***
- Знаешь, Дону-я… - Сонгю пьяно хихикнул, прикрывая краснеющее лицо ладонью. – Ты же помнишь тот сайт, на котором я обычно девочек вызываю? Так вот, у них какие-то проблемы с сервером, похоже, и сайт не работает… И я тут подумал… как насчёт мальчиков? Я на прошлой неделе наткнулся на один интересный форум… Дону резко распахнул глаза, тут же морщась от режуще-яркого солнечного света, бьющего в окно комнаты. Голова болела совершенно неописуемо, в висках пульсировало, и картинка перед глазами мутнела и прояснялась в такт пульсации. Парень со стоном поднял руку, инстинктивно закрываясь от света, и с удивлением уставился на чёрный галстук, неаккуратно намотанный на запястье. Дону точно помнил, что ни он сам, ни Сонгю накануне не могли похвастаться официальной формой одежды, да и вообще оба они галстуки терпеть не могли и принципиально не носили. Но тогда… Чей же он? Кряхтя и морщась от боли в затёкшем теле, Дону с усилием приподнялся на локте и мутным взглядом уставился в пространство, терпеливо ожидая, когда комната прекратит раскачиваться и примет нормальное устойчивое положение в соответствии с законами физики. Парень знал по опыту, что такое терпение всегда вознаграждается, и действительно: вскоре стены встали вертикально, как им и полагается, и ощущение каюты попавшего в шторм хрупкого судёнышка исчезло. Довольный собой, Дону медленно оглядел комнату. Ну, во-первых, лежал Дону на полу, что не особо радовало, но, по крайней мере, объясняло ломящую боль во всём теле, да и головную боль тоже, – какой трезвый человек будет спать на полу около дивана, когда есть спальня? Далее Дону обратил внимание на бутылки. Создавалось впечатление, что они усеивали весь пол сплошным слоем, словно здесь пили не два человека, а десять. Но ведь Сонёль и Ховон не пришли из-за занятости на работе, это Дону тоже хорошо помнил, как и про собственную нелюбовь к галстукам. Кстати, о галстуках. Повернув голову, парень обнаружил на диване ворох одежды, которая при более подробном рассмотрении тоже оказалась незнакомой: до безобразия мятая белая рубашка, чёрный пиджак и светло-голубые джинсы, которые совершенно точно были не… - Твою мать! – Дону скривился от резко усилившейся головной боли, но всё равно вытаращил глаза, продолжая тупо смотреть на собственные ноги. Нет, это, конечно, были обычные, родные ноги, не радующие выдающейся длиной, но… - А мои-то джинсы где? Мучительно застонав, парень сжал пальцами голову, массируя виски. Он абсолютно ничего не помнил из ночных событий, последним его воспоминанием была совершенно дурацкая шутка Сонгю про каких-то… мальчиков? Господи, глупость какая. Так, а дальше-то что было? Ну, понятно, что они продолжили бухать, но… что-то тут явно не сходилось. В этот момент внимание Дону привлекли подозрительные звуки. На кухне кто-то разговаривал, отчётливо были слышны мужские голоса, и только в одном из них Дону без труда узнал хозяина квартиры. Второй голос смеялся, и парень даже на больную голову мог поклясться, что ни один из его друзей не имел привычки так жеманно хихикать. Стоит заметить, что Дону с похмелья оставался всё тем же любопытным Чан Дону, поэтому, не выдержав, он не без опоры на диван поднялся на ноги и, покачиваясь, двинулся в том направлении, откуда доносились голоса. В дверном проёме кухни Дону замер, отдыхая после трудного пути в целых два метра и заодно любуясь представшей его взору картиной: за столом, чуть отодвинув стул для создания большего пространства, сидел Сонгю и нашёптывал что-то на ухо симпатичному парню со смазливым лицом, восседающему у него на коленях. Парню стоит отдать должное: он был весьма хорош собой, если учитывать то, что волосы пребывали в беспорядке, а из одежды на нём были только узкие чёрные джинсы, - Сонгю как раз гладил его по обнажённой спине. Всё это было невероятно мило, вот только… - Какого… - Дону непонимающе нахмурился, привлекая внимание милующейся парочки, но понял, что не может подобрать подходящее слово, поэтому решил перефразировать вопрос до более уместного в данной ситуации: - Что вчера было? Всё ещё незнакомый парень присвистнул, одарив Дону удивительно трезвым сочувствующим взглядом, в то время как Сонгю, судя по выражению лица, мучительно пытался смириться с мыслью о том, что ему сейчас придётся объяснять происходящее. Кажется, он искренне надеялся, что сумеет избежать неприятных вопросов. Ей-богу, будто не знал, что у Дону отшибает мозги и память уже после пол литра пива. - Стой, - Дону предупреждающе поднял руку, осторожно опускаясь на стул, закрывая глаза и делая глубокий успокаивающий вдох. – Говори, как есть, потому что меня сейчас вряд ли что-то удив… - Мы переспали, - неожиданно вмешался в их увлекательную интеллектуальную беседу новый голос. Дону словно током ударило; он резко развернулся к двери вместе со стулом, на который только что сел, отчего тот жалобно скрипнул. В дверном проёме, скрестив руки на груди и привалившись плечом к косяку, стоял на вид совсем молодой парень, практически ещё подросток, с необыкновенно взрослыми глазами. Насмешливый наглый взгляд на мгновение будто припечатал Дону к стулу, удерживая мысли и не позволяя отойти от лёгкого шока. На парне из одежды было только чёрное полотенце, обмотанное вокруг бёдер, с тёмных волос капала вода – видимо, Дону был так увлечён происходящим на кухне, что не заметил звука шумящей в ванной воды. - Что? – Дону тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, будучи искренне уверенным в том, что только что ослышался. - Эл… - предостерегающе начал было парень, по-прежнему не собиравшийся отклеиваться от напрягшегося Сонгю, но новый персонаж резко перебил его. - Я сказал, что мы переспали, - пожал плечами брюнет, обезоруживающе улыбаясь. – Ты, кстати, был весьма хорош, даже жаль, что не помн… - Сонгю, твою мать… - вздохнул Дону, растирая лицо ладонями. Так всё-таки то предложение не было шуткой или пьяным бредом? - Чтоб я ещё раз согласился с тобой бухать! - Дону-я? – осторожно подал голос до сих пор молчавший Сонгю, явно боясь, что всегда добренький и весёлый друг может в этот раз не оценить такого «прикола». – Ты... не злишься? Если задуматься, то Дону действительно не злился. В разные переделки они друг друга втягивали за многие годы дружбы, и это была далеко не самая большая катастрофа. Сонгю вообще был любителем подобных развлечений, у него действительно имелся любимый сайт, откуда он частенько с известной целью зазывал к себе на всё согласных девочек, нередко и для друга тоже, как, видимо, и сегодня. Правда, парней он прежде никогда вроде бы не приглашал, хотя на памяти Дону был один эпизод, когда они, будучи ещё на первом курсе, вместе в клубе склеили каких-то жеманных мальчиков и неплохо с ними развлеклись. Так что, в принципе, Дону не на что было злиться. - Знаешь, - Дону встал и открыл нужный ящик, намереваясь заварить себе чаю, - иногда мне кажется, что я уже ничему не могу удивиться. Жаль только, что я ничего не помню, - он искренне вздохнул, бросая через плечо взгляд на Эла и подмечая ярко-фиолетовый засос на бледной шее парня. Да, похоже, ночь была действительно весёлой. – Кто будет чай? - Сядь, ты не выглядишь человеком, способным приготовить что-то съедобное, - хмыкнул Эл, грубовато отпихивая его от плиты и занимая его место. – Сонгю-хён, где у тебя кофе? Дону скрипнул зубами. Вообще-то он не был обидчивым, но этот парень начинал его раздражать своими манерами, вернее, их полнейшим отсутствием. Никому с таким жутким похмельем не будет приятно выслушивать необоснованные претензии от парня, ещё и выглядящего, как школьник. Пока Эл варил кофе, то и дело подхватывая норовящее соскользнуть по ногам полотенце, второй парень втянул Дону в какой-то бессмысленный разговор, который Чан с восторгом поддержал, как большой любитель пустой болтовни. Парень представился Намстаром (что это вообще за дурацкий псевдоним?) и за всё время разговора так ни разу и не слез с колен Сонгю, который внимательно слушал, продолжая наглаживать обнажённые чужие бока и напряжённо поглядывая то на Дону, то на Эла. Между этими двумя повисло физически ощутимое напряжение, которое очень не нравилось хозяину квартиры, грозя вот-вот взорваться, хотя оба парня и не подавали вида и вообще не разговаривали. Когда на стол опустились четыре чашки, испускающие ароматный пар, всё встало на свои места. Дону демонстративно поднялся со стула и достал из ящика упаковку чая с явным намерением проигнорировать старания темноволосого парня. Эл искоса бросил на него вопросительный взгляд, кажется, на мгновение растерявшись; Сонгю нахмурился. - Дону-я? - Не думаю, что ребёнок уже умеет варить кофе, - Чан пожал плечами, насыпая сахар в кружку и внутренне удивляясь ехидству в собственном голосе. Такое поведение не было на него похоже, но Дону безумно хотелось разозлить этого наглого подростка, стереть с его лица это самодовольное выражение. - А по-моему, ты не имел ничего против этого ребёнка, трахая его, - вкрадчиво прошептал Эл практически в самое ухо Дону, внезапно оказавшись у того прямо за спиной, посылая вниз по телу толпу колючих мурашек и вызывая в груди волну злости. - Знаешь, чт… - Мё… Эл, я думаю, нам пора, - торопливо вклинился Намстар, тоже чувствуя надвигающуюся грозу и проворно слезая с колен Сонгю, который изо всех сил пытался скрыть разочарование. – Пойдём одеваться. - Нет, я сам пойду, - так и не налив в кружку кипятка, Дону резко развернулся и вышел из кухни. Он даже не мог объяснить, что такого было в личности Эла, что смогло так взбесить всегда дружелюбно настроенного Дону. Просто ему внезапно показалось, что, если он ещё хоть на секунду останется в одной комнате с этим маленьким засранцем, то жертв не избежать, поэтому, скрипя зубами, парень торопливо натягивал свои найденные на полу за диваном джинсы, мечтая поскорее оказаться в своей квартире, пустота которой теперь уже не отталкивала, а манила. Неожиданно вошедший в комнату Эл застал Дону стоящим в одних джинсах посреди комнаты и сосредоточенно разглядывающим свою футболку. На жёлтой ткани красовались подозрительные белёсые разводы, и догадки касательно их происхождения не слишком-то радовали и без того раздражённого парня. - Это был не я, - на всякий случай сообщил Эл, и, поймав на себе недоумённый взгляд, пояснил: - Ты сам её испачкал, я предлагал вытереть моей… - Заткнись, - вздохнул Дону. – Просто затк… ЭЙ! Эл, секунду назад безо всякого стеснения сбросивший с себя полотенце и стоящий теперь посреди комнаты, в чём мать родила, бросил на него странный взгляд, словно на тяжелобольного, и, наклонившись, с