Еще одна заноза в сердце

Я помню каждый миг в котором присутствовала она. Каждое воспоминание крепко засело в памяти, не смотря на улетевшее время. Невозможно забыть ту, чей образ, подобно нежному облачку, залетел внутрь и уютно устроился в сердце. Мне было всего девять, когда судьба подарила мне еще одного человечка, которого я полюбил как свою сестренку. Но тогда я и подумать не мог, что мои чувства к ней станут такими же, если не сильнее, как к Октавии. Октавия ведь была для меня всем с той самой минуты, когда мама дала ее мне на руки, сказав: "твоя сестра, твоя ответственность". Это ради сестренки я сижу сейчас в этом гребанном челноке и жду приземления на Землю. Аплодисменты - совсем скоро, впервые за несколько десятков лет, нога человека вернется на родную планету. Не мог же я отпустить Октавию одну и, пусть "билета" сюда у меня не было, все же я здесь. Чтобы защитить маленькую занозу в сердце. Счастье, что вторая заноза осталась на Ковчеге, там где мы и встретились. Я помню нашу первую встречу как сегодня. Она мне сразу не понравилась. Внешность этой девчонки была полной противоположностью сестры. Но тогда я не разглядел в ее глазах тот огонь, который там всегда полыхал. Разве девятилетний мальчишка на это способен? Я сидел в коридоре больничной палубы и ждал своей очереди к доктору-педиатру, к которому меня отправили в школе. Я помню, как вдруг возле меня села девочка, примерно одногодка четырехлетней Октавии, в белом платье с цветочками и тряпичной куклой в руках. Белокурые кудряшки были аккуратно расчесаны и я сразу почему-то понял - она не с Уолдена. Я помню, как девочка спросила меня, боюсь ли я доктора и предложила зайти со мной в кабинет. Я тогда отказался и рявкнул, чтобы она убиралась, так как еще малявка. Я помню, как дверь доктора открылась и оттуда показалась голова приятной на лицо женщины. Она позвала девочку к себе и сказала, что я могу войти. Помню, как меня ошарашило то, что девчонка оказалась дочерью доктора, к которой я шел. Еще я помню, как увидел ее через несколько дней. Она блуждала по коридорам с надутым личиком. Девочка поздоровалась и, неожиданно для меня, попросила ее проводить, так как она потерялась. Тогда она сказала мне свое имя - Кларк. И назвала меня своим хорошим другом. Я помню, как забыл о ней и вновь встретил почти через год. Это было на большой детской площадке, куда приходили дети со всех слоев общества. Я сразу обратил внимание на кучку пятилетних мальчишек с Уолдена, которые полукругом стояли возле маленькой девочки в розовом платье. Я помню, как улыбнулся, услышав, что малявка их отчитывает серьезным тоном. Как она вздрогнула, когда один из них замахнулся на нее. Я помню, что разогнал шайку и узнал в девочке Кларк. Малышка улыбнулась мне и я ей в ответ. Тогда я сказал ей,что принцессам вроде нее негоже ругаться с хулиганами и она надула губы - так сильно ей не понравилась придуманая мною кличка. А мне наоборот пришлась по душе. С тех пор я начал называть ее принцессой. Кларк думала, что я дразнюсь, но мне правда нравилось - она как будто сошла со страничек сказки, но одновременно была так непохожа характером на неженку с книжки. Я помню, как постоянно Кларк звала меня к ней домой поиграть с ней. Принцесса не понимала, почему я всегда отказывался. Пятилетней девочке не понять, что такое слои общества. Было немножко горько, что я в свои десять это уже понимал, но я не собирался быть тем, кто ей это объяснит. Я помню, принцесса огорчилась, когда я отказался прийти на ее шестой день рождение. Но я не оставил Кларк без подарка, а поздравил ее на детской площадке. И удивился так же как и она, увидев, что принцесса несет мне огромный кусок торта. Тогда мы сделали нашу первую совместную фотографию и это стало традицией на наши дни рождения. Я помню, как когда ей было семь лет, принцесса сделала мне подарок на Рождество. Кларк подарила мне книжку, которую ей когда-то подарил дедушка. Книга содержала сказки об отважных рыцарях, совершающих подвиги. Октавия любила слушать эти истории. День за днем и я уже так привык к маленькой белокурой подружке, что начал считать ее сестрой. Помню, когда Кларк ходила вся надутая, но не хотела говорить что случилось. Я не особо тревожился - что может случиться серьезное у восьмилетней девочки? Позже оказалось, что ее обижает ее одноклассник, а принцесса