Логос

      Было раннее утро. До того раннее, что по темноте за окном оно было сродни ночи. А именно 4 часа утра, как гласили настенные кухонные часы. В маленьком помещении было очень темно. Вроде бы все нормально, только в это время хозяин дома уже не спал, но и свет не спешил включать. Виной тому было его отвратительное состояние. Ему казалось, что включи свет, и его душу еще больше начнет истязать мнимая теплота и забота, которое обманно дарило желтое освещение. Местному богачу и идолу уже давно было плохо, настолько, что в огромных помещениях не было сил и выносливости находиться. Так что любой, кто бы увидел его маленькую захудалую квартирку, никогда бы не поверил, что она принадлежит управляющему самой крупной фирмой, которая развивает свою отрасль, в других странах в том числе.       Мужчина красивого утонченного телосложения сидел за столом и держал спину непривычно ровно для домашней обстановки. Но таковыми были его установки, выработанные до автоматизма. Главную роль в этом сыграло его воспитание, ну а дальше он сам продолжил вгонять себя в рамки. А все ради того, чтобы погасить в себе все чувства и даже инстинкты. Будь такая возможность, он бы с радостью из себя сделал робота. Брюнет ненавидел себя за слабости так же сильно, как и жалел себя. Но жалость он тоже старался подавить. Как и ненависть… как и боль… как и всё. Всё подавлял!       За окном проехала машина и лизнула маленькую кухоньку светом от фар. Волосы парня от внезапного освещения красиво блеснули синевой. От обратного погружения в темноту пространство вокруг показалось чем-то отвратительным. Захотелось разрезать её криком, звоном или стуком, лишь бы не слушать больше давящую тишину. Уши, наверное, обрадовались бы даже заезженному монотонному плеску капель, которые падали бы с крана и разбивались бы о дно раковины. Увы, сантехника везде была надежна и крепко закрыта. А настенные часы до омерзения были тихими. Ход стрелки можно расслышать только при приближении. Но тут ложка неожиданно резко и громко ударилась о край стакана и этим самым всколыхнула давящую атмосферу. Молодой человек уставши и раздраженно выдохнул. Поставил локти на стол и пальцами зарылся в черные вихры волос, которые были до безобразия растрепаны. Очень непривычно, так как на людях они всегда уложены. Запах чая с бергамотом, барбарисом и толикой василька тоже не успокаивал. Казалось даже наоборот, резал и без того натянутые, как струна, нервы.       Предательская душа! Предательское тело! Они не хотят подавляться.       Одна слишком изящная для мужчины рука опустилась на деревянное полотно, другая переместила свою ладонь на лоб, в связи с чем приняла всю тяжесть головы на себя. Брюнет устремил свой уставший опечаленный взгляд куда-то в сторону. Как же ему надоело все это. Если раньше он как-то боролся со всем этим, то сейчас уже не осталось сил. Да и смысл он тоже потерял. Зачем… зачем стараться что-то изменить? Зачем тешить себя верой во что-то лучшее. «Вера» слишком туманное и не ясное понятие. Она для глупцов. Обидно, что как долго он не считал себя гением, в прочем как и другие, но он тоже попался на эту удочку. Вера… надежда… счастье… любовь! Это б-р-е-д-я-т-и-н-а! Увы, мама слишком сильно вдолбила в него значимость этих слов. С детства он верил в их неповторимость и мощь. Долго верил… Не потому ли он до сих пор одинокий девственник?! Иллюзия ожидания чего-то хорошего развеялась только недавно. Теперь брюнет понимает, что их придумали только ради удовлетворения самих себя. Пока ты живешь в одиночестве и тонешь в нем как в болоте, то чтобы заглушить внутренние крики, ты начинаешь утешать себя этими самыми «верой» и «надеждой». Если ты в браке, у тебя много друзей и ты успешен, то веришь, что это и есть те самые «счастье» и «любовь». Веришь по тому, что это помогает тебе избежать одиночества. Также ты удовлетворяешь свои звериные инстинкты в безумном сексе, но оправдываешься любовью, чтобы скрыть правду даже от самого себя, что ты простой ненасытный извращенец.       