Калачиком свернувшись, Усну на краю кресла, К прекрасной прикоснувшись, Будто бы воскресла. Но нет больше надежды, Рухнула завеса, Деревья белоснежны, Умерла принцесса.
Володя протер последнюю тарелку и поставил её на место. Его помощники стали отпрашиваться чаще него у Галины, поэтому с каждым днём на плечи мужчины перекладывалось всё больше обязанностей. В сравнении с его долгом это всё казалось просто выматывающей ерундой, которая мешала. А человек, которого он называл Князем, ежедневно звонил и требовал от него результатов. Это бесило. Мужчина ни на шаг не продвинулся с начала учебного года - нечего было вписать в отчёт, нечего передать лично или дословно. Новые лица в "Логосе" сбивали с курса. Он отчаянно пытался выяснить, замешаны ли они в этом деле, находил доказательства, но чувства смешались с интуицией и мешали. Эта девчонка, он ненавидел её. Пару слов и был готов придушить на месте. Дерзкая, наглая, скрытная, странная - единственный человек в этой школе, который был недоволен его едой, единственный человек в этой школе, который так сильно напоминал ему о прошлом. Уж слишком она была похожа на его жену. Накинуть несколько лет на милое личико и не отличить внешне. Но характер. Света была нежной, хрупкой, ранимой, не могла постоять за себя и постоянно пряталась за спину мужа, что очень нравилось Владимиру. Это же было поводом для насмешек её отца, его тестя. Иван Савельич долгое время работал в этой школе учителем, пока не пропал в прошлом году. Князь прикрыл эту пропажу каким-то выдуманным отпуском, а Володя просто скорбел об ещё одном человеке. Ему приходилось скрываться от тестя, чтобы тот не раскрыл его в этом пансионе, однако мужчина и не пытался раскрыть его, занятый своими делами. Он очень редко приезжал к ним в гости, говоря, что с головой уходит в работу. Света понимала и, казалось, ни капли не расстраивалась по этому поводу, ведь у неё был муж и дети. Девушка радовалась приезду отца, долго, терпеливо слушала его насмешки о том, что «трусиха боится и до магазина без мужа выйти» и улыбалась. Неповторимой, лучезарной, самой светлой и нежной улыбкой. От неё у Володи внутри всё сжималось, сердце начинало бешено колотиться, губы расплывались в дурацкой улыбке, за которой молча с наглой усмешкой, наблюдал тесть, довольный собой, зятем и дочерью. Приезжал он ненадолго, неделя - не больше, но каждый раз уделял максимум внимания всем членам семьи, особенно внучке. Старшему сыну, Олегу, на тот момент было уже семнадцать, его больше интересовали друзья, чем общение со стариком. А вот малышка затаив дыхание слушала об экспедициях деда-историка. Володя был уверен, что большая часть этих экспедиций были выдуманы, но эти сказки так нравились его малышке, что противиться не смел ни он, ни Света. Их счастье оборвалось в один день. И не стало больше никого. Ох, как же Соколову было стыдно в первую очередь перед историком. Отчего-то он считал, что старик слишком доверял ему. Он доверил ему самое ценное – дочь, а тот не сберег. Володя грустно усмехнулся, поняв, что уже долгое время стоял и смотрел в одну точку, оперевшись руками о стол. Сердце разрывалось, душа так и норовила вырваться из груди. Он больше не мог терпеть эту боль. Стоило взглянуть на эту девчонку, как перед глазами стояла его маленькая, любимая девочка, и все внутри сражала нестерпимая боль, вызванная гневом. Стоило взглянуть на новую учительницу биологии, как перед глазами появлялась его любимая Света и снова боль, но эта была вызвана не гневом, а обреченностью. Маша была человеком, с которым он мог попытаться, повар был готов к любым трудностям, был готов преодолеть все, лишь бы его снова сделали счастливым. Лишь бы отчаяние покинуло его душу. - Не помешаю? Володя вздрогнул, повернулся и растерянно посмотрел на Машу, появившуюся на пороге. На девушке было легкое шелковое платье, сильно не прилегавшее к телу, но и не обтягивающее её. Мужчина нервно сглотнул, пытаясь сообразить что это, вечернее платье или ночная сорочка. Он хотел вдохнуть порцию кислорода, но не смог. - Володя? – девушка сделала несколько шагов вперед. Она сделала это практически бесшумно благодаря балеткам, после небольшой паузы – ей пришлось постараться и вспомнить, как его зовут. Но