Мессия

Ослизг (Дракоящерица) — большая летающая рептилия, с чешуёй серого цвета, иногда размером с дракона, за которых ослизгов иногда принимают. Представитель семейства Драконид. Существо имеет длинный клюв, наполненый острыми зубами. Использует в качестве убежища пещеры и полости в отвесных скалах. Могут быть найдены в любой точке континента. Культ Вечного Огня — главный новиградский культ, распространён во многих Северных королевствах. Основой веры является поклонение Вечному (Негасимому) Пламени. Олицетворением Вечного Пламени являются любые проявления огня. Согласно верованию, Вечный Огонь составляет сущность всего живого. В основе культа – главенствующее мужское начало. Это объясняет тот факт, что основные жреческие должности в иерархии культа занимают мужчины. Ослизг, встретившийся воинам в горах, был угомонен до обидного скоро, так что, считай, к замку подобрались без приключений. Превосходное снаряжение и крепкие, закаленные тела не подвели, да и подъем оказался не таким трудным, как ожидалось. Уйма времени ушла на то, чтобы спуститься незамеченными во внутренний двор, но и тут все получилось гладко. И вот Арагорн уже слился с тенью одной из хозяйственных построек, а за его спиной серым призраком сгруппировались перворожденные, тихие и неподвижные, как сизая ночь вокруг. Укрывищем им послужила, несомненно, конюшня - изнутри доносилось всхрапывание и - иногда - глухой туп копытом о дощатый пол. Часовых стояло немало. Но это были не следопыты, не ведьмаки, не эльфы - обычные люди, а посему, в тихий ночной час неся свой пост, они не смогли услыхать шестерых беззвучных визитеров, вероломно проникших в самое сердце охраняемой твердыни. В планы Бродяжника не входило убивать ни в чем не повинных стражей, глотающих зевки над своими алебардами или по-простецки играющих в кости по внутреннему периметру двора. Скорее всего, этих мужчин Саруман взял на службу с подконтрольных земель, а значит, будучи обычными крестьянами, пусть и обученными, ни в каких колдовских кознях они замешаны быть не могли. Численность и сорт стражников подтверждали домыслы следопыта о том, что чародей готовился, скорее, к атаке магической, нежели к вторжению воинов. По крайней мере, Арагорн сильно уповал на это. И в очередной раз поймал себя на мысли о безрассудности предпринятой вылазки. Однако он так же знал, что не мог поступить по-другому. До входа в главный зал, из которого можно было попасть в остальные уголки замка, еще предстояло добраться. От фронтальных ворот, наверняка, массивных и высоких, группу отделял квадрат ровного света, такой досадно-непроходимый, что сжимались кулаки. К тому же, эти самые ворота еще требовалось как-то открыть. Следопыт думал. С собой у него было припасено немало дурман-травы, но такая серьезная загвоздка, как гаргульи, сводила на нет все преимущества плана. Секрет создания этих монстров был утерян магами уже во времена Геральта, и Бродяжник жестоко просчитался, даже не подумав о возможности такой угрозы. И несмотря на то, что морды гаргулий глядели за стену, во внешний мир, слух у тварей был отменный. А значит, осыпать стражу периметра сонным порошком, не привлекая внимания недремлющих каменных страховидл, не получилось бы. Все это оставляло только один - самый опасный - выход. Прокидывать веревку с крюком прямо над головами охраны и лезть по ней в окно ближайшей башни, так аккуратно, словно вышиваешь королевскую рубаху. Одного не в меру ретивого охранника все же пришлось успокоить дурман-травой. Бедолагу заботливо прислонили к стене конюшни и, перекинувшись парой жестов, решили сменить могущий выдать звоном крюк на стрелу, предоставив важный выстрел Йорвету - в поредевшем отряде Леголаса тот слыл самым востроглазым. Веревка взвилась вверх броском ядовитой кобры, быстро и эффективно, но всё равно летела, казалось, целую вечность. Но вот стрела вонзилась-таки в чёрное дерево рамы на высоте двух с половиной саженей от земли, не замеченная, не услышанная. Проход между конюшней и антрацитовой стеной, довольно узкий и темный, позволял рассчитывать на успех. Двое эльфов встали на стреме на случай появления нежелательных часовых. Первым полез воздушный Леголас, он едва касался носками сапог полированной каменной поверхности, и, скоро перебирая руками, добрался до окна быстрее, чем треснула, не выдержав веса, стрела. Перворожденный не задержался в тесном неудобном проеме ни на