Ромашка

Чанёль зажал ладонью свой рот и с силой вжался спиной в грязную, покрытую слоем копоти, органических отходов и, Бог знает чего ещё, стену. Сердце бухало в груди и эти удары вибрацией отдавались по притянутым к груди коленкам. Хотя, возможно, его просто трясло от страха и дикого холода в вымокшем под проливным дождём теле. В небольшом укрытии между двумя провонявшими гнилью мусорными контейнерами, парень совсем не чувствовал себя в безопасности, хотя и пытался поверить в то, что в подобную помойку его преследователи не полезут. - Кис-кис-кис! – совсем неподалёку раздался низкий и хриплый голос. Его обладатель, видимо, перенёс не одно воспаление лёгких, раз звук, вырывающийся из его горла, больше напоминал скрежет проржавевшего насквозь железа. Слова мужчины крошились рыжей стружкой и Чанёль понимал их лишь приблизительно, в контексте немного разобранных звуков. Но это его: «Кис-кис-кис» - парень разобрал без труда. Сердце заколотилось чаще, хотя, вроде бы – куда уж сильнее? Паку становилось всё страшнее и чудилось, будто бы маленький аппаратик, заменявший в самой важной мышце организма один из клапанов, может попросту не выдержать. Но в данной ситуации, такая смерть его, пожалуй, даже устроила бы. Мечтая слиться со стеной и стать частью вонючей и грязной подворотни, Чанёль каждый раз мелко вздрагивал, вслушиваясь в шаркающие и расслабленные шаги своих преследователей. Ещё несколько насмешливых фраз, в духе: «Ну, где же ты, котёночек? Папочка тебя не обидит», - сопровождённых каким-то грохотом и парой отборных матов и парень уже жалеет, что вообще решил спрятаться. Нужно было продолжить бежать, выплюнуть лёгкие, если бы они продолжили прожигать его грудь изнутри, но ни в коем случае не останавливаться, надеясь на благосклонность капризной удачи. - Это кто это у нас здесь? – раздалось прямо над головой, а Чанёль даже не смог открыть глаза, чтобы взглянуть в лицо тому, кто подписал ему жуткий приговор. Паку казалось, что он чувствовал дыхание, от которого волосы на загривке встали дыбом. Сердце замерло на несколько секунд и Чанёлю даже примерещилось, что искусственный клапан всё же не выдержал и жить ему осталось совсем немного. – Я нашёл наш билетик в лучший мир! - Вытаскивай его оттуда! – прохрипел второй, более жуткий голос, и, как ни странно, на этот раз Чанёль именно ПОНЯЛ каждое слово. А сердце, явно не собирающееся позволить хозяину так просто сбежать из этого мира, вновь зашлось в бешеном ритме, мечтая то ли проломить грудную клетку, то ли раздавить остатки надежды Чанёля на лучшее. *** Чанёль сидел за столиком в кафе и лениво помешивал ложечкой в полуостывшем чае. Пить совсем не хотелось, но те, кого он ждал, серьёзно задерживались, от чего брови парня всё сильнее сходились на переносице, образуя на лбу глубокую морщинку. Пак уже в тысячный раз бросил взгляд на дорогие и невероятно популярные в век прогресса старые добрые механические часы. Литой, чуть вытянутый блестящий корпус, переходящий сразу в ремешок, который полностью повторял форму запястья своего владельца. Три стрелки, движущиеся по кругу, точно отсчитывали каждую секунду и оставляли за собой след гаснущих цифр, когда часовая стрелка отмеряла ещё один прожитый час. А как только она касалась цифры двенадцать, циферблат вновь подсвечивался мягким зеленоватым светом, как бы говоря: «Хе-хей, чувак, у тебя в запасе есть ещё целых 12 часов!». Пару дней назад он отвалил за них больше половины своей месячной зарплаты и теперь невольно задумывался: «Так ли они были ему необходимы?» Чанёлю нравились эти часы, но он был полностью уверен в том, что их похожесть на ставшие в последнее время популярными «вещи из прошлого», не более чем маркетинговый ход. В современном мире никто и понятия не имел о том, как выглядели настоящие механические наручные часы. Общество, частью которого был Ёль, вообще имело слабое представление о том, как должны выглядеть предметы из двадцать первого века. Просто однажды кто-то решил, что человечество должно двигаться вперёд без подобной устаревшей чепухи. И оно продвинулось настолько, что теперь лишь единицы могли похвастаться мельком увиденными самовольно выросшими на окраинах городов сорняками, а не искусственно выведенными парками, находящимися на крышах, и, много реже, на специально отведённых для этого площадках. Города, со всех их блеском и лоском, стали идеальными буквально до уродства и даже эти часы, которые так нравились Чанёлю, были не более, чем извращённой подделкой. Но, несмотря на подобные мысли, мир вокруг Чанёлю всё равно нравился. - Давно ждёшь? – на сидение напротив опустился вечно улыбчивый Джонин, а по левую руку Пака, почти бесшумно, присела хрупкая черноволосая девчонка. - Достаточно, чтобы чай успел остыть, - недовольно проскрипел Чанёль, прекращая своё бессмысленное бултыхание ложкой в мутноватой жидкости. – Меня зовут Пак Чанёль, - моментально переключаясь на дружелюбие, парень повернулся к спутнице друга и приветливо кивнул ей головой. - Я знаю, - чуть вздёрнула уголки рта она. – А меня можешь звать Ромашка. - Эм..? – Пак чуть скосил вопросительный взгляд на Джонина, но тот лишь равнодушно пожал плечами, мол: «Это не наше дело, если девушке нравится так себя называть – пусть называет». – Ну так, и где же мой проводник? – спросил Ёль, возвращая всё внимание другу и лишний раз убеждаясь в том, что вкус на женщин у Кима довольно оригинальный. - Ну так, Ромашка и есть тот, кто отведёт тебя на нижние уровни, - Джонин откинулся на стуле и принялся внимательно изучать электронное меню. Он хмурил брови, жевал нижнюю губу и, время от времени, тыкал пальцем в экран, практически сразу отменяя то, что заказал. Чанёль же несколько растерянно смотрел на девушку, которой на вид было не больше шестнадцати, и искренне недоумевал, каким образом она вообще сможет провести его через посты охраны между уровнями города. Ромашка, тем временем, ткнула пальчиком в своё меню и, отложив его на край стола, нервно потеребила рукава тонкой курточки. - Никаких сверх-знаний и навыков от тебя не требуется, - заговорила она чуть хрипловатым, но приятным голосом. – Физическое состояние на вид вполне приличное, поэтому проблем возникнуть не должно. Одежду я тебе принесу, а вот новомодные девайсы лучше оставить дома, - девушка покосилась на запястье собеседника, без труда различая дорогущие часы. – У нас будет ровно четыре часа, в противном случае информация о чужаке дойдёт до местных бандитских группировок и тогда я не смогу гарантировать твою безопасность. Разговаривать всегда так же буду я. И подчёркиваю, НИКАКОЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ, – последнее