хоть и пыталась дать отпор, но успеха не было. И помню, как она обижалась на меня, когда я разобрался с мальчишкой. Кларк сказала, что она сама может себя защитить. Я помню, как Кларк любила пересказывать мне истории, которые ей читал папа. Ее любимой сказкой был "Маленький Принц". Я засмеялся и сказал, что правильно, ведь она принцесса и с тех пор больше не может обижаться, когда я называю ее так. Удивление мое было не малым - я тогда не совсем понял смысл истории, а Кларк так увлеченно рассказывала ее в свои-то девять. Было смешно видеть выражение лица принцессы, когда та случайно увидела меня и мою первую девушку во время поцелуя. Хотя долго отношения с Сиси у меня не продлились. Она была настолько глупой, чтобы ревновать меня к принцессе, которой было всего десять. Ну да, конечно, я на пять лет старший и малышка Кларк! Очень умно! Помню, принцесса сказала, что хоть я ей и друг, но эта жаба ей не понравилась и мне с Сиси делать нечего. Меня очень забавляло, когда Кларк приходила ко мне за помощью, если она не могла сделать домашнее задание одна. Но потом мне переставало быть смешно, когда принцесса смеялась с меня, что я иногда не мог решить задания одиннадцатилетки. Мне самому было так не по себе, что я садился вспоминать то, что выучил несколько лет назад. И разочаровывался, так как программа высшего общества иногда выходила за рамки того, чему нас учили на Уолдене. Но я до сих пор не позволял принцессе окунуться во всю грязь, что была в Ковчеге. Я помню, когда Кларк стесняясь попросила меня рассказать как это, когда влюбляешься. Принцессе внезапно понравился мальчишка с параллельного класса и она летала в облаках. Я старался не смеяться над Кларк, потому, что понимал, как важна первая "любовь" для двенадцатилетней девочки и даже если это не по-настоящему. Поэтому попросил свою девушку, с которой тогда встречался поговорить с принцессой. Корнелия и Кларк нашли общий язык и любимая меня в этой ситуации выручила. Мне было немного сложно, когда у Кларк начался переходной период. Еще и в то время я заканчивал школу. Но я остался лучшим ее другом, ведь она нуждалась в поддержке больше всего. Принцесса взрослела и это было видно. И переходной возраст в первую очередь отразился на ее отношениях с родителями, конечно. К счастью, и я и ее папа с мамой понимали, что для подростка тринадцати лет было нормально кричать "Вы меня не понимаете! Почему у всех нормальные родители, а у меня - надзиратели?!" и тому подобное. Поэтому я служил жилеткой для жалоб на предков. И пытался как мог развлечь подругу. Мы сблизились как никогда прежде. Принцесса стала достаточно взрослой, чтобы я мог с ней поговорить на откровенные и серьезные темы. Мы могли обсудить неприятности на моей роботе или Кларк давала мне советы в отношениях с девушкой. Как и я помогал ей разобраться с первыми ее отношениями с парнем. Но была одна вещь которая не давала мне покоя. Мы с принцессой знали друг о друге все. Но одну вещь я не сказал Кларк. Я не смог поделиться с ней о моем главном секрете. Не имел права рассказать об Октавии. Принцесса не знала о том, что у меня тайно росла сестра. Я искренне удивлялся и радовался, что я мог быть одновременно с Октавией и с Кларк, а ни одна не жаловалась на недостаток внимания. Вот только сестренка знала, что у меня есть хорошая подруга. А рассказать Кларк я боялся. Я знал, что отец принцессы входил в Совет Ковчега. И не то, что я не доверял Кларк. Просто сестра мне была дороже всего. Я помню, как когда принцессе было пятнадцать появилось странное чувство. Я подсознательно не захотел ее ни с кем делить, а из тех девок, что вешались мне на шею я никого не ценил. Меня жутко бесил парень Кларк и я начал меньше времени проводить с принцессой. А в те редкие моменты, когда я был свободен от работы, а родителей Кларк не было дома и мы были лишь одни в ее комнате я чувствовал себя так хорошо, как никогда прежде. Мы смотрели какой-то страшно-старый фильм о любви, но я не следил за сюжетом. Я невольно наблюдал, как принцесса кусает губы, откидывает волосы с лица, смеется и улыбается. Когда же понимал, что я делаю, мысленно ругал себя и пытался сосредоточиться на фильме. Я помню как тогда испугался. Она считала меня своим лучшим другом. Так и было. Я не мог влипнуть. Я любил принцессу как сестру, как самую лучшую девушку в мире, как