Ушедшая связь

Я помню, как он силой вытащил меня из тела этой девушки, Корры… Она пыталась дотянуться до меня рукой… Но уже никто не мог остановить неизбежно грядущего конца моего счастья. Я прятала его как могла. Сначала ушёл Аанг, добрый мальчишка; затем Рокку… и все… они. Оставалось совсем чуть-чуть и последним был бы он. И я так не хотела… Раава ощутила прилив тревоги и, собрав все свои последние силы, задержала этот миг. Внезапно всё залил свет. Она переместилась в безвременное место и оказалась в человеческой личине сидящей на скамейке, подле цветущей сакуры, чьи листья разносил ветер. Мир казался живым и в то же время, ему будто хватало лишь еле-еле сил, чтобы не рассыпаться. Раава открыла глаза. Красивая и гордая белая леди, печально смотревшая в придуманное, или вспомненное, голубое небо. Кто-то подошёл. Послышался слишком знакомый короткий смешок.  — Раава, ты решила навестить меня напоследок? — это был молодой мужчина с лохматыми и нестриженными каштановыми волосами, с горящими янтарным огоньком глазами. И ехидной улыбкой. Они встретились взглядом и Раава вымученно улыбнулась ему, тогда он опустися на скамейку рядом. Раава пыталась совладать с собой, но грусть вновь проткнула кинжалом прямо в сердце, и глаза стали выдавать это. Дух отвела взгляд.  — Постепенно… Он разрушает всю мою память о твоих перевоплощениях. Совсем скоро, он доберётся и до тебя. Даже здесь… это чувствуется, — произнесла она, невольно переведя взгляд на сакуру, которая всё более явно теряла свои розовые цветки. Ветки пустели, деревце, казалось, старело. В безвременьи, столь вечном, его постигла участь увядания, что было нелучшим предзнаменованием. Ван, проследив взглядом за Раавой, тоже заметил это и на мгновение стал серьёзным. Он всё понимал. Но вдруг мягко улыбнулся, смиряясь с неизбежным.  — Да, времени осталось совсем мало. Прошедшая вечность так быстро заканчивается. Но какой смысл нам печалиться? Это всё равно произойдёт. Раава, услышав такие слова, резко обернулась на Вана, не веря, что он может быть столь спокойным. Но так и было. Он лишь улыбался, рассматривая небо. «Этот человек… Такой странный, как и всегда», — подумала она, поджимая губы и щуря глаза, стараясь бороться с наваждением, будто их стало щипать. На этот раз она отвернула лицо, подвергшись предательскому смятению. Ей казалось, что человек просто не понимает, что приносит расставание бессмертному существу. Вот почему привязываться — было самой большой глупостью за её вечную жизнь. Но Ван, почувствовав, как скорбь Раавы разрезала воздух безмолвным криком, понял, что оказался слишком суров. Это было удивительно: такая мудрая и безукоризненная Раава сейчас забыла обо всём и теперь он, человек, должен был уравновесить её ум. Как ему не могло быть больно расставаться? Конечно, больше всего на свете он жаждал вот так встречаться со своей Раавой, но сейчас он пытался сделать лишь одно — отвлечь её. Разочаровать или обидеть — не было в его интересах. Не хотелось оставить такие воспоминания о себе. Его рука легла на ладонь Раавы. Удивлённая, она вновь вернула ему своё внимание.  — Раава, не смей сдаваться. Мы действительно расстанемся, хотя так привыкли к идее о том, что всегда будем вместе. Мне тоже больно терять тебя, но придётся с этим смириться. Однако, с тобой останется эта девочка, Корра — одно из моих перевоплощений. Береги её и себя, Раава. Помни, я всегда буду внутри неё. Мы — одно. Он коснулся ладонью её щеки и нижняя губа Раавы задрожала. Такие чуждые чувства сейчас бушевали в её естестве и сущности. Почему-то, ей хотелось «плакать» — как называют это люди. Так говорил ей Ван, когда он сам плакал.  — Ван, я… Она хотела что-то сказать, даже толком не понимая, что именно так давно готовилась рассказать. Но он прервал её, неожиданно приблизившись и поцеловав. Раава застыла, не решаясь ответить на поцелуй, но вдруг расслабилась и, прикрыв глаза, поддалась к нему навстречу, целуя в ответ. И это было так чуждо, но так приятно. Всё вокруг стало разрушаться. Что-то внутри неё сжалось и по ней прошёлся разряд ужасающей боли от очередного удара по её телу, где-то там, вдалеке, вне её сознания. Поцелуй был разорван. Она болезненно зажмурилась, ссутулившись. Ван, наблюдая агонию возлюбленной, испытывал страдания за неё. Держась до конца, он вновь коснулся её щеки рукой, когда та сжала пальцы в кулаки. Это заставило её через силу, но открыть глаза.  — Раава, я буду с тобой, даже если обо мне забудут. Даже если ты больше не сможешь увидеть моего лица. Он улыбался ей. Улыбался так, как и всегда — простодушно, но в этот раз впервые — с оттенком неизбежного сожаления. Она расстроилась, её глаза увлажнились и защипали. Он умирал на моих глазах столько раз и я видела его и младенцем, и стариком в разных телах, но всегда могла вновь увидеть его здесь. А теперь… мы больше никогда не встретимся?! Почему?! И Ван снова поцеловал её. Он вдруг начал исчезать, постепенно угасая и распадаясь на частички. «Ван, я… люблю тебя», — произнесла она в своих мыслях, вкладывая в эту близость все свои чувства. Она пыталась прижаться к нему, обнять его. Он исчезал, исчезал, исчезал — всеми силами она пыталась удержать его образ здесь, в хранилище воплощений, — пока не пропал. Всё придуманное растворилось. Она упала одна-одинёшенька на исчезающую траву, скукожившись от боли и обхватывая себя за талию. По щекам её текли янтарные слёзы. Ей было невыносимо больно, но прекратить жизнь хотелось не от ударов Вааты. Скорее, это было что-то «душевное», что-то, что убивало её изнутри. Земля под ногами исчезла без промедлений, обращаясь в беспроглядную тьму, как и всё остальное, что теперь окружало в безвременье, созданным ею самой. Она раскрыла глаза, наблюдая всепоглощающую бездну. И плакала. Ваату отомстил ей. За давнюю победу он лишил её любви, к которой она успела так сильно привязаться. И он знал, что больнее этого — нет ничего. Он надменно насмехнулся над её грехом — уподобиться человеку. Смотри: якшалась с человеком и стала как человек. Не оставалось времени даже прийти в себя. Но ей надо было выжить. Она вновь сомкнула веки и упала в бездну, очнувшись в своём терзаемом теле. Ван, я буду тебя помнить. Удар! И тело Раавы рассыпалось на искры света.