг испугался, представив, что губы Джениуса окажутся холодными, но те были горячими и очень сухими. Парень провел языком сначала по нижней, потом по верхней губе, в надежде хоть немного смягчить их. Он не чувствовал отвращения от своих действий, что было странным — в жизни ему еще не приходилось целовать мужчин. К тому же… Джениус не был ему ни другом, ни врагом. Просто однажды он проявил сочувствие к этому несчастному, бывшему когда-то человеком. На короткий миг его разум и его сердце наполнило умиротворенностью и каким-то странным ощущением… покорности, смирения. Он растерянно коснулся подбородка Джениуса, и тот отстранился. На мгновение от испытанных ощущений Шори почувствовал дикий ужас. — Не бойся, — в ответ его мыслям прошептал Джениус. Да, верно. Шори вдруг понял, что мимолетный порыв нахлынувших эмоций был чужд ему самому. Все эти чувства принадлежали Джениусу. Они продолжили прерванный им поцелуй, и через пару мгновений Шори, подняв освободившиеся руки, обнял и крепче прижал к себе его худое тело. Джениус вскоре отстранился от него и устало повалился на спину. Казалось, такие простые движения были чересчур сложны для его исхудалого тела. Шори вдруг почувствовал холод; безумная, пугающая темнота, что окружала его со всех сторон, стала казаться невыносимой. Странно, но теплые объятия Джениуса несколько минут назад были единственным спасением. Шори осторожно приподнялся на локтях и посмотрел на Джениуса. Его длинные волосы беспорядочно разметались по шелковому покрывалу, кожа казалась неестественно бледной, а глаза были прикрыты. — У меня есть выбор? Джениус не ответил ему, и вообще никак не показал, что услышал его вопрос, даже глаз не открыл. Лишь неровное, обрывочное дыхание говорило о том, что в этом теле еще теплится жизнь. Ему хотелось уйти отсюда, убраться прочь, бежать без оглядки, делать хоть что-то. Хоть что-то для того, чтобы выбраться из этого ужасного места. Шори бы рискнул, вот только предательский страх не давал ему ступить ни шагу от этой кровати. Слишком уж темнота вокруг пугала его своей неизвестностью. — Черт, я так с ума сойду. — Хочешь сбежать? Голос Джениуса неожиданно пронзил эту тишину, и Шори почувствовал, что кожа вновь покрывается неприятными мурашками. — Я найду там выход? — Не знаю. Я не смог найти. — Но ты сам говорил, что не я здесь пленник. — Тогда иди. От этого бессмысленного разговора только хуже стало. Шори окончательно утратил уверенность в том, что сможет найти выход. Он осторожно склонился к его телу. Джениус приоткрыл глаза: — Думаешь, что я смогу тебе чем-то помочь? — Понятия не имею. Я ничего не понимаю, и это сводит с ума. А еще мне жутко холодно. Шори осторожно опустился на него и сжал в кулаке несколько прядей его темных волос. Теплота его тела успокаивала, обволакивала какой-то странной усталостью, и вскоре Шори опустил голову на его плечо и прижался губами к шее. Руки Джениуса невесомо поглаживали его по спине. — Джениус, ответь мне — где же я? — А ты как думаешь? — Не знаю, — прошептал Шори и прикрыл глаза. — Но все, что есть вокруг, так… бессмысленно. Подобное может твориться в голове только у одного человека… — У кого же? — Друга моего брата. Он почувствовал легкую вибрацию от его тела и услышал тихий смех. — Мои… его воспоминания — их слишком много. Вокруг бы творился хаос, а не это спокойствие. — Но я не знаю, что скрывается за этой темнотой. — Лучше не знать. Она поглотит тебя, а ты даже не заметишь этого. Сознание Шори постепенно меркло. С трудом он заставлял себя говорить. — Я… я так хочу спать. Я могу уснуть здесь? — Не знаю. — Джениус помолчал немного, потом позвал его - Эй, Шори? Парень не ответил, хотя еще мог слышать его голос. — Какой красивый сегодня рассвет… Очень давно я не видел подобного. Расскажешь мне о нем в следующий раз, Шори?

***

Шори распахнул глаза и подскочил в кровати. Прямо напротив через не до конца зашторенное окно проникали лучи восходящего солнца. — Тебе снова приснился кошмар, Шори? — спросила его невеста. Она сидела рядом, одетая в пижаму. На её коленях лежала раскрытая книга. Шори вытер пот со лба и вновь опустился на подушку. — Не знаю… Это не было кошмаром, скорее… какой-то сумасшедший… Но я хотел бы увидеть его еще раз. — Его? — Этот сон. Девушка наклонилась к нему и погладила по щеке. — Спи. Кто бы ни приходил к тебе во снах, ты забудешь его. Всегда забывал, когда просыпался снова. Вскоре она услышала его равномерное дыхание. Отложив книжку, девушка поднялась с кровати и осторожно прошмыгнула к окну. Каждую ночь её жених видел странные, непонятные сны. Просыпаясь на рассвете, Шори вскоре вновь засыпал, а потом — утром — всегда искренне удивлялся её расспросам. Он никогда не мог вспомнить свои сны. Вскоре девушка перестала донимать его вопросами. Это было странно, но таков и есть её Шори — со своими странностями и порой непонятными никому мыслями. Еще немного полюбовавшись рассветом, что окрасил темный небосвод розовыми и золотистыми оттенками, девушка вернулась в постель и вновь взяла в руки книжку.