словосочетание Ромашка выделила особенно чётко, у Чанёля даже на мгновение пропала с лица чуть снисходительная улыбка. – В целом, всё написано здесь, - она вытащила из сумки-почтальонки небольшую белую папку и положила перед Паком. – Мой номер находится на обороте, если возникнут какие-то вопросы. - Бумага? – Чанёль раскрыл пластиковую папку и недоумённо уставился на белые листочки с распечатанным на них мелким текстом. Картридж был не лучшего качества, потому местами буквы были светлее, а где-то и вовсе с трудом просматривались. - Тебе стоит научиться выражать меньше удивления при виде подобных вещей, - невозмутимо отозвалась Ромашка. – В нижнем городе это самый распространённый вид передачи информации. На лице Пака отразилось искреннее удивление, но, попытавшись его скрыть, он постарался сымитировать позу невозмутимо сидящего напротив друга. - Тебе не хорошо? – тут же обеспокоилась девушка. - Нет, всё в порядке, - закашлялся Ёль и нервно оттянул воротник водолазки, ему вдруг стало немного не по себе. – Так ты уверена, что мы сможем отыскать то, что мне нужно? - Конечно! В нижнем городе полно контрабанды, да и законы на древности для них не более чем пустой звук, - уверенно кивнула Ромашка. – Я только одного не понимаю, - подалась чуть вперёд она, - Часы из начала двадцать первого века можно достать и здесь, не обязательно тащиться за ними аж на нижние уровни города. Куча торгашей предложат тебе высококачественный товар без риска для жизни и репутации, да и выйдет намного дешевле, чем оплачивать мои услуги. - Они не могут достать то, что необходимо мне, - Чанёль нервно сжал пальцы в замок и попытался изобразить подобие улыбки. По сути, ему даже врать не пришлось. - Нет, мне, конечно, до фонаря, платишь-то всё равно ты. Ромашка откинулась на сидение и замолчала на долю минуты, пока симпатичная официантка выставляла на стол высокий бокал с молочным коктейлем и огромное блюдо с картошкой фри. Джонин тут же набросился на картошку, мало интересуясь диалогом друга и девчонки, с которой сам лично познакомился не более десяти минут назад. Ромашка же поболтала в своём бокале трубочкой, но так не сделала и глотка. – Я примерно знаю где можно отыскать часы необходимой тебе марки и модели, так что времени нам будет даже в избытке. Верну домой в целости и сохранности, - девушка вновь едва заметно вздёрнула уголки губ и поднялась с места. - Я сейчас переведу часть денег, - Чанёль тоже подскочил со стула, считая, что некультурно сидеть, когда девушка стоит. - Можешь не торопиться, до послезавтра ещё уйма времени, - кивнула Ромашка. – Если что-то поменяется, не стесняйся звонить, наш поход можно перенести на другой день. И да, настоятельно рекомендую оставить все документы и карты оплаты дома. Прежде чем Чанёль успел сформулировать ещё хоть какой-то вопрос, Ромашка спешно нацепила на голову большие наушники с довольно популярными сейчас колонками - кошачьими ушками, и вышла из кафе. - Как мило, нам ещё и за её коктейль платить придётся, - недовольно проворчал Джонин, явно расстроенный тем, что картошка закончилась слишком быстро. *** Чанёль аккуратно приоткрыл входную дверь и, через образовавшуюся щель, протиснулся в маленькую квартирку. В последнее время он стал очень нервным и подозрительным, но тому была довольно веская причина, грозившая не только выселением и позорным увольнением с работы, но и немалым тюремным сроком. О том, что за нарушение сразу нескольких федеральных законов его и вовсе могли ликвидировать, Ёль старался не думать. - Я дома, - чуть слышно проговорил он, осторожно ступая по полу, покрытому мягким синтетическим ковром. - Ты сегодня долго, - слабо улыбнулась ЦзынЦзын и попыталась привстать в кровати, но Чанёль тут же уложил её обратно, боясь перенапрягать и без того барахлящие внутренности своей подруги. - Я же просил оставаться в постели, - ласково проговорил Ёль и погладил девушку по короткостриженным волосам. – Как только я найду запчасти, ты сможешь делать что хочешь. А до тех пор, слушайся меня, пожалуйста. - Брось, Ёлли, ты не хуже меня знаешь, что запчасти для человекоподобных роботов перестали выпускать ещё в прошлом столетии, - чуть грустно улыбнулась ЦзынЦзын. - Не говоря о том, что все партии были подвержены утилизации и объявлены вне закона. Потому я и прошу отключить меня и сдать в пункт переработки. - Я не могу этого сделать, - Чанёль раздражённо вскочил на ноги и принялся мерить шагами небольшую комнатушку, заменявшую ему спальную и гостиную. – Ты спасла мою жизнь, а теперь я спасу твою, так что не смей спорить! - У тебя возникло чувство привязанности ко мне, это не хорошо, - констатировала наблюдательная ЦзынЦзын. – Именно по этой причине правительство и приняло решение об утилизации роботов, похожих на людей. - Я всего лишь пытаюсь вернуть долг, - Чанёля искренне раздражало то, что его подруга так отстранённо говорит о собственной жизни. Да, она была роботом, но это вовсе не значило, что у неё не могло быть чувств. По крайней мере, в идеальном мире Чанёля, все те, кто похожи на людей, так или иначе должны испытывать эмоции. - Нас утилизировали, потому что такие, как ты, начали верить в возможность существования чувств у роботов, - тем временем, продолжала ЦзынЦзын, словно и не слыша того, что говорил Чанёль. – Люди переставали обращать внимание на других людей, ища свои идеальные пары в программируемых существах, что стало проблемой выживания человечества как вида. Но у роботов нет и не может быть чувств, Чанёль. Наши действия основаны на последовательности команд, записанных двоичным кодом… - Но ты спасла меня! – Ёль устал слушать, что все его старания никому не нужны, что вся его теплота к ЦзынЦзын воспринимается ею лишь как угроза для жизни и размножения Пака. – Ты же не была создана как спасатель. Если брать в расчёт только программы, ты даже искусственное дыхание сделать не смогла бы! Чанёль сжимал и разжимал кулаки, реагируя слишком бурно на довольно стандартный разговор между ними. Возможно, сказывалась предстоящая вылазка в нижний город, и от того он особенно агрессивно воспринимал нежелание ЦзынЦзын бороться за жизнь. От внимательного робота, успевшего до мелочей изучить повадки и настроение нынешнего хозяина, не могли скрыться ни суженные зрачки, ни вздувшиеся венки на руках, ни даже чуть свистящее дыхание, которое появлялось каждый раз, когда сердечная мышца Пака начинала биться слишком быстро. - Однако, я могу предположить, что желание спасти меня от отключения, это что-то вроде дани твоему эго, - попыталась исправить ситуацию ЦзынЦзын.