We're not alone

Вот открывается дверь. Наконец-то всё закончилось, и он вернулся... Пит... Почему его так долго не было? О боже, он весь в крови. Что они с ним сделали? Тихонько подползаю и протягиваю руки через решетку, пытаясь хоть как-то дотянуться до его окровавленного лица. - Пит... - Китнисс?.. - похоже, он ещё не пришел в себя. - Нет, Пит, это я, Энни. Всё хорошо. Ты в безопасности. - Ты ведь сама понимаешь, что нет. Я видел собственными глазами, что они сделали с Дарием и Лавинией. Я уверен, тоже самое они делают и с Джоанной. А потом... Нет, я не могу это слушать. Отдергиваю руки и закрываю уши, как меня и учили. Нужно говорить себе, что всё будет хорошо, и мне станет лучше. Но я знаю, что Пит прав. Нас всех будут медленно убивать. Нет! Я не должна так думать... «Всё будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо...» - Прости меня, Энни, – я даже не заметила, что говорила вслух. - Да, ты права, все будет хорошо. Я снова смотрю на него. С губы до сих пор течёт кровь. На лице множество ушибов. Видно, что его долго избивали чем-то тяжёлым. - Что они с тобой сделали? - Да так, ничего особенного. Это, к сожалению, пугает больше всего... - Но что ты сделал на интервью такого, чтобы ждать худшего? - Я предупредил Тринадцатый в эфире, что у них ночью будет бомбёжка. Я от удивления потеряла дар речи. Он... Не побоялся рассказать... Предупредить их всех... Каким же храбрым должен быть человек, который ценой своей жизни делает всё, чтобы повстанцы победили... Нет, не повстанцы, это всё ради Китнисс... И вот, теперь мысли бешено перебирают варианты дальнейших событий. Пита убьют, нет, они его не убьют, они будут его мучить, а потом наверняка покажут это Китнисс, чтобы ей было больнее. И, конечно, это на неё повлияет. Тогда сойка потеряет свои крылья и не сможет порхать... А Финник, что же будет с ним? Жив ли он вообще? Тут же врываются воспоминания: его нежная рука на моей щеке, его глаза цвета моря, его голос, когда он звал меня... «Энни... Энни...» - Энни? Снова это случилось. Я позволила себе задуматься о чём-то другом и выйти из реальности... Сколько времени прошло? 45 минут... Это уже меньше, чем было раньше... - Энни? - Я здесь, - видно, что мой ответ успокоил Пита. - Я его не видел, но уверен, что он жив, - похоже, Пит читает мысли. - Если бы Финник был мертв, ты была бы им не нужна. Он точно жив. - Да, я знаю, - его слова меня успокаивают, и я пытаюсь улыбнуться, но получается слишком фальшиво. – И Китнисс жива. Они все спрячутся и будут живы. А потом они придут за нами и спасут нас. И мы все будем живы и здоровы. Слишком часто я говорю слово «живы», и Пита я не очень-то уж и убедила. Я больше уверяю себя, чем его. И он это понимает. Пит, скрипя цепями, подползает ко мне и едва слышно спрашивает: - Думаешь, у них есть шанс победить? Просто я уже запутался, кто побеждает. Мысли путаются. Трудно понять. Как я его понимаю. Со мной такое каждый день происходит. Мысли путаются. Я отвлекаюсь, всё время и по несколько часов сижу и думаю о чём-то другом... - Это из-за Игр, - говорю я. - Все те ужасы, которые происходили там, будут до конца жизни преследовать нас и путать мысли. - Но всё же, у мятежников есть шанс победить? Я не успеваю ответить на его вопрос, так как врываются миротворцы и уволакивают его в коридор. Пит даже не сопротивляется. Я смотрю в его голубые глаза и понимаю, что это конец. Его уничтожат. Будут мучать. Делать всё, чтобы ему было больно. Зря он начал говорить о возможной победе мятежников. Разумеется, они его слышали. И он это знал. И всё равно не испугался. Вот дверь закрывается. Я сижу, не могу пошевелиться. Кажется, я не могу даже дышать. Да, я задыхаюсь. Но не могу вздохнуть Так я сижу около 10 минут, может больше. И вздрагиваю от громкого крика, полного боли, который наверняка услышал весь Капитолий. Это был крик Пита. *** - Финник! Финник! - не могу поверить в то, что вижу его. Я так счастлива, что слёзы на глаза наворачиваются. Он, такой