Охотник, вот твоя Белоснежка

«- Ты, блять, бесчувственная, самовлюбленная, циничная, эгоистичная сволочь! - Ох, подлиииза, чего тебе?» © Из диалогов Тора и Локи. «Я Локи Лафейсон. И я не хочу ничего решать. Я хочу трон и выебать Охотника» © Записки трикстера. Из неизданного. ________________ - И все же, Локи, у тебя есть план? Ётун вздохнул, театрально закатив глаза: - Я – бог, Эрик. Конечно, у меня ВСЕГДА есть план. - М-да? – Охотник скептически посмотрел на трикстера. – Завтра коронация, а ты уже четвертый день сидишь в комнате с этим чертовым Зеркалом и… шьешь? Неужели боги в вашем мире умеют шить? Расположившийся на кровати Лафейсон улыбнулся: - Подумаешь… я еще и вышивать могу... и на машинке тоже*(1), - мурлыкнул трикстер. Охотник сделал глубокий фейспалм: - Лучше б ты заканчивал с рукоделием. Придворный лекарь, конечно, убедил всех, что раненной принцессе нужен отдых. Но народ хочет видеть свою спасительницу. Так что оттягивать с коронацией дальше некуда. Локи заинтересовано посмотрел на Охотника: - Мне вот интересно, как ты сумел убедить врачевателя соврать на глазах у доброй сотни рыцарей? - Как, как… - смутился Эрик, поправляя висящий на бедре топор. – Уж не своим красноречием – это точно. Лафейсон ухмыльнулся и вновь уставился на разложенную по кровати темно-зеленую ткань. … - Мне не нравится эта хрень в твоей комнате. - Эрик, сколько раз тебе говорить: это не хрень – это мощный аккумулирующий артефакт со многими другими функциями*(2). - С какими это «другими функциями»? – удивленно посмотрел на бога Охотник. - Еще не знаю, - мечтательно протянул Лафейсон, - но в скором времени обязательно узнаю. - Не сомневаюсь, - недовольно проворчал парень. – Чтобы ведьма… тьфу ты, колдун, - и с магическими цацками не возился. Но, все-таки, как ты собираешься использовать Зеркало, чтобы снова стать Белоснежкой? Локи с явным разочарованием оторвался от своей работы и подошел к стоящему у Зеркала Охотнику. - Загляни в него, Эрик. Что ты видишь? Парень нахмурился: - Ничего. Наши отражения. Ну, и еще эту красотку у тебя на плече. Змея посмотрела на Охотника влюбленными зелеными глазами и тихо шикнула. Локи удовлетворенно кивнул: - Так и должно быть. В этом зеркале каждый видит то, что хочет больше всего. Потому что одна из функций этого артефакта – встроенный эмулятор зеркала Еиналеж, которое на Конвенте в 1997 году*(3) признали безвозвратно утерянным. - Ты несешь какую-то ахинею, Локи, - пробормотал Охотник. – Если оно показывает то, что нам хочется, почему я ничего не вижу? И… что же в нем видишь ты? - М-м-м, - трикстер плотоядно улыбнулся. – Я вижу корону на своей голове. А еще тебя, спальню и… Рука Лафейсона скользнула к бедру Охотника, недвусмысленно поглаживая поджарую задницу. Локи посмотрел на любовника совершенно по-блядски, - отчего Эрик неожиданно залился румянцем и вмиг охрипшим голосом пробормотал: - Это все, чего ты хочешь? Локи, обвив его шею руками, кивнул. А затем, словно кошка, выгнулся, прижавшись к Охотнику всем телом: - Хочу тебя. И немедленно! Что тут сказать: когда сам бог коварства желает секса с тобой – отказываться бессмысленно. Гораздо приятнее активно втянуться в процесс и получать удовольствие на полную катушку. Охотник уже подхватил божество на руки с намерением выебать хитрого трикстера прямо на его же рукоделии, когда в комнату ворвался Уилл: - Ты не запер дверь? – прошипел Локи. - Завтыкал, - буркнул парень. - Снеж… Стой! Ты кто такой и что здесь делаешь? – оторопело уставился на ётуна принц. – Мне кажется знакомым твоё лицо… Локи щелкнул пальцами, останавливая поток Уилловского словоблудия. И вкрадчивым голосом начал: - Уильям, посмотри сюда... В Зеркало, смотри в Зеркало, парень. Принц послушно уставился в золотистую гладь, а потом перевел восхищенный взгляд обратно на трикстера: - Какая же ты красивая, Снежка, любовь моя. И ты уже выздоровела! Жду не дождусь коронации. - Офигеть, - прокомментировал происходящее Эрик. – Он что, вместо тебя… - …видит Белоснежку, - улыбнулся Локи. – Удобно, правда? А потом трикстер вновь обратился к Уильяму: - Значит так, пацан. Сейчас идешь в тронный зал и