Больше нет

Они уже давно стали легендой. Стив Роджерс, славный Капитан Америка, герой детей и взрослых, бесстрашный солдат на войне против Гидры, и его лучший друг, Джеймс Бьюкенен Барнс, верный соратник, настоящий патриот, положивший жизнь в этой битве. О них говорят, их помнят. Только кем? Капитаном и сержантом? Ведь кому нужны два простых парня из Бруклина? Тощий светловолосый Стив и вечно его опекающий Баки. Их истории, пускай и хранятся у всех на виду, все же давно всеми позабыты. Стива Роджерса и Баки Барнса больше нет. Больше нет мальчишки, раз за разом избиваемого в переулках, который не бежал, а стойко держал удары, не смотря ни на что. Ведь кто захочет вступить в бой с этим новым сильным и высоким Стивом, горой новорожденных мышц и старого упрямства? И нет больше того, кто защищал от ударов и всегда приходил на помощь, всегда воспринимал, как равного, при этом уберегая от невзгод и охраняя, будто сокровище. Да и кого охранять, если тот худосочный парнишка уже на пару дюймов выше защитника? Нет больше того, кто будет гнаться за войной, наплевав на все: на себя, на разум, на доводы и даже на закон. Нет того, кто будет стремиться воевать со всем своим юношеским максимализмом, со всей своей смелостью (или скорее безрассудностью?). Войны уже все хлебнули сполна. Нет того, кто будет носить чай, когда друг снова подхватил простуду, потому что снова сидел на подоконнике, дурак эдакий. Не будет больше заворачивать в одеяло и строго-настрого запрещать вставать без пары носков и необутым, потому что этого нового Стива уже не берут никакие болезни или недуги. Нет того, кто будет рисовать денно и нощно, заваливая дом рисунками, эскизами, зарисовками. Нет уже разбросанных на полу карандашей, на которые так больно наступать. Нет того, кто будет крепко обнимать трясущегося друга, впервые плачущего на его глазах, пусть и знакомы уже тысячу лет. Нет того, кто будет провожать домой с похорон матери и знать не хуже хозяина, где спрятан ключ. Нет уже того, у кого такие мягкие податливые губы, выпирающие ребра, которые так приятно считать, ключицы, позвонки и прочие острые углы, из которых он весь буквально состоит. Теперь все кости надежно спрятаны под твердым слоем мышц, преступно укрыты в здоровом, сильном теле. Нет запаха табака от куртки того, кто всегда сгребал в охапку и держал так крепко, будто сокровище, будто боялся отпустить хоть на миг. Больше нет, потому что упустил. Нет больше гулкого сердцебиения и обрывистого дыхания, разделенного на двоих. Нет того, кому вслед оборачивались все девушки, и нет того, у кого при этом щемило сердце от чувств. Стива Роджерса и Баки Барнса больше нет. Есть только два парня здесь, на геликарриере, борющихся каждый за свою правду. Есть падающий в пропасть щит, безысходность и усталость во взгляде, последняя попытка умирающего: - Ты мой друг. Стива Роджерса и Баки Барнса больше нет. Есть только призрак Баки в глазах Зимнего Солдата, мимолетное воспоминание, секундное узнавание и боль, страх и ожесточение. Есть новая молитва, заученная насильно, без желания, без возможности отказа, повторяемая на автомате: - Ты мое задание. Ты мое задание. Ты. Мое. Задание. Стива Роджерса и Баки Барнса больше нет. Есть только отчаяние и прощание, какая-то совершенно неуместная нежность в голосе. Есть только их общая клятва, разделенная на двоих: - Я с тобой до конца. Стива Роджерса и Баки Барнса больше нет. Есть только давно привычные звуки битв. Проломившийся от ударов пол. Есть только резкий взгляд когда-то таких родных глаз и практически призрачный испуг в них. Но Капитан Америка уже этого не видит. Он падает вниз и тонет, тонет, тонет…