Твои сны

      Сквозь раскрытые шторы в комнату проникает лунный свет и наполняет все вокруг призрачным сиянием. Сегодняшняя ночь потрясающе красива. Высокое темное небо, чистое и непроницаемое. Можно сосчитать каждую звездочку, прочесть любое созвездие, все небо как на ладони. Тишина и спокойствие царят вокруг. Кажется, даже время остановилось в этой незыблемой, почти волшебной темноте.       Леви лежит под одеялом на огромной кровати. Рядом с ним, уткнувшись в твердое плечо, лежит Изабель. Девочка дышит спокойно, едва ощутимо, кажется, она спит. Ее лицо безмятежно, словно у младенца, губы слегка поджаты. Иногда она выводит капрала своим безрассудством, безумием, но он никогда не подает вида, что рассержен. Эта красноволосая девчонка словно лучик солнца в кромешной тьме подземелий. Леви тянет левую руку и осторожно проводит средним и указательным пальцем вдоль румяной щеки. Он едва касается нежной кожи сестренки.       - Аники, - тихо зовет Изабель, не открывая глаз.       - М? - Леви отрывает пальцы и смотрит на девочку.        - Не грусти братец, ты все правильно сделал, - тонкие ручки обнимают накаченное тело капрала.       Леви нервно сглатывает. Ему сложно подобрать слова. Нет слов, чтоб описать все те эмоции, что он испытывает. Не существует фраз, способных выразить ту дыру, что образовалась глубоко в груди. Слова режут словно лезвие. Капрал вслушивается в тишину, ловя дыхание, искренне веря, что это не кажется. Может то, что было до, ему приснилось? Может, все было лишь страшным сном.       - Я должен был спасти вас, - еле слышно выдыхает в тишину. - Не должен был оставлять.       - Ты все правильно сделал, - слышится другой голос совсем рядом.       Одеяло приподнимается и кровать прогибается под весом еще одного тела. Третьего, самого необходимо для полного успокоения. Леви поворачивает голову и всматривается в знакомые, освещенные лунным светом черты. Фарлан. Он ложится по другую сторону от Изабель, накрываясь одеялом.       - Нельзя ни о чем жалеть. Мы сами сделали свой выбор. Ты тоже сделал выбор, - говорит парень, на губах которого появляется легкая улыбка.       - Моя гордость погубила вас, - говорит капрал.       Именно сейчас, в этой звенящей тишине совсем не хочется молчать, не хочется врать своим друзьям. Леви пообещал сам себе уже давно, что только с ними будет до конца честен. Даже, если умрут, то всегда будут те, с кем он сможет быть собой.       Умрут? Какое страшное слово. Но ведь это все неправда. И сейчас они рядом. Леви поднимает руки вверх, разводит их и обнимает Фарлана и Изабель. Все как всегда. Все то же тепло, понимание. Его единственная семья.       - Оставь свою гордость. Она понадобиться тебе в дальнейшем, - говорит блондин как-то по доброму.       - Аники, - девочка распахивает свои изумрудного цвета глаза, слегка подтягивается и смотрит на Леви, улыбаясь. - Мы все равно еще увидимся! Мы всегда с тобой рядом, - уверенно говорит она.       Ее солнечная улыбка заряжает всех. Но, если Фарлан действительно улыбается, то у Леви лишь слегка поднимаются уголки губ. Капрал ладонью слегка треплет красную макушку, запуская пальцы в алые пряди, будто вспоминая, какие они на ощупь. Девчонка не сопротивляется, она уже давно привыкла к такому жесту со стороны брата. Он дает себе вольность всего на секунду, чтоб от спокойствия чуть прикрыть глаза и втянуть полными ноздрями воздух.       Кровь...       Слишком много крови ударяет в нос с первым притоком свежего воздуха, который веет из окна. Леви смотрит сначала на Изабель и его глаза будто сами по себе распахиваются от ужаса. В его руке осталась лишь макушка. Обрубок головы, из которой хлещет кровь. Много алой горячей крови. Глаза девочки все также распахнуты, только приобрели страшный стеклянный оттенок.       - Нет, - еле шевелит губами капрал, почти не дыша. Пальцы разжимаются, и голова с глухим стуком падает с кровати на пол.       