- Как только ты отдашь мне так называемый «долг», то сможешь спокойно жить дальше, не подвергая свою жизнь опасности. - Господи! – раздраженно проговорил Чанёль. – Иногда я думаю, что вашу модель утилизировали из-за какой-то ошибки в программировании, сделавшей вас колоссальными занудами! Порой даже автомат с шоколадками мне кажется более приятным собеседником, чем ты! - У автоматов со сладостями намного меньше функций, - растерялась от такого сравнения ЦзынЦзын. – Они даже не могут самостоятельно составлять предложения, а всего лишь воспроизводят записанный ранее звуковой сигнал. - Ты меня с ума сводишь, - простонал Чанёль и принялся стаскивать с себя водолазку. – Я собираюсь спать, так что твои последующие реплики будут совершенно не уместны. ЦзынЦзын согласно кивнула и, чуть поёрзав, удобнее устроилась на своей половине кровати. По правде говоря, Чанёль бы не отказался от того, чтобы его гостья хоть раз возмутилась в такой момент, но, почему-то при упоминании его физических потребностей, ЦзынЦзын была слишком сговорчива. То ли сказывалось её программное обеспечение, подразумевавшее роль высококлассной няни для детей от двух до шести лет, то ли это был один из браков партии, которых, Чанёль по его собственному мнению, мог бы насчитать великое множество. К сожалению, парень был не в силах проверить ни в то, ни в другое, потому что ЦзынЦзын, скорее всего, была последним представителем своей модели. Единственное, что Ёль мог утверждать, ни на йоту не сомневаясь в своих словах, это то, что существо, с такой тоской смотрящее в окно, за которым развивалась бурная городская жизнь, не может быть бездушной железякой. У роботов тоже есть чувства, вероятнее всего атрофированные и рудиментарные, как погрешность на заводской брак, но от того не менее реальные. Парень разделся до трусов и спешно, пока ЦзынЦзын не отвернулась от окна, добежал до постели. Юркнув под одеяло и зарывшись в прохладную ткань с носом, он уже в миллионный раз пожалел о том, что не может позволить себе квартиру побольше. В этой даже матрас на пол постелить было негде. Зеленоглазая девушка-робот, типичной европейской внешности и носившая такое не подходящее ей китайское имя, вызывала в Паке совершенно непонятные ему чувства. Он хотел защищать и оберегать её от всего мира, потому безумно раздражался, когда ЦзынЦзын раз за разом заводила один и тот же разговор об утилизации. Чанёль был убеждён в том, что между ними существовала связь. Не просто же так встретились настолько непохожие существа, у которых была одна и та же беда на двоих! Сердце всегда было единственной слабостью в теле Чанёля, как и наиболее подверженный износу двигатель внутреннего сгорания, который необходимо менять каждые четыре года в теле любого робота. И ЦзынЦзын была частью единственной партии, чья самая важная деталь была изготовлена в виде человеческой сердечной мышцы. В день их первой встречи полтора месяца назад, два слабых механизма внутри них словно забились в унисон. - Спасибо тебе, - чуть слышно проговорила ЦзынЦзын и, шурша простынями, перевернулась на бок, нерешительно приобнимая Чанёля за плечи. *** Сказать, что Чанёль нервничал – ничего не сказать. Да, он был готов на всё ради ЦзынЦзын, но внутри него сжималась каждая клеточка от одной только мысли о том, через что придётся пройти. Проштудировав предоставленные Ромашкой распечатки, парень понял, что слухи о криминальности и полном отсутствии хоть какого-то правосудия в нижнем городе скорее приукрашены, нежели являются полной выдумкой. Нижним городом правили банды, которые не гнушались вымогательством, кражами и даже убийствами. Человеческая жизнь там не имела практически никакой ценности, если, конечно, за неё никто не мог заплатить достойную цену. В таких ситуациях каждый палец, оставшийся на руке, оценивался баснословно дорого и зачастую всё же отчленялся от тела жертвы. Так сказать, урока ради. Никто не имел права вот так запросто заявляться на чужую территорию. Пака передёрнуло от картины, тут же всплывшей у него перед глазами, и по инерции он вывернул руль слишком сильно, едва не став причиной аварии. Мужик, в машину которого Ёль едва не врезался, показал фак и смачно выругался. По крайней мере, так решил сам Чанёль – всё же на высоте пары километров над землёй сложно что-то услышать, учитывая разряженность воздуха и наглухо закрытые окна. Передёрнув плечами, Чанёль всё же перестроился в другой ряд и, пролетев ещё несколько метров, без труда поднял свой транспорт на пару рядов выше. Его старенькая машина недовольно скрежетнула антигравитационным двигателем, но всё же плавно продолжила своё движение мимо серых офисных высоток, прямиком к выкрашенному в кричаще-красный зданию пожарной службы. Несмотря на то, что пожарные теперь занимались большей частью тем, что раз в два месяца устраивали плановые противопожарные проверки каждого здания в городе и читали нудные лекции по технике безопасности, всё ещё находились люди, чья безалаберность становилась причиной возгорания. Случались подобные происшествия не чаще пары раз в год и за все те шесть с небольшим лет, что Чанёль проработал на пожарной станции, ему так и не удалось вживую увидеть буйство огненной стихии. Не то чтобы парень сильно расстраивался, но работа, от которой он лет в пятнадцать ожидал приключений, к двадцати четырём годам напоминала типичную рутину рядового клерка. Разве что девчонок было цеплять проще, рассказывая небылицы о том, как он героически спасал из горящего здания перепуганную насмерть старушку или беременную женщину, а то и обычного котёнка (про котят девушкам почему-то нравилось слушать больше всего). Но с появлением в его квартирке ЦзынЦзын, пьяные походы по вечеринкам пришлось прекратить, что в целом Пака не слишком-то и расстраивало. Разве что вновь появившаяся проблема утренних стояков немного нервировала. - Привет! – замахал руками Лухан, несясь к лифту и прося придержать створки. – Фух! Спасибо, что подождал! - А должен был оставить тебя одного на пустой парковке? Привет! – улыбнулся Чанёль парню, с которым все шесть лет сидел в одном кабинете, но до сих пор и понятия не имел о том, что тот делает после работы. Не считая всё тех же пьяных вечеринок, на которых Лу порой отмачивал такие штуки, что до сих пор кончики ушей Пака краснели при одном только воспоминании. «Вот уж у кого точно нет проблем со стояками по утрам,» - пронеслось завистливое в мозгу Чанёля. Но он тут же мотнул головой, возвращая мысли к ЦзынЦзын, которая явно не оценила бы, узнай о чём думает Пак. А то и, не дай бог, помочь предложила бы – с неё станется! - Сегодня же, вроде, не твоя смена? – Лухан ткнул в кнопку сто девятнадцатого