1 сдав все свои экзамены, она к себе в субботу пригласила друга, был вечер, и закупорена туго была бутылка красного вина. а воскресенье началось с дождя, и гость, на цыпочках прокравшись между скрипучих стульев, снял свою одежду с непрочно в стену вбитого гвоздя. она достала чашку со стола и выплеснула в рот остатки чая. квартира в этот час еще спала. она лежала в ванне, ощущая всей кожей облупившееся дно, и пустота, благоухая мылом, ползла в нее через еще одно отверстие, знакомящее с миром. © И. Бродский
Володя очнулся от жуткой, пронзающей боли в ноге. Мужчина дернул руками и обнаружил, что они привязаны к подлокотникам стула, на котором он сидел. Повар усмехнулся, подумав, что это становится диким клише. Сколько раз он вот так приходил в себя в темных комнатах, со связанными руками и огнестрельным ранением? Кажется уже сотню, однако, в этот раз к одной из рук тянулась тонкая, прозрачная трубка от капельницы. Мужчина поднял голову наверх, жидкость, которая очевидно уже давно вливалась в него, была темно-синего цвета, и повар меньше всего хотел знать, что это такое. Он прищурился. Над головой медленно раскачивалась лампочка и к своему ужасу, повар понял, что не видит, горит она или нет. И лампочка ли это вообще, или просто провод, раскачивающийся над его головой. Володя медленно вздохнул, собираясь с мыслями. Он должен освободиться. Мужчина отчаянно дернул руками, пытаясь выбраться, но у него ничего не получилось. От запястий к плечам прошла волна тупой боли, заставляющей руки онеметь. Повар обессиленно откинулся на спинку. Сил у него не осталось. Может быть, проснись он на полчаса раньше, все было бы иначе, но теперь оставалось лишь сидеть на месте и наблюдать за тем, как лекарство непонятного происхождения проникает в его кровь. Когда оно закончится, наверняка кто-нибудь придет и вытащит иглу из его вены, но во что он должен будет превратиться к тому моменту? За дверью послышались тяжелые шаги. Володя вздрогнул и попытался сфокусировать взгляд на двери, но безрезультатно. Все расплывалось, о том, что происходит он мог судить лишь по звукам. Дверь открыли ключом, повернули ручку. Незнакомец постоял несколько секунд на месте, видимо осматриваясь, затем подошел к повару, вытащил иглу, перерезал веревки на руках, сунул ему за пояс пистолет и быстро удалился, оставив дверь открытой. Володя тут же выхватил оружие, опираясь о стул, поднялся на ноги и, покачиваясь, дошел до двери. Повар прислонился к ней и выдохнул. Его не волновало, кто это был, и зачем его освободили, - главное выбраться отсюда. Добраться до комнаты, плюхнуться на кровать, забыться глубоким сном и надеяться, что к утру все пройдет. Пуля в ноге давала о себе знать. Судя по ощущениям, кровь уже толстой коркой запеклась на джинсах вокруг раны, которая жгуче болела. Мужчина нащупал дверной косяк и сделал первый шаг к свободе. Он поднял голову наверх. В коридорах всегда горели лампы, он помнил, но сейчас он мог различить лишь их очертания и практически не видел света. Как будто весь мир, сговорившись, стал черно-белым, забыв предупредить об этом его. Повар мысленно проклял все это чертово подземелье, всех нацистов и в первую очередь Князя, из-за которого он оказался именно здесь именно сейчас. Мужчина сделал еще один шаг и прислонился к стене по ту сторону своей темницы, понимая, что у него вовсе нет времени стоять здесь и что еще хуже, - он не понимал, где он находится, а без зрения самостоятельно выбраться он не сможет. Что остается? Бродить по подземелью, пока не наткнется на одного из охранников или на Павла, который выведет его. Почему-то он сомневался, что наткнется на Пашу, - судьба еще никогда не была к нему так добра. Повар покрутился головой в разные стороны, прислушиваясь. Где-то капала вода, доносились тихие шаги, но с какой стороны, понять он не мог. Мужчина чувствовал, как по лицу стекают капли пота, он прижал к себе пистолет и закрыл, и без того не видящие, глаза. Кто-то шел в его сторону, но откуда. Справа? Шаги становились все громче. Слева? Это была женщина. Справа? Мелкие камни, разбросанные по всему коридору подземелья, то и дело попадались под ее