невозмутимым видом принялся натягивать джинсы на голое тело. Дону, неожиданно смутившись, отвёл взгляд от красивого изгиба спины парня и со вздохом натянул на себя испачканную футболку, - а что поделать? Дома отстирается. - Почему ты уходишь? – не выдержав тяжёлого молчания, зачем-то спросил Дону, наконец-то отыскавший по разным углам всю свою одежду. – Я же сказал, что пойду сам. - А я должен у тебя разрешения спросить? – скривил губы Эл, застёгивая рубашку. – Не тебе одному хочется отдохнуть от всяких кретинов. Кстати говоря, верни галстук, это мой любимый. Дону опустил взгляд на своё запястье и с удивлением обнаружил, что чёрная атласная ткань до сих пор крепко обмотана вокруг него. Испытав новый прилив раздражения – наглость этого школьника была совершенно невыносима! – Дону сорвал с запястья злополучный галстук и, грубо пихнув его прямо в руки ухмыляющегося парня, быстрым шагом вышел из комнаты, чтобы поскорее покинуть общество этих грёбаных придурков. Проходя мимо кухни, он успел краем глаза заметить, как хозяин квартиры нацеловывает шею изогнувшегося в его объятиях парня. Чёртов Сонгю. А ещё друг, называется.***
Порыв по-зимнему холодного ветра заставил Дону вздрогнуть и глубже засунуть руки в карманы. Временное потепление закончилось, забрав с собой мерзкую морось и хлюпающую под ногами слякоть, и теперь всё вокруг снова было надёжно укутано одеялом сверкающего в свете неоновых вывесок снега. Праздник приближался, но настроение Дону с каждым днём становилось всё хуже, грозя перерасти в самую настоящую депрессию. Проблема заключалась в том, что Дону больше не мог нормально спать. Против воли к нему, похоже, постепенно возвращалась помять о событиях ночи двухнедельной давности, и парень с каждым днём всё больше сомневался в собственной адекватности. Он постоянно просыпался посреди ночи от дикого возбуждения, злился, принимал холодный душ, но, стоило ему только снова лечь в постель и с облегчением опустить веки, как перед внутренним взором появлялась молочно-белая кожа, приоткрытые блестящие губы и подёрнутые пеленой удовольствия тёмные глаза. Дону снова и снова слышал стоны, не только чужие, но и свои собственные, и медленно сходил с ума. Тем утром этот Эл предстал перед Дону наглым самоуверенным подростком, который, стоит признать, имел потрясающую внешность и умел её использовать, но ночью… Этот парень, должно быть, оказался действительно опытен в свои годы, раз сумел так прочно засесть в подсознании пьяного в дрова Дону. Сонгю же совершенно пропал из вида. Дону догадывался, что он продолжает жить в соседнем квартале, ездить по утрам в универ, когда было не совсем лень, бродить по музыкальным магазинам, - Сонгю занимался всем этим регулярно много лет, и Дону практически с абсолютной точностью мог сказать, что делает его друг, в какое время суток и в каком расположении духа. Но всё равно Дону было как-то странно на душе. Он вовсе не ощущал себя брошенным, напротив, чуть ли не впервые в жизни Дону вообще никого не хотел видеть. Нет, просто тем утром что-то пошло не так, и он никак не мог понять, что же именно. Одно он мог сказать точно: нужно было срочно что-то делать. Вот только… что? На улице давно стемнело, и снег красиво кружился в воздухе, мерцая и перемешиваясь с вырывающимся изо рта паром. Несмотря на позднее время, улицы были полны людей, охваченных приятным праздничным волнением. Дону поморщился: он очень хотел бы стать одним из них, но уверенно двигался подальше от скопления народа. В небольшом парке, как и ожидалось, оказалось практически безлюдно. Дону было необходимо вернуть привычное внутреннее равновесие и приподнятое расположение духа, и он надеялся, что здесь никто не помешает ему побродить по засыпанным снегом аллеям и просто подумать. Но, похоже, его надеждам не суждено было сбыться – между деревьев, чуть дальше по тропинке, слышался чей-то подозрительно знакомых смех. Дону остановился поодаль, пытаясь понять, где же он мог слышать этот голос. Правда, всё встало на свои места, когда сквозь смех прорвалось ласковое: - Сонгю-я, ну прекрати, я уже уст… ай! Дону почувствовал, как глаза невольно полезли на лоб. Прямо перед ним Сонгю, только что забрасывающий уже знакомого Чану Намстара снежками, притянул парня к себе, обнимая за плечи. И это тот самый брюзга Сонгю, вечно разочарованный в любви и ворчащий по самому незначительному поводу? Дону изумлённо покачал головой, скрестив руки на груди. Неожиданно Сонгю повернулся и посмотрел точно туда, где в круге жёлтого света фонаря стоял его друг, после чего резко поменялся в лице, но объятий не разжал. Так бы они и стояли, глядя друг на друга, словно два барана, если бы не быстро сориентировавшийся Намстар, который ловко вывернулся из цепких рук Сонгю и первым подошёл к Дону. - Как хорошо, что ты здесь, хён, - он приветливо улыбнулся, и Дону подумал, что он не такой уж противный и манерный, каким показался на первый (трезвый) взгляд. – А то этот дурень бы ещё год думал, как с тобой объясниться. - Со мной не надо объясняться, - Дону вдруг почувствовал, как непонятная тяжесть на сердце испаряется и губы сами растягиваются в широкой улыбке. – Но ты, Сонгю, мог хотя бы позвонить и сказать, как зовут твоего парня? - Вряд ли. Он ещё некоторое время, видимо, будет отходить от