Изменила телом, не душой.

– А она чего? – Чего-чего, я, говорит, футболистов люблю. Девушки заливаются смехом, дослушав анекдот, рассказанный Марией Касаткиной - капитаном группы поддержки хоккейной команды «Медведи». Сегодняшняя тренировка очень утомила Марину, и она еле брела на своих слегка подкашивавшихся ногах. Если бы сейчас появился прекрасный рыцарь на крутой тачке и довёз девушку до дома, она была бы просто на седьмом небе от счастья. Впрочем, она променяла бы любого прекрасного принца на одного-единственного, которого предала когда-то по своей глупости. – Марина! Шатенка оборачивается через плечо и тут же недовольно фыркает, закатив глаза. А вот и «рыцарь» пожаловал - Алексей Смирнов. Только его Марине сейчас не хватало для полного счастья и радужного настроения. Нигде поблизости Егора Щукина видно не было, а значит, делать вид, что Смирнов ей симпатичен, не стоило. Что уж скрывать, Алексей раздражал её, особенно его грубость. Но последней каплей стало то, что Касаткина узнала о травке и коксе, которыми Смирном любил баловаться. Увольте, дружба с наркоманом в планы девушки никак не входила. – Марина! – снова доносится до неё крик Смирнова, который как можно быстрее спускается с лестницы Ледового Дворца и бежит в её сторону. Буркнув своим подругам «Увидимся» и при этом пытаясь не обращать внимания на их косые взгляды, Касаткина быстрым шагом направляется прочь. Подальше от Дворца и куда дальше от Алексея Смирнова. – Марин! – Что? – девушка мимолётно оглянулась через плечо, снова прибавив шаг в надежде, что хоккеист не пойдёт за ней. – Притормози, а. – Извини, не могу. Тороплюсь, – крикнула Марина, на этот раз даже не подумав оглянуться. Главное - поскорее убраться подальше от него. – Тормози, я сказал! – уже совсем близко раздался раздражённый голос парня. В ту же секунду чья-то грубая и сильная ладонь схватила её за запястье, остановив, а после не слишком нежно и аккуратно повернув девушку лицом в сторону парня. – Ай, – спокойно и довольно вяло прокомментировала Марина Касаткина такой выпад со стороны «тринадцатого номера» - Смирнова, но парень сильнее сжимает свои пальцы, наверняка решив оставить синяки на её нежной коже. Надо же, когда-то эти руки расцеловывал Егор Щукин, а теперь беспричинно хватает Алексей Смирнов. Как же много она потеряла… – Ты оглохла, что ли? Не делай вид, что не видела меня, – прошипел Смирнов, слегка наклонившись к Марине. – Куда-то торопимся? – Да что за привычка меня за руки хватать? – фыркнула брюнетка, резко выдернув свою руку из хватки Алексея. – Чего тебе? Реально тороплюсь. – И куда же? – склонив свою голову набок, поинтересовался парень и хитро прищурился. Марину в последнее время очень пугал этот жест, пугали его глаза, пугали его слова. Она стала бояться «тринадцатого номера». – Чё, на старое потянуло? – Ты о чём? – непонимающе спросила Марина, и Смирнов сделал шаг к ней, снова схватив её за руку, на этот раз до боли сжав запястье. – Руки убери, козёл! – тут же воскликнула она, попытавшись высвободиться, но безуспешно - хоккеист лишь ухмыльнулся. – Я спрашиваю, снова на старое потянуло? – А я не понимаю, о чём ты! – ей пришлось повысить свой голос - Алексей уже раздражал её. – Всё ты понимаешь, Марин, – Смирнов покачал головой. – Я о Щуке говорю. Видел я, как ты сегодня ему глазки строила, – ревниво фыркнул парень, после замолчав и проводив спину Бакина недовольным взглядом. Возможно, Семён бы влез в ссору между Касаткиной и Смирновым, но сейчас это действительно было не его дело. Он лишь прошел мимо. – Да. Потянуло на старое, а что? – спокойно ответила Марина, снова попытавшись выдернуть свою руку, и опять это было безуспешно. – Нормально, – удивлённым голосом отрекомендовал Смирнов. – Ну, а как же я? – А что