Ты моя?

      Кейтлин думает, что ей безумно повезло вырваться из его цепких объятий, не разбудив. Она стоит на кухне и смотрит в окно, пока в духовке готовится лазанья. Ей кажется, что если прислушаться, то можно услышать его дыхание. Ей кажется, что она может слышать его дыхание, не прислушиваясь.       Кейтлин любит лазанью. Барри к ней равнодушен. Кейтлин думает, что он бы ел ее лазанью, даже если это блюдо было первым в его списке «Ни за что не буду есть эту гадость!». Он бы нахваливал ее ужины/обеды/завтраки, даже если бы она портила их. Просто он до скрипа зубов милый. Просто он безумно не хочет ничего терять.       Кейтлин третий месяц каждую пятницу приезжает к нему. Он каждый раз неизменно счастлив, мил и нежен. Она готовит ужин. Он покупает для нее вино. Они проводят свои вечера, сидя на диване, отдыхая от будней, наполненных работой, смертями, его травмами и множеством трагедий, которые Флэш предотвратил.       Барри так трогателен в своей привязанности. Барри так нежно прикасается губами к ее коже где-то за ухом, трется носом о щеку, обнимает-обвивает руками, что Кейтлин кажется, будто она нашла давно потерянный стимул жить.       Она думает, что так и должно быть, когда его пальцы проскальзывают под ее футболку, поглаживая кожу, оставляя на ней ожоги своих прикосновений. Так и должно быть, когда он бережно берет ее за подбородок, выводя на нем круги большим пальцем, трепетно прижимается губами к губам, скользит языком по небу. В такие моменты Кейтлин забывает, как дышать, замирает, теребя завязки на его штанах. В такие моменты Кейтлин действительно понимает, что движется дальше.       Она думает, что так и должно быть, когда в неспокойные вечера, слыша отзвуки сирен, Барри срывается, оставляя ей напоследок смазанный поцелуй в щеку, улыбку и надежду на то, что не придется доставать из шкафа аптечку, собственноручно пополненную для случаев, когда не все проходит гладко.       Она терпеливо ждет, убирается в захламленной квартире. Спустя пару дней он шлет ей обескураженные и вопросительные СМС, интересуясь, куда на этот раз засунула какую-то фиговину от какой-то штуки, где пена для бритья, и почему все его рубашки испарились. Кейтлин лишь тихонько смеется, вызывая недоуменные взгляды находящихся рядом людей, и объясняет: фиговина лежит на третьей полке снизу в шкафу в коридоре; пена для бритья закончилась еще на прошлой неделе, а новый баллон в тумбочке под раковиной; рубашки висят на вешалках в фирменных чехлах химчистки, в которую она относила их на выходных.       Иногда она приезжает к нему посреди недели, ощущая страх при одной мысли о том, что ей придется провести ночь в одиночестве в квартире, где все напоминает о Ронни. В такие вечера Барри смотрит на нее восторженно-счастливым взглядом, буквально затаскивая ее в квартиру и прижимаясь губами в бесконечном поцелуе. Он обнимает ее, зажимает в узком коридоре, не давая вырваться и хотя бы снять пальто. Кейтлин удивляется его способности читать ее мысли и претворять в жизнь ее желания.       С ним все безумно просто, понятно и безопасно. Она иногда ловит на себе его тоскливый взгляд, но знает, что он не станет настаивать на переезде, на огласке их отношений или на разрешении зваться ее парнем. Кейтлин безумно стыдно за это, особенно когда она чувствует на себе его задумчиво-влюбленный взгляд.       Кейтлин его девушка лишь на ночь пятницы и субботу. Она срывается вечером, сбегает домой, отвергая его предложения проводить, подбросить, стараясь не смотреть в его глаза, потому что боится потерять голову и остаться у него навечно. Она чувствует его спиной. Все его сомнения и тревоги, но ничего не может поделать. Кейтлин выходит из квартиры. Кейтлин целует его на прощание, улыбается и обещает написать, как только доберется домой.       