новости о том, что ты не в обиде, - парень хмыкнул, бросив взгляд на Сонгю, который действительно стоял с совершенно потерянным видом, глядя поочерёдно то на одного парня, то на другого. Похоже, он придумал себе какую-то трагедию и был уверен в том, что Дону испытывает невероятные душевные муки. Да если Дону их и испытывал, то по совсем другой причине. – Меня зовут Ухён, Нам Ухён. - Чан Дону, - машинально представился в ответ Дону, стягивая перчатку и пожимая протянутую тёплую руку. – Но, признаться, у меня есть один небольшой вопросик... - Подожди, - неожиданно очнулся Сонгю, чем вызвал у Ухёна сдавленный смешок. – Ты правда не обижаешься? - Кто-то удачно напивается, кто-то – нет, - Дону пожал плечами и хлопнул друга по плечу. – Тебе наконец-то повезло. Всё в порядке, я рад за вас. - Тогда, может, зайдёшь к нам? – Сонгю, похоже, неосознанно взял Ухёна за руку, переплетая пальцы, что не укрылось от внимания и без того умилённого до крайности Дону. – Думаю, нам есть, о чём поговорить. Через полчаса они уже расположились на кухне в квартире Сонгю, потягивая купленное по пути пиво и хрустя сырными чипсами. Дону был немного удивлён, обнаружив, что Ухён, похоже, уже успел переехать к Сонгю. Возможно, это было слишком поспешное решение, особенно для опасающегося вообще каких-либо отношений Кима. Тем не менее, стоило признать, что не только квартира с появлением Ухёна стала как-то уютнее, но и сам Сонгю неуловимо преобразился, заметно начиная меняться в лучшую сторону, хоть и продолжал без устали ворчать. - Ухён-а, - осторожно начал Дону, рассеянно глядя на бутылку в своей руке, - слушай, мне безумно любопытно. А вы с… Элом, - он невольно сделал паузу, осточертевшее уже имя с трудом вырвалось из горла. – Вы разве не… ну… - Дону сделал неопределённый жест рукой, надеясь, что Нам поймёт его и так. - Дону-я, - недовольным голосом начал Сонгю, явно собираясь упрекнуть друга в отсутствии чувства такта, но Ухён не дал ему продолжить, предупреждающе сжав его запястье. - Это был эксперимент, - Ухён опустил взгляд, почему-то краснея – видимо, вспомнил ту судьбоносную ночь. – Мы с М… Элом, - похоже, ему было непросто называть друга выдуманным именем, но то, что он продолжал это делать, Дону истолковал по-своему. «Он вряд ли захочет об этом вспоминать, - с какой-то необъяснимой горечью подумал парень, но, опомнившись, быстро вернул на лицо улыбку. – Вот бы и мне забыть». - Мы с Элом просто шутки ради зарегистрировались на том форуме, скучно было, - Ухён вдруг звонко рассмеялся, – кто ж знал, что так всё выйдет. Странно, конечно, что мы не сообразили уйти ещё до того, как вы проснулись, но это определённо к лучшему, - тут его улыбка резко увяла, уступая место обеспокоенному выражению, - но, по правде говоря, я не знаю, где сейчас Эл. Мы ни разу не созванивались с тех пор, как он ушёл в то утро сразу после хёна. - Ну, мы с Дону тоже не созванивались, - Сонгю бросил другу виноватую улыбку и обнял Ухёна за плечи; вообще было похоже, что он не мог больше чувствовать себя комфортно, долгое время не прикасаясь к Наму. Дону опустил взгляд и отставил в сторону бутылку, чувствуя, как хорошее настроение постепенно покидает его, позволяя вернуться привычной уже тяжести. - Я, наверное, пойду, а то не спал сегодня, не хочу вырубиться тут. Не провожайте. Неожиданный результат вечерней прогулки многое прояснил, но и добавил новых поводов для беспокойства. Закрывая за собой дверь хорошо знакомой квартиры, Дону с сожалением думал, что, кажется, этой ночью ему снова не удастся нормально поспать.***
- Да твою же мать! – Оскользнувшись на скользких ступеньках, Дону едва не упал, но чудом умудрился удержать не только равновесие, но и тлеющую в замёрзших пальцах сигарету. Вообще-то обычно он не курил и считал это довольно неприятным занятием, но развязная атмосфера ночного клуба располагала к странным поступкам. Дону, ожидаемо быстро покоривший весь танцпол, решил выйти проветриться и заодно стрельнул сигарету у стоявшей здесь же компании подвыпивших весёлых девушек, которые ещё и завалили парня комплиментами, видимо, крайне впечатлённые его танцами. Дону с детства любил танцевать. Когда-то он занимался в школьной студии, где познакомился с Ховоном и его лучшим другом Сонёлем, с которыми они с Сонгю общались (во всяком случае, регулярно напивались вчетвером) до сих пор. Дону бросил занятия, но продолжал заниматься самостоятельно, он стал зависим от маленьких побед над собственным телом, от непрерывного самосовершенствования. Иногда он, вот как сейчас, заглядывал в клубы, чтобы немного отдохнуть от бытовых забот и отвлечься от надоевших мыслей, которых становилось с каждым днём всё больше. До Нового Года оставалось всего несколько дней, и Дону просто мечтал отпраздновать его в отличном настроении с близкими людьми, но понимал, что в таком загруженном состоянии он просто испортит всем праздничную ночь, а не украсит, как хотелось бы. Он просто хотел, чтобы всё снова стало просто и понятно, как было всегда. «Я хочу увидеть его снова», - эта мысль вовсе не утешала, но в последнее время совершенно не выходила из головы, превращаясь в навязчивую идею. Всё больше казалось, что только встреча с нагловатым подростком решит проблему. Дону со вздохом затушил сигарету о блестящую крышку урны