Человек уже рождается эгоистом и ублюдком. Когда у него никого нет, он грустит и жалеет себя. Просит других приласкать себя, уверяя, что от этого будет лучше всем, что тепло получат оба друг от друга. На самом деле человек думает только о себе. Ему просто необходимо удовлетворить тянущую в груди пустоту вниманием от других, притянуть их и по ниточки вытаскивать положительные эмоции, перетягивая их в себя и складируя. Он хочет, чтобы от него зависели, обнимали его и говорили приятные вещи, ведь этим самым он получает власть над другими и забывает, как ему было неуютно одному. Вскоре он распоясывается и под множеством надуманных оправданных слов, начинает наглеть. Ему становится все меньше тепла, он сосет больше. Вот тогда и вылезают наружу ревность, злость, обида, капризы. Человек хочет укорениться в чужой душе, чтобы мучить её. Ведь больше половины самоубийц и не самоубийцы. Они просто делают безрассудные поступки, чтобы сказать: «На, получи! Как ты будешь без меня жить?! Реви, плач, сожалей! Проси прощения!»       Тело человека тоже во всем солидарно его отвратительной душе. Оно кладет под себя другого и вколачивается-вколачивается, с упоением ощущая, что партнер не в силах сопротивляться и усиливает грубость толчков. Те, кто лежат снизу тоже наслаждаются тем, что отнимают силы у потеющего от усилия верхнего. Нижний по сути ничего не делает, только лежит и балдеет, ему нравится видеть похоть на лице партнера, так как он сам желает только одного – излиться. В сексе, наверное, и проявляются лучше всего эгоистичные качества человека. Один хочет подчинить и измазать своими выделениями другого, тем самым показав, что он тут был. А тот другой хочет, чтобы его поимели, как следует, так как это доказывает, что партнер заинтересован в нем. Что его поведение и наружность пленила и теперь удерживает в себе через половой акт. А те же, кто занимается этим медленно с долгими прелюдиями просто растягивают удовольствие, любят наблюдать за чужой зависимостью к себе по дольше. За продолжительными нежностями можно увидеть гораздо больше доказательств, что ты кого-то пленил, чем в одном безумном плескающимся в похоти взгляде. Кстати, стоит задуматься, почему появились рулевые игры? Да-да, все из-за того, что люди так переполнились чужым вниманием, что уже не знаю, как вернуть нужную дозу. Поэтому, экспериментируя на плоти, тело, несомненно, помогает поддерживать в человеке его природную ненасытно-звериную сущность.       Брюнет тяжело выдохнул и зарылся обеими руками в волосы, опуская голову. Нос слегка задел чайную жидкость, которая сейчас была уже совсем холодная. Скоро на работу… надо бы хоть немного полежать, но сон опять не идет. Зато там, среди людей его начнет клонить в сон. И это противно. Противно, что чтобы заснуть, необходимо чье-то присутствие. Никто не обделен эгоистичной сущностью, просто во всех она в разных количествах. Таков человек, она всегда был таким, есть сейчас, и останется оным дальше. Саске выпрямился и устало посмотрел на свое отражение в чайнике. Разумеется, на нем нельзя было ничего разглядеть, кроме силуэта, но брюнет итак знает, что увидел бы. Его первоклассная внешность не давала никому проходить мимо. И это тоже напрягало. Многие даже не пытались скрыть своего жадного взгляда. Выродки. Это ж на сколько нужно быть обделенным совестью. Наверняка на него еще и дома в теплой постельке или горячей водичке дрочат. Онанисты. Из-за этого чувствуешь себя продажным, ты становишься предметом похоти. На тебя смотрят и просто хотят подчинить, заставить трепыхаться, измучить кожу, ощупать руками, сожрать глазами внешность, в общем раздеть душу через тело и вылить в неё вонючую липку сперму, как присвоение клейма, которое срастается с тобой и оставляет в памяти шрам, а под конец удовлетворенно застегнуть ширинку и закурить. Твоя внешность и душа – предмет утех. Не лучше ли быть уродом? Тогда и в душу никто не захочет лезть насильно. Душа сама должна расцветать перед кем-то, раскрываясь как бутон, а не ждать когда его самого раскроют в ожидании чуда и красоты, но вместо цветения лепестки просто разорвутся и упадут наземь. Ну а тело человека было создано, чтобы помогать нам жить. Все его части тела служат для важных жизненных целей: руки творят, ноги ходят и преодолевают, рот поет и красиво изрекается, желудок переваривает пищу, мозг дарит идеи, волосы защищают от холода и теплового удара, глаза видят и различают, обоняние улавливает и разбирает. А половые органы