Родные стены встречают ее укоризненным взглядом Ронни с их совместной фотографии, висящей прямо напротив входа. Она чувствует себя предательницей, когда, набирая сообщение для Барри, ставит в конце смайлик-поцелуй.       Барри словно чувствует ее на расстоянии. Барри предлагает приехать, надеясь лишь на чудо, поскольку за три месяца их недоотношений она ни разу не ответила согласием. Кейтлин просто стекает по стене, не имея сил оторвать взгляд от лица Ронни. Она захлебывается в чувстве вины, забывая о том, что буквально пару часов назад сомневалась в необходимости возвращаться домой, когда бы то ни было. Разве что забрать свои вещи.       Она проводит воскресенье в давящей тишине, которую стремится заполнить, включая радио, телевизор. Она вслушивается в чужие голоса, лишь бы не слушать укоризненные в своей голове. Она может просто набрать номер Барри, просто помолчать в трубку, зная, что спустя несколько секунд он уже будет тарабанить в ее дверь, спрашивая, что произошло.       Кейтлин безумно хочет так сделать, чтобы обмякнуть в его объятиях, уткнуться в грудь и просто молчать, ощущая, как он гладит ее по спине и зацеловывает макушку. Кейтлин просто хочет побыть слабой, но не может себе этого позволить. Она боится привязываться слишком сильно к парню, который становится безумно безрассудным, стоит ему надеть красный костюм со знаком молнии на груди. Она не хочет терять любимого человека дважды.       Барри проводит свое воскресенье с семьей: Джо и Айрис. Кейтлин в курсе его безответной вечной любви к своей почти сестре. Кейтлин напоминает себе, что не имеет права ни ревновать, ни осуждать его за то, что он проводит свои пятничные вечера с ней, просыпаясь в одной кровати по субботам, чтобы в воскресенье пойти в свой прежний дом и смотреть щенячьим взглядом на девушку, которая никогда не будет принадлежать ему. В конец концов, она сама еще не вполне готова отпустить Ронни, не вполне готова двигаться дальше. И все равно Кейтлин и ревнует, и осуждает. Она считает себя немного лицемерной из-за этого.       Когда становится совсем невмоготу, а от звонка Барри ее останавливает нежелание портить его выходной, она звонит Циско. Циско приходит с бутылкой текилы, нашумевшим блокбастером из видеопроката и сухой жилеткой, в которую она может поплакать. Они пьют и ищут ляпы в кинокартине, связанные с неестественной физикой, химией и вообще со всеми научными понятиями, что знают. Ляпов много. Они смеются в серьезных и трагичных моментах, запивая свой смех алкоголем. Циско остается ночевать у нее, засыпая на диване. Она идет в свою комнату и шлет пожелания доброй ночи Аллену.       Кейтлин просыпается с головной болью, выпивает с вечера приготовленный аспирин и идет варить кофе, слыша стоны Циско, доносящиеся из гостиной. Впрочем, они оба привыкли к таким понедельникам.       Циско уходит раньше, чтобы успеть заскочить домой и переодеться. Она провожает его, чтобы потом цедить свой кофе минут десять, пристально наблюдая за минутной стрелкой на часах.       Она приходит в лабораторию и садится за свой рабочий стол. О появлении Барри ее оповещает порыв ветра, более не вызывающий удивления или испуга. Ее бумаги давно уже не разлетаются по всему помещению, привычно разложенные по разноцветным папочкам, подписанным аккуратными строчками букв.       Аллен тянется к ней через стол, когда она по привычке вначале отстраняется, убеждаясь, что они одни. И только потом отвечает на поцелуй. Его губы со вкусом кофе и пончиков, а на щеке сахарная пудра. Кейтлин слизывает ее языком и начинает нарочито небрежно спрашивать, как прошли выходные, едва заслышав легкий шорох шин, оповещающий о приближении доктора Уэллса.       Кейтлин видит обиду в зеленых глазах. Она понимает, что он уже устал скрываться, прятаться по углам, украдкой срывая поцелуи с карминных губ, стирая помаду рукавом. Ему надоело тайком затаскивать ее в туалет, чтобы, запершись там, прижимать к стене податливое тело, осыпать ее поцелуями, получая тычки за попытки оставить засос на шее. Кейтлин лишь пожимает плечами и виновато извиняется. Барри сбегает, сославшись на срочный вызов на место преступления.       