и развернулся, чтобы вернуться в клуб. Даже танцы сегодня не приносили желанного облегчения, а пить Дону после того раза совершенно не хотелось. Хотя, возможно, алкоголь мог бы и помочь ему выбросить, наконец, образ нахального черноглазого парня из своей головы, но, на взгляд Дону, являлся сомнительной панацеей. Чан двигался через толпу к танцполу, лица, освещённые мигающими прожекторами, сливались в сплошную разноцветную массу, в которую было откровенно неприятно всматриваться, чего Дону изо всех сил старался не делать. В последнее время он стал ловить себя на том, что слишком внимательно вглядывается в лица прохожих, подсознательно надеясь натолкнуться на колючий гордый взгляд. Некоторые танцующие, похоже, узнали Дону и чуть расступились, освобождая место. Он уже начал было неспешно двигаться, подстраиваясь под ритм, как бы пропуская музыку через своё тело, когда мелодия неожиданно сменилась короткой паузой, готовясь уступить место новому треку, и в этой паузе Дону краем уха уловил какой-то шум около барной стойки. Любопытство, как обычно, пересилило все прочие желания, и Чан уверенно двинулся в нужном направлении. Растолкав начинавших толпиться людей, Дону смог рассмотреть весьма обычную для подобных заведений картину: какой-то бестолковый самоуверенный подросток нарвался на плохую компанию и рисковал вот-вот конкретно отхватить от трёх здоровых мужчин, надвигающихся на него с кривыми ухмылочками и пьяным улюлюканьем. Ничего особенного. У Дону не было настроения заступаться за очередного придурка, который вообще неизвестно как попал в клуб, и он собирался было вернуться на танцпол, как вдруг в мозгу что-то щёлкнуло. «Наглый самоуверенный ребёнок». Не успев даже как следует задуматься, Дону подался вперёд, очень вежливо улыбнулся «нападающим» и, схватив их жертву за руку, скрылся вместе с ней в толпе раньше, чем кто-то успел сориентироваться. Стремительно прошагав через весь клуб, остановился Дону только после того, как вновь оказался на крыльце, и незамедлительно развернулся к парню, который всё это время, не сопротивляясь, плёлся за ним. - Знаешь, детям вроде т… - поучительные слова застряли в горле. - Опять ты? – Эл поднял на него взгляд заметно покрасневших глаз и как-то вымученно ухмыльнулся. – Как же ты меня… - но договорить ему не удалось: издав какой-то странный звук вместо предполагаемого глагола неприличного содержания, брюнет тяжело завалился на вовремя подхватившего его Дону. Парень был безнадёжно пьян. Сказать, что Дону пребывал в полнейшем шоке – значит не сказать ничего. Да, он решил спасти этого щуплого школьника от возможного избиения только лишь потому, что в голове вовремя появился осточертевший за прошедшие недели образ, но Дону не смел даже надеяться, что к нему в руки попадёт самый настоящий Эл. Правда, теперь возникала новая проблема: очевидно, парня нужно было отвезти домой, но Дону не знал его адреса. Первой здравой идеей было позвонить Сонгю, чтобы тот спросил у Ухёна, - уж он-то наверняка знает, где живёт его друг, - но Дону отмёл её, как несостоятельную. На улице царила глубокая ночь, и беспокоить друзей с такой проблемой было бы просто неприлично. «Кажется, я ищу себе оправдания», - поудобнее перехватывая так и висящего на нём подростка, Дону покачал головой и достал телефон. До квартиры Дону они добрались лишь спустя час с лишним, потратив кучу времени на ожидание такси. К тому же, в таком большом городе пробки окончательно не рассасывались даже ночью. Поэтому Дону чувствовал себя до предела измотанным, осторожно сгружая свою ношу на кровать. Эл не был тяжёлым, но достаточно непросто было столько времени держать на себе весь вес тела, неспособного стоять самому. Немного подумав, Дону аккуратно стянул с парня джинсы, вяло отметив, что парень определённо не признавал нижнего белья, и толстовку, насквозь пропахшую сигаретным дымом, вскользь подумав о том, что куртка Эла, должно быть, потерялась где-то в клубе, и накрыл его одеялом, после чего с минуту просидел рядом, рассматривая его лицо. Спящий Эл был ещё больше похож на ребёнка, на первый взгляд даже и предположить нельзя было, что это ангельского вида создание способно так неприкрыто хамить и огрызаться. Но Дону на себе испытал способность этого «ребёнка» доводить даже самых дружелюбных людей до белого каления, поэтому, тихо хмыкнув, отвёл взгляд, сбрасывая наваждение и поднимаясь с кровати. Дону проснулся от подозрительных непривычных шорохов, раздающихся за стеной. Кажется, он умудрился уснуть за кухонным столом, хотя был уверен, что не снова не сможет сомкнуть глаз. Понадобилось несколько секунд на осознание происходящего, прежде чем Дону подскочил с неудобного стула и торопливо выглянул в коридор. Неприятное ощущение дэжавю накрыло с головой, когда Дону увидел Эла, выходящего из ванной с намотанным на бёдра полотенцем. Заметив его, парень напрягся и замер, настороженно глядя в глаза. Дону открыл было рот, но, не найдя подходящих слов, закрыл его. - Обычно я не напиваюсь, - как-то нехотя сообщил Эл, сжимая в руках край полотенца, - не знаю, как так вышло. Я сейчас уйду. - Что, и «спасибо» не скажешь? – Дону вздёрнул бровь, словно во сне опять наблюдая за тем, как Эл проходит в спальню, безо всякого стеснения сбрасывает полотенце и начинает натягивать