же счастливый, подбегает, подхватывает меня, как и раньше. Но, похоже, слабость даёт о себе знать и он, не удержав меня, падает на стену. Я начала смеяться. Он тоже улыбнулся и поцеловал меня и, боже, как я скучала по его губам, по его нежным поцелуям. Мы снова стали одним целым, единым. Мы снова вместе. Живы, здоровы и целы. Пит был прав, с Финником всё хорошо. Наверняка и с Китнисс тоже. Им ведь нужна их сойка, живой и невредимой. В эту же минуту открывается дверь и четверо врачей выносят Китнисс. Что случилось? Мы с Финником стоим и смотрим на её бледное тело, на её шее видны красные следы. Мы стоим и не понимаем, что произошло. Вот выходит её ментор, по-моему, его зовут Хеймитч. Я видела его лишь пьяным в стельку, но сейчас он бледнее самой Китнисс. - Что случилось? - спросил Финник. - Пит... Он... - Хеймитч остановился, подбирая слова. - Они его мучили. Я слышала его крики. Зачем я это сказала? Так только хуже и больнее. Я это знала, но не должна была это признавать. Снова плохие слова. Закрываю уши и повторяю про себя: «Всё будет хорошо... Всё будет хорошо...» Я слышу, что кто-то кричит. Убираю руки и слышу крик Пита: «ПЕРЕРОДОК! ПЕРЕРОДОК!» На лице Хеймитча отразилась боль, и он ушёл прочь. Нет, ничего не будет хорошо. Пит сошёл с ума. И я была последней, кто разговаривал с ним настоящим. А Китнисс... она просто не переживёт, если узнает. Она ведь его так любит. А он её. Вернее, любил. Закрываю глаза, пытаясь унять дрожь и забыть крики. Но ничего не выходит. Я никогда не смогу забыть эти крики. *** - А мне можно с ним поговорить?- спрашиваю я у Койн, когда в очередной раз смотрю, как Делли Картрайт пытается успокоить Пита очередной раз. Все пытаются его успокоить. Но как только кто-то упоминает имя Китнисс, он психует. Я его никогда таким не видела. Сноу превратил его в нечто ужасное, нечто противоположное Питу. Это не он. Не хочу думать, что он не вернётся. Всё будет хорошо. Ему помогут. Койн отрицательно покачала головой. - Но почему? Ведь я была с ним в одной камере, мы общались, может, он вспомнит что-то... - что за идиотская причина? Я просто хочу поговорить с Питом. Финник просил не делать этого, так как это может сказаться и на мне, но я всё равно хочу с ним поговорить. Я должна убедиться, можно ли его вернуть или всё безнадёжно. - В том-то и дело. Если он вспомнит всё, что его связывало с тобой, то он вспомнит пытки, и он снова может сорваться, а это нам не поможет. В словах Койн был какой-то смысл, но я всё равно не остановлюсь, пока не поговорю с Питом. Я должна... - Тогда я поговорю с Хеймитчем. - Здесь не Хеймитч командует. - Но ведь он его ментор. - Был им. - Им остаётся и по сей день, – я не заметила, как он зашёл в комнату. - Пойдем, выйдем, и ты мне всё расскажешь, Энни. Мы прошли в какую-то другую комнату. Я их не запоминаю, так как они все похожи, и поэтому часто теряюсь. - Как я понял, ты хочешь поговорить с Питом. - Да. - Ты ведь понимаешь, что сейчас с ним? Как он себя чувствует? И что он не должен вспоминать всё плохое. Так как всё плохое ассоциируется у него с Китнисс? - Да, я всё это понимаю. - А ты знаешь, что у вас в тюрьме были скрытые камеры, и Сноу наверняка использовал информацию, которую он услышал, против Пита? - Да. - Ну, тогда я не понимаю, о чём ты хочешь с ним поговорить. - Я просто... Я хотя бы должна его увидеть. Не за зеркалом и не на записи. Вживую. Посмотреть в его глаза и понять, может ли он стать когда-нибудь прежним Питом или всё бесполезно. Похоже, Хеймитч понял, что я не несу бред. - Ты думаешь, у тебя это получится? Ты с ним всего несколько дней общалась. - Да. Я должна это сделать. У меня получится. Хоть прошло и мало времени, но я чувствую, что смогу определить это наверняка. Хеймитч взвешивал каждое моё слово. Никто так хорошо не знает Пита, как Китнисс, но она во Втором и он не в состоянии её видеть. - Хорошо, но ты говори с ним о чём-то хорошем, например... - О свадьбе? - Это отличная мысль. - То