Циско подшучивает над ней и ее тайным поклонником, оставляющим белые розы возле входа в С.Т.А.Р. Лабс каждый понедельник. Доктор Уэллс лишь скептически хмыкает, прожигая ее пытливым взглядом голубых глаз. В такие моменты Кейтлин готова поклясться, что он все знает. Она боится неодобрения, так что просто притворяется, что ничего не замечает, игнорирует подколы коллеги и в который раз умоляет Барри не играть в героя третьесортного любовного романа. Барри обещает, но в следующий понедельник розы вновь лежат у двери, а доктор Уэллс хмурится сильнее прежнего.       Барри не способен дуться на нее дольше одного дня. Поэтому, когда он вновь заскакивает в лабораторию после своей дневной работы, на его лице привычно расцветает улыбка, стоит ему увидеть ее. В комнате также находятся Циско и Гаррисон, так что он просто надевает свой костюм и идет патрулировать город, все же не удержавшись и подбежав к ней, незаметно чмокнув в нос. Кейтлин лишь потирает место поцелуя, стараясь выглядеть как можно невозмутимее.       Кейтлин направляет его обезвредить грабителей, забравшихся в банк, потом на очереди небольшой пожар в жилом квартале и две спасенных сумочки возвращавшихся домой женщин. Она облегченно вздыхает, когда Барри появляется в лаборатории. У него на лице небольшая зажившая царапина, о чем свидетельствуют капли засохшей крови. Кейтлин считает этот вечер удачным. Барри считает его скучным.       Она остается в лаборатории допоздна, впрочем, как обычно. Циско уходит домой, отсыпаться после воскресной попойки. Барри отправляют спать. Он бросает щенячий взгляд на Кейтлин, но она поддерживает остальных, так что ему ничего не остается, как уйти, пожелав всем спокойной ночи. Доктор Уэллс тоже не спешит уходить, однако они так часто оставались здесь на ночь вдвоем, что научились не мешать друг другу.       – Думаю, тебе тоже пора домой, Кейтлин, – она засыпает прямо за столом, так что не замечает приближения Гаррисона. Его голос тих, но в тоне слышится приказ. Она вымученно улыбается и кивает головой в знак согласия. Когда она выходит из комнаты, то чувствует спиной странный взгляд доктора. Это немного пугает ее.       – Кейтлин, – слышит она, когда закрывает дверь. Этот голос заставляет ее сделать шаг назад и посмотреть на мужчину в инвалидном кресле. – Думаю, вам стоит разобраться в статусе ваших отношений с Барри. Мы ведь не хотим, чтобы что-то отвлекало Флэша от выполнения его долга.       Она не знает, что ответить, так что просто кивает, как бы обещая подумать над этим. Ей кажется, словно доктор Уэллс не радуется их отношениям. Или же чувство вины заставляет ее интерпретировать сказанные им слова именно таким образом. В любом случае все слишком запуталось в ее голове, чтобы распутывать сейчас.       Кейтлин совершенно не хочет идти домой. Она не хочет заходить в свою квартиру и видеть осуждающий взгляд Ронни в прихожей. Это выше ее сил. Снять фотографию со стены и убрать тоже слишком сложно.       Когда она ищет свою помаду в сумочке, то натыкается на ключ от квартиры Барри. Она вспоминает, как он, смущаясь и краснея, отдал его ей, сказав, что всегда рад видеть ее в своем доме. Она приняла его тогда, посчитав это безумно милым, но проигнорировав намек на переезд. Он не настаивал.       Кейтлин думает, что с ней определенно что-то не так. Она наслаждается чувством обреченности, находясь в своей квартире, даже не предпринимая попыток сменить жилье или, что еще проще и приятнее, переехать к своему милому недопарню, чтобы просыпаться от щекочущего ее ухо дыхания и поцелуев в плечо. Кейтлин решает, что она законченная мазохистка без возможности вылечиться, поэтому просто возвращается в свой дом, наполненный одиночеством и болью.       