приказываешь снять у трона спинку. А ты, - он посмотрел на Эрика, когда Прекрасный Принц скрылся за дверью, - изволь взять эту махину и установить её прямо позади трона. Не забудь только потом накрыть Зеркало. Ётун оглянулся в поисках подходящего по размеру куска ткани и, в итоге, запустил в Эрика плащом от рыцарского доспеха. Охотник скептически посмотрел на бога. Но промолчал, послушно забросив алый плащ на плечо и принявшись аккуратно снимать Зеркало с импровизированной подставки. Планы Локи… это планы Локи: стремные, укуренные, но на удивление эффективные. Утром, когда сонный Охотник наощупь приполз в спальню трикстера, бог встретил его при полном параде. От которого потерял бы дар речи и более подготовленный и прошаренный зритель. Все-таки, когда сволочь божественно красива, порой забываешь, что она – сволочь. Вернее, он. - Локи, ты… - Прекрасен? Великолепен? Чертовски красив? – изогнул тонкую бровь трикстер. - Ты, мать его, в платье… Ётун хмыкнул: - Как будто мне впервой. Ты еще скажи, что тебе не нравится. Охотник снова окинул взглядом масштаб катастрофы. И, знаете, он поражал. Темно-зеленый шелк, целомудренно-закрытый ворот, копна черных, как смоль, длинных волос и такой бесконечно знакомый ехидный взгляд, - этому колдуну пошло бы все, что угодно, не только платье. Хотя, на взгляд Охотника, лучше всего бы чертово платье смотрелось на спинке стула, а Локи – на простынях по-королевски огромной кровати. «Ебать-копать, когда я стал законченным мужеложцем?» - подумал Охотник. (В его мире слова «пидорас» еще не придумали). А потом Эрик улыбнулся. В конце концов, какая теперь разница? Зато можно упиваться мыслью, что совратил тебя не абы кто, а будущая Королева, хитрая ведьма,сногшибательно прекрасная сволочь и бог по совместительству. Есть, знаете ли, повод для гордости: за себя и… за Локи. - Волосы чернее воронова крыла, кожа белее снега, губы алее крови, - невольно выдал Охотник. - Что, - усмехнулся трикстер, - вспоминаешь пророчество о Белоснежке? - Вот моя Белоснежка, - пробормотал Охотник, сгребая бога в охапку, - и другой мне не нужно. - Мимими, как же это, блять, мило, - мурлыкнул Локи. – Ох, Эрик, ты заставляешь меня забить на эту коронацию к чертям собачьим… Откоронуй меня здесь, мой Охотник, - пошло добавил Лафейсон. Трикстер коротко поцеловал смертного в губы, а затем тихо охнул: забывшись, Эрик сильнее сжал его в объятиях, отчего косточки корсета буквально впились во внутренности асгардского принца. - Что такое? – спохватился парень. – Тебе плохо? - Хорошо будет, когда на мне из одежды останется только корона, - через силу улыбнулся Локи. – А сейчас… я должен спуститься в тронный зал раньше других. Чтобы даже первые зрители видели на троне Белоснежку. Эрик с разочарованием разомкнул объятья. А трикстер ободряюще улыбнулся смертному: - Не волнуйся, после коронации у нас будет достаточно времени… До того, как я придумаю, как стать Белоснежкой. - И ты готов ради меня снова напялить платье? – съехидничал Эрик. - Поверь, моя прелесть, ради тебя я и не на такое готов. Да и за все время нашего маленького приключения, эти юбки мне уже как родные. А вот платье на тебе я бы явно не отказался увидеть, - Лафейсон показал Охотнику язык и был таков. Эрик вздохнул. Как говорится, любишь Локи – привыкай к Локи. Особенно к характеру Локи и юмору Локи. Тронный зал был забит до отказа: цвет рыцарства с Уиллом и его отцом во главе, преданные (и невесть откуда повылазившие) вассалы, представители религиозного культа, Эрик со змеей на плече, - все, как Локи представлял себе долгими, лишенными комфорта ночами в необъятных лесах Королевства. Он восседал на троне – и не мог не улыбаться, ловя на себе восхищенный взгляд Охотника: еще бы, смертный один видел странного бледного юношу, запакованного в замысловатую конструкцию платья. Все остальные видели исключительно то, что хотели видеть: Принцессу-Освободительницу, законную наследницу престола, хрупкую девушку с печальными, полными вселенской мудрости голубыми глазами и робкой улыбкой… Одним словом – Белоснежку. И вот, когда немощный служитель культа трясущимися руками почти водрузил корону