есть я смогу с ним поговорить? - Если он не будет против. Мы будем контролировать каждую его реакцию. А ты будь осторожнее. - Хорошо. Спасибо, Хеймитч! *** Когда я зашла в комнату, Пит был привязан к какому-то стулу и дёргал руками, пытаясь вырваться. В его глазах читался гнев и злость. Он дергался, и мне казалось, что его пытают. Я хотела подбежать к нему, снять ремни, обнять крепко-крепко и сказать, что всё будет хорошо... - Пит... - еле слышно приознесла я. Голос меня не слушался. Он поднял голову и начал меня изучать. Потом он усмехнулся. Неужели мне? Что он нашёл во мне такого смешного? Начала сама себя осматривать. Одежда как у всех, обувь тоже. На лице, по-моему, ничего нет. - Причёска, - подсказал Пит. Трогаю голову и, действительно, на голове словно гнездо развели. - Мне так больше нравится, - отмазываюсь я. - Ну и зачем ты пришла? - Поболтать. - Поболтать? Все со мной болтают и меня уже это достало. Зачем ты пришла? Говорить мне, что я в безопасности? - Нет. Просто пришла поболтать. Финник на тренировках всё время. А мне скучно одной. - Финник это... - похоже, Пит начинает что-то вспоминать. - Это мой... - Нет, - прерывает он меня на полуслове, - сам хочу вспомнить. Я села на пол, напротив Пита, и стала наблюдать, как он, изображая разные гримасы, пытается вспомнить. От одной из гримас я начинаю смеяться. - Ты чего? - Ты сейчас так смешно выглядел. - Я ведь могу и обидеться. - Не-а, не можешь. Ты добрый и сам всегда смеялся над своими рожицами. - Правда? И когда же это было? - Когда меня только привели в одну камеру с тобой. Мне было страшно, а ты начал всеми способами меня смешить, корчил рожи, сам же над ними смеялся, рассказывал смешные истории... - «рассказывал про Китнисс», чуть не сказала я, но промолчала. - Истории? Какие истории? - Про то, как у тебя однажды получился треугольный хлеб, например. Пит зажмурился, а потом сказал: - Да, вспомнил. И про истории вспомнил, но почему я не помню остальное? Похоже, Пит мне доверяет. Ведь я говорю правду, и Сноу не тронул воспоминания. - Просто они тебя изменили. До неузнаваемости. Чтобы сделать всем тем, кто тебя знает, плохо. - Кто? Мятежники? - Нет. И ты сам наверняка знаешь ответ. Пит долго смотрел на пол, обдумывая всё, потом поднял голову и сказал всего три слова, от которых я себя чувствовала на седьмом небе от счастья: - Я тебе верю. Разумеется, я не сдержалась и сделала глупость. Я резко встала и обняла Пита. Сама не ожидала от себя такого. Но Пит не начал кричать, вырваться или просто отталкивать меня. Он дышал ровно, и его дыхание я ощущала на своей шее. Когда дверь открылась, я разомкнула объятья. Охрана кивнула, показывая, что мне нужно уже уходить. Когда я подошла к двери, я развернулась и сказала Питу то, что должна была сказать: - Постарайся вспомнить Финника. Ведь скоро у нас будет свадьба. Я была бы очень рада, если бы ты там появился. На выходе я встретила Хеймитча, который потирал красные глаза. Он обнял меня и сказал то, что я не ожидала услышать: - Спасибо. Спасибо тебе, Энни. *** - Что это? - спросила меня Койн. - Это кусочек свадебного торта. Хочу угостить Пита и поблагодарить его. Я уверена, вы ему даже попробовать не давали. - Ладно. Проходи. Дверь открылась, и я, в платье, зашла в комнату. - Привет, Пит. - Привет, Энни. Прекрасно выглядишь. - Спасибо, – улыбнулась я в ответ. - Ну как свадьба прошла? - Замечательно. Все танцевали и веселились. Жаль, тебя не было... - Да. Я не смог прийти. Просто там... было слишком много людей. Ну да. Поверила я. Всё из-за Китнисс. Он не может вести себя адекватно рядом с ней. - А я тебе тут твой же торт принесла. - Что, не понравилось? - Нет, что ты! Он получился великолепным. Все эти волны, лодки, тюлени... Всё просто волшебно! Все они выглядели как настоящие. Даже жалко было такую красоту есть. - Ну а вкусно-то было? - Очень. Поэтому я тебе и принесла. Хочу, чтобы ты сам попробовал. Давно, наверное, тортов не ел. - А я буду руками есть? Посмотрела