секунду, молниеносно вынул витраж, растаяв мнговенной тенью внутри здания. Лишь натянувшаяся в ладони Арагорна веревка свидетельствовала о незамедлительной помощи эльфа. Следопыт взбирался последним и чуть было не попался - из-за угла, гогоча, показались два человека, один из них нес факел. Но удача не отвернулась, Вечное Пламя не погасло, Бродяжник тихо перелез через раму и успел втащить за собой веревку. Внутри царили темень и тепло. Морозный воздух врывался теперь только из пустого оконного проема, группа оказалась на широкой винтовой лестнице с крутыми витками. У ног Леголаса уже лежал одурманенный человек в одежде слуги. Ни звука, ни шороха в помещении не раздавалось, лишь доносились иногда снаружи смешки и ругань караульных. Арагорн, конечно, запомнил план Бан Арда наизусть. Нужно было подняться под крышу башни, а потом, одолев открытую, а значит, опасную галерею, пробраться в жилые помещения, туда, где во времена Академии находились личные покои ректора. Чутье подсказывало следопыту, что Саруман не стал менять расположение теплых и труднодосягаемых комнат, переделав готовое под себя. Всё так же координируя жестами, Бродяжник повел свою пятерку по лестнице. Никто не нарушил целостности тишины - ни вздоха, ни неосторожного шага. Все кончилось внезапно. Кольца-держатели на стенах одновременно вспыхнули, над ними задрожали невероятно-яркие белые огоньки, залившие каменную кишку башни нестерпимым светом. - Ловушка. - зачем-то констатировал Леголас. - Невежливо являться вот так, без приглашения, под чужой кров. Вы ведь не воры, верно? - прекрасный, мелодичный голос мягко укорял и тут же прощал, вселяя надежду. - Не слушайте! - отчаянно рявкнул Арагорн и зажал уши. Но было поздно, вкрадчивые нотки уже заползли под череп, раздаваясь прямо в голове: - Я извиняю вам эту бестактность. Будьте моими гостями. Вы ведь так устали...

***

Означенный Бродяжником срок пролетел незаметно. Кили подолгу беседовал с Тауриэль, рассказывал ей, слушал сам. Он очень хотел поцеловать эльфку снова, но не представлялось подходящего момента, да и оба усиленно делали вид, что ничего не произошло. Хотя перворожденная говорила мало, из ее рассказов паренек узнал для себя массу нового, как то: сидхе не дарят друг другу цветов, рыжеволосые эльфы - редкость, Тауриэль любит гулять под луной и звездами, а Леголас навязчив и зануден. Конечно, прямо эльфка об этом не распространялась, но зато краснолюд твердо уверился, что напыщенный остроухий ей не нравится, и оттого юношу распирала неосмысленная гордость. На исходе второго дня Кили начала раздирать тревога. И как ни старался он подавить ее в себе, грызущее чувство лишь усиливалось, хоть парень и успокаивал себя тем, что проводит время с милой сердцу девушкой. Рана, стараниями этой самой девушки, почти затянулась, успокаиваемся целительной магией, и больше не причиняла беспокойства. На третий вечер Кили уже был собран и готов. Тауриэль неслышной тенью появилась рядом. Оба чувствовали - что-то не так. С друзьями приключилась беда. До замка двое добрались быстро и без происшествий, если не считать маячивших в поле зрения фонариков-мгляков. Но и краснолюд, и эльфка прекрасно знали о способности этих созданий заманивать в Топи глупцов и не давали себя одурачить, не отвлекались. Бан Ард мрачно встал глухой громадой над двумя смельчаками. План Кили был прост, как неотесанная балка - он слушал Бродяжника внимательно и хорошо уяснил, что местные приходят к Саруману за помощью, а значит, проникнуть хотя бы во двор замка - уже не препятствие. За время пути легконогая Тауриэль успела сделать пару вылазок в близлежащие деревни и понаблюдать за обитателями. Скрепя сердце, эльфка позаимствовала более-менее пригодную по размеру одежду, чтобы устроить для охраны мага должный маскарад. Краснолюду трудно далось решение оставить на произвол судьбы верную Плотвичку. Он не знал, вернется ли живым из логова врага, а потому не стал привязывать свою каурую подругу, долго прощался с ней, с горечью вспоминая собственные мысли насчет украшения упряжи. Итак, двое - молодая, но уже согнутая тяжелой работой крестьянка в сером домотканом плаще с капюшоном и ее сын-подросток, больной красной оспой, а потому закутанный по самую макушку, вступили под тяжелые своды ворот Бан Арда, пристанища мудрого и справедливого волшебника Сарумана, дабы испросить у него средство для борьбы с прилипчивой заразой.