ты? – В смысле? Девушку катали, гуляли, а теперь всё - давай до свидания? Так, что ли? – его голос был полон раздражения и злости. Да, он был зол. Он очень зол. – Слушай, Смирнов, чё тебе надо от меня, а?.. Вон, сколько девушек вокруг, от меня только отвали! – прошипела брюнетка, сама подавшись вперёд к Алексею и попытавшись тем самым отвлечь его, чтобы вырваться и, в крайнем случае, сбежать. Сбежать далеко и надолго от этого ненормального. – Марин, ну вообще-то ты мне нравишься, – пробормотал он, опустив свой взгляд на её губы - его зрачки непроизвольно расширились. Он снова хотел её. Что она с ним творила, он не знал, но, казалось, ему было плевать, где, в каком месте и при каких условиях, когда она была рядом. Конечно, до их первой ночи всё никак не доходило, и Смирнов был полностью уверен, что это всё из-за капитана «Медведей» - Щукина. Да, Смирнов очень ревновал. У него был принцип: «Если моё, значит, моё. Не отдам». – Знаешь, а ты мне вообще-то - нет, – покачала головой девушка. – Да ладно? – Прохладно, – тут же парировала Касаткина, на этот раз сумев вырвать свою руку в попытках унять своё частое сердцебиение. Не стоило его злить, но что она могла поделать? Характер у девушки такой. – Слушай, вообще-то со мной так нельзя… ну, не привык, – своими словами она сделала ему больно. Казалось, что Алексей нашёл свою первую любовь, но она всё испортила. Щукин всё испортил! И Касаткина стала первой, кто «отшил» его. Кто ещё ни разу не переспал с ним. Кто ещё ни разу не был очарован им, пусть и умело притворялся, словно это было так. Именно поэтому он жаждал её! Ведь, как известно, запретный плод всегда сладок. – Ну, конечно. Ты же только всякую гадость жрать привык, – нарочито громко произнесла брюнетка, потирая своё покрасневшее запястье. – Травку, к примеру. А кокса у тебя нет, случаем? – нет, не стоило выводить его из себя, она это знала. – Рот свой закрой, – прошипел Смирнов Марине. Она рефлекторно сделала шаг назад от него. – А что ты сделаешь? Ударишь? Ну, давай, – хмыкнула Марина, глядя на Лёшу с неприкрытой ненавистью. – Давай, Смирнов, чего застыл? – Надо будет - ударю, – было видно, что хоккеист сдерживал себя из последних сил, чтобы не поднять руку на эту хрупкую девушку. – Ой, боюсь-боюсь, – покачала головой Касаткина, перед тем как развернуться и направиться от Лёши прочь - она видеть его не желала. – Марин… – голос парня стал более мягким и нежным. Похоже, он не хотел, чтобы она уходила. Нет, всё же она искренне жалела о том, что решила вызвать ревность Егора именно при помощи нового хоккеиста команды «Медведи». – Да пошёл ты, урод! – донеслось до него, и ладони непроизвольно сжались в кулаки. Как у неё только язык поворачивается посылать его? Никто не смеет этого делать! – Слышь, – он резко остановил девушку, схватив ту за руку и с силой дёрнув её хрупкое тело на себя, отчего Марина невольно вскрикнула - то ли от резкой боли, то ли от неожиданности. – Ты куда-то послала меня сейчас? – прошипел он, подавшись вперёд. – Ты не ослышался, – фыркнула девушка в ответ, в очередной раз вырывая свою руку, но Смирнов не остановился на этом. Он схватил Марину за конский хвост, неожиданно дёрнув девушку за волосы, отчего её голова наклонилась под непроизвольным углом. Со стороны могло бы показаться, что молодая пара просто страстно целуется, но на самом деле всё обстояло иначе. – Мне больно, отпусти, – прошептала брюнетка, и Смирнов наклонился к её приоткрытым губам, так же тихо ответив: – Сейчас едем ко мне, ты поняла меня? И только попробуй при мне произнести ещё раз имя - «Егор» или фамилию «Щукин», уяснила? – А не пошёл бы ты?! – тут же вскрикнула Марина, вовремя оттолкнув Алексея от себя, до того, как тот поцеловал её. Уж этого счастья она ему не доставит.