на тарелку и заметила, что не взяла ложку. Хлопнула себя по лбу рукой. Пит засмеялся. - Ну да, давай, смейся над забывчивой Энни. - Извини. - Да ладно. Сейчас схожу за ложкой, - не успела я это сказать, как открылась дверь и охранник дал мне ложку. Точно. За нами ведь следят всё время. От этого как-то не по себе. Забираю ложку и иду к Питу. Он пристегнут ремнями к стулу. К нему прикреплена какая-то трубка. Наверное, снотворное. Хочется отстегнуть его и достать из него эту штуковину. Только позволят ли мне это сделать? - Может, будет лучше, если ты меня покормишь? - Если я ещё минуту буду держать это блюдце в руках, то я съем всё. Даже ложка не понадобится. - Неужели мне ничего не оставишь? - Совсем ничего. Мы одновременно улыбнулись. Я подошла к нему и стала кормить его с ложечки. - Слюнявчик не нужен? Я ведь могу попросить. - Слюнявчик тебе самой нужен. Посмотри, какое грязное платье. - Ничего страшного. А ты его узнаёшь? - Разве я должен его узнать? - Ну да. Это одно из творений Цинны во время вашего тура победителей... - я немедленно замолкаю. Меня ведь просили не говорить о Китнисс. Никакого, даже малейшего упоминания о ней. Через пару неловких минут тишины, Пит сказал: - Она приходила ко мне сегодня. - Что? - Китнисс. Сразу после свадьбы. - Зачем? - Я просто попросил. Хотел посмотреть на неё. Убедиться, что она не переродок. - Ну и? Убедился? - Да. Но она мне не понравилась. Такая резкая и грубая. Не то, что ты. - Ты ведь понимаешь, что ей просто плохо. Она согласилась стать сойкой только чтобы спасти нас. Она не хотела в этом участвовать. А потом оказывается, что тот, кого она любит, ненавидит её и пытается убить. - Она не любит меня. - Нет, любит. Ты просто этого не видишь. - А как же её дружок? - Гейл? Может, она его и любит, но не так, как тебя. Она сейчас не может определиться из-за того, что происходит, потому что ей страшно, но тебя она любит. И я не удивлюсь, если вы будете вместе, когда всё закончится. - Когда... Всё... Закончится... - он растягивал каждое слово, - И когда же это будет? - Скоро. Очень скоро. Ну, как торт? - Вкусно. Похоже, я и впрямь хороший пекарь. - Лучший. Дверь открывается, и я понимаю, что и так уже долго тут пробыла. - Ты ещё придешь? - спрашивает Пит. Я целую его в щеку и отвечаю: - Разумеется. *** - Расскажи мне о своём кошмаре. - Каком кошмаре? - Я помню, когда мы были в... Капитолии, ты резко проснулась и тяжело дышала. Ты тогда сказала, что тебе снова снится тот же кошмар. Только вот я не могу вспомнить, что это за кошмар. - Этот кошмар мне снится последнее время всё чаще и чаще... Я вижу Финника. Он... ты ведь его вспомнил, да? - Ага. Я вспомнил многое. То, как он помог мне перебраться к Рогу. Как защищал меня. А потом оказалось, что он всё это делает ради неё, - последнее предложение он сказал с отвращением. - Ну... так вот. Я вижу его на Играх. На его старых, первых играх. Он бежал по лесу, а за ним гналась стая переродков. Они были похожи на огромных ящериц. Он бежал и выдыхался. В итоге он упал без сил на траву, которая была вся в крови. Его нагоняют переродки, и... - мой голос срывается, и я подавляю слёзы. Пит берёт меня за руку, и я продолжаю, - и эти монстры отрывают ему голову. Тут же на небе появляется его лицо. Звучит пушка, и я просыпаюсь. Всегда один и тот же ужасный кошмар. Я подняла голову и посмотрела на Пита. Его глаза были огромными, и в них стояли слёзы. Может, он сам что-то ужасное вспомнил? - Прости... - он тут же отвёл взгляд. - За что? - За то, что попросил тебя вспомнить этот ужас. Сам только что вспомнил про тех псов с глазами трибутов. Даже холодок по всему телу прошёл. Но главное, что это сон, просто сон, Энни, - он сказал моё имя так нежно, что мне показалось: может то, что он сказал в столовой - правда, а не глупая попытка позлить Китнисс. - Пит... Я не могу теперь долго с тобой общаться. - Как у тебя это получается? - Что именно? - Резко менять тему разговора. - Просто много мыслей приходит