на голову Лафейсона, массивные дубовые двери распахнулись… И в зал ворвался Ревизор Тор. - Твою же ж мать, - невольно вырвалось у Локи. - А как я тебе рад, брат, - прогремел на весь зал суровый нордический голос. – Блядь ты такая, Локи Лафейсон, быстро собирайся домой. Живо! Бог обмана вскочил на ноги, отпихивая священнослужителя; с вызовом глядя на идущего к нему брата: - И не подумаю! Как ты здесь оказался? Тор выудил из-за пазухи палантир: - Отец рассказал мне все об устройстве Мидгарда: о том, что он множествен и существуют тысячи вариантов одной его реальности. Знаешь, как мне тяжело было найти нужную?! В зале воцарилось молчание. Толпа удивленно разглядывала то Тора, то неожиданно появившуюся на месте Белоснежки незнакомую зеленоглазую девушку. И только Эрик со змеей начал протискиваться сквозь скопище офигевших зрителей. «Ну, нихрена себе братья, - удивлялся Эрик, изучая бугрящегося мышцами светловолосого гиганта. – Прямо две капли воды, ага…» А тем временем Локи, нахмурившись, задал самый очевидный вопрос: - И зачем ты меня искал? Я тут людей не убиваю, города не разрушаю. Наоборот, несу, блять, свет во имя Луны. - Чертов трикстер, он тут с мужиками ебется, в платье шастает, а я на это все смотреть должен? - Не смотри, - ощетинился Лафейсон. – Какого Фенрира ты лезешь в мою личную жизнь? - Локи! Идем домой. Сделай это добровольно или я заставлю тебя силой. - Щас! Разогнался, - в диалог вклинился Эрик, выуживая свой любимый топор. – Он будет делать только то, что сам посчитает нужным. - Глупый смертный, - улыбнулся Тор, - что твой топор против моего Мьёльнира! Громовержец выхватил молот, направляя его на Эрика – и парня сбила с ног то ли молния, то ли магический разряд. Охотник впечатался в стенку, затихнув. Одинсон вновь посмотрел на брата: - Локи, в последний раз говорю: идем домой. Брат подходил все ближе к подножию трона. Его магия вспыхивала вокруг Громовержца электрическими зарядами, заставляя Лафейсона оглядываться в поисках путей отступления. И в какой-то момент взгляд трикстера наткнулся на покрывшуюся мелкой рябью поверхность Зеркала. «Неожиданный поворот». Ётун бросил полный сожаления взгляд на потерявшего сознание Эрика: «Прости меня, Охотник! Эх, была не была… - затем трикстер успокаивающе добавил, - все равно, после Белоснежки хуже уже не будет», - а вслух он произнес: - Что ж, братец, был рад увидеться. А теперь… Аривидерчи! И с этими словами бог обмана перемахнул через трон, как в воду нырнув в золотистую гладь зеркала. - Стой, засранец! Вернись! – рявкнул Тор. Недолго думая, Громовержец рванул следом за вечно убегающим от него братом. Что ж, хоть в этом Локи проявлял постоянство: сбегать от Тора было любимейшим хобби Лафейсона. И он в нем достиг совершенства. Охотник не видел, как Локи с братом исчез из тронного зала. Он пришел в себя, когда боги уже нырнули в Зеркало. Пять секунд он таращился на змею, лежащую на его груди… А в следующий миг: - Ааааа! – не своим голосом заорал Эрик. - Ааааа! - вторил ему пронзительный женский голос. На нем лежала абсолютно голая Белоснежка. Та самая, The original one. Еще мгновение руки девушки покрывала чешуя, но потом исчезла и она. Последними изменились глаза: из зеленых с вертикальным зрачком они стали голубыми, человеческими. - Неужели проклятие спало? – неуверенно произнесла девушка минуту спустя. – А я уж думала, до конца дней мне мышами питаться. И тут в тронном зале началась паника. _______________________ Локи почувствовал, как поверхность зеркала обволакивает его, словно холодное желе, но даже не успел подумать, что может в нем застрять – в следующий же миг ётуна выкинуло на покрытый металлическими листами пол. Трикстер больно ударился носом, впечатавшись в пол лицом: - Блять, что за неудачные посадки, - пробормотал Лафейсон, потирая ушибленную переносицу. Он еще даже не успел прийти в себя и осмотреться, когда за его спиной раздался знакомый и крайне удивленный голос: - Локи?... А почему ты в платье?! Бог обернулся на звук, уронив челюсть: чертово зеркало высадило его аккурат в центре Старковской лаборатории. И сейчас её хозяин с оторопью смотрел на лежащего