***

Империя Нильфгаард — одна из самых сильнейших империй в истории мира. Находится в южной части континента и может похвастаться процветающей экономикой и мощной, хорошо подготовленной армией с талантливыми командирами. Империя расширилась в основном за счет захвата зарубежных стран, которые позже стали провинциями империи. Имперские жители верят, что «настоящие» Нильфгаардцы только те, кто родился в сердце Империи, а не в захваченных провинциях. Собственно в империи Нильфгаардом называют только земли, лежащие в окрестностях столицы в нижнем течении реки Альбы. Трисс медленно подняла голову и нахмурилась. Кто-то настойчиво пытался пробиться к ней по внешнему телепроекционному каналу. Члены Ложи всегда пользовались внутренней, закрытой линией, а все сигналы с общей поступали, как правило, лишь от магов далекого Нильфгаарда. И непременно влекли за собой какой-нибудь конфликт или труднорешаемую проблему. Рыжая волшебница сделала совсем не по-женски длинный глоток из серебряного винного кубка, привела в относительный порядок бумажный кавардак у себя на столе, приняла достойную главы Ложи чародеек, чуть скучающую, позу, и только после этого позволила проекции незваного гостя материализоваться в своих покоях. И с трудом удержалась, чтобы не швырнуть в нее файерболом. О, как хорошо Меригольд знала прибывшего, и сколько же раз он уходил из-под самого ее носа! Губы Трисс превратились в нитку, сами собой сошлись к переносице красиво подщипанные брови. За все прожитые годы она так и не научилась владеть своими эмоциями так же хорошо, как Йеннифэр. В этом рыжая девчонка так и осталась рыжей девчонкой, импульсивной и прямой. - Что тебе здесь нужно, ренегат? - голос обуздать удалось, и вопрос прозвучал спокойно. - Я намерен поговорить, мазель Меригольд, - проскрипел Саруман, блестя юркими глазами из-под кустистых бровей, - прежде всего, выказать свою признательность Ложе. Вы так опрометчиво и так вовремя оставили без присмотра Бан Ард, что мне даже пришло тогда на ум, будто я получил амнистию. Тут чародей слегка кивнул сам себе. - Исходя из сказанного, можно предположить, что мы с вами - разумные люди, могущие идти на поблажки и уступки для ближнего своего, ведь так? А значит, способны прийти к приятному и взаимовыгодному соглашению. Кстати, ваша красота, мазель, как всегда, кружит голову. - Чего ты хочешь? - костяшки пальцев Трисс, сжимавшие резные подлокотники высокого кресла, побелели, гнев душил магичку, кипел внутри, и всё же она отлично сознавала - Саруман не посмел бы явиться просто так. Проекция, тем временем, стала степенно прохаживаться по комнате, делая вид, будто любуется гравюрами, висящими по стенам. Рыжая волшебница ждала, страстно желая прервать сеанс. Но не делала этого, подсознательно чувствуя надвигающуюся бурю. - Мясник из Блавикена, - "гость" остановился перед прекрасно сработанным портретом Геральта, который Меригольд заказала у лучшей художницы-чародейки из выпускниц Аретузы. Та смогла с точностью передать все черточки сурового и скорбного лица, рисуя, будто с натуры, с воспоминаний Трисс. - Белый Волк, ведьмак с кодексом чести, Gwynbleidd. У него было много имен. Саруман резко развернулся к волшебнице и прищурился. - Много имен, и всего один внук, ведь верно, Трисс Меригольд, Четырнадцатая с Холма? Воздух разом выбило из легких, глава чародейской Ложи не смогла сдержать позорного судорожного вздоха. - Что ты с ним сделал?.. Маг коротко и жестко улыбнулся. - С ним все в порядке. С ним, и с его остроухим приятелем. Остальные ничего не знали о тебе, так что я позволил себе их...