почему-то повара это не обижало. - Нет, не помешаешь, - выдавил он из себя и глупо улыбнулся, - я заканчивал работу и задумался немного. Девушка усмехнулась, подошла еще ближе и села за стол. - А ты почему не спишь? – мужчина сел напротив, смотря на неё, как собачонка смотрит на большой кусок мяса, с которым вряд ли справится. - Знаешь, я плохо сплю по ночам, - она улыбнулась, опустив глаза на стол, - пришла попить чаю, не думала, что меня заметит кто-нибудь, но ты спутал все мои планы. Они засмеялись. - Я не хотел, честно, - мужчина встал с места, скрывая дрожь в ногах, - думаю, теперь я должен самостоятельно налить тебе чай, чтобы ты не убрала лишнего свидетеля. Маша искренне улыбнулась, кивнула, сделала из пальцев подобие пистолета и нацелила его на повара. Володя повернулся лицом к столу, достал две чашки, включил чайник. Руки тряслись. - И что же заставило такую прекрасную девушку заехать в такую глухомань? - Повышенная убедительность вашего директора, - она усмехнулась. – На самом деле я просто бежала. - От чего? – мужчина повернулся, поставил на стол две чашки крепкого чая, желая, чтобы эта встреча длилась как можно дольше, и сел напротив. - От себя, - девушка подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. Володя затаил дыхание. Он тоже бежал. - Я должен извиниться, - немного с хрипотцой произнес он, - я предлагал тебе свидание, не заметив этого, - он указал на обручальное кольцо на её пальце, - кажется, у тебя и дочь есть. Маша усмехнулась, нежно посмотрела на кольцо, проводя по нему пальчиками. В её глазах появились искорки и тут же погасли. - Я вдова, - грустно пояснила Маша, - а это, - девушка замолчала, по-прежнему смотря на колечко. Она хотела сказать, что это ничего не значит, но не смогла. Для неё это значило многое. Снять кольцо – изменить, забыть, разгневать. – Это по-прежнему символ любви, - выкрутилась девушка, оторвав взгляд от кольца. - Понимаю, - почти шепотом произнес повар, - я тоже вдовец. – В доказательство он достал из кармана свое обручальное кольцо, которое снял на время мытья посуды. - Разве ты приглашал меня на свидание? – она резко сменила тему, улыбнувшись. – Я подумала, что это шутка. Мужчина прочитал нескончаемую боль под этой непревзойденной улыбкой. - Я не шутил, - серьезно ответил он. – И предложение до сих пор в силе. Маша вздохнула. - Я не думаю, что готова к новым отношениям. Это, - она немножко приподняла руку, покрутила кольцо и снова опустила её, - было как гром среди ясного неба, как хрустальная туфелька для золушки, как смертная казнь для невиновного. Конец был медленным и мучительным. Он был еще до рождения Сони, но я не могу. Пойми. Володя понимающе кивнул, немного отпил из чашки. - Ты очень любила его, да? Девушка кивнула. «И не только его», - мрачно добавила она про себя. - Прости, - она снова посмотрела ему в глаза. - Тебе не за что просить прощения, - мужчина улыбнулся, - давай просто будем друзьями и как знать, может рано или поздно зажжется в тебе огонь любви, - он прищурился, снова отпил из чашки, не сводя взгляда с собеседницы. Маша усмехнулась. - Давай, - она кивнула и только сейчас пододвинула к себе чашку с ароматным чаем. Стемнело, на небе появился полумесяц. Освещая лес холодным, зловещим светом, он заставил выйти из своих убежищ всех лесных тварей. Где-то вдалеке выла стая волков, ухали совы, сухие ветви ломались под натиском чьих-то лап, даже сверчки пели зловеще. Надя достала из кармана две конфетки, предложила одну Алисе. Девочки сидели на подоконнике в своей комнате и заворожено смотрели в окно. Алиса приняла конфету, развернула фантик и положила её в рот. - Спасибо, - жуя, пробормотала она. - Как думаешь, Гномику сейчас страшно? – Надя развернула свою сладость. - Мне было бы страшно. Смотри, как там темно. Как твой Гномик может жить в лесу? Совсем один, – Алиса посмотрела на подружку наивным взглядом. - Он говорит, что люди его боятся, поэтому он не может жить с ними. Ему там страшно. Вот бы он смог пожить среди людей, - Надя грустно вздохнула. Девочка очень полюбила своего друга. Несколько раз она таскала ему в лес те вкусные булочки с шоколадом, которые пек дядя Володя, но они были остывшими. Гномик сказал, что даже холодные