шпильки, слегка заглушая звук. Слева? Указательный палец лег на курок, готовясь к худшему. Где-то по-прежнему, настойчиво капала вода. Справа? Кап-кап. Это мешает, сбивает. Повар сжал зубы, напрягая слух. Кап-кап. Кап-кап. Так все-таки справа или слева? Справа! Мужчина резко открыл глаза, навел пистолет на незнакомца и выстрелил. Кто-то приглушенно вскрикнул и упал на землю. «Справа, - облегченно выдохнул он про себя, успокаиваясь, - справа». Напряжение сошло на нет, а голова разразилась резкой болью. - Володя, - шепот, до боли знакомый голос. Мужчина повернул голову налево. – Что с тобой? Это была Вера. Девушка подбежала к другу и положила руку на плечо. - Что случилось? Он взял ее за запястье, пытаясь сфокусировать взгляд на ее лице. - Сколько я здесь пробыл? - Мы разминулись полтора часа назад, а ты уже успел попасть в неприятности! – возмущенно полушепотом произнесла девушка. Она бросила беглый взгляд на тело, лежащее не земле лицом вниз. - Ты нашла Катю? Вера обхватила одной рукой друга за талию, помогая идти. - Они забрали ее на нижний уровень, я не успела за ними. Там теперь кодовый замок. Мужчина кивнул и замолчал, стараясь идти самостоятельно и как можно меньше наваливаться на подругу. Прежде чем они повернули в следующий коридор, он обернулся, как будто мог рассмотреть того, в кого выстрелил. Он надеялся, что не ошибся. До этого дня Виктор никогда не был на нижнем уровне. Он не стал спрашивать Машу, откуда она знает секретный код, знал по опыту, что не стоит. Благодаря халатам и маскам никто из рабочих не обращал на них внимания и уже через пятнадцать минут они вышли из камина с Катей. Девушка была без сознания, но по предположениям Маши, вскоре должна была прийти в себя. В глубине души Виктор был рад этой вылазке. Он скучал по временам, когда их друзья были еще живы и подобные приключения были неотъемлемой частью их жизни. Однако наравне с этим глубокое чувство вины буквально душило его. Маша напомнила ему о той ночи в его доме, когда жена и дочь едва не умерли, а его не было рядом. Она велела винить ее, но об этом мужчина даже думать не мог. Виноват был он и только он. - Ну что за черт! – выругалась Маша, расхаживая по комнате. Девушка держала в руках сотовый телефон, отчаянно пытаясь дозвониться до кого-то. - Маш, успокойся, может, она занята, - Виктор сидел на кровати, рядом с дочерью. - Она всегда берет трубки, - Маша снова набрала номер Алисы. – Ее нужно осмотреть, - девушка кивнула на Катю. - Ты же сказала, что с ней все в порядке, - Поляков насторожился. - Да, но с Ингрид лучше быть начеку, - она вздохнула и сунула телефон в карман. – Ладно, поехали в клинику, там разберемся. Спокойный с виду Рустам, вышел из комнаты, где его осталась дожидаться Лиза, осмотрелся по сторонам. Увидев Шевцова, он тут же направился к нему. - Иван Макарович, - обратился он к нему, - вы не видели Алису? - Нет, - мужчина внимательно посмотрела на работника, - а что случилось? - Этот эксперимент с Виноградовой затянулся, ее, - он осекся, - скажем, так способности, на мой взгляд, выходят из-под контроля, нужна ее консультация. Я не знаю, что делать дальше. Иван задумался, где могла бы быть его внучка. - Ладно, я поищу ее, а ты на пока отпусти пациентку до следующего визита. К тому моменту все разрешится. Рустам кивнул, развернулся в сторону своего кабинета, где осталась Лиза, и вздрогнул от резкого грохота, после чего последовал более сильный толчок, от которого сотряслось все здание. Он подбежал к кабинету и попытался открыть дверь, но она оказалась заперта изнутри. Девушка по ту сторону истошно закричала.2 дверь тихо притворившая рука была — он вздрогнул — выпачкана; пряча ее в карман, он услыхал, как сдача с вина плеснула в недрах пиджака. проспект был пуст. из водосточных труб лилась вода, сметавшая окурки. он вспомнил гвоздь и струйку штукатурки, и почему-то вдруг с набрякших губ сорвалось слово (Боже упаси от всякого его запечатленья), и если б тут не подошло такси, остолбенел бы он от изумленья. он раздевался в комнате своей, не глядя на припахивавший потом ключ, подходящий к множеству дверей, ошеломленный первым оборотом. © И. Бродский