джинсы. Тёмная грубая ткань отказывалась скользить по влажной белой коже, и парень неприязненно морщился, с усилием дёргая джинсы вверх. Вопрос Дону заставил его замереть и раздражённо фыркнуть. - За что это? Мало ли, что ты тут со мной делал, я ведь ничего не помню. - Не помнишь? – Дону скрестил руки на груди и невесело усмехнулся, испытывая такой знакомый прилив раздражения. Этот пацан был совершенно невыносим, откуда у него вообще мог взяться хоть один друг? – Неприятно, правда? - О, ты всё ещё пытаешься вспомнить? – В голосе Эла скользнула неприкрытая издёвка; натянув толстовку, он направился к выходу, старательно избегая зрительного контакта. – Так в душу запал? Следя взглядом за его передвижениями, Дону в бессильной злости сжимал и разжимал кулаки. В другой ситуации он бы разве что посмеялся над хорошей шуткой, но не в этот раз. Чёртов наглец попал в самую больную точку, и Дону чуть ли не впервые в жизни хотелось рвать и метать. Он с отчаянием понимал, что всё снова идёт не так. Если он позволит Элу уйти, то, вероятно, лишится последних жалких крох тщательно хранимого рассудка. Вдруг стало невыносимо страшно. Но Дону словно к полу прирос, наблюдая за тем, как Эл натягивает ботинки. - Нахрена? – неожиданно Эл застыл около двери, со злостью глядя на хозяина квартиры исподлобья. - Чт… - Какого чёрта ты потащил меня к себе, если всё равно нихера не помнишь? – почти выкрикнул брюнет, и можно было поклясться, что гримаса, исказившая красивое лицо, была гримасой боли. – Или, может, ты и правда трахнул меня снова, пока я был в отключке? Давай, признайся! - Закрой. Свой. Рот. Эл сдавленно выдохнул, когда Дону резко подался вперёд, грубо толкая его и прижимая своим телом к двери. - Заткнись… просто заткнись уже, - дрожа от с трудом сдерживаемой злости, Дону с силой сжал плечо парня, приблизившись вплотную к его лицу, словно желая как можно лучше запомнить это выражение: мимолётный испуг, гордость и растерянность в его глазах мешались с нескрываемым удовольствием. Чёртов маленький провокатор этого и добивался. Губы Эла дрогнули, когда он не сумел сдержать победной улыбки. - Так ты вспомнил? – выдохнул парень и неожиданно потянулся вперёд, видимо, для полного удовлетворения гордыни решив закрепить свою маленькую победу поцелуем. Ну уж нет. Рыкнув от злости, Дону сжал пальцами подбородок наглеца и повернул его голову, уворачиваясь от его губ и практически бессознательно наклоняясь к открытой теперь шее, проводя носом по светлой коже, пахнущей, кстати, его собственным цитрусовым гелем для душа. Эл закрыл глаза и судорожно вздохнул, когда почувствовал лёгкое прикосновение горячего языка, а сразу за ним – довольно болезненный укус. Дону пару секунд любовался на краснеющий след в изгибе шеи, после чего с оттяжкой провёл языком вверх, прихватывая губами мочку уха парня и внутренне наслаждаясь тем, как резко участилось его дыхание. Всё ещё влажные чёрные волосы щекотали лицо Дону, пока он обводил кончиком языка изящный изгиб ушной раковины, украшенный несколькими мелкими чёрными серёжками. Эл вздрогнул всем телом и вцепился в плечи Дону, когда тот с силой укусил его за ухо, и сдавленно застонал. Он чувствовал, как член Дону сквозь джинсы упирается ему в бедро, - наверняка сам не заметил, когда успел так возбудиться. Эл поморщился, чувствуя, как грубая ткань его собственных джинсов сдавливает нежную кожу. Уши парня были чертовски чувствительной зоной, и Дону, начав именно с них, попал в точку, - колени младшего парня уже сейчас начинали подгибаться от удовольствия. - Дону… - Да когда же ты заткнёшься? – Эл кожей почувствовал слабую улыбку Дону, когда он отпустил, наконец, его ухо. Чан чуть отстранился, чтобы взглянуть в покрасневшее лицо брюнета, и, внутренне дрожа от предвкушения, медленно коснулся его губ своими, сминая нежную розовую плоть и сразу же проскальзывая дальше языком, получая в ответ нетерпеливый стон. Эл неожиданно укусил его, обхватывая за шею обеими руками так, словно вот-вот упадёт, и у Дону потемнело в глазах. Ещё не отступившая злость на парня, накопившаяся за прошедшие с их встречи недели, смешивалась с диким возбуждением, которое в какой-то момент прокатилось по телу горячей волной и напрочь отключило мозги. Да и о чём здесь было размышлять, когда Эл совершенно очевидно провоцировал его? Утробно зарычав, Дону подхватил парня под бёдра, прижимая теснее к себе и безотчётно толкаясь вперёд, когда Эл обхватил его ногами. Разорвав поцелуй, он запрокинул голову, закрывая глаза и снова открывая Дону красивую тонкую шею, которая так и манила своей белизной. След от первого укуса выделялся ярким красным пятном, и Дону снова принялся с упоением терзать нежную кожу, без конца кусая и сразу же зализывая новые метки. Эл дышал быстро-быстро, словно боялся задохнуться, и сжимал побелевшими пальцами футболку на спине Дону, потираясь о него бёдрами и лихорадочно облизывая губы. Неожиданно Дону отстранился, отпуская парня, на бёдрах которого, должно быть, уже расцветали синяки от слишком сильной хватки, - собственно, именно это Дону уже не терпелось проверить. Эл не сдержал удивлённого вздоха, когда парень опустился перед ним на колени и быстро, несмотря на дрожь в руках, расстегнул его джинсы. - Серьёзно? Ты даже по пьяни мне минет не делал, - наблюдая