Игрушки для взрослых

У неё были шикарные, длинные ноги, копна ярко-рыжих волос, крашеных, правда, но Франкенштейна это не смущало. Его не смущало даже то, что Паола, как она назвалась, скорее всего не было её настоящим именем. Франкенштейну нравилось, как оно звучит. А ещё ему нравилось её трахать, с силой входить в податливое тело, до следов кусать шею, сжимать в объятьях, едва не оставляя синяков. Ему нравилось, как она глухо стонет под ним, выгибаясь навстречу, как сжимается вокруг его члена от оргазма. Франкенштейн кончил вслед за ней, осторожно вышел и стянул с себя презерватив: после всех генетических модификаций ни одна женщина не смогла бы забеременеть от него, однако банальных правил гигиены ещё никто не отменял. Франкенштейн не знал, кто в ней бывал помимо него, да и не стремился узнать. Ему было достаточно редких встреч, исключительно для того, чтобы сбросить лишнее напряжение. Тело просило разрядки, а здоровье Мастера не позволяло Франкенштейну даже смотреть в его сторону. Паола закурила, наблюдая, как Франкенштейн собирает вещи. – Домой торопишься, красавчик? Она почти никогда не называла его по тому имени, что он ей назвал. Не нравилось, или понимала, что оно не настоящее, или боялась спутать? Всё равно. Она была красива, ухожена, раскована, искушена в сексе, а заодно умна и с чувством юмора. Франкенштейна устраивало. Хотя он предполагал, что, скорее всего, он у неё один. Паола занималась бизнесом, и роман ей сейчас был совершенно не нужен, а секс на одну ночь она считала ниже своего достоинства. – Да, – он кивнул, застёгивая брюки. – Женат? – Можно сказать и так, – уклончиво ответил Франкенштейн, расправляя рубашку. – Твоей жене повезло, – она хмыкнула, перевернулась на спину и выпустила в потолок струйку дыма. Рассмеялась: – Не бойся, я не претендую. Я позвоню через пару дней. Привет жене. Франкенштейн попрощался и вышел. У каждого из них был свой ключ от съёмной квартиры. В особняке Франкенштейна в будние дни по утрам творится форменный бардак. Все завтракают, одеваются, толпятся в очереди в ванную. Первыми на работу уходят модифицированные, следом – школьники. Обычно компания детей заходит за благородными, и они идут вместе. Франкенштейн чаще всего уходит ещё раньше, но в этот день он задержался из-за очередного этапа эксперимента. Так что, когда благородные уже толпились в прихожей, ожидая друзей с минуты на минуту, Франкенштейн только завязывал галстук. На столе негромко запиликал телефон. Паола. – Да? – Франкенштейн поднял руку. – Привет, красавчик, ты свободен в пятницу вечером? Что скажешь насчёт лёгкого ужина с продолжением? Франкенштейн был не против, только пристальный взгляд Мастера заставил его осечься. – Что такое, жена рядом? – хмыкнула Паола. – Подожди секунду, – Франкенштейн вышел в гостиную. – Всё, могу говорить. – А это вообще нормально – со мной и от жены? – судя по голосу, она смеялась. – Не волнуйся, этот человек ни о чём не узнает… Франкенштейн резко обернулся. В дверях стоял Райзел. Он пристально посмотрел на слугу, но молча развернулся и вышел, ничего не сказав. Утро прошло относительно спокойно, если не считать постоянного беспокойства, гложущего изнутри. Франкенштейн не знал, что услышал и понял Мастер, и как он на это отреагирует. После обеда, когда школьники разбежались на четвёртый по счёту урок, дверь в кабинет директора приоткрылась. – Мастер? – Франкенштейн встал из-за стола. Райзел коротко кивнул в знак приветствия. – Франкенштейн. Судя по голосу, Мастер был не в лучшем расположении духа. Учёный вздрогнул. Райзел остановился напротив него, смерив ледяным взглядом. – Кому ты клялся в верности? – Вам, Мастер, – Франкенштейн опустился перед ним на одно колено. Всё нутро захолодело от жесткого голоса Райзела, таким он обычно приказывал врагам упасть ниц или упокоиться навечно. – Тогда о чём я не узнаю? Вопрос был риторическим – Райзел уже прочитал всё в мыслях Франкенштейна. Как назло, вспомнились женщины, с которыми учёный проводил время в период сна Мастера. Отпираться было