Пока куранты бьют двенадцать.

Не забыть душевной теплоты, И твою нежность, и любовь, Что даришь безвозратно ты, Каждый день, вновь и вновь.

Прекрасная зимняя ночь и сотни мерцающих огоньков на черном полотне неба. Улицы совершенно пусты. Все волшебники были дома и праздновали единственный день чудес в году. На площади стояла большая елка, украшенная гирляндами и игрушками. Под тяжелыми ветвями зеленой ели, согнувшимися под тяжести снега, блестели подарки, завернутые в праздничные упаковки. Подарки были заколдованы, и в них всегда находилось то, что нужно человеку больше всего. Это же как своеобразная Выручай-комната, подумаете вы. Но спешу вас огорчить, в коробочках находился всего один предмет, и использовать подарок можно было всего раз в году. Неподалеку находились пустующие лавочки, а сразу за лавочками были неровные ряды домов. Все дома были покрашены в разные цвета радуги. Но вся эта пестрость не обжигала глаза, а наоборот: создавала некую атмосферу волшебства и уюта. Марлин мечтательно улыбнулась и присела на лавочку. Хоть девушка и не верила в чудеса в Новом Году, но вся эта атмосфера не могла не подействовать на нее. Ее мысли были очень далеко отсюда, и девушка сама не помнила, как прибрела на эту площадь. Прикрыв глаза, Марлин откинулась на спинку скамейки. Героине было семнадцать лет. Каштановые вьющиеся волосы доставали до пояса, карие глаза излучали тепло и нежность. Она была невысокого роста, а её стройность и бледный цвет кожи, казалось, говорили о болезненности девушки.  Слегка поежившись, она засунула руки в карманы. Четвертый по счету Новый Год она проводит одна на этой площади. Родители не понимали ее, но уже давно смирились с тем, что дочка не отмечает этот день с ними, а проводит неизвестно где. В четвертый раз она забредала в эту деревушку неподалеку от Хогвартса и сидела здесь пока били куранты. Хогсмид был, пожалуй, ее самым любимым местом помимо Черного озера. Ей нравилось бродить по уютным улочкам, наблюдая за жизнью магов. Из мыслей ее вывел чей-то голос позади. Испуганно вздрогнув, Марлин нащупала палочку и резко обернулась. В эти времена войны чего только не могло случиться, надо быть готовым ко всему. Но перед ней всего лишь стоял парень примерно ее возраста. Увидев испуганное лицо гриффиндорки, он поднял руки над головой в знак своей безоружности. - Спокойней, леди. Я всего лишь подошел поинтересоваться, что в такое время вы делаете тут одни, - он улыбнулся. Раздраженно отвернувшись, МакКинон вновь села на скамейку. Поежившись от холодного ветра, она пустым взглядом посмотрела на наряженую ель. - Меня зовут Сириус Блэк. Для вас просто Бродяга, - он обошел лавочку и сел рядом с Марлин. - Можно я тут присяду? - Вы уже присели, - девушка слегка отодвинулась. Этот жест не ускользнул от парня. Поняв, что девушка не в настроении, он тоже слегка отодвинулся. Диалог окончательно зашел бы в тупик, но Сириус услышал тихую реплику Марлин. - Марлин МакКинон, - представилась девушка. - Рад с вами познакомиться, мисс. - Я тоже, - манеры требовали сказать это, хотя Марлин была напряжена и вовсе не была рада такому спонтанному знакомству. Марлин видела его в школе. Ну еще бы они с одного курса. Но разговор за весь день состоял только из коротких дежурных приветствий и вопросов по поводу урока. Сириус был знаменитостью в школе. На вряд ли такая личность как он обратит внимание на нее. МакКинон сделала вид, что видет его впервые. - Так что такая прекрасная мисс МакКинон делает одна в Рождество? - Сириус задорно улыбнулся. - Ничего. Просто отсижу бой курантов и пойду домой. - слегка печально ответила Марлин. Повисло молчание. Оно уже не было таким неловким или же возмущенным с ее стороны. Девушка украдкой разглядывала нового-старого знакомого в профиль. Непослушная челка и голубые глаза. Как и все аристократы, парень имел слегка бледную кожу. Она контрастировала с черными волосами, которые, казалось, отливают синевой. Тонкие губы и нос с небольшой горбинкой. Его вполне можно было считать симпатичным. Гриффиндорка вновь перевела взгляд на елку. Под елками призывно засверкали подарки. Марлин считала это пустой тратой времени и не открывала их, а Сириус тем временем нашел тему для разговора, проследив за направлением взгляда