Октавию. Но я не мог любить ее как девушку, которая меня привлекает. Не мог. Не должен был. Кларк доверяла мне. Не мог предать ее. Я помню, как решился и поцеловал мою принцессу на день влюбленных, пусть даже мы и не были парой, а лишь лучшими друзьями. В свои шестнадцать Кларк была для меня красивее чем любая девушка на Ковчеге. Ее волшебные небесные глаза так манили своей глубиной, так же как и тонкие розовые губки. А когда я наконец ощутил их вкус,подумал, что умер и попал в рай. Самая любимая девушка в мире тогда была в моих объятиях, такая хрупкая, чем когда-либо, мягкая и нежная. А потом я почувствовал, как моя принцесса ответила мне на поцелуй. Ее губы двигались в унисон с моими и были такими нежными, что я просто утопал в нежности. А потом я будто отрезвел. Едва оторвался от Кларк и прошептал, что чувствую к ней нечто-то большее чем дружба. Ее нежные доверчивые глаза смотрели на меня так, что мне показалось там непонимание. Я поспешно извинился перед принцессой и дал деру. Удрал как мальчишка. Но со всех сил пытался сохранить ее поцелуй на своих губах. Мы больше не виделись. Я отвечал на ее обычные сообщения и иногда писал сам. Я слышал, что она рассталась со своим Майклом. Но принцесса не напоминала мне о нашем поцелуе, не намекала, но и не предлагала погулять, встретиться, не звала в гости, посмотреть очередной фильм. Я понял сразу - Кларк ждала первого шага от меня. Ведь это я, как верный друг, научил ее, что парни должны проявлять инициативу. Октавия требовала от меня, чтобы я встретился с принцессой и поговорил. Я искал отговорки как мог. А после фразы сестры "тряпка ты, а не мужчина", не выдержал. И назначил встречу с принцессой на вечеринке в масках. На этой проклятой вечеринке, где я потерял все, что любил. Маму, Октавию, Кларк... Если бы я знал чем моя идея обернется, я бы по прежнему держал Октавию взаперти (как бы это дико не звучало), а принцессе назначил бы свидание хотя бы на старом мосту, где она когда-то, девятилетняя, заставила меня бросить с ней монетку и загадать желание, прочитав об этом в какой-то книге. И лучше бы я так и сделал. Но нет же, мне приспичило идти на ту треклятую вечеринку. Мы с принцессой так и не встретились - мне нужно было защищать Октавию. Наверное, она подумала, что я ее киданул. Потом, мою сестру арестовали, маму казнили, а меня самого выгнали с работы. Я лишился всего и это был самый худший период в моей жизни. Нечего жалеть себя. Сам виноват. Принцесса не писала больше. А после того, как я услышал, что она начала встречаться с сыном Канцлера, больше не хотел ничего о ней знать. Мне стало еще больнее, если человеческая душа может вытерпеть такую боль. Я люблю ее достаточно, чтобы желать ей счастья. А нужно смотреть правде в глаза - я не смог бы дать ей и половину из того, что может дать ей сын Канцлера. Моя принцесса будет счастлива. Вернее уже не моя. Так или иначе, но я уже скоро буду на Земле и, вполне возможно, что погибну в течении нескольких дней. А Кларк осталась на корабле и мы больше никогда не увидим друг друга. Хорошо, что мое последнее воспоминания о ней - наш поцелуй. Я благодарен судьбе, что она позволила мне иметь в жизни, хоть и ненадолго, Кларк. Хорошо, что у принцессы такой непростой характер. Иначе она бы не навязалась мне почти тринадцать лет назад. Надеюсь, что этот парень будет достойным ее и сможет принять Кларк такую, как она есть. Из размышлений меня вывела хорошенька встряска. Я так глубоко зарылся в свои воспоминания, что даже забыл, где нахожусь. Челнок опять со всей дури встряхнуло, а затем последовала жестокая посадка. Мне повезло и я остался невредимым. Но тревога за Октавию сильно хлестала внутри и стоило мне расстегнуть ремни, я сразу стал искать в толпе свою сестренку. Внезапно мне показалась макушка, которую я никогда ни с чьей не перепутаю и я стал сомневаться в собственной невредимости. Может я и получил какое-то сотрясение мозга, ведь кого-кого, а Кларк тут быть не может. Я первый направился к выходу. Так странно, тонкая железная стена разделяла нас от Земли. И от погибели, возможно. Я дернул за рычаг и люк медленно открылся, представляя взору то, что никому из нас и не снилось. Но я не обратил внимание на красоту, а она явно была впечатляющая. Я вышел на улицу и вдохнул воздух полной грудью. Затем крикнул трусливой толпе: Вы же не собираетесь