К четвергу она ловит себя на мысли, что проще поговорить с ним и закончить эти бессмысленные попытки забыть людей, которые въелись в их кожу. Так будет лучше. Она даже уверена, что он лишь молча выслушает ее сбивчивые объяснения, смотря на то, как ее вещи, лежавшие на специально выделенной в шкафу полке, исчезают внутри небольшого синего чемодана. Он будет чувствовать себя одиноким без ее зубной щетки в стаканчике в ванной, любимой кружки в мойке и косметики на полочке у зеркала в прихожей. Но даже это не заставит его мешать ей. Он просто сделает то же, что и всегда во время ее спешных побегов субботними вечерами: предложит подбросить, а когда она откажется, попросит написать, когда она доберется до дома. Возможно, он принесет ей какие-то забытые мелочи или просто оставит себе на память.       В пятницу она почти уверена в правильности своего решения, но после вспоминает его взгляд олененка Бэмби, коим он смотрит на нее во время очередного побега. Кейтлин знает, что в случае их разрыва этот взгляд будет преследовать ее вечно, она не сможет так поступить с ним, не сможет противиться его зеленым глазам, так что все закончится где-нибудь на диване в гостиной со сбивчивым дыханием и укусами в плечо, призванными подавить стоны.       Айрис пишет Флэшу, прося о встрече, а Барри светится как елочная гирлянда, вызывая у Кейтлин скептические смешки и недовольные взгляды, которые она держит при себе. После он просто подкрадется сзади, уткнется в ее затылок и, сжав в объятиях, будет говорить, что это никак не связано с его неразделенными чувствами к сводной сестре. Она сделает вид, что поверит, так же, как делает он, когда она уверяет, что ее забота о нем никогда не была вызвана призраком Ронни, прочно засевшем в голове.       Ближе к вечеру ему звонит Айрис и предлагает составить компанию ей и Эдди в баре. Барри говорит, что захватит Кейтлин и Циско. Айрис, кажется, только рада этому. Кейтлин остается лишь молчаливо согласиться, предчувствуя странный вечер. Циско, откровенно говоря, счастлив возможности провести время в веселой компании.       Они смеются над рассказами Эдди о полицейских буднях, попытками Циско рассказывать научные анекдоты простым языком (что ему все равно не удается, так что Барри приходится переводить) и просто обсуждая всевозможные новости, произошедшие за последние несколько дней, какие они только могут вспомнить.       Кейтлин отказывается принимать участие в игре в дартс, предпочитая исполнять роли судьи. Барри пытается уговорить ее, но она тверда в своем решении, как и в пресечении его попыток взять ее руку или обнять. Ей ужасно неловко и совестно, но она ничего не может поделать с собой.       Кольцо на безымянном пальце жжется. Она хочет снять его и перестать носить, но каждое утро забывает об этом решении, принятом накануне вечером. Она знает, что Барри уже перестал обращать на это внимание. Кейтлин думает, что, в сущности, поступает с ним еще хуже, чем Айрис, которая просто даже не догадывается о его чувствах, тогда как она эксплуатирует их.       Она отходит к бару, чтобы заказать выпивки, когда к ней подходит привлекательный брюнет и начинает флиртовать. Кейтлин ловит себя на мысли, что уже забыла, как это: знакомиться с кем-то в баре. Она достаточно пьяна, чтобы повести себя как стерва и начать флиртовать с незнакомцем в присутствии своего пятнично-субботнего парня.       Брюнета зовут Макс, и он экономист. Он обходителен и с чувством юмора. Она смеется над очередной его шуткой, чем, наконец, привлекает внимание своих друзей. Она не видит, как Циско, который так ничего и не понял за эти три месяца, пошло шутит, толкая Барри локтем. Эдди с Айрис обмениваются вопросительным взглядами. Айрис интересуется у брата, что случилось с Кейтлин, она ведь почти свела их и вообще считала, что они встречаются. Аллен просто молчит, а его губы сжимаются в тонкую полоску.       