за Чаном сверху вниз, заметил Эл, на что получил красноречивый предупреждающий взгляд. – Молчу-молчу. - Всё бывает в первый раз, - ухмыльнулся Дону, стягивая чужие джинсы вниз и невольно замирая от открывшегося вида. Член Эла стоял колом, светлая кожа покраснела от трения с грубой тканью. Дону невольно облизнулся. – Знаешь, мне нравится, что ты не носишь бельё. Брюнет открыл было рот, чтобы отпустить очередной ехидный комментарий, но сорвался на стон, когда влажные пухлые губы неожиданно обхватили головку и заскользили ниже. Дону довольно зажмурился, становясь похожим на ребёнка, который дорвался до любимых сладостей, и Эл почувствовал, что краснеет. Дону производил впечатление профессионала: он с нажимом обводил языком венки, втягивал щёки, периодически сладко причмокивая, и помогал себе рукой. Эл, словно завороженный, наблюдал за тем, как красивые губы плавно двигаются по члену, иной раз практически достигая основания, и несдержанно стонал, сжимая в пальцах пепельные волосы. - Знаешь, Эл… - начал было Дону, к неудовольствию любовника выпуская член изо рта, но парень неожиданно слабым от возбуждения голосом перебил его. - Мёнсу. - Что? – непонимающе нахмурился Чан. - Меня зовут Ким Мёнсу, - брюнет улыбнулся, ослабляя хватку и бессознательно ласково перебирая волосы Дону, очень приятные на ощупь. – Что, не вовремя, да? - Я уже смирился с тем, что ты ничего не знаешь о чувстве такта, - улыбнувшись в ответ, Дону обхватил член парня ладонью, обводя головку подушечкой большого пальца и с удовольствием наблюдая за тем, как меняется в лице брюнет. - На самом деле… Ах, блин… - Мёнсу на мгновение закрыл глаза и в который раз облизнул пересыхающие губы, но быстро заставил себя продолжить, явно изо всех сил стараясь не сбиться с мысли. - …Мне жутко не нравится мой псевдоним, и я бы… твою мать… я бы не хотел, чтобы ты продолжал так меня… называть. - Тогда зачем ты так назвался? – искреннее удивление отразилось на лице Дону, и он сразу же, не забывая о своём главном занятии, снова поднёс член к своим губам, прижимаясь к головке языком и медленными настойчивыми движениями водя ладонью по всей длине. Он уже было засомневался, что парень, снова судорожно сжавший пальцы в его волосах, сумеет ответить, но Мёнсу вскоре снова подал голос: - Я… Ухён… Ухён сказал, что я похож… - Я понял тебя, - кивнул Дону, и брюнет облегчённо выдохнул, радуясь, что теперь ему можно было просто сосредоточиться на ощущениях, которые, кстати говоря, были просто охренительными. Но, к неудовольствию Мёнсу, Дону вдруг отстранился, снова поднимаясь во весь рост и дёргая толстовку парня вверх. Тот послушно поднял руки, позволяя снять с себя раздражающую вещь, но в ответ тут же требовательно потянул Дону за ткань футболки. Намёк был весьма прозрачен, и совершенно не нужная футболка полетела в сторону. В отличие от худого Мёнсу, в фигуре которого ещё проглядывала неуклюжая подростковая угловатость, Дону был прекрасно сложен. Занятия танцами не прошли даром, и брюнет облизнулся, пробегая пальцами по привлекательному прессу, наслаждаясь приятным ощущением, запомнившимся ещё с того момента, когда Дону нависал над ним в квартире Сонгю, разложив на диване. Снова ощутив вспышку возбуждения от одних только воспоминаний о той ночи, парень прильнул к любовнику всем телом, обнимая за плечи и кусая за манящую нижнюю губу. Стоило признаться себе, что все эти недели Мёнсу мечтал снова оказаться с этим человеком вот так, кожа к коже, настолько это ощущение было правильным и естественным. Дону застонал, когда прохладные тонкие пальцы как-то неожиданно проскользнули в его собственные джинсы, отодвигая бельё и сжимая ноющий уже от желания член, но не позволил Мёнсу продолжить, вместо этого подхватывая его и сажая на стоящую здесь же тумбу с висящим над ней зеркалом. На пол посыпались ключи и ещё какая-то мелочь, до этого сваленная в кучу на тумбе, но парни не обратили на это внимания, снова с какой-то неконтролируемой жадностью сталкиваясь в агрессивном поцелуе. Почувствовав между ног прикосновение пальцев, смазанных чем-то скользким и холодным, Мёнсу вздрогнул и нетерпеливо выгнулся. - Откуда?.. - Это крем для рук, - усмехнулся Дону, медленно проталкивая палец, и склонился к обнажённой груди парня, обводя кончиком языка твёрдый сосок. Младший парень вдруг резко дёрнулся и, протянув вниз руку, схватил Дону за запястье, практически жалобно застонав: - Как ты так быстро попадаешь? В прошлый раз… тоже… почти сразу… - Мёнсу закатил глаза от удовольствия и впился ногтями в руку старшего, утопая в удовольствии, когда Дону с довольной улыбкой снова двинул пальцами, уже двумя. - Боже, ещё! - Приятно знать, что ты умеешь не только огрызаться, но и так искренне просить, - не удержался от замечания Чан, свободной рукой продолжая ласкать грудь стонущего Мёнсу, который, естественно, не нашёлся с ответом. Но Дону вскоре вынул пальцы, теряя остатки терпения, и подтянул поближе бёдра брюнета, который с готовностью обхватил его ногами, прислоняясь спиной к зеркалу и наблюдая совершенно неадекватным взглядом за тем, как Дону, помогая себе рукой, медленно, судорожно выдыхая от удовольствия, толкается наконец-то в его тело, снова с первого раза задевая заветную точку и заставляя Мёнсу заходиться стоном. По сравнению с