удалить. - широкий жест, колыхание белоснежного рукава, и Трисс увидела. Увидела Арагорна и жемчужновласого эльфа рядом. Леголас, так его звали, как она знала из коротких рассказов следопыта. У обоих - пустые глаза, покорно согбенные спины. Безжизненные, безликие куклы. - Гнида... - прошипела чародейка и на миг зажмурилась, - мразь! В проекцию полетел кубок, изображение чуть колыхнулось, а затем Саруман слегка встряхнулся в беззвучном смешке. - Не волнуйтесь так, мазель Меригольд. Я забочусь о них, как-никак, пока что это мои гости. Но одно слово, - маг посуровел, убирая картинку, - и Король-Бродяга перережет себе глотку. Трисс знала, что он не блефует. - Каковы твои условия? - прошелестела волшебница, не замечая, как сильно пересохло во рту, и как нервно ее пальцы мнут парчовый подол платья. Саруман улыбнулся. - Я знал, что мы с вами поймем друг друга. Итак. Ложа прекращает свои бесконечные докучливые попытки меня убить. Это первое. Второе. Вы повсеместно снимаете мораторий на обучение мальчиков и мужчин магии. Третье. Моим людям предоставляется неограниченный доступ к артефактумам и библиотекам Ложи и Аретузы. Естественно, все пункты выполняются без вовлечения светской власти или шпионских сетей. При несоблюдении любого из требований я незамедлительно умерщвлю упомянутых достойных воинов. И да, конечно, держать их у себя я не стану. Ты не сможешь отыскать этих двоих, Трисс Меригольд, даже не пытайся. - в лицо чародейки ткнулся костлявый палец, - через два часа я жду твой положительный ответ. С этими словами проекция чинно раскланялась и исчезла, оставив рыжую волшебницу наедине со свалившимся на нее кошмаром.

***

Стража отнеслась к появлению "селян" без подозрений. Кили и Тауриэль легко проникли во двор, охрана, привыкшая к визитам местных, даже не стала задавать вопросов. В замке напыщенный слуга, собравшийся "доложить господину о посетителях", был бесславно припечатан головой о стену и без сознания сполз вниз. Стражей в приемной, собравшихся поднять тревогу, одного за другим постигла та же участь. Краснолюд дрался отчаянно, вихрем носилась рядом Тауриэль. Они не хотели убивать, и оттого было еще сложнее. Самым тяжким стало искать покои Сарумана. Замок - большое переплетение запутанных коридоров, переходов и комнат. Но наконец двое нашли того,кого искали. Они достигли цели. Саруман задумчиво созерцал пленников, отупело смотрящих в одну точку. Заклинание держалось прочно. Нужно было сообщить об этой нежданной удаче кому следовало. Трисс заглотила наживку, и маг не сомневался - она сделает все, чтобы спасти своего ненаглядного ведьмака. Но сначала следовало этого самого ведьмака и его дружка отправить в недосягаемое для Меригольд местечко - Саруман не был уверен, что сможет устоять против главы Ложи один на один, а потому хотел гарантий. И не собирался, к тому же, так просто терять ценную карту, в обмен на которую - чародей знал это - Трисс отдаст собственную душу. Он внимательно слушал рассказ Арагорна после того, как зачаровал его. И все же, прежде всего следовало послать ворона с письмом. Охота уже началась, Саруман умело настроил народ Королевств против нелюдей, остальное стало делом техники. Церковь, почувствовав потерю власти, включилась в облавы сама, адепты и фанатики уже жгли на кострах эльфов, ожидая прихода Мессии, виня сидхе во всех бедах, в далекой от Махакама Цинтре они взялись и за краснолюдов. Ушлые низушки быстро исчезли из городов, повалили в свои деревни. Не везде еще разнесся дух междуусобицы, но слуги чародея раздували пламя пожара, и