в голову... - Ну всё с тобой понятно... И почему же мы не можем часто общаться? Я ведь не психую, не взрываюсь, стараюсь держать злость в себе... - Дело не в тебе. Финнику не нравится то, что я много времени провожу с тобой. Пит ухмыльнулся. - Да ладно, я ведь пошутил тогда в столовой. - Может, ты и пошутил, но ему это не понравилось. Поэтому я скоро уйду. - Жалко. Мне тут скучно одному. Слушай, а давай я с ним поговорю? От этой мысли у меня внутри всё переворачивается. Финник его убьет. Он и так взбесился после той выходки Пита в столовой. Кричал, швырялся вещами, угрожал... Я тогда еле-еле успокоила его. Никогда не видела его таким. Даже на арене. - Сейчас он точно не захочет с тобой говорить. - Ха, неужели ревнует? Как будто между нами с тобой что-то было. - Да, ты прав. Ничего не было. Мы просто друзья, - сказала я так громко, чтобы все услышали. - Я поговорю с Финником. - Ты не просто друг для меня, Энни, - от этих слов я чуть не подскочила. Лицо Пита на секунду было серьёзное, а потом он улыбнулся и добавил, - Ты мне как младшая сестрёнка. Я выдохнула и пнула Пита. - Вообще-то я тебя старше. - Ну а для меня младшая сестра. Такая ненормальная. Которая не расчёсывается и которой нужен слюнявчик, - теперь мы оба начинаем смеяться, пока дверь не открывается, и там не появляется Финник. - Ты хотел поговорить со мной, Пит? - сказал он грубо. Мои руки вспотели. Тело затряслось. Легкие отказывались вдыхать воздух. Финник заметил это и попытался успокоиться. - Всё будет хорошо, Энни. Мы просто поболтаем. - Ладно, - не скрывая дрожи в голосе, ответила я, - Мне подождать снаружи? Финник кивнул. Я встала, попрощалась с Питом, и, пошатываясь, направилась к выходу. Голова кружилась, и когда дверь за мной закрылась, я чуть не потеряла сознание. Мне не нужно бояться. Хеймитч не позволит Финнику убить Пита. Всё будет хорошо. Вдруг мне стало ещё хуже, и начался приступ тошноты. Уже третий за сегодня, но сейчас ещё хуже. И я со всех ног побежала в комнату. *** - Энни, пойдём, тебе надо это увидеть, - Хеймитч крепко взял меня за руку и повёл куда-то. - Хеймитч? - почти шёпотом спросила я, - Хеймитч, куда ты меня ведёшь? - Увидишь. Мы остановились у двери без номера. Когда я спросила Хейтмича, зачем он меня сюда привёл, он лишь указал на дверь. Я открыла её и не могла дышать. Там был Финник. Мой Финник. - Что... Что происходит? - дрожащим голосом спросила я. Все стояли и молчали. Было много людей. Кроме Койн я никого не узнала. Даже она не делала никаких замечаний, а молчала. Все слушали, что говорили по телевизору. Похоже, это что-то очень важное. Я стала слушать вместе с ними: - ...Мы не знали, что она там находится. Позже сработали другие капсулы, - сказал Бити. При этом он показывал кадры, снятые на камеру видеонаблюдения с улиц, - Сноу, похоже, знал, что там будет отряд, и подготовился. После долгой паузы он добавил мрачно: - А эти кадры пришли сегодня, - на экране появились развалины здания, которое мы видели на прошлых кадрах, куда и смогли спрятаться выжившие. - Оно полностью разрушено. Сейчас там ведутся раскопки. Они ищут... наших ребят. Скорее всего... - голос Бити срывается. Он делает пару вздохов и произносит совсем тихо, - они все мертвы. Экран погас. Наступила мёртвая тишина. Койн повернулась в нашу сторону, и, похоже, только сейчас заметила моё присутствие. Её взгляд отличался от остальных. В нем не было скорби. Только... ликование? - Энни... - фальшиво грустным голосом сказала Койн. Было видно, что ей всё равно. Всё равно, что погиб Пит, Гейл. Что погиб Финник. Ей плевать на них всех. Для неё главное, что погибла Китнисс. Сойка погибла. И это ещё больше разозлит людей. Это приведёт к победе. Похоже, Койн с самого начала поставила себе цель убить Китнисс. Убить символ восстания и обвинить Сноу. - Энни... Мне жаль. Прими мои... - ОН ЖИВ! - крикнула в ответ я, - ОН ЖИВ! ОНИ ВСЕ ЖИВЫ! - С чего ты это взяла? - Он жив, - спокойнее сказала я. - Я это чувствую. Они