удовольствием боль казалась такой незначительной, что брюнету она скорее доставляла дополнительное наслаждение, нежели дискомфорт. Он собирался было просить Дону продолжать движение, не ожидая, пока Ким привыкнет, но Дону и без предупреждений сразу же начал постепенно наращивать темп. - Д-Дону… - Мёнсу безумно пошло стонал, выгибаясь и неосознанно царапая спину любовника короткими ногтями, пока тот ритмично вбивал его в несчастную тумбу. Чёрт возьми, совсем как во снах. – Ты… я… ммм-аах! - Я, кажется, просил тебя помолчать, - разрывая новый поцелуй, улыбнулся Дону, бросая взгляд на своё встрёпанное отражение в зеркале позади парня. Неожиданно ему в голову пришла неплохая мысль, и он, замедлившись, плавно вышел из Мёнсу, получив обиженный стон в ответ. – Встань-ка… - Дону снял слабо возмущающегося парня с тумбочки и перевернул, заставляя упереться в жёсткую поверхность локтями. – Я подумал, что ты просто обязан это видеть. Мёнсу широко распахнул глаза, наконец, сообразив, чего хочет Дону. Теперь он стоял, наклонившись, лицом к зеркалу, и мог видеть отражение их обоих. Как вообще этот человек мог догадаться, что Мёнсу в такие моменты возбуждается до потемнения в глазах, если видит самого себя? - Так и знал, что ты нарцисс, - рассмеялся Дону над его выражением лица, резко входя сзади и сразу же возвращаясь к прежнему быстрому темпу, грубо сжимая мягкую задницу парня, который хватал ртом воздух, не в состоянии придумать достойный ответ и на этот подкол. Сам Дону уже чувствовал приближение оргазма, но сдерживался, снова и снова ускоряясь. Стоны Мёнсу разносились по квартире, он шире расставлял подгибающиеся стройные ноги и по-кошачьи гнул спину, изо всех сил цепляясь дрожащими пальцами за край тумбы. Дону, шлёпнув любовника по мгновенно покрасневшей ягодице, подхватил его под живот, нагибаясь и кусая за шею сзади, скользя рукой по груди Мёнсу, нарочно задевая соски, которые были ещё одной эрогенной зоной, судя по реакции задыхающегося парня. Вспомнив об эрогенных зонах, Дону снова коснулся губами уха парня, одновременно свободной рукой обхватывая его твёрдый член и принимаясь отрывисто ласкать в ритм собственным толчкам. - Дону… Боже, Дону, не могу больше, - Мёнсу практически кричал, пряча лицо в сгибе локтя и содрогаясь всем телом, обессилено наваливаясь на злополучную тумбу, пачкая белым пальцы Дону, всё ещё продолжающего двигать ладонью. Дону сдавленно застонал, понимая, что не успевает выйти и кончая внутрь любовника. Впрочем, Мёнсу вряд ли это заметил – он мутным взглядом рассматривал своё раскрасневшееся влажное от пота лицо в зеркале, безуспешно пытаясь восстановить лихорадочное дыхание. - Блин, теперь мне придётся снова идти в душ, - брюнет медленно выпрямился, покачнувшись, но шустро вывернулся из подхвативших было его сильных рук и буквально через мгновение захлопнул за собой дверь в ванную комнату, оставляя растерявшегося от неожиданности Дону одного в полутёмном коридоре. Осознание произошедшего настигло Дону в тот момент, когда он, стоя у приоткрытого окна в кухне, закуривал сохранившуюся с вечера сигарету. Руки неожиданно затряслись, но парень списал это на дуновение морозного воздуха с улицы и медленно присел на подоконник, как был, в одних лишь наспех надетых обратно джинсах. Всё равно ванная занята, а идти за новой одеждой или хотя бы пледом в другую комнату совершенно не было сил, - приятная истома всё ещё наполняла тело, правда, уже не спасая от тревожных мыслей. Что, если Эл… если Мёнсу снова устроит сцену и уйдёт? Да, конечно, он сам спровоцировал Дону, который вовсе не собирался его трахать, во всяком случае, прямо сейчас. Вот только, похоже, от этого человека можно было ожидать чего угодно, невесело думал Дону, рассеянно рассматривая снег, снова медленно падающий за окном. Во дворе за ночь намело целые сугробы, в которых уже с восторгом копошились дети. Парень бросил взгляд на маленькие часы, магнитом закреплённые на дверце холодильника. Одиннадцатый час утра. Двадцать девятое декабря. День, в который Чан Дону совсем не хотелось отпускать своё наглое черноволосое наваждение снова. - Ты куришь? – Мёнсу вошёл в кухню, на ходу вытирая волосы полотенцем и, очевидно, совершенно не стесняясь своей наготы. Дону удивлённо посмотрел на сигарету, дотлевшую на две трети в его пальцах, - он уже и забыл о ней, погрузившись в свои невесёлые думы. Что-то в последнее время этих дум было многовато, кажется, самое время прекращать этим заниматься. Совершенно неблагодарное занятие. - Нет, - он улыбнулся, глядя на то, как Мёнсу, перекидывая полотенце через плечо, закатывает глаза. - Понятно. Дай-ка, - приблизившись, брюнет забрал из рук опешившего от такой наглости Дону сигарету и с удовольствием затянулся, невольно вздрагивая от постепенно вползающего в кухню через форточку холода. - Ты невыносим, - Дону притянул парня к себе за талию, желая согреть и с ощущением какого-то безграничного счастья целуя в бледное, покрывшееся мурашками плечо. Мёнсу странно посмотрел на него, но вскоре его взгляд потеплел и парень прильнул ближе, вызывая у Дону вздох облегчения. Уж теперь-то он точно не позволит одному проблемному ребёнку снова уйти. - Кофе будешь? - Ну, думаю, разок рискнуть всё же стоит. - Чёрт, однажды я непременно тебя отравлю, так и знай.