Ради разнообразия

Погода в последний день лета выдалась солнечная и ясная. Тучи, застилавшие небо всю последнюю неделю, растаяли, как дым на ветру. Дождь прекратился, с деревьев больше не капало. О былой непогоде напоминали лишь лужи, тут и там встречавшиеся на дорожках парка. По ним с буковым прутиком наперевес бегал Драко Малфой и громко кричал: «Акцио! Люмос! Репаро!» Он делал характерные выпады вперёд, чертил в воздухе руны, которые изучал с приглашённым преподавателем, и громко смеялся. Наблюдавшие за его игрой из увитой плющом беседки родители улыбались и вздыхали: «Совсем большой…» Часы пробили пять. В это же время на столе появился красивый сервиз тонкого фарфора, а на пороге беседки — домовик, державший блюдо с ароматно пахнущими пирожками. Увидев его, Драко прекратил игру и тут же присоединился к родителям. — Алахомора, — сказал он, входя в беседку, и приставил палочку к несуществующей двери. — Инсендио! — указав на собственноручно сложенный из камешков очаг. Люциус потрепал сына по белобрысой макушке и придвинул его стул ближе к столу. Домовик разлил чай. Именно в этот момент сигнальные чары оповестили, что в Малфой-мэнор пожаловали гости. — Ну почему всегда во время еды… — простонал Люциус и отправил домовика открыть ворота. Нарцисса недовольно поджала губы — к чаю сегодня никого не приглашали, а незваные гости редко бывали желанными. Да и зачастили они что-то в последнее время. В ответ на её вопросительный взгляд Люциус лишь пожал плечами и поморщился. А приглядевшись, удручённо кивнул — к беседке направлялись авроры. Впереди, в развевающейся при каждом шаге красной мантии, шёл Кингсли Шеклболт. — Миссис Малфой… — Кингсли склонил голову, поздоровался с Драко и перевёл взгляд на Люциуса. — Мистер Малфой, на вас поступила жалоба. — Донос, вы хотите сказать, — ехидно ответил Люциус. — Очередной донос, какой по счёту?.. — Не важно! — констатировал Кингсли. — Аврорат должен реагировать на любые жалобы, в том числе и анонимные. — Опять перероете всю библиотеку? Не надоело? — Люциус ухмыльнулся и сделал приглашающий жест. Сам же не сдвинулся с места, наоборот: разломил пирожок и принялся пить чай. — Добби вас проводит, — сказал в ответ на изумлённый взгляд Кингсли и, на секунду задумавшись, многозначительно добавил: — Вы ведь знаете, где библиотека? Где находится библиотека, Кингсли знал. Направив сопровождавших его авроров проверять подземелья, он под недовольные возгласы портретов поднялся на второй этаж и, зарывшись в книгах, принялся ждать. Не прошло и десяти минут, как дверь в библиотеку распахнулась, и среди стеллажей, сплошь уставленных старинными фолиантами и раритетными свитками, показался Люциус Малфой. — Сколько можно обыскивать мой дом? — спросил недовольно и выпроводил Добби, наказав следовать по пятам за остальными аврорами. — Новенького ничего не мог придумать? — прошептал, приблизившись к Кингсли вплотную. — Нарцисса уже начала что-то подозревать. Кингсли ухмыльнулся, поставил на полку толстый том. Потом, не говоря ни слова, схватил Люциуса за отворот мантии и впечатал в стену. Поцелуй был долгим и жадным, а пальцы Кингсли, по-свойски забравшиеся под рубашку, горячими и настойчивыми. Люциус плавился от этих прикосновений и просил большего, торопил. Кингсли же не спешил — любил долгие прелюдии. Ему нравилось уловить момент, когда желание становилось нестерпимым и готово было возобладать над разумом. Хотя сам он с разумом распрощался уже давно — в тот далёкий день, когда впервые пришёл в Малфой-мэнор с обыском и уединился с Люциусом в библиотеке. — Что-то новенькое, говоришь?.. — прошептал Кингсли, прервав поцелуй, усмехнулся и вытащил фиал с полупрозрачным зельем. Вырвал у Люциуса волос, кинул в фиал, с наслаждением понюхал и выпил. Фиал со своим волосом дал выпить Люциусу. — Извращенец, — прошептал тот, ухмыльнувшись. Развернул Кингсли к себе спиной и распластал на письменном столе. Эксперименты он любил. *** На этот раз сигнальные чары сработали, когда домовики уже накрыли к обеду. Люциус вздохнул, приобнял Нарциссу, будто извиняясь за незваных гостей, слегка сжал её плечо, погладил и кивком головы указал Добби в сторону двери. Тот поджал уши и с громким хлопком исчез. Люциус вышел на крыльцо: посмотреть, как от ворот, по дорожке, мимо выстроившихся вдоль неё лиственниц, размашистым шагом идёт Кингсли Шеклболт, на этот раз в одиночку. — Опять обыск? — сморщилась Нарцисса, взяла ладонь Люциуса в свою, переплела пальцы и тяжело вздохнула. Люциус сжал её руку, успокаивая, и вновь взглянул на Кингсли. «Красное на чёрном… красиво!» — подумал он, в очередной раз признавая, что Кингсли очень идёт аврорская мантия. В прошлый раз он, Люциус, даже её примерил. Покрутился перед зеркалом и заткнул его с помощью Силенцио, услышав в свой адрес пару непристойных замечаний. Поддавшись воспоминаниям о последней их встрече, Люциус заулыбался. Но услышав сказанное ледяным тоном: «Мистер Малфой, вы задержаны по подозрению в применении непростительных заклинаний, просьба сдать палочку!» — спал с лица и побледнел. Нарцисса ахнула и ещё сильнее вцепилась в руку Люциуса. Он же, как выброшенная на берег рыба, открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. — Что за надуманные обвинения? — наконец выкрикнул он и выхватил у Кингсли из рук новый донос, прочитал. Почерк показался смутно знакомым. Присмотревшись, Люциус вспомнил, где видел эти своеобразные закорючки на заглавных буквах. — Кингсли, ты с ума сошёл? — прошипел он, спустившись с крыльца, подальше от Нарциссы. — Это же ты писал! — Я, — признался Кингсли. — Но ты же сам говорил, что жена начала что-то подозревать. И разнообразия просил. Что может быть менее подозрительным, чем арест?.. С твоей-то репутацией, — добавил он, подумав. — И более разнообразным, чем провести двое суток в следственном изоляторе? — Но… — И никто, в том числе и Нарцисса, не удивится, что ты вновь выкрутился. Люциус довольно улыбнулся. Всё же приятно, когда аврорат, пусть даже и в лице собственного любовника, признаёт за тобой умение выходить сухим из воды. Это, безусловно, поднимает самооценку до небывалых высот. Он взбежал по лестнице, обнял Нарциссу, потом взял её ладони в свои, поцеловал каждый пальчик и, посмотрев в глаза, пообещал выпутаться из этой передряги и вернуться через два дня. Аврорату нечего ему предъявить, а больше двух суток без выдвинутого обвинения задерживать нельзя. Нарцисса всхлипнула и прижала к себе выбежавшего на крыльцо Драко. Люциус пожал ему руку и веско сказал: — Ты остаёшься за старшего, сын, и должен заботиться о маме. — После чего повернулся к ожидавшему его Кингсли. В конце концов, когда ещё представится возможность позаниматься любовью на нарах?