девушки. - Ты открывала подарки? - поинтересовался, радуясь новой теме. Девушка отрицательно покачала головой. - Странно... ты самый первый человек в Хогсмиде, который не помешан на подарках. А вот я сегодня свой уже открыл. - Да? И что попалось? - эта тема заинтересовала девушку. Подарки показывали внутренние желания человека. Сказать, что она от и до знала психологию... Но все же МакКинон довольно неплохо разбиралась в людях, основываясь на своих наблюдениях. Подарки дарили всегда то, что желал человек. Стоило быть осторожным при открытии. Когда подарок выходит из четвертого измерения, он может быть величиной с дом, хоть и находился до этого в маленькой коробочке. - Блокнот с неломающимся карандашом, - Сириус потянулся к карману. Вытащив небольшой черный блокнот, он продемонстрировал его девушке. - Неломающийся? Ты что, пробовал? - с легкой насмешкой поинтересовалась Марлин. - Ну... - замялся Блэк. - Каждый раз, когда я рисую, карандаши ломаются. - Оу... - у гриффиндорки не нашлось подходящих слов. - Пойдем, возьмем тебе подарок! - Сириус поспешил перевести тему. - Может, не надо? - девушка слабо возразила. - Надо-надо, - полный энтузиазма парень поднялся со скамейки. Оглядев девушку, он слегка задумался. Потом, тряхнув иссиня-черными волосами, Сириус схватил девушку за руку и потянул за собой к елке. Марлин обычно подобного отношения к себе не терпела. Тем более от каких-то там Блэков. Но что-то ей подсказывало, что лучше помолчать. Полностью доверившись парню, она позволила тянуть ее по направлению к елке. Наконец они подошли к яркой, наряженой елке. Сириус нырнул под тяжелые ветви и нашел обвитый яркой бумагой сверток. Марлин с трудом подавила желание тряхнуть дерево и обсыпать Блэка снегом, лежавшим на ветках ели, пока есть возможность. Но это желание исчезло, как только парень вылез из-под елки. Протянув девушке невзрачный с виду сверток, он извиняющимся взглядом посмотрел на нее. - Прости, это все, что там осталось. Все остальные подарки как будто в воздухе испарились, - он виновато потупил взгляд. Проглотив комок, появившийся в горле от обиды, Марлин напомнила себе, что даже в таком свертке при помощи другого измерения может уместиться целый слон. Но все равно обида от того, что за три года ей достался такой невзрачный пакетик, неприятно сидела комом в горле. Забыв об элементарной осторожности, она одним движением раскрыла его, боковым зрением наблюдая, как напрягся Сириус. Сверток исчез, а на его месте появилась перевернутая другой стороной колдография. На белом листе было написана дата 01.01.1976. 00:00 - Что это за... - предложение гриффиндорке не дал закончить бой курантов. - Уже, - тихо прошептал парень прислушиваясь к эху первого удара. Гулкое эхо от боя курантов пронеслось по Хогсмиду, затихая среди каменных улочек. Два... Три... Четыре... Марлин и Сириус замерли вслушиваясь в звуки. Неожиданно, даже для себя, Блэк сделал шаг к девушке и обняв ее за талию, притянул к себе. Он боялся, что Марлин оттолкнет его. Но больше расчитывал на исполнение своего желания. Три года он наблюдал, как под бой курантов МакКинон сидит одна. Три года он не решался подойти к однокурснице, довольствуясь короткими фразами в школе. Сириус не мог ждать больше и поэтому решил, что попытка не пытка. Притянув ее к себе, он нежно поцеловал шокированную девушку, пробуя на вкус ее губы. Пять... Шесть... Семь... Марлин ощутила что-то эйфорическое. Кажется, она умерла и попала в рай. Как говорится, в животе начали свой пляс большие разноцветные бабочки. Прикрыв глаза, она неуверенно ответила на поцелуй. Девушка представляла себе все, что угодно по поводу своего первого поцелуя. Но то, что он окажется именно таким... Необычным... Отбросив сомнения, уверенее ответила на поцелуй. Восемь... Девять... Десять... Пока куранты бьют двенадцать, может произойти все, что угодно. Сириус с трудом и большим сожалением прервал поцелуй и отстранился. Одиннадцать... Двенадцать... Развернувшись на каблуках, парень просто ушел, растворившись в темноте. Недоуменно и даже обиженно посмотрев вслед уходящему Блэку, Марлин перевернула колдографию, оставшуюся в руках. На ней были изображены целующиеся парень и девушка рядом с большой наряженной елкой. Марлин узнала себя и Сириуса.