Миллениум

Наш век силен, но не велик. Народ тщедушен и безлик, и если вдруг соблазн возник - прощай, тупой закон! А люди бьются на краю, грызясь с собой за горсть краюх, за деньги, власть и мерзких шлюх - и валятся в загон. Наш век уродливо богат, Он черен, будто бы агат, И погубить себя бы рад - но мертв мятежный дух... Свинец могучее, чем медь, и если хочется успеть - то не зевай, а прыгай в сеть, и стань едой для мух. Наш век, курящий скопом труб, похож на старый-старый труп, что был при жизни явно глуп, ну а сейчас - молчок. Давно кочует дивный слух, что весь наш век давно протух, и будто тополиный пух, зажегся горячо. Давно кричат, мол, "Славься, Ад!" Но я ни капельки не рад подохнуть от чужих расплат за глупые грехи. А значит - снова воевать, и уверять седую мать, что мне на раны наплевать, как на свои стихи. А значит - врали нам года о пользе тяжкого труда, ведь не осталось и следа от наших мертвых сил... Наш век силен, но не велик, И через этот жалкий миг Я вдруг почую мощный сдвиг. Я этого просил.