этажа и вопросительно посмотрел на сослуживца, явно считая его слегка сумасшедшим. – Сходил бы куда-нибудь, девушку себе нашёл, что ли! А то покроешься плесенью в своей тёмной каморке, и единственной особой женского пола, у которой сможешь вызвать интерес, будет биолог, исследующая паразитические грибки на теле человека. - Очень смешно! – недовольно фыркнул Пак. – Я, вообще-то, пришёл забрать кое-какие вещи и свалить, пока начальство не решило, что во мне проснулось дикое желание прочитать лекцию о том, что не стоит делать с химическим топливом в домашних условиях. - У моей девушки есть подруга, тебе должна понравиться… - неожиданно начал Лухан. - Лу, я же говорил, что пока не закончу очень важное дело, на девушек у меня нет времени, - наверное, уже в сотый раз, проговорил Пак. - На девушек всегда есть время! – не сдавался Лухан и, если бы не тренькнувший лифт и не поползшие в стороны створки, то Чанёль наверняка не избежал бы очередной лекции о том, как важны половые отношения в его юном возрасте. – Вот не встанет у тебя однажды, ещё вспомнишь меня, - едва слышно буркнул китаец. - Простите, - едва задев Пака плечом, мимо проскользнула смутно знакомая тень в наушниках с кошачьими ушками. Чанёль дёрнулся и резко обернулся, чтобы между смыкающихся створок лифта поймать пристальный и несколько озадаченный взгляд Ромашки. - Знаешь её? – спросил Лу. - Что? – недоумённо спросил Чанёль. – В смысле, нет, впервые вижу. - Ну, конечно! – засмеялся Лухан, похлопав сослуживца по плечу. – То-то ты пялился на лифт целых две минуты, после того, как створки сомкнулись! И не спорь, я специально засекал! - Окей, это любовь с первого взгляда, я теперь не могу ни есть, ни спать, думая об этой девчонке, - весело заржал Чанёль, кивая знакомому мужчине из отдела автоматизации пожарных сирен. Тем временем, в голове крутились неприятные мысли о том, что девчонка может выведывать о нём что-то. На сто девятнадцатом были исключительно рабочие помещения, так что Ромашка явно не заявление на установку пожарной сигнализации писать приходила. *** - Что ты делала у меня на работе? – в лоб спросил Чанёль, как только его удобные брюки и тонкая рубашка сменились на грубые штаны, которые тут же начали натирать кожу в районе паха, и жутко колючий свитер, от которого Паку постоянно хотелось чесаться. - Я понятия не имела, что ты там работаешь, - отозвалась Ромашка, застёгивая потёртую на локтях и плечах куртку. – Я к отцу приезжала. - Твой отец пожарный? – недоумённо вскинул брови Чанёль, мысленно пытаясь определить, на кого же из сотрудников могла быть похожа девчонка. - Не родной, - тут же отозвалась она, перекидывая через плечо сумку-почтальонку. – Итак, последний инструктаж: сейчас мы спускаемся на двадцать первый этаж, ниже, как тебе должно быть известно, лифты не ездят. С охраной я договорилась, они откроют нам дверь на лестницу. Мы спустимся вниз, выйдем на улицу, сядем на трамвай и проедем до рынка. Там найдём мужика по прозвищу Квакки, купим у него часы и тем же путём вернёмся обратно. И всё это время ты не будешь вертеть головой и бурно выражать эмоции по поводу увиденного! Всё ясно? Лицо девчонки было настолько серьёзным, что Чанёль невольно проникся её настроением и лишь кивнул в ответ, взвешивая в мозгу наилучший момент для того, чтобы сказать Ромашке о том, что часы-то его, вроде как, вообще не интересуют. - Слушай, а тебе сколько лет? – пытаясь разрядить напряжение, грозившее разорвать маленькую кабинку лифта на части, спросил Чанёль. - Двадцать два, - не задумываясь, отозвалась девчонка, копаясь внутри сумки. - Серьёзно? А больше шестнадцати не дашь! – присвистнул Пак, искренне надеясь, что сказанное ею не ложь, чтобы казаться более опытной и уверенной в своих действиях. - Серьёзно. Как только вернёмся, могу удостоверение показать, - улыбнулась она, наконец, отлипая от сумки и глядя прямо на Чанёля. – В каком-нибудь уютном кафе. - Оу, на свидание меня приглашаешь? – улыбнулся в ответ Пак. - А если и да? – девчонка кокетливо передёрнула плечиками и первой выскочила в отворившиеся створки лифта. - Как на счёт итальянской кухни? – включился в игру Ёль, на время забывая о ЦзынЦзын и о том, что вполне вероятно, что после раскрытия настоящей причины их похода в нижний город, Ромашка даже не захочет на него смотреть. - Неплохой выбор, - кивнула она, тут же возвращая серьёзное выражение лица и направляясь в сторону двух вооружённых мужиков. Идти следом Чанёль не решился, предпочитая не провоцировать охранников границ верхнего города. Он усиленно делал вид, что ему больше интересны узоры из трещин на серых стенах комнатушки без окон, чем настоящее оружие в руках двух здоровенных детин. Автоматы мало напоминали те, что показывали в геройских фильмах по телевизору, зато были настоящими, а не бутафорскими, от чего взгляд Пака буквально прилипал к тускло поблёскивающим стволам. - Пошли, - махнула рукой Ромашка, и Чанёль заспешил следом за девушкой. Охранники проводили их равнодушными взглядами, и тяжёлая металлическая дверь тут же захлопнулась за спинами двух выходцев из верхнего и более развитого мира. Ромашка тут же зажгла фонарик и, взяв Чанёля за руку, принялась аккуратно спускаться по загаженным ступенькам нижних этажей здания. - Я думал, что здесь живут люди, - голос Чанёля прозвучал неожиданно громко в повисшей вокруг тишине, от чего парень и сам несколько испугался. - Тише, - зашептала Ромашка. – Живут, но они занимают только первые десять этажей, а выше обычно ютятся лишь бомжи и крысы. Только в домах, где есть проходы из верхнего города в нижний, всю живность отстреливают и бомжей разгоняют, - добавила девушка, чувствуя как ладонь Чанёля нервно сжала её пальцы. - А кто такие бомжи? Тоже звери? Мутанты какие-то? – решил на всякий случай уточнить он. - Типа того, - отозвалась девушка. – Я тебе покажу, их полно на улице. - Они опасны? – продолжил допытываться Пак, явно не готовый к тому, чтобы стать жертвой неизвестной зверюги. - Временами, но на этот случай у меня есть пистолет. А теперь тихо, следующий этаж жилой, так что лучше иди молча. В голове у Ёля была ещё тьма вопросов, особенно о том, откуда у Ромашки взялся пистолет, но он послушно захлопнул рот, решив, что задать их можно будет и позже. Например, на предстоящем свидании. Или, если его всё же не будет, то всегда можно развести девчонку на обычный разговор. Уж он-то умеет развязывать языки чуть захмелевшим барышням за бутылкой вина. На жилых этажах была точно такая же темень, потому Чанёль слабо представлял, как Ромашка столь ловко ориентируется в пространстве. Просто шёл следом, крепко сжимая небольшую