бесполезно. – Простите меня, Мастер… – пробормотал Франкенштейн, опустив голову. Райзел наклонился вперёд и рывком поднял лицо Франкенштейна за подбородок. – Смотри на меня. – Простите меня, Мастер. Райзел взглянул на слугу, чуть склонив голову набок, как будто о чём-то размышляя. – Я твой Мастер, и ты должен принадлежать только мне. За свой проступок тебе придётся понести наказание. – Да, Мастер, – Франкенштейн внутренне сжался, готовясь к боли. Но её не последовало. Райзел приготовил для него кое-что другое. – Встань. И обопрись о стол. Франкенштейн беспрекословно подчинился. Приказы Мастера не обсуждаются. Что тот будет делать? Пороть, как нашкодившего младшеклассника? Райзел вплотную подошёл к нему и расстегнул ремень на брюках. За ним последовала очередь пуговицы и ширинки. Ноблесс потянул их вниз, спуская вместе с бельём. Точно, пороть. У Франкенштейна внутри всё сжалось, и не только от ожидания удара. Было в этом что-то пикантное – стоять в подобной позе, без штанов, в полной власти Мастера. Франкенштейн сглотнул, пытаясь подавить ненужное возбуждение. Между тем Райзел открыл нижний ящик стола Франкенштейна, безошибочно угадав, а может быть, давно зная о его содержимом. Игрушки для взрослых, которые рискованно было хранить в многолюдном доме. Вообще-то, ящик был с замком по генетическому коду, но все замки, поставленные Франкенштейном, реагировали и на Мастера. На столе оказался вибратор – в виде яйца и с небольшим пультом управления. Ох, до возвращения Мастера они неплохо развлекались с этим прибором с одной брюнеткой… с которой в тот же день было покончено. Франкенштейн даже не проверял – не села ли батарейка. Райзел выдавил смазку на вибратор – и от кого только узнал?! – и провёл им между ягодицами Франкенштейна. – Мастер? Что вы собираетесь делать? – хрипло спросил Франкенштейн. От чуть надавливающих касаний по низу живота снова растеклось тепло. Райзел молча надавил на вибратор, и он легко скользнул между ягодиц внутрь, оставив снаружи только шнурок. Франкенштейн прикусил губу. – Одевайся, – тем же не терпящим возражений тоном приказал Райзел. Франкенштейн натянул одежду назад, расправил рубашку, застегнул пояс. Ощущение чужеродного предмета внутри мешало. Учёный вопросительно посмотрел на Райзела. – Сделай мне чай, – как ни в чём не бывало попросил Райзел, присев на диван. Франкенштейн кивнул и направился к чайнику. От каждого шага вибратор внутри ощущался сильнее. В паху начало разливаться тепло. Учёный вытащил жестяную банку с чаем… Батарейка в вибраторе была цела. От неожиданности Франкенштейн выронил чашку, осколки со звоном разлетелись по полу. – Убирай. Райзел вертел небольшой пульт управления в руках. Франкенштейн присел на одно колено, собирая осколки и чувствуя, как кровь приливает к лицу. И не только к лицу. Осознание полной власти Мастера над ним делало ощущения острее. В брюках стало тесно. Франкенштейн выпрямился, достал запасную чашку. От накатывающего возбуждения его взгляд затуманился. Он быстро налил как раз заварившийся чай, добавил сахар, понёс Мастеру. Наверное, со стороны его походка казалась более чем скованной. – Ваш чай, – он поставил чашку на столик и поклонился. Вибрация прекратилась… но ненадолго. В паху тянуло, член требовал внимания. Франкенштейн только потянулся рукой… – Не прикасайся. Франкенштейн резко одёрнул руку. Райзел, даже не притронувшийся к чаю, поднялся, прошёлся по кабинету, остановился возле заваленного бумагами стола. Опёрся на него спиной, кинул безразличный взгляд на Франкенштейна. – Подойди. Учёный остановился напротив, пытаясь сосредоточиться. Что сейчас будет? – Да, Мастер? – На колени. Франкенштейн опустился на одно колено, чувствуя, как вибратор сильнее давит внутри. Хотелось расстегнуть брюки и резкими движениями вдоль по члену, чтобы облегчить накатывающее напряжение. – Не прикасайся к себе. Райзел опёрся о стол и носком ботинка провёл по ширинке Франкенштейна. Это было унизительно и приятно одновременно. – Этого тебе хочется? Райзел двигал носком ботинка