смогли выбраться. - Это невозможно. Ты видела кадры. Они погибли, - уверяла меня Койн. - НЕТ! - взорвалась я опять, - НЕТ, ОН ЖИВ! ЖИВ! ЖИВ! Все восприняли мои крики как новый приступ, и, когда я повернулась к двери, двое охранников подходили ко мне со шприцом в руке. Нет, я не хочу погружаться в сон. Снова видеть тот кошмар. Нет, я не выдержу этого. И ребёнок... Как это скажется на нём? А охранники всё ближе и ближе. Я беру стул, на котором я сидела, и кидаю в сторону охранников. Это сработало. Один их них выронил шприц. Второй отпрыгнул в сторону, при этом освободил мне путь. Я со всех ног помчалась в коридор. Слышны были крики Койн, смешанные с криками других людей. - Он жив. Он жив. Он жив. Он жив, - шёпотом повторяла я себе, - он не мог так просто умереть. Вдруг сзади кто-то хватает меня. Один из охранников догнал и теперь ждёт второго, того, что со шприцом. - Пожалуйста, отпустите меня. Пожалуйста, не делайте этого. - Ты ненормальная. Больная, - грубо ответил он. - Нет, пожалуйста не делайте этого. Это очень больно. Я не больная. Прошу вас, - умоляла я. Охранник лишь крепче сжал мои руки. - Прошу, это может повлиять... - не договорила я. - На что? - На моего ребёнка, - закончила я фразу. В этот момент прибежали все остальные. Охранник в шоке стоял и смотрел на меня. Когда я увидела иглу, я снова начала кричать. Это отрезвило охранника и он отпустил меня. - Что ты делаешь? - спросил второй охранник. - Она...она... - мямлил первый. - Я беременна, - громко объявила я. *** Резко открываю глаза. Накрываюсь одеялом, но всё равно холодно. Снова этот кошмар. Но сейчас я чувствую что-то другое. Мне хуже. Может, это из-за ребёнка? А может, из-за того, что последнее время все пичкают меня таблетками и лекарствами. Глажу свой живот. Интересно, это мальчик или девочка? Надеюсь, у него или у неё будут глаза Финника. Такие нежные. Снова это чувство. Что-то кольнуло прямо в сердце. Как будто кто-то вонзил иглу. Может, если я встану, то боль прекратится? Встаю и тут же сгибаюсь пополам. Нет, только хуже. Ужасная боль. Что случилось? Неужели это из-за лекарств? Нет, тут что-то другое. Какая ужасная боль. Так и хочется вырвать сердце, чтобы не чувствовать её. Срабатывают датчики и несколько человек вбегают ко мне в комнату. - Только без лекарств... Прошу... - только и смогла прошептать я. Меня кладут на кровать и везут куда-то. Скорее всего, это больничное крыло. Раненые сидят в коридоре либо лежат на носилках. У всех измождённые лица. - Что вы делаете? Куда вы её везёте? - слышу я чей-то женский голос. - Сработали датчики. Койн сказала нам отвести её сюда. Женщина тяжело вздохнула. - Ладно. Дальше я сама. Можете идти. Когда они ушли, женщина помогла мне встать. - Ты как себя чувствуешь? - спросила она. - Не очень. Голова кружится. Тошнит. А ещё... Как будто кто-то иголками тычет в сердце. Женщина печально посмотрела на меня. Что-то в ней было знакомое. Но нет, я вижу её в первый раз. И всё же, её светлые волосы и голубые глаза кого-то мне напоминают. - Мама! Мама!- услышала я голос малышки Прим. И тут же она появилась в коридоре, - Мама, пойдём, там показывают Китнисс. Женщина повернулась ко мне и подала руку. Неужели она - мать Китнисс? Они ведь даже не похожи... И зачем она хочет, чтобы я пошла за ней? Все, наоборот, не говорят мне ничего, и запрещают смотреть телевизор. Это всё для того, чтобы я не волновалась. Ведь волноваться в моем положении опасно. Я прошла в комнату и тут же увидела чудовище из моего кошмара. Сердце начало бешено колотится. Сноу знал о моём кошмаре. Он всё подслушал и создал этого монстра. Я едва слышала, что говорили по телевизору, но я и не слушала. Перед глазами образ чудовища, отрывающий голову Финнику. Показывали кадры видеокамер, Китнисс и несколько человек выбирались из-под земли и убегали куда-то. Позже появляются фотографии. Как на арене. Когда трибуты умирали. Как и в моём сне. Я вижу лицо одного, второго и потом появляется он - мой