Hop, eroina

Я никогда особо не доверяла людям, всегда тысячу раз обдумывала сказанное и отовсюду ждала подвоха. А потом ты внезапно ворвалась в мою жизнь и перевернула все с ног на голову. Ты же знаешь, что я безумно тебя люблю, да? И ты должна понимать, что убила меня морально. Все началось с банального: обычная замена, сухое приветствие и тема до безобразия нудная, но такая важная. Это ты нам так сказала. И мы, чудаки, поверили. Решили, что перестали держать нас за дураков. Черта с два, в конце ты сказала, что пошутила. И голос твой был пропитан ядом, тягучим и притягательным. Я поплыла. Потом ты стала появляться у нас чаще и, в итоге, стала преподавать. И я злилась на тебя. Ты совершенно меня не замечала, и мне приходилось лезть из кожи вон, чтобы ты обратила на меня внимание. И ты обратила, но совершенно не так, как я хотела: унизила меня перед всей нашей группой. А я отличница, лучшая. Но нет, тебе было мало моего позора и полыхающих щек, и ты решила добить, сказав, что я заурядная и таких, похожих на меня, сотни. Я обиделась. И стала безбожно прогуливать твои уроки. Совершенно детский поступок, согласна, только вот я не могла тебя простить. Через пару месяцев ты настучала на меня классной, и вы заставили меня вернуться. Я честно приходила, но молчала все сорок пять минут, всякий раз поглядывая на часы, чем злила тебя. Да, детка, я специально. Ты не единственная, кто может быть сукой. Ты не выдержала первой. Оставила на перемену, лишив меня свободного времени. Решила-таки побыть взрослой и поговорить. Неужели! Твой прекрасный ротик произносил столько слов, что я не могла сосредоточиться. Губы, чуть пухлые, ярко выделенные яркой помадой, меня манили. Впервые в жизни меня подвела моя выдержка: я потянулась к губам. Мы поцеловались. Вернее, целовала только я тебя. И поцелуй был наш со вкусом бабл гама. Честно, я удивилась, когда ты ответила. Правда ты больше кусала мои губы, доказывая еще раз, как сильно я тебя бешу. Потом, оторвав меня от себя, написала адрес на бумажке и сказала приходить к семи вечера. Я пришла, вырядилась еще как влюбленная идиотка. Ты открыла мне дверь, пригласила внутрь и улыбнулась. От этой улыбки у меня закружилась голова. Ведь раньше я ее никогда не видела. Оказалось, что она нежная и солнечная, открытая. Я попала, да? Мы выпили немного вина, сухого и терпкого. Я такое не очень люблю, но тебя расстраивать мне хотелось меньше всего. Я молча проглотила эту бурду. Отказалась от второго бокала. Потом ты подсела ко мне, поцеловала. Целомудренно так. Как будто не ты утром кусалась. Повела в спальню. Я полностью доверилась тебе. Дала свободу действий, так сказать. И, конечно, ты воспользовалась молчаливым предложением. Аккуратно раздела нас, потом уложила меня на подушки, а сама расположилась сверху. Не сказать, что ты очень тяжелая, но меня придавила. Ты начала посасывать нежную кожу на шее, вновь вернулась к губам. Залезла язычком за ушко, я выгнулась. Ты опять улыбнулась. Спустилась к груди. То посасывала, то покусывала мои соски. Я таяла, как мороженное теплым летом или льдина под палящим солнцем. Мне было так хорошо, что я начала постанывать, медленно и протяжно. А ты опускалась все ниже и ниже. Облизала пупок, я захихикала. А ты подула на мокрое место. Прохладно, смех испарился. Медленно ты раздвинула мои ноги, поцеловала лобок. А потом резко всосала в себя клитор. От неожиданности я дернулась, но ты держала крепко. Когда я уже была близка к финалу, ты остановилась. Я захныкала, а ты потянулась к моим губам. Мы боролись, но ты все-таки успела прикусить мой язык. Теперь твоя улыбка была хищной, но не менее прекрасной. Ты опять опустилась вниз. Неужели решила закончить начатое? Быстрее, сильнее. Да, детка, я близка. Еще чуть-чуть. Я прогнулась в последний раз, скомкала простынь. На пике я выдохнула слова признания в любви. Ты поцеловала меня в нос и накрыла одеялом. Я вырубилась. Утром ты вела себя как ни в чем не бывало. Приготовила завтрак, налила чай. Позже мы ушли: ты в школу, я домой. Мне еще рано было идти. На уроках вели себя как обычно. Ты много говорила, я молчала. Все как всегда. Неизменно. Мы встречались еще пару раз. Мне удалось довести тебя до оргазма, хотя ты уверяла, что это нереально. И я считаю это своей маленькой победой. Единственное, мы ни разу не говорили о чувствах. Признаться, мы вообще редко общались. Ты упорно молчала, долго. Слишком. Я бушевала. Когда успокоилась, ты своим ледяным тоном сообщила, что не любишь меня. Совершенно. А я растворилась в тебе, отдалась без остатка. В тот же злосчастный вечер ты попросила меня уйти, потому что не хочешь слушать разговоры о любви. Тебе был нужен секс без чувств. Правда до сих пор меня гложет вопрос: как ты собиралась это получить, если мою влюбленность было видно за километр? Легкая добыча. А потом твоя последняя фраза меня убила. Оказывается, я не оправдала твоих надежд. И опять же: что можно было ожидать от семнадцатилетнего подростка? Я ушла безвозвратно (хотя бы на это мне хватило сил). Беда лишь в том, что я продолжаю тебя любить. Фанатично. И я не могу ничего поделать с собой. И поверь мне, я пыталась, ведь я старательная девочка. К моему большому стыду ничего у меня не вышло. Ты — моя первая больная любовь и, к сожалению, все еще моя героиня.