– Иди лучше дозой закинься, может полегчает! – парочка людей обернулась на Алексея, это разозлило его ещё больше, - он терпел. Долго терпел. – Я, кажется, попросил тебя прикрыть свой рот, – он угрожающе вскинул свою бровь, и только Марина собралась ответить ему очередной грубостью или колкостью, Смирнов замахнулся, и сильная пощёчина заставила лицо девушки повернуться в сторону, а её саму - вскрикнуть от неожиданной и резкой боли. С появившимися на глазах слезами она тут же схватилась за свою горящую щеку обеими руками. – Ты... что творишь?! Ломка из-за дозы?! – снова выкрикнула Касаткина, хотя казалось бы, пора бы замолчать - получила уже, но это было не в её стиле. Ещё никто не позволял себе поднимать на неё руку. Даже Егор, когда узнал об её измене с Кисляком. Нет, настоящие мужчины не смеют и пальцем дотрагиваться до представительниц противоположного пола! – Давай! Ударь ещё раз! Пусть все видят, какой Смирнов герой! Бьёт беззащитных девушек! Ну, же! Ударь! – она резко толкнула хоккеиста руками в грудь, отчего тот едва не упал. – Ты хочешь знать, почему Егор? Потому, что он не трус, как ты! – Я сказал: не произноси его имени, – сквозь зубы прошипел Смирнов, снова занеся свою руку, отчего Марина тут же вздрогнула, съёжилась и крепко зажмурилась. Но очередного удара почему-то не последовало. Он как раз выходил из Ледового Дворца, когда услышал крики, но почему-то не придал этому значения, продолжая неторопливо спускаться с лестницы и поправлять лямку спортивной сумки на плече. «А не пошёл бы ты?» - донёсся до него знакомый и такой родной голос, отчего Егор непроизвольно замер, оглянувшись. Но нет, голос Марины явно шёл не оттуда. «Иди-ка лучше дозой закинься!» - продолжал голос, и Егор немного ускорил свой шаг, спускаясь вниз. Казалось, куда торопиться? Казалось, зачем волноваться за ту, что предала его? Казалось, ему должно быть всё равно на неё. Её силуэт - он отчетливо вырисовывается перед его глазами, и Егор облегчённо выдохнул. Она в полном порядке, а это значит, что можно пройти мимо неё, даже не поприветствовав. К тому же, кажется, рядом с ней Смирнов. Егор Щукин недовольно нахмурился, он не собирается даже вмешиваться в ссору двух влюблённых. ... но вот с её губ сорвался крик. Алексей Смирнов ударил её. Егор застыл. Он. Ударил. Марину. Неожиданная злость начала закипать внутри него, и все мысли перебила лишь одна: «Я убью его», хотя внутренний голос твердил, что так Марине Касаткиной и надо - она давно должна была получить за свою измену с Андреем Кисляком, но… Нет. Он никому не позволит поднимать на неё руку, он никому не позволит даже дотрагиваться до неё, если самой девушке это неприятно. Он не простил, но не может видеть слёзы в её глазах. – Смирнов! – вырвалось у него, когда он увидел, как хоккеист вновь занёс свою руку для удара. Вот тут планку у Егора Щукина сорвало. Он давно мечтал проехаться кулаком вдоль его челюсти, ведь как бы он тщательно ни скрывал этого, но до безумия ревновал их нового хоккеиста к своей бывшей девушке, чувства к которой никак не могли остыть. Когда он видел, как Смирнов подвозил Марину, или когда они с Алексеем сидели в их с Мариной любимом кафе и весело смеялись, разговаривая, внутри Егора словно что-то щёлкало и в мозгу вертелась одна-единственная мысль - «Уничтожить. Убить. Покалечить». Егор перевёл взгляд на Марину, глаза которой испуганно расширились, затем посмотрел на "тринадцатый номер". Конечно, капитан решил не тянуть с тем, чтобы хорошенько врезать Смирнову, особенно после того, как Марина собиралась пойти в его сторону, но Алексей вовремя поймал её за руку, не дав той этого сделать. Совершенно не заботясь в этот момент ни о чём, Егор скинул со своего плеча спортивную сумку с хоккейной формой на грязные ступени