Финник. Кажется, моё сердце не собирается останавливаться. Наоборот. Оно бешено колотится. Дыхание участилось, я задыхалась, дрожа всем телом. Было холодно, казалось, кровь остановила свой ход. Потом сердце перестало колотиться. Я не могла дышать. Будто воздух просто закончился. Пустота внутри меня. А потом боль. Снова игла впилась в меня. Я потеряла опору под ногами и начала падать. *** Открываю глаза и вижу чьи-то лица. Знакомые и нет. Они громко разговаривали, не то ругаясь, не то обсуждая что-то. Мне плевать на них. Я потеряла своего мужа. Дорогого и любимого мне человека. Боль раскрывается, словно цветок, всё больше и больше. Я начинаю плакать. Датчики пищат, и все смотрят на меня. Мне что-то вкалывают, и я засыпаю. *** - Хеймитч, прошу, расскажи мне, как всё было. - Врачи говорят, тебе нельзя волноваться... - Мне всё равно! - кричу я, - Расскажи, я должна знать! Я ведь его жена как-никак. Я имею право знать, - мой голос дрожал. - Всё было, как в твоём сне, Энни... - оборвался голос у него, - Вернее, не совсем так. Они пытались выбраться наружу. Сноу натравил на них разных тварей и монстров. Многие погибли. Больше мы ничего не знаем. - Но ведь всё закончится? Все скоро закончится, правда? - Должно. У Койн есть план. Меня не просвещают, но план должен сработать. Скоро всё закончиться. Мы сидели несколько минут молча. - Хеймитч... - еле слышно сказала я, - Мне больно. Мне очень больно... - Позвать врачей? - Нет, они не помогут. - Хочешь, я вколю снотворное? - Да. Только разбуди меня, когда всё это закончится. - Обязательно. Он подходит ко мне. Секунду я чувствую иглу, а потом снова засыпаю. *** Снова он утешает меня. Снова говорит, что всё будет хорошо. Почему он такой добрый, когда рядом со мной? Ну и пусть. Главное, что сейчас он рядом. Хоть кто-то, да рядом в трудную минуту. При нашей первой встрече после победы я испугалась. Огонь подпортил его лицо и поджёг брови, но даже в таком состоянии он пришёл ко мне. Он понимает, как мне плохо и, когда я обняла его, он тихо прошептал мне: «Энни, он умер героем. Он спас нас всех». Почему-то от этих слов мне стало легче. Он погиб не зря. Он спас их всех. Спас, пусть и ценой своей жизни. Я не должна никого в этом винить. Он сделал это по своему желанию. Он знал, на что идёт, но он это сделал ради всех. И ради меня в том числе. Лишь Сноу остаётся виноватым. Пит приходил ко мне 3 дня подряд. На пару часов, но мне этого хватало. Я рассказала ему о малыше. Мы даже пытались придумать ему имя, но мне ничего не нравилось. Пит обещал, что если нужно, он будет приезжать с Китнисс и помогать мне. Мы больше не говорили о Финнике. Он понимал, как мне тяжело об этом говорить. Ведь Пит знает о моём сне, он сказал, что вспомнил уже многое. Мы всегда разговаривали очень тихо. На третий день мне стало легче. Нет, боль не прошла, но уже легче. На третий день я попросила у Коин то, от чего все, даже я сама была в шоке: - Я должна поговорить со Сноу. После минуты молчания я добавила: - Я обязана. После того, что он сделал... - Хочешь выяснить, специально ли он послал именно тех переродков? - прервал меня Хеймитч, - Я могу ответить за него. Да. - Нет... Не только это. Я просто хотела поговорить. И без прослушивания. - Зачем? – холодно спросила Койн. Я не могла найти ответа. Снова это чувство. Я хочу просто посмотреть на него. Увидеть этого монстра в лицо и без охраны. - Позвольте ей, - вступил в разговор Пит, - Хуже она всё равно не сделает. Если ей станет плохо, она уйдет. Все обдумывали слова Пита, и, в итоге, мне разрешили встретиться с этим монстром. Весь путь я думала: «Зачем мне это? Я как боялась раньше, так и боюсь его теперь». Я думала, что меня приведут в тёмную камеру или что-то вроде того, но нет, я очутилась в красивом саду. Здесь чувствовался мощный аромат роз, а когда я прошла дальше по коридору, увидела ряды этих цветов. Они все разного цвета, и вид, разумеется, прекрасный. Розы всегда прекрасны. Я позволяю себе вдохнуть полной грудью