то, как скоро война охватит весь материк, стало лишь вопросом времени. И полетят головы, и Махакам лишится своих торговых путей, оружия и сети банков, а полурослики - предприятий. Люди наконец отвоюют Королевства, навсегда избавятся от партизан-"Белок". И тогда наступит порядок. С этими мыслями Саруман опустился в высокое кресло, по старинке взявшись за перо. Он не любил распылять магию по пустякам. Позже колдун долго размышлял, как можно было проворонить появление в покоях громкого и, к тому же, вонючего краснолюда. И всё же тот не только проник внутрь незамеченным, но и ухитрился подобраться вплотную, да еще и приставить к горлу лезвие сигилля. Без сомнений, именно этот меч каким-то образом скрыл от магического зрения Сарумана дерзкого проникновенца и его возможных сообщников. Холодная сталь еле касалась кожи, но чародей был уверен - краснолюд без колебаний вспорет ему глотку при малейшей угрозе. Маг осторожно сглотнул липкую слюну. - Быть может, не стоит так скоропалительно делать выводы? - чарующий голос, безотказное средство, ну а смысл сбивчивой от страха речи был неважен, - наше знакомство следует начать по-другому, мы ведь... - Заткнись, - грубо оборвал стоящий сзади коротышка. Саруман тут же прикусил язык, понимая, что и тут странный меч защищает врага от ментальной атаки. Никогда еще чародей не сталкивался с холодным оружием так непосредственно-близко. И знакомство ему определенно не понравилось. - Расколдуй их. - последовал рывок за шиворот и тычок короткого грязного пальца в сторону пленников. На пороге тем временем возникла тонкая фигура эльфки - Саруман скрипнул зубами, понимая, что, скорее всего, лишился половины слуг. - И побыстрее, - продолжил невидимый краснолюд. Чародей, попытавшийся пошевелить пальцами, дабы сплести заклинание телепорта, был остановлен ледяным взглядом остроухой и недвусмысленно посмотревшим в его сторону оголовком стрелы. - Я знаю, как звучит заклинание снятия, колдун. - проговорила воительница, не ослабляя тетивы, - и жесты тоже знаю. "Ну конечно, проклятые эльфские волшебнички!" Лезвие слегка надавило на горло, оставляя порез. Нужно было что-то решать. Возможность сбежать оставалась одна. И Саруман воспользовался ею, сознавая цену вероятного проигрыша. Если что, убежище всегда можно найти, а слуг - нанять. Снятие чар, простейшее заклинание, за ним, коротко - телепорт, быстрее, пока внимание пришельцев слегка рассредоточилось, пока они отвлеклись на пришедших в сознание пленных. И сразу же - переброска. Ведьмак и его дружок не могли оставаться в замке! Не сейчас, когда они сами пришли к колдуну, словно на блюдечке. Но проклятый краснолюд рванулся, успел-таки схватить Арагорна за рукав, а в следующую секунду покои осветило пламенной вспышкой. Трисс Меригольд, неизвестно откуда появившаяся и сразу исчезнувшая, сориентировалась за долю секунды, прыгнула вслед за тонущим в портале Леголасом. Саруман сильно ослабил контроль над Бан Ардом, он даже не был способен призвать гаргулий, так что чародейка смогла навести телепорт не в окрестности замка, а в самое его средоточие. Тауриэль слишком поздно послала в то место, где только что сидел колдун, стрелу. Наконечник пробил обшивку и дерево кресла, вышел из спинки почти на два дюйма. Саруман исчез, как и Трисс с Леголасом. Кили в сердцах ломанул кулаком по столу, так, что треснула деревянная крышка. Арагорн уже пришел в себя, встряхнулся мокрым псом, мрачно оглядев покои. - Надо уходить. Скоро тут все на воздух взлететь может. И, глянув на краснолюда, помягчел, прижал руку к сердцу: - Спасибо, дружище.