вверх и вниз, надавливая, и Франкенштейн не смог сдержать стон. Этого было слишком мало, движения только больше раззадоривали, ну же, надави сильнее, резче. Франкенштейн уже не сдерживал стонов, чувствуя, как горит лицо. Он видел перед собой безразличное лицо Мастера, но это только сильнее его распаляло. Он стонал, признавая свою полную капитуляцию и власть Райзела над ним. – Мастер… ммм… пожалуйста… позвольте… ммм… В дверь постучали. Франкенштейн сообразил, что дверь не заперта, и тот же Шинву после пары таких стуков может вломиться без приглашения. Райзел выключил вибрацию, кивнув на дверь: – К тебе пришли. Он как ни в чём не бывало присел на диванчик, таки обратив внимание на чай. Франкенштейн судорожно огляделся, схватил халат, застегнул на все пуговицы. По крайней мере, так не будет видно его возбуждения. – Входите! Он сел за стол, сцепив пальцы замком. Хотя вибратор всё ещё был внутри него, без вибрации ощущения казались неполными. Внезапная остановка разочаровывала. – Босс! Мы, наконец, сделали отчёты! Троица модифицированных вылилась в кабинет. – Отлично. Давайте сюда, – он протянул руку, стараясь подавить своё возбуждение и сосредоточиться. Строчки разбегались перед глазами, Франкенштейн с трудом вникал в смысл. Наверняка здесь, как обычно, было море ошибок, но ему сейчас не до их исправления. – Всё хорошо, можете идти. Все трое пристально уставились на него. – Босс, с вами всё в порядке? Да когда ж они, наконец, уйдут?! – Да. Я немного занят. Но Тао не унимался. – Раз мы сдали отчёты, можно нам… Дальше Франкенштейн не расслышал, потому что внутри вновь завибрировало, заставив по новой вспыхнуть чуть отхлынувшее возбуждение. Модифицированные вопросительно смотрели на Франкенштейна. – Что, прости? – переспросил учёный. В паху вновь становилось всё жарче. – Можно нам дней на пять в отпуск? – Тао, явно заметив странности в поведении Франкенштейна, решил незамедлительно ими воспользоваться. – А, хорошо, – невпопад ответил Франкенштейн. Хоть в отпуск, хоть в Антарктиду, только свалите уже отсюда хоть куда-нибудь! Тао, не веря своему счастью, подхватил Такео под руку и вытащил из кабинета, пока босс не осознал что сморозил и не передумал. М-21 на минуту задержался. Пристально посмотрел на Франкенштейна: – У тебя халат криво застёгнут. Франкенштейн скосил глаза вниз. И вправду, второпях пропустил одну петельку, теперь всё застегнулось криво. – Спасибо. М-21 ещё раз пристально посмотрел на педанта-Франкенштейна, но таки ушёл, захлопнув дверь. Франкенштейн выдохнул и даже нашёл в себе силы расстегнуть халат, чтобы не сидеть в настолько идиотском виде. В паху снова горело. Возбуждение было почти болезненным. Франкенштейн только расстегнул пуговицу на брюках, как его одёрнул холодный голос Райзела: – Положи руки на стол. И опять он не мог разрядить нарастающее напряжение. Франкенштейн сжимался вокруг вибратора, изгибаясь на стуле, пытался тереться членом о край брюк, но это не помогало. Райзел поднялся со своего места, обогнул стол, развернул кресло с Франкенштейном к себе. – Мастер… – жалобно попросил тот, указав глазами на низ живота. – Пожалуйста… Райзел опёрся рукой о спинку кресла Франкенштейна, расположив колено между его ног. – Ты всё осознал? – Да. Мастер, пожалуйста… – Ты понял, кому ты принадлежишь? – Да, Мастер, только вам. Пожалуйста… Райзел расстегнул его брюки. Франкенштейн глухо застонал, расслабленно оседая на кресле. Пары резких движений ладони по члену и головке хватило, чтобы на руку Райзелу выплеснулось семя. Однако, одного взгляда Ноблесс на руку было достаточно, чтобы та снова стала чистой. Райзел выключил вибратор, за хвостик вытащил его из податливого тела Франкенштейна. – Усвоил урок? – Да, – выдохнул учёный. – Ещё раз узнаю – будешь ходить с этим весь день, – Райзел положил вибратор на стол и вышел из кабинета. Франкенштейн тяжело дышал после оргазма, собирая мысли вместе. С одной стороны, урок он запомнил. С другой – не факт, что через пару месяцев он вновь не позвонит. Паоле. На глазах у Мастера.