лестницы и тут же помчался в сторону Касаткиной и Смирнова. – О! Щука приплыла, – губы Алексея изогнулись в издевательской улыбке. – Мимо проходи! – он до боли сжал руку своей уже наверняка бывшей девушки, даже не думая отпустить её от себя, чтобы та помчалась в сторону капитана. Нет, она его. И точка. Это уже дело принципа. – Слышь, Смирнов, а тебя мама в детстве не учила, что нельзя на девушек руку поднимать? – прошипел Егор, вплотную приблизившись к своему сопернику и с ненавистью взглянув в его глаза. – Отпусти её. – Капитан, а чё тебе надо вообще? Шёл мимо, вот и иди. Мы с моей девушкой сами как-нибудь разберёмся, – спокойно ответил Алексей, насильно удерживая Марину Касаткину около себя. – Что-то мне подсказывает, что она уже не твоя. Я сказал - руки от неё убрал, – повторил Егор свою просьбу, на что Смирнов повернул голову в сторону девушки, из-за которой, собственно, был весь конфликт - она всё так же испуганно оглядывала парней. Нет, она не боялась Смирнова сейчас, она боялась за Егора. Она боялась, что ему снова будет больно из-за неё. – А говорил, что тебе всё равно на неё. Или решил забрать свои слова обратно? – Ну, решил. И что? – Хм, – Смирнов ухмыльнулся, – Былая любовь проснулась? Не, капитан, я её тебе не отдам. Упустил свой шанс, вот и не ной теперь. – Отпусти её, последний раз говорю. – Егор… – прошептала Марина, глядя в голубые глаза человека, которого любит больше всего на свете. Никакой Смирнов или же Кисляк никогда не заменили бы Егора Щукина. Она всегда будет любить только его, зная, что он её первая и настоящая любовь. Она поступила глупо, она не подумала, изменив ему. «Егор» - она произнесла его имя. Снова. Смирнов сжал пальцы на её запястье, отчего она слабо нахмурилась, - ей было больно. Это не скрылось от взгляда капитана команды «Медведи», и его терпению настал конец, - он резко занёс руку для удара, и его кулак впечатался прямо в челюсть Алексея, отчего голова хоккеиста повернулась в сторону. Невольно он ослабил свою хватку, и Марина снова дёрнулась в сторону Егора, но Лёша в очередной раз удержал её - она уйдёт от него только тогда, когда он этого захочет. Парень бросил взгляд на Егора, но начинать драку и отвечать тому почему-то не спешил. – Она останется со мной, – тихо пробормотал он, пытаясь унять свой пыл и не отвечать на провокации Щукина. – До тебя, смотрю, не доходит никак, да? – ухмыльнулся Егор, снова накинувшись на Смирнова, на этот раз повалив того на землю и упав следом за ним. – Егор! – это было единственным, что успела выкрикнуть Марина, испуганно отскочив на пару шагов от дерущихся. На её глазах снова появились слезы от волнения и испуга. Девушка попыталась взять Щукина за плечо и оттащить от Смирнова, но что могла сделать хрупкая девушка против двух сильнейших хоккеистов команды? – Егор, хватит! – она лихорадочно огляделась вокруг, но как и следовало ожидать - народу почти не было. А те, кто был, пытались обойти разъярённых хоккеистов стороной. Смирнов попытался скинуть с себя Егора Щукина, но кулак капитана снова ударил его по лицу, и он почувствовал, что ему разбили нос. – Я тебе говорил - не тронь её, урод! Я тебя предупреждал! – Пожалуйста, хватит! – в панике кричала Марина одновременно с Щукиным. Нет, у неё скоро начнётся истерика. Обычно девушке должно быть приятно, что за неё дерутся парни, пытаясь поделить между собой, но в этом случае… Нет, в этом случае Марина была готова на всё, даже уйти под руку со Смирновым, лишь бы тот прекратил драку с её Егором, лишь бы только Лёша не делал Егору больно. Марина продолжала оглядываться вокруг, пока, наконец, не заметила фигуру, лениво двигавшуюся к ним навстречу. Эта "фигура" запрокинула свою спортивную сумку через плечо и печатала кому-то смс. – Кисляк! Андрей!..