Кейтлин беспомощно оглядывается на свой столик, когда Макс двусмысленно намекает на продолжение их знакомства. Она видит всех, кроме Барри. Она думает, что нет смысла ничего объяснять, так что просто забирает свои вещи, извинившись перед друзьями, и уходит с Максом. Не спрашивает, куда делся Барри, поскольку уверена: в этот момент он просто нарезает круги вокруг города, когда устанет – пойдет домой и ляжет спать. Кейтлин уверена, что так будет лучше. Кейтлин надеется на это.       Руки Макса слишком требовательные, а поцелуи недостаточно нежные. У него нет бесчисленных родинок, бездонных зеленых глаз и самой обаятельной улыбки в городе. Они примерно одного роста, и голос у него не тот, и объятия не заставляют колени трястись.       Он провожает ее до дома. Когда у дверей своей квартиры она видит Барри, что-то в ней ломается, заставляет замереть на месте, судорожно сглатывать. Макс вначале не замечает ничего подозрительно, просто продолжает идти, что-то ей доказывает, хотя она уже давно потеряла нить разговора.       Аллен смотрит на нее своим взглядом олененка Бэмби, взглядом, исполненным боли и непонимания. На его лбу блестит пот от изнуряющей пробежки. Макс непонимающе переводит взгляд с девушки на парня и обратно. Они просто не замечают его, разделяя немой диалог.       – Кейтлин, кто это?       – Ее парень, – Барри отвечает, когда Кейтлин даже не поняла смысл заданного ее новым ухажером вопроса. Макс запутывается еще больше, в то время как Аллен выхватывает онемевшую Сноу из его рук, притягивает к себе и с едва сдерживаемой яростью цедит сквозь зубы. – Спасибо, что проводили мою девушку до дома.       Как ни странно, Макс не спорит, а просто уходит, ощущая неудовлетворение от потраченного впустую вечера. Впрочем, он достаточно воспитан и трезв, чтобы не устраивать скандалов и драк. Тем более есть в этом парне что-то, заставившее его не связываться.       Кейтлин трясущимися руками открывает дверь, пропуская Барри вперед. Она боится повернуться к нему лицом. Она чувствует целых два осуждающих взгляда. Чувствует прикосновения Аллена, заставляющие повернуться. Она не готова поднять взор. Он поднимает ее голову за подбородок, заставляя смотреть на него. Кейтлин ненавидит себя за свою слабость к его глазам, обрамленным пушистыми ресницами. Его руки обхватывают ее лицо, ее руки опускаются сверху на его запястья и сжимают их, не давая отстраниться.       – Я…       Он не дает ей договорить, впивается поцелуем. Нарушает все установленные ею правила, когда спускается на шею и кусает, всасывает кожу, оставляя синяки-метки, расписываясь на ее теле своими зубами. Ей больно, она отталкивает его, касается языком нижней губы и шипит от боли. Ощущает привкус крови во рту.       – Ты не хотела переезжать ко мне? Я понял это и не давил. Ты не хотела афишировать наши отношения? Я смирился. Я решил ждать, когда ты будешь готова, потому что я понимаю, насколько это тяжело для тебя, Кейтлин! Но это! Ты не хочешь быть моей официальной девушкой, не хочешь ходить на свидания, но ты вполне согласна уйти из бара с первым встреченным парнем! Я так не могу, Кейтлин… Я люблю тебя. Люблю, несмотря на кольцо на твоем пальце, которое ты не готова снять! Люблю, несмотря на постоянные воспоминания о Ронни в твоей голове! Я пытался пробиться к тебе, но ты сама не хочешь впустить меня! Я так не могу, прости.       Когда он исчезает, Кейтлин понимает, что потеряла его. Она так сильно этого боялась, так сильно помешалась на своем страхе, что довела их отношения до логического конца. Она ухмыляется, размазывая слезы по щекам. Пусть лучше так, чем когда все зайдет слишком далеко.       