А над миром тихо звучит Песня, что из горя и счастья Тем скитальцем сплетена...*
Астарот давно знал, что его обожаемый учитель всей душой любил песни и танцы. Собственно, только за ними он и спускался к людям - чтобы насладиться этой частью их скудной культуры, чтобы самому участвовать в их нелепых празднествах. Как правило, песни, сочиненные Люцифером, разительно отличались от человеческих. Хотя, может, все дело было в поразительно чистом голосе, каким не обладал никто из смертных. В любом случае, для Астарота, услышавшего однажды пение Люцифера, голоса людей казались грубыми и совершенно негодными для исполнения песней. Возможно, таким образом сильнейший из ангелов пытался поведать всему миру о своих чувствах, которые по долгу службы вынужден был таить в себе. Люцифер всегда представлялся странником и просил небольшой отдых у костра в том или ином поселении; он носил самую простую одежду из всех возможных в то время: песчаного цвета длинный балахон с широким бордовым поясом и иногда покрывал голову, чтобы защититься от палящих солнечных лучей. Раскаленный песок был ему не страшен, хотя Астарот однажды попробовал пройтись босиком, так потом пришлось срочно применять магию, чтобы излечить ожоги. Люцифер тогда долго смеялся над ним. Сам же первый ангел говорил, что обувь мешает ему танцевать. В любом случае, Астарот ни разу не видел, чтобы его учитель танцевал в Эдеме. Да и пел он в саду совсем редко и только когда оставался наедине с немногими учениками. И тем не менее, было что-то в его песнях грустное. Астарот ни раз ловил себя на мысли, что сравнивает Люцифера с птицей в золотой клетке. Да, по части личной свободы он был на голову выше всех остальных хотя бы потому, что мог в любое время спуститься к людям и провести с ними столько времени, сколько сочтет нужным, но все же... Все же высокий статус в иерархии сковывал любимца Бога похлеще любых цепей. Люцифер всегда был ближе к людям, чем к Богу. Пусть он сначала не признавал их, но потом все же, сам того не осознавая, влюбился в этих хрупких созданий и все свое свободное время проводил в их обществе, а иногда с собой даже брал учеников. Тогда, во время своего первого такого путешествия, Астарот был сильно удивлен: он знал, что Люцифер не первый ангел, который спускается к людям, но его никто не боялся и не обращался с ним как-то по-особенному. Для небольшого поселения сильнейший из ангелов был скорее близким другом, чем божественным посланником. Люцифер общался с людьми на равных, помогал им по хозяйству, а еще чаще исцелял от болезней. Для тех жителей он стал маленьким персональным чудом. Астарот надолго запомнил их вечерние посиделки у костра и сказки, которые рассказывал Люцифер непоседливым детям, чтобы те, наконец, убежали спать. Именно поэтому они часто возвращались в Эдем поздней ночью. Честно сказать, Астароту и остальным даже начинала нравится подобная жизнь. Они привыкли к палящему солнцу и раскаленному песку очень быстро, а потому уже через несколько месяцев могли пешком преодолевать большие расстояния, уверенно следуя за Люцифером, предпочитавшим в «нижнем» мире ходить, а не летать. Может, именно поэтому после падения им первое время было так легко жить среди людей? Люцифер тогда прославился своими песнями. А после сказки о вечно молодом музыканте стали передаваться из поколения в поколение. Астарот тогда многие песни выучил наизусть и частенько мурлыкал какой-нибудь мотивчик себе под нос, хотя большинство из них были колыбельными, что пел Люцифер детям во встречавшихся поселениях, а после своим сыновьям и дочерям. Это он, тысячелетия спустя, породил новую страшную сказку о крысолове. Тогда, незадолго до того, как уйти на покой, Люцифер решился на отчаянный шаг: Ад тогда переживал не лучшие времена; после недавней стычки с ангелами число демонов заметно сократилось, а поскольку естественным путем размножаться было слишком долго, Люцифер увел за собой детей из города, обратив их в демонов. Их было не так много, но хоть что-то. Тем более нефилимы, люди, обращенные в демонов, оказались выносливее своих чистокровных собратьев. Может именно поэтому Люцифер не стал отговаривать своего внука от связи с человеком? Астарот не желал вдаваться в подробности, но он был рад снова слышать пение своего возлюбленного учителя, пусть даже теперь он пел колыбельные своим правнукам и такому же непоседливому мальчишке, которого Ваал частенько стал сплавливать деду, узнав о чудесном свойстве его песен.А над миром тихо звучит Песня, что из горя и счастья Тем скитальцем сплетена: Светом чистой души его полна...*