***

– Пожалуйста, Марин… Прошу тебя, открой мне дверь. Девушка застыла у порога двери своей квартиры, пытаясь унять своё бешено-бьющееся сердце и учащённое дыхание - она снова боялась его. И зачем он пришёл? Решил извиниться перед ней за ту драку у Ледового Дворца? Или за то, что ударил её? Нет, она не желала видеть его. Марина была уверена, что если бы не Андрей Кисляк, который еле разнял хоккеистов, один из них точно убил бы другого. Егор пытался унять свой гнев, глядя на Смирнова с неприкрытой угрозой и ненавистью. Хотя, другой хоккеист не уступал ему в этом. – Парни, вы чё, совсем уже? – Кисляк лениво оглядел двух хоккеистов, всё ещё придерживая Егора за плечо. – Из-за чего драку устроили? Wi-Fi не поделили? – как всегда попытался пошутить Андрей, но едва он остановил взгляд на Марине Касаткиной, улыбка медленно угасла на его губах. – Понятно, – вздохнул он, догадавшись, из-за чего, а точнее кого началась драка между хоккеистами. – Марин, давай поговорим? – обратился к ней Алексей Смирнов, приняв из рук Кисляка откуда-то взявшийся белоснежный платок и пытаясь остановить кровотечение из своего разбитого носа. – Егор?.. – но Марина смотрела только на Щукина, затем медленно приблизилась к нему. – Сильно болит?.. – прошептала она, заметив лёгкий синяк под его глазом, и тут же протянула руку, намереваясь дотронуться до него своими пальчиками, но тот ловко увернулся, не дав Касаткиной прикоснуться к себе. Она выдохнула, снова едва сдерживая свои слёзы. Она так долго копила их и держала в себе… Хотя, кого она обманывает? Каждую ночь Егор Щукин снится ей, и каждую ночь она просыпается в агонии, после чего плачет в подушку. – Болит? – тихо повторила она свой вопрос, продолжая волноваться. – Нормально, – наконец, нехотя ответил ей Егор, кинув взгляд на уходящего Алексея Смирнова. Конечно, капитану пришла мысль остановить его и потребовать извиниться перед Мариной, но, снова взглянув на испуганную девушку, он передумал. Ей и так досталось. – Спасибо, – она слабо улыбнулась ему, но Щукин лишь пожал плечами. – Не за что, – это было единственным, что пробормотал хоккеист, после чего он развернулся и направился прочь. Ну, если точнее, то за своей спортивной сумкой, которую бросил у Ледового Дворца. – Слышь, Щука, давай подвезу?.. – пошёл за ним Андрей Кисляк, а Марине осталось лишь взволнованно оглядеться по сторонам (убедившись, что Смирнов действительно ушел) и после направиться в сторону своего дома, надеясь не встретить у подъезда Лешу. Но у подъезда она его не встретила. Зато к вечеру, когда Марина в очередной раз просматривала их с Егором фотографии, в её дверь раздался звонок. За ней стоял Алексей Смирнов. – Марин, я знаю, ты дома. Я слышал твои шаги, – пробормотал он, прижавшись лбом к холодной двери и прикрыв свои глаза. Сегодня он действительно поступил глупо. Сегодня он, возможно, потерял её навсегда. – Открой мне. Пожалуйста… – Уходи, – прошептала Марина, надеясь, что хоккеист услышит её. – Не уйду. Я люблю тебя, Марин, слышишь? «Я люблю тебя…» - как же она мечтает снова услышать эти слова от Егора. Но, кажется, он никогда не простит её. Никогда. У неё больше нет шансов, почему же она не может отпустить его от себя? Любит. До такой степени, что самой становится страшно. – Люблю тебя. Я дурак, извини. Приревновал. Выдохнув, Марина уже потянулась к ручке двери, чтобы открыть её, но Лёша резко ударил по ней кулаком, и брюнетка в испуге отпрыгнула в сторону. – По голове лучше себе постучи, – тут же недовольно фыркнула она, на что услышала смех Алексея. – Узнаю свою девочку, – продолжил он смеяться, но очередной удар с его стороны в дверь заставил Касаткину снова вздрогнуть. – Нет, Марин, уже не смешно. Открывай давай. Поговорить надо. Я же сказал, что люблю тебя, чё тебе ещё надо? – Ничего мне от тебя не надо, Смирнов. Я тебя не люблю, дошло? – Щукина своего любишь, да? Знаю я про твои измены с Кисляком. Поступила, как шлюха, ничего не скажешь, – раздражённо говорил Алексей, и эти слова начали злить Марину и делать ей больно. Она и без него знала, как ужасно поступила, но он пришёл сюда извиняться или как? – …а мне, Мариш, плевать на всё это, как видишь. Стою тут у твоей двери, надеясь, что ты откроешь мне и, наконец, поцелуешь. – Ну, флаг тебе в руки - надейся дальше. Как известно, надежда умирает последней, – съязвила Касаткина и вместо ответа от Алексея снова почувствовала удар в дверь. Он решил выбить её? Что ж, вперёд. Только