ладошку своей проводницы в незнакомый мир, и старался не думать о предстоящей выволочке. До первого этажа они добрались довольно быстро, так и не встретив никого из обитателей дома. А когда выбрались на улицу, Чанёль едва к земле не прирос. И лишь Ромашка, настойчиво потащившая его на буксире, не позволила зажечься подозрению в тусклых глазах немногочисленных прохожих. - Я же просила не глазеть, - зашипела она, волоча Пака за собой. Вот только Ёль ничего не мог с собой поделать и даже опущенный на потрескавшийся асфальт взгляд не уберёг его от отвращения, смешанного с детским любопытством. Он впервые в своей жизни видел твёрдую землю. Не пол зданий, который был потолком для тех, кто находился этажом ниже, а именно твёрдую поверхность, по которой можно было пройти от одного дома к другому, не пользуясь при этом услугами такси или системой пешеходных переходов. Впервые Чанёль видел дорогу, не просто обозначенную светящейся разметкой в воздухе, а настоящий асфальт, по которому чуть больше пары сотен лет назад проходили основные автомобильные пути. Немногочисленные машины, что ездили сейчас по этому самому асфальту, больше напоминали консервные банки, чем настоящее средство передвижения. А плохая обтекаемость и внешняя топорность, позволяли предположить, что внутри транспорт так же не отличался каким-либо комфортом. Стены домов, так потрясающе выглядевшие какими-то двадцатью пятью этажами выше, здесь были едва ли не чёрными, покрытыми какой-то странной копотью и грязью, словно до определённой высоты они были прогнившими насквозь. У Чанёля даже зародилось подозрение, что весь нижний город в один момент вспыхнул как спичка, и гарь после великого пожара осела прямо на улицы, здания и даже людей. Ведь именно так на фотографиях выглядели пожранные пожаром квартиры. Да и дышать в нижнем городе было сложно – миллионы неприятных запахов смешивались в один, едва переносимый лёгкими Пака, привыкшими к обработанному кондиционерами воздуху. Парень постоянно сдерживался, чтобы брезгливо не зажать нос и не привлечь к своей персоне излишнее внимание. Но больше всего, Чанёля поражали встречающиеся на их пути люди. Они торопливо вышагивали по улицам, либо нервно ютились под козырьками остановок, а кто-то и вовсе сидел на тротуаре, бессмысленно вглядываясь в стену противоположного здания. Ёль так и чувствовал равнодушие, перемешанное с настороженностью, в каждом проскальзывающем рядом с ним человеке. И его это пугало нисколько не меньше их болезненно-серых лиц. Люди словно насквозь пропитались копотью и гнилью – неизлечимыми болезнями всего этого страшного и до прекрасного уродливого нижнего города. В царящих здесь грязи и мраке, Чанёль неожиданно для самого себя обнаружил другую жизнь. Возможно, даже более интересную, нежели ту, к которой привык с самого своего рождения. Идеально-уродливую, во всех проявлениях этого слова. - А почему здесь так темно? – шепотом спросил он у Ромашки, когда поблизости не оказалось ни души. – Сейчас девять утра, должно было уже встать солнце. - Из-за высоты зданий, солнечный свет проникает в нижний город не более чем на пару часов в день, - точно так же шёпотом отозвалась девушка и потянула спутника к остановке, у которой только что остановился прямоугольный транспорт, отдалённо напомнивший Чанёлю капсулу-ракету, которая возит детей в школу. Они молча вошли внутрь и Ромашка тут же отсыпала горстку звенящей мелочи в ладонь пожилого мужичка со строгим и пронзительным взглядом. Пройдя в самый дальний конец машины, они встали в углу, и почему-то Ёлю показалось самым удачным временем раскрыть перед девушкой карты. Решение было спонтанным и он понял, что далеко не самым удачным, когда Ромашка злобно ощерилась и замахнулась, чтобы как следует приложить ему в челюсть. - Ты идиот или да? – едва сдержавшись, девушка опустила руку и отвернулась от пристального взгляда мужичка – контролёра. – Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо нас втянул? Нахрена тебе вообще двигатель внутреннего сгорания для давно утилизированной модели роботов? Они же объявлены вне закона! - Ну, понимаешь… - виновато начал Чанёль, прикидывая, стоит ли рассказывать о ЦзынЦзын или лучше вновь прибегнуть ко лжи. - Нет, не хочу знать, - завертела головой Ромашка. – Ты хоть соображаешь, как сильно меня подставил? Какого хрена надо было вешать лапшу на уши про часы? - Ты бы не повела меня в нижний город, если бы знала, что мне на самом деле нужно, - поджал губы Пак. - Мы возвращаемся, - беспрекословно прервала его Ромашка, и уже двинулась к выходу, когда Чанёль перехватил её за руку и вернул на прежнее место. - Ты не понимаешь, для меня это очень и очень важно! От этого, в буквальном смысле, зависит жизнь! – он сверху вниз умоляюще смотрел на девчонку и торопливо придумывал способы её убедить. – Я заплачу вдвое больше, если поможешь. Сделаю всё, что захочешь! - Чанёль, дело не в деньгах, - зашептала Ромашка, вновь ловя на себе подозрительный взгляд мужичка. Девушка тут же прижалась поближе к Паку и, обвив его шею руками, заставила чуть наклониться и торопливо зашептала в самое ухо. – Если мы и найдём то, что ты ищешь в столь короткие сроки, то привлечём ненужное внимание. В нижнем городе человекоподобных роботов ненавидят ещё больше, чем в верхнем. - То есть, запчастей здесь не найти? – так же шёпотом спросил Пак, обвивая тонкую талию девчонки руками и силой прижимая к себе. Контролёр окончательно потерял всякий интерес к обжимающейся парочке и лишь раздражённо хмыкнул в их сторону. - Найти-то найдём, вот только не факт, что успеем вернуться обратно, - цокнула язычком Ромашка. – Слухи о покупке контрабандных запчастей разносятся здесь намного быстрее, чем о подозрительных покупателях часов. - Попытка не пытка? – умоляюще спросил Чанёль и с заискивающей улыбкой посмотрел в чёрные блестящие зрачки девушки, только сейчас отмечая, что одни только эти глаза выдают в ней жителя совершенно иного мира, нежели тот, что сейчас их окружал. И, возможно, лишь равнодушие обитателей нижнего города до сих пор позволяло сохранить её хрупкую жизнь. – Всё, что захочешь, обещаю, - добавил Пак, клятвенно прижав ладонь к сердцу. - Я об этом ещё пожалею, - прошипела Ромашка, но в красивых глазах вспыхнули искорки азарта и Чанёль отчётливо понял – ей тоже нравится это приключение. *** - Это слишком дорого, мужик! – звонко вскрикнула Ромашка, ударяя ладошками по деревянному столу, на поверхности которого от сырости лак пошёл мелкими трещинками. - Это вполне оправданная цена, учитывая щепетильность ситуации, - сложив руки на груди, прогундосил жилистый мужчина лет сорока на