нужны для продолжения рода, а не для утоления жажды. Не зря во время него получаешь несказанное удовольствие, ведь именно в нем и должны появляться дети. Дети – сотворение в любви. Хотя постойте, любви? Ха-ха, о чем это он? Мысли вновь потекли не в то русло. Наверное, это отголоски прошлого. Его прошлого, который ещё кому-то и во что-то верил. Дети не плод любви, а отродье паразита под названием человек, половина из них вообще отдается в детский дом за ненадобностью своим родителям, ведь те, просто хотели классно провести время. Если секс и придумала Мать Природа дабы продолжать свою биологическую цепь, тогда оргазм придумал Сатана, так как его подопечные не способны любить, а удовольствие же надо как-то и от кого-то получать. Вот и вышло, что простое размножение вылилось в наркотическое помешательство.       Учиха тяжело выдохнул. В горле стоял ком. Не любит он это дело, но ведь зачем сопротивляться? Раз чувствуешь, значит пока не мертв внутри. Худые, но изящные руки облокотились на деревянное полотно, и силуэт красиво возвысился над столом, так и не сгорбив спину. Направился в ванну. Хм, вера, доверие… Он не знал разучился доверять или нет. Вроде и может доверять, а временами кажется, что это не доверие, а простые попытки довериться. Он не знал сколько есть причин, чтобы потерять доверие, но одно он знал точно. Это обман. Его всю жизнь обманывали. Начиная с детских обманов об обещании куда-то отвести его и заканчивая обманом близкого друга, который отвернулся от него, придумав в оправдание то, что он угроза для него и вообще, что брюнет пытался убить друга. Люди всегда врали и будут врать. Это тоже заложено у них в природе. Поэтому Саске давно сроднился с одним из семи смертных грехов. Он и сам не мало врет. Временами приходится врать, так как отмолчаться не получается, а временами он это делает, когда ему что-то нужно, но нужно ему часто только что-то по мелочи, например сфилонить с работы. Крупную ложь не использовал. Наверное, вновь старая привычка жить по пословице: «Обращайся с людьми так, как бы ты хотел, чтобы обращались с тобой». В любом случае, даже если ложь и для него и для всех норма, то она все равно не отменяет факта, что доверие ко всем утеряно, причем очень давно-давно, даже мать не уберегла его от этого. Именно поэтому Саске старается запирать свои эмоции, делает равнодушное и пофигистичное выражение лица, так как надеется, что это равнодушие поселиться и внутри. Раз за разом, каждую новую эмоцию он превращал в равнодушие. Через время, но ему потом действительно становилось всё равно, на то, что когда-то имело вес. Точнее Учиха избавлялся от эмоций только на некоторые аспекты, а то жить без чувств тоже неудобно, например нельзя было бы познать вкус вдохновения. Вдохновение самое прекрасная составляющая черт человека, так как благодаря ней можно прожить и одному, без людей и зависимости от их тепла. Ты творишь и сам даришь себе это тепло. Ты чувствуешь себя независимым.       Тонкие пальчики прошлись по выключателю и нажали на него. Маленькое помещение озарил тусклый, но для привыкших к темноте глаз резкий свет. Мужчина проморгался, включил воду, разделся, сложил одежду на стиральную машинку и залез в ванную. Теплая вода приятно согревала кожу. Вот и еще один из плюсов этого мира. Вода вроде и не живое что-то, но есть в ней и кое-что сродни жизни. Только она из всех возможных способов способна и обласкать и согреть. Не нужны никакие посторонние руки, обнимающие со спины. Независимость. Саске как воздух нужно быть во всем независимым, ведь тогда не будет боли и унижения. А так же никто не увидит твои слабости. Кто-то может знать о них, но ведь все равно не сможет видеть… Подогнуть ноги к груди, одной рукой обхватить их, уткнуться в колени лицом, другой рукой водить душем по спине, иногда переходя в ноги, чтобы не замерзнуть, и тихонько повсхлипывать, надеясь, что часть боли уйдет со слезами, а потом поспать немного, восстановив силы, и надеться, что после пробуждения станет легче. Боль, не уйдет, но притупится, а став меньше, будет возможным и на эту причину боли наложить клеймо безразличия, где настанет возможность вспоминать о ней и не бояться что-то всколыхнуть внутри себя. Учиха всегда так делал, пока выходило…