В конце концов, все, что не делается, все к лучшему. Она так думает, выпивая таблетку снотворного, к которому не прикасалась еще со времен смерти Ронни. В конце концов, она сама хотела закончить этот фарс. Она так думает, выпивая вторую таблетку, сворачиваясь калачиком на диване, завернувшись в плед. В конце концов, у него есть Айрис, а у нее – Ронни. Ее глаза закрываются, и Кейтлин проваливается в спасительное забытье. Взгляд зеленых глаз преследует даже во сне, как она и предполагала.       Ее будит телефонный звонок. Она с трудом разлепляет веки, смотрит на часы, показывающие пять утра. Кейтлин не с первого раза попадает по нужной кнопке, чертыхается, сонно бормочет: «Алло». Услышанное заставляет ее подскочить и мигом проснуться. Она мало что понимает из панической речи Циско. Только то, что Барри ранен и ему срочно нужна ее помощь. Этого хватает, чтобы соскочить с дивана и помчаться в С.Т.А.Р. Лабс.       Кажется, Кейтлин еще никогда так быстро не добиралась до работы. Ее встречают обеспокоенные Циско и доктор Уэллс. Последний буквально прожигает ее взглядом, отчего ей хочется спрятаться под одеяло.       Барри лежит на кушетке безумно бледный и без сознания. Из руки тянется капельница, лицо в крови. Она смотрит на неутешительные снимки, протянутые Рамоном. Трещины в двух позвонках, сломанное запястье, переломы ребер, не считая многочисленных ссадин и ушибов.       – Что случилось? – она не узнает свой голос, словно все происходит не с ней. Единственное, на чем фокусируется ее взгляд, это лицо Флэша и ломанные линии на мониторе, учитывающие его сердцебиение.       – Он бегал и заметил поезд слишком поздно. Его зацепило, – голос Уэллса отчужденный и осуждающий. Кейтлин встречается с ним взглядом. Понимает, кого он винит. Понимает, что это ее вина, и обвинения небезосновательны. – Что произошло сегодня, Кейтлин?       Она не находит в себе сил ответить, поэтому просто подходит к Барри, смотрит показатели приборов, сглатывая неприятный ком в горле. Они должны были провести этот вечер вместе, наслаждаясь пиццей и глупыми вечерними ток-шоу. Он бы отнес ее в кровать, когда она заснет на его плече. А когда проснется ночью – не сможет даже встать выпить воды, потому что он, по своему обыкновению, будет прижимать ее всю ночь к себе, не давая ни единого шанса выбраться из его объятий. И утром он бы будил ее поцелуями. После она бы готовила кофе в старой бабушкиной турке, привезенной из собственной квартиры.       – Что случилось, Кейтлин? – голос Уэллса опасно низок. Она вздрагивает всем телом и, не оборачиваясь, тихо отвечает:       – Мы немного повздорили. Только и всего. А сейчас я должна сделать анализы.       Когда она проходит мимо Гаррисона, он хватает ее руку и резко притягивает к себе. Прожигает взглядом и сквозь зубы произносит:       – Мы ведь уже говорили с тобой об этом. И я, кажется, предупреждал, что…       – Я помню это, доктор Уэллс, – она выдергивает руку, в голосе звенят слезы. – И я прекрасно понимаю, что все произошедшее – только моя вина. Поэтому, пожалуйста, дайте мне возможность хоть как-то исправить создавшееся положение.       Кейтлин практически убегает из комнаты, запирается в туалете и дает себе шанс поплакать ровно 5 минут. Ровно 300 секунд сожаление и вина уничтожают ее, выгрызают уютное местечко внутри. После она приводит себя в порядок и приступает к своим обязанностям.       Она засыпает возле его кровати, сложив на нее руки, а на руки уронив голову. Ей снится что-то липкое, противное. Ей снится Ронни, смотрящий на нее укоризненно, качающий головой, молча обвиняющий в предательстве. Ей снится Барри, его взгляд олененка Бэмби. Она тонет в болоте его глаз, задыхается, но с чувством, что заслужила эти муки.       Кейтлин просыпается от чужого прикосновения. Она резко вскидывает голову, непонимающе осматривается. У нее покрасневшие глаза и след от кофты на щеке. В уголке рта блестит слюна. Барри смотрит на нее и думает, что она прелестна. Он хочет поцеловать ее, но не может встать: все болит.       