вкусные, но Надя не поверила. Ведь она знала, какие они на вкус горячие, как приятно запивать их сладким фруктовым соком, перебивая привкус противной каши. Ей так хотелось, чтобы Гномик пожил среди людей, чтобы он не тосковал один в лесу, не пугался уханья сов и воя волков. - Знаешь, что? - Надя спрыгнула с подоконника. - Я знаю, как сделать Гномика человеком. - Как? – Алиса удивленно выпучила глаза. Надя подошла поближе к ней и зашептала: - Никому не говори, но я думаю, что в нашей школе появилась ведьма. - Ведьма? - Да, она так напугала меня. Алиса приняла деловой вид. - Мама говорила мне, что ведьм не бывает. С чего ты взяла, что она такая? - Она знает все-все про чудовищ и кошмары. В прошлый раз дядя Володя спас меня. - А что если она превратит тебя в Гномика, а не наоборот? Я не хочу, чтобы ты жила в лесу, - Алиса грустно посмотрела на подругу. - Не превратит, почему-то мне кажется, что она добрая. Завтра я подойду к ней и попрошу, чтобы она превратила Гномика в человека, - Надя легла в постель. - Ты очень храбрая, - прошептала Алиса, ложась в свою. - Я бы побоялась пойти к ведьме. Каверин с трудом пошевелил раненым плечом. Мужчина сам не понимал, что с ним произошло, как так получилось, что он не только выжил, но и разгромил полкомнаты. Он знал одно: то, что вылезло за ним из зеркала, очень напоминало один из экспериментов "Ингрид". Другого объяснения у него не было. У его напарники тоже. Петр Морозов сидел перед ним и задумчиво смотрел перед собой. Он не мог припомнить ни одного эксперимента, который мог бы сбежать и творить бесчинства в лесу и пансионе. - Я могу поискать в старых записях, но вряд ли там что-то будет, - Петр развел руками. - Будет, я уже видел эту девчонку. - Где? Каверин задумчиво смотрел перед собой. После ночной бойни у него была разбита губа, рассечена бровь и это только то, что можно было заметить. - Когда я только начал работать на "Ингрид", Вульф хотел создать детей-телепатов. Так вот, там была девочка. Это она смотрела на меня из зеркала. Но она мертва. Эксперимент не удался, ребенок погиб. По крайней мере, этот. Морозов усмехнулся. - Так она к тебе неживая приходила. - Ничего не понимаю, - Максим вздохнул, кинул фотографию на кровать друга, - я всегда был уверен в том, что меня усыновили, но это слишком. Какой-то ненормальный подкидывает нам фото с сомнительной сказочкой для детей на обратной стороне. Что бы это значило? Может оно вообще не настоящее? - Монтаж? – Андрей удивленно посмотрел на друга. – Нет, это подлинное фото. Бумага, потертости. Фото точно старое, - парень задумался. – Слушай, а что если так? Что если это твоя мать? Тут раньше был детский дом, возраст совпадает. Почему нет? Выбраться отсюда и родить сына могла только такая, как ты. - Что ты имеешь в виду? – возмутился парень, все еще недоверчиво. «Тогда почему она оставила меня? Такой, как я, не нужен был сын». Максим хотел добавить что-то вслух по этому поводу, но в комнату влетели Вика, Лиза, Даша и Рома. Виноградова испуганно посмотрела на своего парня и протянула ему конверт. - У нас новое послание от незнакомца. Максим посмотрел на конверт. По взгляду Лизы было понятно, что они уже вскрыли его, содержимое имеет какое-то отношение к Морозову. Парень достал очередное фото и записку, точь-в-точь такую же, как и в прошлом послании: «Такое уже было однажды». На фото была изображена та самая девочка, которую Максим принял за мать. Она была одна. Сидела на столе и грозно смотрела в объектив камеры, сложив руки на груди, явно недовольная чем-то. На ней был брючный костюм, хотя в те времена все девочки носили одинаковые юбки или сарафаны. Максим перевернул фото и начал читать вслух: - «Первый герой, ступивший на порог сказки, был храбрым, сильным воином. Воин желал мести за свою кровь. Он прошелся вихрем по сказке, перебудоражив всех. Размахивая мечом, оставил после себя яркий кровавый след. Но однажды ночью, в чаще леса, стал узником он и сгинул во тьме. Только след кровавый остался в место него, храбрей его на свете больше не было никого», - Максим удивленно посмотрел на друзей. «Это значит, что она мертва», - ошарашенно подумал он. - Максим, это просто чья-то дурацкая шутка, не больше, - осторожно начала Даша. - Шутка – фото или то, что написано на их обратной стороне? – немного грубо и раздраженно переспросил он. Девушка пожала плечами. Она не понимала, кто может так поступать с ними, но кто бы это ни был, он рассекретил их. Он понял, что они замешены в этой истории. Он начал игру. Надя вышла из класса и внимательно осмотрела коридор. На одном из подоконников сидела Алиса, рядом с ней стоял Тема и смеялся. «Он друг Андрея и не боится её, значит, он меня защитит», - подумав об этом, девочка явно посмелела. Она уверено подошла к ним. Алиса посмотрела на неё сверху вниз. Тут же девушка перестала улыбаться, стала серьезной, строгой. - Чего тебе? – грубо произнесла она. Тёма быстро осмотрел их, не сказав ни слова. - Это девочкин секрет, - смущенно проговорила Надя, намекая на то, что Тёма должен отойти. Парень понял это и действительно отошел назад. - Ну, - столь же резко воскликнула Алиса. - Пожалуйста, не превращай меня ни в кого, - испуганно заговорила Надя, - я знаю кто ты. Я знаю, что ты ведьма. Девушка удивленно уставилась на неё, сдерживая смех. Ведьмой её, конечно, называли, но еще никто не делал это с такой искренностью и верой. - Я никому не скажу, только, пожалуйста, сделай кое-что хорошее. У меня есть друг, Гномик, он живет в лесу, ему очень страшно там. Ты можешь превратить его в человека? Алиса, сдерживая смех, спрыгнула с подоконника, что заставило Надю вздрогнуть, наклонилась, оказавшись на одном уровне с девочкой. - Гномик? – она выглядела заинтересованной. - Что за Гномик? - Он хороший, он любит сладости, играл со мной, подарил куклу. Вот, - она сняла с плечиков небольшой еле заметный светло-розовый рюкзачок и достала оттуда куклу, - смотри какая красивая. Даже тебе понравится. «Даже мне?, - девушка грустно усмехнулась, почему-то эта фраза её ни капли не обидела. Она провела рукой по брошке, которая была прикреплена к платью куколки. - Знаешь, что, - её голос звучал отстраненно, холодно так, что у Нади по спине побежали мурашки, но виду девочка не подала, ведь на кону стояла судьба её друга, - я превращу твоего друга в человека. Где он живет? Надя обрадовалась, в её глазах заплясали искорки счастья. - В лесу, в старой землянке, я могу показать… - Не надо. Помнится, брат запретил тебе ходить в лес, - тем же тоном продолжала говорить девушка. Девочка вздрогнула. - Откуда ты знаешь про это? – испуганно проговорила она. Алиса улыбнулась фирменной, хищной улыбкой. - Ну, я ведь ведьма, - таинственно произнесла она, - я все знаю, запомни это. - Я запомню, - девочка закивала головой. - Надь, а ты знаешь, что за все в этой жизни надо платить? - Да, Галина Васильевна часто так говорит, и папа всегда так говорил, я знаю, - кажется, девочка осталась довольна собой, ведь она знала, но гордость была не долгой. Надя поняла, к чему был этот вопрос. Алиса хотела что-то забрать у неё за превращение Гнома. – Что я должна отдать тебе за это? Ты хочешь, чтобы я заняла его место? Алиса рассмеялась, это еще больше испугало Надю. - Нет, я не могу лишить жизни такую храбрую, девочку, которая готова на все ради своих друзей, - она улыбнулась, - я заберу у тебя это брошь. Договорились? Надя посмотрела на брошку, затем на куклу, потом на «ведьму». - Да! – радостно воскликнула девочка. – Она мешала мне спать с куклой, кололась. Да и к этому платью она не подходит. Надя сама сняла с куклы украшение и положила её в руку Алисы. Девушка выпрямила спину. - Отлично, а теперь иди и держи язык за зубами, а иначе, - девушка провела пальцем по шее и грозно посмотрела на девочку. Надя испуганно кивнула и убежала, прижимая к себе куклу. Тёма, слышавший весь разговор, подошел к Алисе. Девушка разжала кулачок, и показал ему брошь. Парень одобрительно кивнул и усмехнулся. - Ведьма? - он засмеялся. - Я обожаю этого ребенка.Он был её кумиром, Он был прекрасней Зевса. Он мог бы править миром, Но умерла принцесса. Оплакивал её он, Ни день, ни год, ни два. Нарушил он закон, Уже ни раз, ни два. Лишь нож приставит грозно, К трепещущей на шее жилке, И снова все серьезно, Нет места здесь ошибке. Он выследил убийцу, Орудие готово к мести. Но только пересек границу, Сверкнул на шее крестик. И в свете фонаря На месте врага-беса, Прекрасней янтаря Стоит его принцесса.