вид. – Пять тысяч за подобный хлам, не смеши меня! – холодно ответила девушка, повторяя жест продавца. Чанёль молча стоял за спиной Ромашки и сверлил мужика страшным взглядом, как ему и велела девушка. По крайней мере, Пак старался изобразить этот самый взгляд, потому что внутри него всё буквально рвалось и клокотало. Он был готов отвалить хоть десять тысяч, лишь бы забрать заветную деталь и как можно скорее свалить из этого места. Но спорить со своей проводницей не спешил, сейчас он играл роль грозного охранника, а не трусливого щенка, так что приходилось терпеливо ждать, когда закончатся торги. Даже несмотря на то, что поход по рынку вызвал в нём отвращение, пополам со страхом, теплящимся где-то у самого сердца и мешающим как следует вдыхать отдающий тухлецой и химикатами воздух. - Четыре с половиной и это моя последняя цена! – злобно зашипел мужик, но Ромашка даже бровью не повела. Словно общение с подобными типами было вполне себе такой обычной вещью. - Четыре ровно, - отчеканила она в ответ. Чанёль же невольно восхитился своей хрупкой спутницей, так нагло сбивающей цену. - Нет, я сказал четыре с половиной и точка! – прищурился мужик и сжал кулаки, но пускать их в ход не спешил (Паку, всё же, удалось вызвать в нём определённое напряжение). - Хорошо, я сегодня щедрая, так что четыре сто, - гнула своё Ромашка. – Либо так, либо мы уходим, и ты ещё лет пять будешь ждать желающего купить это старьё. - Четыре двести, - с силой сжав челюсть, процедил мужик. - Пошли отсюда, найдём кого-нибудь посговорчивее, - девчонка тут же развернулась на пятках и потащила Чанёля на выход. - Давай, попробуй! – крикнул им в след мужик. – Больше никто здесь не занимается подобным товаром. - Видимо, это и правда настолько не выгодно, - уже стоя у самой двери на улицу, насмешливо хмыкнула Ромашка и потянула ладошку к ручке. - Чёрт с тобой! – заорал мужик, - Четыре сто и забирай, нахрен, эту дрянь! - С тобой чертовски приятно иметь дело, - фыркнула девчонка, передразнивая тон торговца, и вытащила из кармана свёрнутую вдвое пачку мятых купюр. - Не меченые? – с подозрением спросил торгаш, глядя на бумажки, перетянутые резинкой для денег. - Зачем мне это? – фыркнула Ромашка, закрывая небольшой металлический футляр, в котором покоился двигатель внутреннего сгорания для роботов модели ASD-6, такой похожий по форме на настоящее человеческое сердце. – Это незаконный товар, а подставляться я не собираюсь. Мужик тут же выхватил из тонких пальчиков пачку денег и принялся тщательно пересчитывать и проверять на подлинность каждую купюру. Ромашка же торопливо засунула футляр в свою сумку и быстрым шагом покинула лавку, не забыв крепко схватить Чанёля за руку. - У нас получилось! – Пака разбирало от гордости и радости, он был готов кричать и пуститься в пляс прямо здесь, посреди толпы людей с одинаково серыми лицами. - Рано радуешься, - оборвала его девушка, спешно лавируя между толпами снующих прохожих и игнорируя торгашей, мечтающих хоть кому-нибудь втюхать свой товар. – Теперь нам ещё нужно выбраться из города до тех пор, пока этот урод не растрепал своим боссам о том, что у него купили контрабандное сердце. - Зачем ему это? – недоумённо спросил Пак, откровенно не понимая, зачем мужику так подставлять свою задницу. – Он же получил деньги, не проще ли молча засунуть их подальше под матрас? - Не проще, - отозвалась Ромашка. – В этом мире вообще нет ничего простого, Чанёль. Здесь есть определённые правила, которые ты не поймёшь, даже если я подробно расскажу. С этим нужно столкнуться и только тогда почувствуешь весь тот груз проблем, который ежедневно лежит на плечах живущих здесь людей. - Говоришь так, будто всё это пережила на своей шкуре, - чуть запнулся Пак, ловя себя на том, что девушка для него не меньшая загадка, чем и сам нижний город. Все его попытки оценить местное общество и уровень жизни, не более чем взгляд ребёнка, пришедшего в зоопарк поглазеть на животных, которых уже не осталось в дикой природе. Он может сделать определённые выводы по тому что увидит, но никогда не поймёт и не ощутит то, что чувствуют они. - Это моя работа и отношусь я к ней очень серьёзно, - ответила Ромашка, вытягивая Чанёля из рыночной толчеи и поворачиваясь к нему лицом. – А сейчас соберись, нам нужно как можно скорее добраться до перехода в верхний город, пока представители местного криминалитета не открыли охоту. Чанёль лишь утвердительно кивнул и побежал вниз по улице, следом за девчонкой. Ромашка двигалась быстро и почти не запыхалась, а вот Пак, с детства имевший проблемы с сердцем и не привыкший к продолжительным марафонам, сдавал намного быстрее, но упрямо продолжал перебирать ногами даже тогда, когда глаза начала застилать тёмная пелена. - Ты как? – девушка заметила состояние своего спутника и остановилась, позволяя ему перевести дух. - Нормально, - глубоко дыша, отозвался Чанёль. – Просто слишком большая нагрузка на сердце. - Это ведь не для тебя агрегат лежит у меня в сумке? – попробовала пошутить Ромашка. - Для моего друга, - помотал головой Пак и разогнулся, давая понять, что готов бежать, хоть по бледному лицу и учащённому дыханию это было не заметно. - Трамвай! – воскликнула девчонка и торопливо потянула Чанёля к общественному транспорту, прекрасно понимая, что он не сможет и километра пробежать. Машина на этот раз была забита под завязку и они едва протиснулись в узкую щель между людьми. Переполненный транспорт двигался медленно и простаивал на остановках едва ли не по целой минуте, от чего Ромашка нервно кусала нижнюю губу и понимала, что они не успевают. Если бы бежали – было бы намного быстрее, возможно, они бы уже добрались до необходимого здания, но до сих пор тяжело дышащий Чанёль вызывал в ней гораздо большее беспокойство, чем разворачивающаяся охота. Кто вообще мог подумать, что у человека, работающего пожарным, могут быть проблемы со столь важным органом, как сердце. Хотя, в верхнем городе, это, пожалуй, не было большой проблемой, учитывая что и пешком-то ходить приходилось редко, не то чтобы бегать. - Выходим, - коротко скомандовала девушка, выскакивая из ещё не успевшего остановиться трамвая, хотя скорость была настолько незначительной, что вряд ли можно было покалечиться. Чанёль выпрыгнул за ней следом и совершенно не узнал местность. – Нам придётся пройти одну остановку пешком, у перехода могут ждать, - пояснила девушка. Пак кивнул в ответ и они, прибавив шагу, пошли по всё так же плохо освещённой улице. То, что случилось дальше, Чанёль и осознать толком не успел. Только резкий толчок в грудь и холодная склизкая стена за спиной. - Тихо, - зашептала девушка, зажимая