Но крови катастрофически много. Она чувствуется со всех стороной, каждой клеточкой тела, каждой его частью. Леви оборачивается в сторону друга и застывает. Гримаса боли застыла на лице блондина, а глаза остекленели. Капрал размыкает объятия и хватает Фарлана за плечи.       - Фарлан! - зачем-то взывает он и трясет за плечи.       Но от этого становиться лишь хуже. Одеяло соскальзывает, и кровь из обрубка тела начинает хлестать повсюду. Оцепенев от увиденного, Леви отпускает тело друга и отползает к стене, пятками отталкиваясь от окровавленной перины кровати. Кровь заполняет все вокруг. Вбивается в сознание, втравляя в мозг ужас происходящего.       Не в силах совладать с собственными эмоциями, собственной болью, капрал прижимается к стене и закрывает лицо окровавленными ладонями, буквально размазывая по щекам алую кровь друзей.       Он старается привести себя в чувство, но как только отводит ладони, перед глазами пустота. Темные стены комнаты и чувствуется тепло одеяла, которым он укрылся перед сном. Леви садится, но не поднимает головы.       Дыхание сбивчивое, немного хриплое. Это всего лишь сон. Фантазия воспаленного разума. Но настолько реальная, что капралу кажется, что комок нервов внутри него сейчас распадется, забрызгает фонтаном не заживших ран. Леви сложно собраться. Уже прошло достаточно времени со смерти друзей, но все, как вчера, как на том поле. И они совсем не изменившиеся.       Дверь медленно отворяется, впуская внутрь приглушенный свет факелов. Капрал оборачивается на звук и замирает. Все также слегка растрепанный, морально сбитый сном. В дверях стоит Смит, он держится за ручку двери, а затем и вовсе закрывает дверь, проходя внутрь. Кажется, он так и не ложился. Облаченный в форменную рубашку и штаны, он выглядит уставшим.       - Чего приперся? - спрашивает капрал, вместо приветствия.       - С тобой все в порядке? - спрашивает Ирвин, будто видит насквозь.       - А ты чего не спишь? - Леви слегка трясет головой, а затем снова ложится на кровать, не обращая внимания на командира. - Если пришел трахаться, то сегодня я не в настроении.       - Опять кошмары снятся? - Ирвин подходит прямо к кровати, смотрит сверху вниз на своего капрала.       Леви молчит. И откуда этот чертов Смит все знает? Неужели проникает в его сны. Хотя, будь оно так, Леви бы уже давно отдубасил эту заносчивую блондинистую задницу, за его своеволие в сторону своего подчиненного. Точно, он же всегда рядом. Рядом, когда Леви просыпается в холодном поту, рядом, когда тот теряет своих друзей. Даже в тот день, когда умерли Изабель и Фарлан, он был рядом.       Кровать прогибается под тяжестью тела, Ирвин ложится рядом. Леви поворачиваться к нему, явно недовольный таким поведением командира.       - Ирвин, я же сказал... - начинает Леви, но не договаривает.       Крепкие руки притягивают его к себе. Одна рука ложится на поясницу, другая на затылок. Смит буквально втискивает Леви в свое тело, заставляя уткнуться в могучее плечо.       - Я просто хочу оберегать твои сны, - говорит еле слышно Ирвин.       Леви удивлен такому отношению, но не произносит ни слова. Становится спокойно и тепло. Капрал не обнимает, но прижимается крепче, закрывая глаза.       Смит — это все, что у него есть настоящее. Пришедшее из прошлого, но достоверное. Кажется, это единственное, что он позволяет себе чувствовать. Это тепло. Эту близость. Эти руки, которые крепко сжимают и не дают права выбраться. Да даже, если бы и была свобода, он бы ни за что не хотел бы выбираться. Здесь спокойно. И тишина не звенящая, а разбиваемая ровным дыханием над затылком. И, каким бы ни был завтрашний день, капрал точно уверен, что сегодня больше кошмары не потревожат его.       А Изабель и Фарлан.       «Мы все равно еще увидимся! Мы всегда с тобой рядом,» - капрал верит этим словам. Однажды они снова увидятся. Но не в этой жизни.