After the battle

Владыка поднял взор на устланное телами поле битвы. Сотни, тысячи его воинов пали, ведомые долгом и преданностью Его Величеству Владыке Трандуилу - Королю Лихолесья. Сердце короля дрогнуло - никто из его бессмертных подданных не должен был умирать. Эльфы, прекраснейшие создания Средиземья, должны жить вечно, такова их природа. На величественном лице, в голубых, словно небо, глазах, не было ни слез, ни скорби - только гнев и отупляющая злоба на нечистые отродья из глубин ада - орков и их предводителей. Владыка опустился на колени пред бездыханным телом юного эльфийского воина с отрубленной рукой и вспоротым животом. Плоть была изуродована, сияющий доспех помят, но лицо юноши отражало безмятежность: золотые глаза смотрели ясно и без страха, не видя ничего. - Ты храбро сражался, мой воин, - говорил Владыка, гладя лицо молодого эльфа, погибшего слишком рано и не по справедливости Небес, - Эру Илуватар оценит твои заслуги, как и твой Король. Отправляйся в Валинор, мой храбрый рыцарь. Обрети спокойствие в Бессмертных Землях наших предков. С этими словами Великий Король, наклонился и одарил мертвеца благородным поцелуем - единственной доступной, слишком малой, наградой для молодого лучника. Рука Владыки накрыла лицо юнца и медленно закрыла глаза златовласому эльфу. Король обратился к стоявшему за спиной воину. - Все эльфы должны быть похоронены, как герои Лихолесья, к рассвету третьего дня. - Будет исполнено, Владыка Трандуил, - отозвался воин в золотых доспехах. Уходя, мечник обернулся и взглянул на своего несчастного Короля, обреченного на вечную жизнь, полную воспоминаний о битвах и смертях своих верных поданных. "Да хранит его Эру," - прошептал эльф. Трандуил обвел взглядом бесконечное поле битвы: тела его бессмертных рыцарей - юношей, девушек, мужчин и женщин, - лежали смешавшись с грязными телами темных орков. Одной мысли о том, что столь прекрасные, верные существа лежали с орчьими отродьями не знавших ни любви, ни преданности, только глупый отупляющий страх и жажду убивать, было достаточно, что бы древний гнев, запрятанных в самых глубинах эльфийской души, находил выход из своего заточения. Эльф медленно повернулся к подданному офицеру, поднял на него синие, полные спокойной ярости глаза. - Сжечь орчьи тела и перемолоть кости, - бархатистый голос Короля звенел сталью, - Только Свет может искоренить Тьму. Мы не должны оставлять Саурону ни малейшего шанса оживить свое войско. - Да, Владыка, - поклонился воин, звякнув доспехами. Король бродил среди убитых, в поисках раненных, заглядывал в лица каждого из своих рыцарей, закрывал их глаза, если было лицо. Каждый мечник, лучник, целитель, офицер, простой воин; древний и только переступивший второю сотню лет; златовласый, с волосами цвета пшеницы, земли или лисьего меха; женатые и холостые - все они были достойны поистине царских похорон. Трандуил не знал имен половины виденных им, а на поле лежали десятки сотен. Великий Король думал о скорби, которым окрашена его победа. Он представлял, как тысячи эльфийских женщин будут оплакивать своих сыновей, мужей, отцов. - Трандуил, - в голове Великого Короля звучал голос Владычицы Лориэна. - Ньяр, Галадриэль,* - отвечал мысленный голос правителя. - Искуа Хэру, ниэ эльдар нин. Ман мельда Трандуил энг. Хира намариеэ.** Король ждал, что Великая Владычица укажет путь, но Артанис сохраняла молчание. - Хира Элерриан, - приказал Трандуил своим воинам, еще стоявшим на ногах, - Найдите Элерриан. Владыка переворачивал тела, одно за другим. Орки, эльфы. Гоблины, эльфийки. Одно за другим. Наваленным друг на друга телам друзей и врагов не было числа. Повсюду, куда только хватало эльфийского глаза, текла алая кровь смешанная с черной и оскверненной кровью слуг темного Лорда. - Элерриан. Элерриан, - взывал к супруге Лесной Король. Белые пальцы, украшенные кольцами Верности, вязли в плоти. Бесчисленное количество вывернутых внутренностей и отрезанных конечностей. Король искал. Разбив руки в кровь, потеряв всякое самообладание, Владыка продолжал искать. Даже когда великое светило покинуло землю, уступив ночной тьме. Искали эльфы. Утопленные, раненные, с сияющими в темноте глазами, подданные продолжали исполнять долг перед своим Королем. Элерриан нашли на рассвете второго дня, когда тела убитых под лучами палящего солнца стали источать удушающий смрад. Великая Владычица лежала на самом краю поля битвы, под телом гигантского тролля. Тело ее было изрублено, лицо начали поедать трупные черви - Владычица была лишена одного глаза. Трандуил тяжело опустился пред изувеченным телом супруги. Он не прикасался к плоти - лишь тяжелый взгляд голубых глаз скользил с лица эльфийки к ее плечам, груди, лишенную доспехов - с Королевы были сорваны латы. Мерзкие, богунеугодные твари догадались о Природе воительницы. По оставленным на белоснежной, изломанной шее, укусам, изорванной в клочья одежде, по уродливым, жалящим в самое сердце синим разводам на рука и бедрах, Король Лехолесья, как поданные в почтенном молчании стоявшие рядом, догадался, каким пыткам и мукам была подвергнута его Правительница. Трандуил взял холодную, уже начавшую гнить руку супруги в свою, поднес к губам. Тонкая, украшенная таким же кольцом, как и его собственная, рука пахла гнилью, орками, кровью и эльфийской сталью. Элерриан покинула его. - Прочь, - сказал Владыка, и эльфы, склонив головы, отступили назад, не смея повернуться спиной к своему Королю. Спустя несколько минут, а может и часов, Трандуил обернулся. За его спиной не было никого. Тогда Лесной Король позволил скорби поглотить его. Он обнял бездыханное тело возлюбленной, прижал к груди. Король зарылся лицом в золотых, как его собственные, волосах. Плач его был беззвучен. Король любил. Владыка надеялся. Вдыхая остатки запаха дорогой ему эльфийки, Трандуил провел рукой по голове и обнаружил прядь волос в липкой от крови руке. Элерриан покинула тело. В соме* не было жизни. - До встречи в Валиноре, мельда,**** - с этими словами Король поцеловал губы возлюбленной, не ощутив ни тепла, ни нежности - только холод и горький вкус разлагающейся плоти.