ему рот ладошкой. – Там парни из шайки Рока. Немного не успели, придётся отсидеться. Если они тебя поймают, то сразу поймут, что из верхнего города. - Будут просить выкуп? – нервно сглотнул Чанёль, уже представляя то, как его бедные родители ищут деньги, чтобы вытащить беспутного сына из лап бандитов. Представил и ужаснулся, потому что деньги они достать вряд ли смогут, а потому Ёля доставят домой по кусочкам, что точно убьёт их. И ещё без него не выживет ЦзынЦзын. Это уже три смерти на его счету, не считая того, что бандюги могут сделать с Ромашкой! - Нет, им будут нужны твои документы, чтобы попасть в верхний город, - отрицательно мотнула головой девушка. – Все хотят выбраться из этого дерьма, но удостоверение личности так просто не подделаешь. Можно заменить фото, но не создать идентификационный чип. Проще говоря, они отлавливают кого-то из верхнего города, а потом засылают туда своих. - Но я не взял документы, как ты и говорила, - прошептал Чанёль, не зная, то ли радоваться ему теперь, то ли плакать. - Хоть в чём-то ты меня послушался, - улыбнулась Ромашка. – Умничка. - Я кого-то вижу! – до них донёсся хриплый, плохо разборчивый голос. Чанёль и Ромашка синхронно вздрогнули и крепче прижались друг к другу. - Нам придётся разделиться, - торопливо зашептала девушка и сунула в руки Чанёля пистолет и небольшой предмет, размером со спичечный коробок. – Это маячок, не потеряй его и я найду тебя. - Но… - хотел было возразить Пак, не желая отпускать от себя девчонку, которая в схватке с верзилами и без оружия не продержится даже пары минут. - Не спорь! – шикнула на него она. – Я быстро бегаю, а у тебя проблемы с сердцем, тебе нужнее. - Но..! – вновь постарался высказаться Чанёль, но чуть суховатые, искусанные губы коснулись его собственных, и желание спорить отпало. Он сгрёб девчонку в руках, не позволяя ей отстраниться, но и не пытаясь перенять инициативу. Они просто стояли, прижавшись губами друг к другу, и совершенно не желая двигаться с места. - Это точно они! Сюда, живее! – вновь раздался хриплый голос. - Беги, Чанёль, - шепнула Ромашка и, торопливо выбравшись из его рук, бросилась наутёк. И Чанёль побежал. Так быстро, как только мог. Плутая в паутине дворов, он мало что видел перед глазами. Только сердце всё громче отбивало неровный ритм в висках, и даже дождь, обрушившийся на землю стеной воды, парень заметил не сразу. Только когда едва не упал, поскользнувшись на мокрых плитках перед подъездом. В тот же миг Чанёль понял, что бежать больше не может. Вообще двигаться не способен. Разве что ползти. Но куда? Из последних сил он поковылял к тёмной подворотне, где в неровном свете фонарей, отражающихся в каплях ревущего потока воды с неба, разглядел покорёженный мусорный контейнер. *** - Вытаскивай его оттуда! – каждое слово отдавалось в ушах Чанёля глухим звуком, словно горсти земли о крышку гроба. - Поднимайся, бегун! – насмешливый голос над головой становился всё громче, а у Ёля в голове словно туман повис. Будто вода, пропитавшая его одежду, начала испаряться и застилать разум. Он слабо понимал, что делает, и только услышав громкий хлопок, вздрогнул, в мгновение ока возвращаясь в реальность. В его чуть подрагивающих руках был зажат пистолет, а мужик недоумённо смотрел то на Чанёля, то на пушку в его руке, то на кровоточащую рану в своей груди. И всё с тем же недоумённым выражением лица, он рухнул на землю, словно марионетка, у которой разом подрезали все ниточки. - Какого хера?! – заверещал второй и его хриплый голос на этот раз больше напоминал тупую пилу, скрежещущую по железу. Чанёль прекрасно слышал его тяжёлые шаги и, несмотря на весь свой испуг и ужас от того, что лишил человека жизни, крепче вцепился в пистолет и, чуть высунувшись из-за контейнера, выстрелил в тёмную фигуру, стремительно приближающуюся к нему. - Сууууука! – заорал мужик и начал палить во всё подряд из своего оружия. Пути рикошетили от стен и бачков с мусором, а Чанёлю начало казаться, что всё его тело уже пронизано ещё не успевшим остыть металлом. Вот только пальба прекратилась, а боли он так и не почувствовал. Разве что фантомную, которая отзывалась свистом пуль в ушах, но никак не калечила его тело. Набравшись смелости, Ёль вновь немного высунулся из-за контейнера и ещё раз не раздумывая пальнул в мужика. Четвёртая пуля вылетела скорее на автомате, чем по желанию парня, но явно не стала лишней. Потому что маты сменились глухим поскуливанием и жутким хрипом, который сверлом вворачивался в мозг и не заглушался даже громким шорохом дождя по асфальту и металлическим бакам. Ёль вцепился в волосы, моля всех подряд, чтобы, наконец, заглушили этот звук. Он был даже согласен на то, чтобы оглохнуть, лишь бы только не слышать того, как в муках умирает человек, какой бы последней дрянью он ни был. Чанёль вовсе не тряпка, он просто ненавидит смерть во всех её проявлениях. По щекам потекли солёные слёзы, и он чувствовал их даже сквозь струйки дождя, стекающие по лицу с загривка. Он клялся спасать, а не убивать. А сам только что всадил несколько пуль в тела этих двоих. *** Способность мыслить здраво, вернулась к Ёлю довольно быстро. Каких-то семь минут и до его помутившегося сознания дошло, что нужно сваливать. Маловероятно, что дружки этих мужиков так просто оставят его в покое. Наверняка уже рыщут по подворотням и когда найдут два трупа, будут крайне недовольны. Кое-как поднявшись на трясущихся ногах, Чанёль побрёл прочь, надеясь, что хотя бы Ромашке повезло больше чем ему. Он сжимал в ладони небольшую коробочку, которую дала ему девушка, и жалел, что в ней нет обратной связи. У него даже телефона с собой не было, а ведь мог бы сейчас позвонить и узнать, всё ли с ней в порядке. Стараясь не думать о худшем, Пак перебирался из одного тёмного двора в другой, и зорко высматривал, нет ли за ним слежки. До тех пор, пока впереди не замаячило до боли знакомое здание. Парень едва не сорвался с места, но вовремя сохранил самообладание и остался в тёмном переулке. Дождь уже закончился, а значит его шаги запросто могли услышать, да и без Ромашки он домой не вернётся. Усевшись прямо на мокрый асфальт, Чанёль решил ждать. Не слишком долго – не больше получаса. А потом пойдёт на поиски. *** - Привет, - Ёль вздрогнул и встрепенулся, с трудом соображая, когда это успел задремать. Рядом с ним опустилась такая же насквозь мокрая и продрогшая Ромашка. На её подбородке красовалась небольшая ссадина, но в глазах по-прежнему искрились задорные фонарики, что немного успокоило Пака. – Я рада, что ты жив, - выдохнула она, складывая голову на плечо Чанёля. – Так устала, ужас просто. - Пошли