с задранными юбками бога обмана. Впрочем, удивление у Старка проходило быстро: - Локи! – счастливо пробормотал Тони. – Локи Лафейсон в моей лаборатории! Трикстер поморщился и попытался запустить в Старка ледяной стрелой. Не тут-то было: магия по-прежнему не работала. «Ну, блять!» - возмутился ётун, а затем снова взглянул на расплывшегося в дурацкой улыбке Тони. И масленый взгляд хозяина «Старк индастрис» не обещал богу ничего хорошего. - Ну, блять! – уже вслух повторил трикстер. - Локи… Стой, куда же ты?! – не понял пришибленный таким счастьем Тони. А Лафейсон уже со всех ног убегал прочь от миллиардера-гения-плейбоя. - Локи, вернись! - Хрен тебе, - возмутился Лафейсон. Видимо, на роду ему было написано бегать в длинных неудобных платьях от разнообразных представителей мужского пола. А он что думал, что в сказку попал? Как говорится: «Мы выбираем, нас выбирают – как это часто не совпадает»*(4)… Увы, мистер Энтони Старк, объект вашей любви догнать не так-то просто. Но вы уж постараетесь – мы вас знаем. Тор выпал из портала – да, как вы догадались, одной из функций Зеркала была стихийная телепортация – секундой позже: он приземлился на одно колено, притормозив Мьёльниром и чуть не выронив палантир. Поднявшись, Громовержец осмотрел пустую комнату (судя по хламу в углах – кладовку) и тут же рванул на себя одну-единственную дверь. Сделал шаг вперед и чуть не наткнулся на пробегающую мимо девушку. Хрупкое создание в белой футболке не обратило на здоровяка-Одинсона абсолютно никакого внимания и тут же побежало дальше, сжимая в руках кофе, а под мышкой – папку. «Вообще-то, раньше мидгардцы мне удивлялись, - подумал уязвленный бог, - но, постойте, где же Локи?» - Эм, Крис, а что ты тут делаешь? У тебя же сегодня выходной? Брат стоял за его спиной в окружении еще двух девушек. Как и на предыдущей, на них красовались одинаковые белые футболки с черными мидгардскими буквами на спине. Надпись гласила: «Тор 2».Девушки сноровисто паковали трикстера в изощренную конструкцию доспеха. «Какие сильные», - подумал Тор. Он хотел было сказать Локи, что думает об этой наглой и хитрой сволочи, но затем взглянул в лицо брата. И офигел. Это был не Локи – это был смертный! - Крис, ау? Чего ты на меня так таращишься? – улыбнулся лже-Локи. И Тор застонал сквозь зубы: чертов трикстер опять умудрился сбежать от него! - Крис, тебе плохо? – забеспокоился смертный. - Мистер Хиддлстон, не крутитесь, пожалуйста, - одна из девушек никак не могла закрепить наруч на руке парня. - Но Крису плохо! Смотрите, как он побледнел! «Блять, - подумал Тор. – И почему мне не сиделось в Асгарде?» _________________________ Эпилог. Весь замок спал. Спал счастливый Уильям, который предчувствовал скорую свадьбу, спали успокоенные вновь обретенной Королевой горожане. Напившись вдрабадан, спал весь «цвет рыцарства». И только в спальне Белоснежки горел свет: там никак не могли уснуть двое. Эрик от выпитого уже лежал лицом в стол, но все еще продолжал повторять: - Зеркало разбито! А он… Он сбежал. Сбежал! - Но не от тебя же, дурачок, - в сотый раз успокаивающе произнесла Белоснежка. – Он обязательно вернется. Охотник тяжело поднял голову, в упор уставившись на законную королеву: - Ты так думаешь? Белоснежка ободряюще улыбнулась: - Поверь мне, любовь творит чудеса. Эрик шмыгнул носом и вновь потянулся за выпивкой. Девушка сочувственно погладила Охотника по плечу. У этих двоих была Великая Любовь – уж кто-кто, а экс-змея, вдоволь насмотревшаяся на приключения необычной парочки, в этом не сомневалась. И то, что трикстер еще вернется – это было как пить дать. Единственное, на что надеялась девушка, это на то, что бог обмана, недоношенный ледяной великан и по совместительствую ехидная версия её самой заявится на порог Королевства в собственном теле – опять становиться змеей Белоснежке определенно не хотелось. Сырые мыши, знаете ли, не очень вкусные. Конец. ___________________ 1 - © кот Матроскин, м/ф «Простоквашино»; 2 – отсыл к характеристикам робота-посыльного, Энди из вселенной «Темной Башни» С. Кинга; 3 – дата первого издания «Гарри Поттера и философского камня»; 4 – © Михаил Танич.