и подойти ближе. Я забыла о Сноу, я лишь хотела минутку полюбоваться этой красотой. Ощутить этот прекрасный запах. - Меня ищешь, Энни Креста? Я резко обернулась. Он сидел в нескольких рядах от меня. Безупречно выглядит, но вокруг его ног и рук кандалы. В руках он держал красно-белый платок. - Да, - я постаралась, чтобы мой голос звучал грозно. Сноу лишь улыбнулся и сказал. - Можешь не строить из себя бесстрашную. Я же знаю, что ты боишься меня. - Нет, я зла на вас за то, что вы сделали. - Да. Признаю, это было чересчур. Но мне просто понравилась эта идея с переродками. Кто же знал, что Финник умрёт именно как в твоём сне, – на секунду он замолчал, а затем добавил, - Я слышал, у вас была свадьба. Мои поздравления, - он сказал эти слова таким тоном, будто мы старые друзья, которые давно не виделись. Как будто он не сидит передо мной в кандалах. Как будто он не убивал Финника. Я напрочь забыла, что хотела сказать ему, и тогда Сноу продолжил, - Вижу, первая брачная ночь дала о себе знать. После этих слов он начал смеяться тем жутким смехом, что преследовал меня после Игр, смехом переродка. Я стояла совсем к нему близко и со всего размаху влепила пощёчину. Он потёр свою щеку и продолжал смеяться, позже смех перешёл в кашель и он выплюнул что-то на платок. Кровь. Так это не красно-белый платок. Это белый платок с его кровью. Он болен. Отошла от него на несколько шагов. - Это не заразно, Энни. Не переживай об этом. - Что с вами? - Путь к власти труден и полон жертв. Даже со своей стороны. От его слов мурашки прошлись по коже. Ноги не держали меня. Что он мог такого натворить, чтобы всю оставшуюся жизнь кашлять кровью? От этой мысли, вида крови и яркого запаха роз мне стало плохо, и я направилась к выходу. - Уже уходишь, Энни? Порядочные люди не уходят, не попрощавшись. - Прощайте. Надеюсь, я больше никогда вас не увижу. *** Прошло несколько лет, а я всё так же прихожу каждый день к океану. Я жду его. Я жду своего Финника. Я уверена, он вернётся. Когда я приехала из Тринадцатого домой, я тут же побежала к берегу. Именно тогда я начала ждать. Со мной тогда приехала Джоанна и весь вечер бегала по развалинам Четвёртого - искала меня. Она подняла весь Дистрикт и просила их найти меня. Поздно ночью один старый рыбак всё же отыскал меня. Я сидела на берегу и плакала. Боль тогда снова вернулась. Старый рыбак подошёл ко мне, накинул свою старую куртку и сел рядом. Мы оба смотрели на море. Лишь под утро он привёл меня домой. Джоанна кричала на меня, ругала, но, поняв, что это бесполезно, просто обняла меня и сказала: «Пожалуйста... Не смей больше уходить. Хорошо?» Я кивнула. Позже Джоанна осталась со мной. Каждый месяц Китнисс и Пит приезжают ко мне. Мы подружились. Пит обнимал меня, но Китнисс не ревновала. Она понимала, как мне тяжело. Когда мы прощались, Китнисс уводила меня подальше от остальных и тоже обнимала. Говорила приятные слова. Наверное, при всех она просто не могла и слова произнести. Со мной такое тоже бывает. Когда слишком много людей вокруг тебя, ты чувствуешь себя неуютно и не хочешь сказать ничего лишнего, чтобы о тебе плохо не подумали. Я полюбила Китнисс. Так же, как и Пита. Как и Джоанну. Как и своего сына. Он был маленькой копией Финника. Его тёмно-зелёные глаза каждый день напоминали мне о нём. В первый месяц после его рождения мне было больно смотреть в них, и я сбегала к морю. Позже приехал Пит и рассказал, как это хорошо, что у моего сына глаза Финника. Он сказал, что это потому, что душа Финника живёт в нём. Кусочек Финника живёт в моём сыне. Я не должна отворачиваться от него. Я послушалась его и позже осознала, что именно эти тёмно-зелёные глаза помогают мне не сойти с ума каждый день. Каждую ночь я вижу сон. Снова тот же кошмар. Мне страшно, это сводит меня с ума, и, когда мне больно, я слышу голос Финника, он говорит всего лишь три слова, но именно они успокаивают меня, словно он рядом и никогда не покидал меня. Он говорит мне: «Всё будет хорошо».