домой, - парень приобнял девушку за плечи и без труда поставил на ноги измождённое долгой беготнёй тело. - Придётся доплатить охране, мы не уложились в отведённые четыре часа, - обнимая Чанёля за талию, едва слышно засмеялась девчонка. - Ну, мы же сэкономили на сердце, так что будет чем заплатить за пропуск домой, - расслабленно проговорил Ёль, буквально на себе волоча девчонку. - Ты меня в это втянул, так что тебе и платить, - фыркнула Ромашка, утыкаясь носом в чужое плечо. – Мне теперь в нижний город путь заказан, так что ещё и кормить безработную девушку будешь. - У меня ведь нет выбора, да? - И не надейся! После того, что ты со мной сделал, вообще обязан жениться! *** Чанёль зорко следил за мечущейся по всему аэропорту ЦзынЦзын, пытавшейся сунуть свой нос едва ли не в каждую щель зала ожидания. После «операции» она во всех смыслах слова ожила. Стала настолько шустрой, что первое время с непривычки Пак терял её каждые пять минут. А потом метался, как сумасшедший, по торговым центрам, паркам, кафе и даже парковкам, в итоге выясняя, что девчонка всегда была где-то рядом и неотрывно следовала за ним, словно воздушный шарик, привязанный к запястью малыша. - Я уверена, что она просто сбегает, - пристально наблюдая за ЦзынЦзын, закутанной в тёплую, съехавшую с плеч кофту, к Ёлю присоединилась Ромашка. – Что за дикая отмазка: хочет покататься на поезде, который ездит по рельсам! Такие вообще остались ещё? – отглатывая из пластикового стаканчика успевший остыть чай, девушка мрачнела с каждым произнесённым словом. - Почему сразу сбежать? – ласково потрепав Ноа (а именно так на самом деле звали Ромашку) по коротко стриженным волосам, спросил Чанёль. – Она просто очень любознательная! Тем более, в Нижнем городе же есть эти… как их? – Пак вопросительно посмотрел на Ромашку, но та и не думала ему помогать, лишь чуть насмешливо сверкнула глазами. – Трамваи! – наконец, вспомнил парень. - Она просто не хочет водиться с этим чудовищем, - цокнула языком Ноа, полностью отвергая его теорию и тыкая пальчиком в свой, уже прилично округлившийся живот. - Чего сразу чудовищем? – пробурчал Ёль. Лично он был весьма счастлив скорому появлению в их квартире мелкого пищащего комочка. Ноа обычно тоже… Но, видимо, сегодня был не тот день. - А того! – сжав губки, пропыхтела девушка. – Представляешь, что за жизнь его ждет, если он унаследует твои уши или мою удачливость? Это ж как надо было умудриться - залететь после первого же секса! – последнюю фразу девушка выкрикнула особенно громко и, взмахнув руками, неловко расплескала чай из стаканчика на кафельный пол. – Да мы просто везунчики по жизни! А ребёнок у нас будет истинным баловнем судьбы! Эмоционально размахивая руками, Ромашка не обращала внимания на то, как чай, каплями разлетающийся на пару метров вокруг неё, пролился на до блеска начищенные ботинки проходящего мимо мужика. Тот открыл рот, чтобы возмутиться, но тут же захлопнул его, встречаясь глазами с предостерегающим взглядом Чанёля. А потом заметил немаленький животик своей обидчицы, как-то сочувственно улыбнулся и заспешил к одному из выходов с терминала. - Меня вполне всё устраивает, - пожал плечами Ёль, аккуратно выцепив из пальчиков Ноа полупустой стаканчик. - Конечно, это же не ты скоро перестанешь пролазить в двери! – чуть ли не плача, девушка уткнулась лицом в грудь Пака, и тому осталось лишь устало вздохнуть и покрепче прижать к себе бегемотика, капризничавшего с самого утра. ЦзынЦзын, оставшаяся без присмотра, перестала метаться по залу и куда с большим интересом принялась разглядывать парочку, столько времени скрывающую её истинную природу. Сначала она не увидела ничего плохого в том, что в жизни Пака появилась девушка. В самом деле, он же мужчина и своими электронными мозгами ЦзынЦзын отлично понимала, что запираться в ванной и снимать стресс типичным мужским образом он будет не всегда. Девчонка даже без труда подружилась с любознательной и шустрой Ромашкой, у которой, как и у самой ЦзынЦзын, было шило в заднице. Не прошло и года, как они съехались. Главной, хотя и не основной, причиной этого решения стала беременность Ноа. И вот тогда ЦзынЦзын впервые почувствовала что-то, очень похожее на человеческую ревность. Сначала девчонка думала, что новое сердце оказалось бракованным, вот только дело, кажется, было совсем не в неисправности схем. Просто Чанёль был для неё как второй отец, намного более дорогой, так как первого она и вовсе не знала. Ей безумно нравились его пристальное внимание, строгий взгляд и тёплая улыбка, которая в мгновение ока превращалась в широкую и дурашливою. И вот сейчас ЦзынЦзын действительно сбегала, как и говорила Ноа. Но сбегала она не от них, а от самой себя, потому что до безумия боялась стать ненужной, когда у Пака появится ребёнок. Живой, самый что ни на есть настоящий, а не груда гаек, шестерёнок и микросхем, которая, в общем-то, никогда не была ни чьим ребёнком. - ЦзынЦзын, твой рейс! – крикнул Чанёль, и, привлекая к себе больше внимания девчонки, замахал одной рукой, второй всё так же прижимая к себе Ноа. Она только кивнула и, растянув губы в улыбке, поспешила следом за людьми, ставшими на какое-то время её семьёй. - Звони нам как можно чаще! – уперев руки в бока, от чего её живот, кажется, выпятился ещё сильнее, распоряжалась Ромашка. – И не вздумай экономить на ночлеге! ЦзынЦзын послушно кивала на каждое наставление Ноа, всё больше превращавшуюся из взбалмошной оторвы в настоящую мамочку. И безумно боялась передумать. - Иди уже, а то мы одумаемся и прицепим тебя наручниками к батарее, - словно почувствовав её смятение, в голос засмеялся Ёль и подтолкнул девчонку к рукаву-трапу. Она кивнула и, показав пальцами знак «peace», поспешила к стойке регистрации. Встав в очередь, ЦзынЦзын покрепче сжала билет и, глубоко вздохнула, в последний раз обернулась на Чанёля и Ноа, а затем нырнула в раздвижной коридор, на другом конце заканчивающийся салоном самолёта. Уже сидя на своём месте, девчонка прикрыла глаза и, чуть помедлив, запустила функцию, которой пользовалась только в самых крайних случаях. Страх, взявшийся неизвестно откуда, сковал тело до самых кончиков пальцев, но на работе программы это никак не сказалось. Перед закрытыми глазами замельтешили строчки с командами, в голове зашумело и сложно было понять, то ли это из-за работающего в непривычном режиме процессора, то ли виной перепад давления при резком взлёте. Наконец, загрузка закончилась, и перед ЦзынЦзын открылось командное окно: «Стереть данные?» «Да» «Внимание, процесс будет необратим» «Продолжить» «Запускается удаление данных устройства» «Пожалуйста, ждите»…