тогда ему придётся получить от её отца, и никакие денежки Смирнову не помогут. – Марин, открой мне дверь. Быстро, – злобно шипел хоккеист, повернувшись к двери спиной и откинув свою голову назад. И что он здесь делал? Ему стоило бы плюнуть на эту чирлидершу, найти себе другую, но что-то привело его к этому дому, подъезду, двери. Нет, он не может уйти. Просто не может. Пусть она не любит его, но пусть будет с ним. Он не понимал себя, но был уверен, что она нужна ему, как воздух. – Пожалуйста. Открой. Касаткина скрестила руки на груди, надеясь, что Смирнов вскоре исчезнет, но прошло пять минут, десять, пятнадцать, но хоккеист всё не уходит. То он бормочет, что любит Марину, после начинает стучать в её дверь, разбивая костяшки своих пальцев, то успокаивается, снова просит прощения и умоляет открыть ему дверь, говоря, что не уйдёт отсюда до тех пор, пока не увидит её улыбку. Всё это начинает искренне надоедать Марине, и девушка уже думает действительно открыть дверь парню, пусть это и может окончиться крайне плачевно. Но неожиданно бормотание Смирнова и его признания в любви затихают… Становится неожиданно тихо. Марина стоит у двери, прислонившись к ней ухом, пытаясь уловить хоть какой-то шум. Но из подъезда не доносится ни звука. Может быть «номер тринадцать» решил, наконец, отправиться восвояси, поняв, что она не откроет ему?.. Или, может он заснул? Нет, это вряд ли. Спустя минуту девушка всё же решается открыть дверь, ведь любопытство, как всегда берёт над ней верх, что крайне печально. Любопытство всегда подводило её! Дверь с лёгким скрипом отворяется, и Марина застывает… – Егор?.. Перед девушкой стоит Щукин, держа в одной руке букет цветов, а в другой - коробочку её любимых конфет. Взгляд у него какой-то виноватый - он молча бросает его куда-то в сторону, как бы прокомментировав своё выражение лица. Марина смотрит в ту же сторону, куда ей указал Егор, и видит Алексея Смирнова, который медленно и молча спускается вниз по лестнице, держа в своей руке бутылку какого-то дорогого спиртного и изредка делая внушительные глотки. Неожиданно хоккеист поднимает на неё свой взгляд, после чего он скользит в сторону Егора Щукина. На миг парень застывает, остановив свой шаг, но, выдохнув и снова сделав глоток алкоголя, всё же уходит прочь, оставив Касаткину наедине со своим капитаном. Оставив их. Оставив её. – Что ты… здесь делаешь? – Марина снова обращает всё своё внимание на возлюбленного, на своего самого родного человека в этом мире. – Принёс фильм, – парень поднимает правую руку, и только сейчас девушка замечает, что в ней находятся не только конфеты, но и какой-то диск с яркой обложкой. – И цветы. А ещё конфеты. – А какой фильм? – слабо улыбается Мария парню, который опускает свой взгляд на диск. – Ну, тут, кажется, «Виноваты звёзды». Говорят, фильм похуже «Титаника» и «Хатико», так что… можем пореветь вместе, если что, – усмехнулся Щукин. – А вообще... я готов подставить тебе своё мужское плечо для горьких женских слёз. Парень издаёт лёгкий смешок, но Марина молчит. Она сожалеет о своём поступке. Она готова отдать что угодно, лишь бы получить от него один-единственный шанс. Она изменилась. Недостаточно для него? Значит, будет меняться дальше... Егор медленно делает к ней шаг, затем ещё один. Невольно девушка затаила своё дыхание - она начала бояться, что это очередной сон. Бояться, что сейчас проснётся посреди ночи, поймёт, что Егор лишь фантазия, и её подушка снова будет впитывать в себя горькие слёзы. Они всё ещё любят, они всё ещё надеются на второй шанс. «– Мне плохо без тебя. Ты мне снишься постоянно. Я не знаю, что с этим делать. – Тогда не спи!» Дать второй шанс человеку, которого ты в любом случае не можешь забыть, очень сложно. Ты пытался забыть, но никто не мог заменить ту, что предназначена тебе судьбой. Да, тебе будет сложно. Первое время ты абсолютно не будешь доверять любимой, будешь подозревать её в очередной измене, но со временем ты поймёшь, что она изменилась ради тебя. Дать второй шанс человеку, без которого ты просто не можешь жить, очень сложно. Но возможно. Дать второй шанс человеку, который для тебя, словно глоток кислорода, очень сложно. Но если любишь, ты обязан рискнуть. Да, она изменила. Но она очень жалеет. Да, она изменила. Но она поняла свою ошибку. Да, она изменила. Но изменила телом, не душой… – Я всё ещё снюсь тебе? – шепчет Егор, глядя в любимые глаза той, кто навсегда останется в его сердце. – Каждую ночь.