У нее в глазах стоят непролитые слезы, когда она смотрит на него, прикрывает рот ладонью и тихонько всхлипывает. У него сжимается сердце от этого звука. Она встает и отходит, сделав вид, что изучает его показатели. Она не знает, что должна сказать или что должна сделать.       – Ты идиот, Барри Аллен, – ее голос раздается так тихо, что ему кажется это лишь слуховой галлюцинацией. – Ты идиот, – она поворачивается к нему и подходит ближе, садится на край кушетки, берет его руку и целует пальцы. – За двадцать пять лет своей жизни ты так и не научился смотреть по сторонам, когда переходишь железнодорожные пути?       Он тихо смеется, гладит ее по щеке, стирая слезы. Она смотрит на него со страхом и сожалением. Она целует его так, словно они больше никогда не увидятся. У нее соленые от слез губы, открывшиеся ранки от его вчерашних укусов и холодное дыхание. Барри ласково гладит ее по спине. Он не умеет злиться на нее долго.       – Пожалуйста, больше никогда так не делай. Я не смогу жить дальше, если потеряю тебя. Я не смогу жить дальше, если это случится из-за меня.       Кейтлин утыкается носом в его плечо, целует за ухом и тихо-тихо шепчет, беспрестанно повторяя, одно-единственное слово: «Прости». Барри прижимает ее к себе и твердит, что все в порядке, что он не злится, что он быстро исцеляется и ничего страшного не случилось.       Циско не может сдержать своих эмоций, когда видит обнявшихся Кейтлин и Барри, спящих рядом. Доктор Уэллс усмехается, взглядом заставляя Циско заткнуться. Он предвидел подобный поворот событий. Ему ничего не остается, кроме как смириться, надеясь, что хотя бы Кейтлин сможет убедить Флэша быть более ответственным и серьезным.       Кейтлин убирает фотографию Ронни из коридора в коробку с памятными вещами из прошлого, бережно хранимую в глубине шкафа. Туда же отправляется обручальное кольцо. Она упаковывает свои вещи, находя плюсы в том, что твой парень – самый быстрый человек на земле, потому что переезд проходит относительно быстро и без излишней нервотрепки. Кейтлин сдает свою квартиру, отбирает большую часть шкафа Барри, так что тот начинает задумываться о покупке нового, а еще лучше двух.       Она просыпается каждый день от поцелуя в плечо, ходит по дому в его старой рубашке и готовит кофе по утрам в бабушкиной турке. Он привыкает к рубашкам в фирменных чехлах из химчистки, отсутствию бардака, а также начинает складывать все необходимые фиговины на надлежащие им полки в шкафу в прихожей.       Ее зубная щетка стоит рядом с его в стаканчике в ванной, в которой Барри вынужден увеличить число полок, чтобы на них влезли все ее лосьоны, шампуни и крема. В коридоре появляется новое зеркало, во всю стену от пола до потолка. Каждую пятницу он покупает ей вино, а она готовит свою любимую лазанью, и, кажется, он тоже начинает любить это блюдо.       По понедельникам ее ждут белые розы, комментарии Циско и вопросительные сообщения проспавшего Барри, потерявшего пену для бритья или свой любимый пиджак.       Воскресенья они проводят в гостях у Джо, к ним присоединяются Айрис с Эдди. Флэш встречается с Айрис максимум пару раз в месяц, Барри больше не смотрит на сводную сестру щенячьим взглядом. Кейтлин больше не ревнует его, а если и ревнует, то не считает себя лицемеркой за это.       Ее чувства к Ронни убраны в темный закоулок ее души. Его чувства к Айрис заперты в кладовке его сердца.       Иногда по вечерам к ним приходит Циско с бутылкой текилы, они смотрят фильмы, критикуют их за нереалистичность и отсутствующую логику. Рамон спит на диване, чтобы утром стонать от головной боли и ждать приготовленного Кейтлин кофе.       Барри все также срывается с места, услышав звук сирены, все также заставляет ее нервничать и держать аптечку неподалеку. И когда он возвращается к ней, в их дом, она встречает его вздохом облегчения и объятиями, а он, как и прежде, нежно целует ее за ухом и трется носом о щеку.