там вечно прятаться, так ведь? Я отошел в сторону, пропуская сотню заключенных, которые гурьбой побежали на выход. А глазами выглядывал сестру. Наконец, я увидел ту, которую так долго искал и сильно любил. Расталкивая толпу, направился к ней, стараясь не потерять. - Октавия! - что есть силы, крикнул я сестре. Она обернулась на голос и встретилась со мной взглядом. В глазах ее заплескалась нежность. Сестренка побежала ко мне, я обнял ее, поднял над землей и закружил. - Беллами! Братец! - закричала во все горло Октавия, да так, что все обернулись в шоке к нам. - Ты как здесь? Мы отпустили друг друга и я приобнял ее за плечи. - Ты что думала, сестренка, я пропущу такое веселье и отпущу тебя одну на Землю? Октавия ухмыльнулась и поцеловала меня в щеку. Но в миг ее улыбка завяла. - А как же твоя принцесса? - С ней все будет хорошо, там на Ковчеге, - уверенно сказал я. - Мы же семья, О, мы должны быть вместе. Октавия улыбнулась моей самой любимой улыбкой и в глазах ее загорелся азарт. - Ладно, братишка, я побежала, хочу осмотреться! И прежде чем я успел ответить, удрала. Вот ведь... заноза в сердце! - Только недалеко, О! - крикнул я и усмехнулся. Мы с сестричкой вместе и все будет хорошо. Теперь и я мог осмотреться - вокруг стояла действительно невероятная красота. Лучше, чем мы когда-то мечтали с Кларк. Такое нам даже не снилось. Пожалуй, тут можно начать жизнь с чистого листа. - Беллами? - тихо, почти шепотом окликнул меня до боли родной голос. И пусть я не слышал его уже года полтора, я никогда не смогу выкинуть эти нотки из памяти. Я сошел с ума? У меня галлюцинации? Моя крыша едет? Чтобы убедиться в обратном или же окончательно чокнуться, я медленно обернулся. Вся окружающая красота меркла, по сравнению с ее образом. Я еле сдержался, чтобы не потереть глаза и несколько раз мигнул. Но мираж не растаял. Моя принцесса. Стояла передо мной. Такая как я ее запомнил. Даже еще красивее. Взрослее. Белокурые вьющиеся волосы, тонкие губы, правильные черты лица и глаза небесно-голубого цвета. Стоило мне в них взглянуть, как я забыл обо всем на свете. Только она. Кларк. - Принцесса... - прошептал я, пересохшими губами. На глазах у Кларк появились слезы и она улыбнулась. А затем побежала ко мне. Так же как и Октавия. Боже! Спасибо тебе, за это чудо! Спасибо, что вернул мне моих девочек! Моих любимых маленьких заноз в сердце! Ничего не соображая, я поймал принцессу и обнял крепко-крепко, окуная лицо в ее светлые волосы. Такой же запах, как я помню. Родной, близкий. Я дома. Если это сон, пускай он длиться вечность, молю. Я почувствовал, как Кларк оторвалась от моих плеч и сделал тоже самое. Затем посмотрел ей в глаза. С горящим огнем внутри. Вот почему я люблю ее. В ней соединялось несоединенное. В глазах - небо и пламя. - Кларк, прости меня, умоляю, прости меня... я расскажу тебе все, открою всю тайну, которую не мог рассказать, только не уходи больше, не оставляй меня... я не смогу без тебя... не смогу больше... ни дня... - шептал я и, наконец, сделал то, о чем грезил почти каждую ночь. Я уверенно коснулся губами ее губ. Поцеловал свою принцессу, как тогда. Только с большей любовью. И она опять ответила. Только на этот раз без страха, с таким же желанием как и я. Я углубил поцелуй, даря всю свою любовь, на которую только был способен. Мое сердце застучало. Не быстрее. Не медленнее. Оно наконец забилось. Ожило. - Я люблю тебя, принцесса, слышишь? И всегда буду любить тебя, - едва оторвавшись от сладких и любимых губ, прошептал я еле слышно, чтобы слышала лишь она. - Беллами, - вновь улыбнулась Кларк. Только она так называла меня - с любовью, нежностью и доверием - и мое сердце уже забилось чаще. - Я тоже люблю тебя. Прости меня. Господи, как же я страдала, что больше никогда не увижу тебя... Ее глаза бегали по моему лицу, будто пытаясь его быстро запомнить. Ее фраза навела меня на мысль... - А как ты здесь оказалась? - спросил я, но не успела Кларк ответить, как я положил большой палец ей на губы. - Не отвечай. У нас еще будет время все обсудить. Как же я люблю тебя, принцесса... Я вновь поцеловал ее манящие и любимые губы. Дал себе обещание. Чтобы не случилось - я всегда буду ее оберегать. Никому не отдам. Только моя. И моя принцесса будет улыбаться. Мы будем счастливы. Я и моя заноза в сердце. Я и Моя Принцесса. Вместе. Навсегда. The End.