Игра для четырех друзей

Четыре тёмные макушки мелькают между стволами деревьев, освещенных яркими зайчиками солнечных бликов, застрявших в нежно-зеленых кронах. Тёмные макушки с визгами и криками бегают вокруг стволов, игриво прячась в кустах, припадая к земле и снова вскакивая. Смех и веселье витают над шустрыми темными макушками.  Макушки принадлежат четырем мальчишками, четырем друзьям. С самого рождения они гуляли в этом лесу, в этой светлой рощице детской памяти, сначала с родителями, дружба которых и свела их вместе, а позже сами.  В японской деревне детишки предоставлены сами себе, пока родители ездят в город на работу. Юные Рику, Джун, Дайске и Шиничи гуляют в лесу до темноты, наслаждаются последними днями свободы, а потом школа.  Первый год младшей сельской школы темнеет на горизонте пугающим неизвестным пятном и грозит новыми впечатлениями. Но это будет потом. А сейчас... Безграничная свобода и незабываемое детство.  Ребятишки бегут, спотыкаясь о деревянные корни, перекрикивая друг друга звонкими голосами.  - Давайте в прятки, - кричит, останавливаясь запыхавшийся Рику, самый маленький из ребят. Не по возрасту, все они ровесники, а по росту.  - Чур ты водишь, - соглашается Шиничи, притормаживая своё детски-пухлое тельце, хватаясь руками за дерево, чтобы не улететь по инерции вперёд.  - Не здесь, - улыбается Рику, - Там, за опушкой, дом есть.  - Заброшенный тот?- спрашивает Дайске.  - Ага, - кивает Рику, все так же улыбаясь.  - Я не пойду, - надувшись пробормотал Шиничи, - И Джун тоже не пойдет, - решил мальчик за своего товарища, который ещё ни слова не сказал против.  - Джун хочет пойти с Рику и Дайске, - тихо проговорил Джун, вырываясь из схватки Шиничи, уже успевшего схватить тихоню за руку. До сих пор говорил о себе в третьем лице, может потому что боялся людей, а может просто стеснялся показать своё "я". - Видишь, Шиничи, нас больше, - пришёл к выводу Дайске и направился к опушке.  Рику тоже развернулся и вприпрыжку поскакал в сторону дома, тут же обогнав Дайске, показав ему язык и поскорее убежав, опасаясь погони. И не напрасно, мальчишка погнался следом.  Шиничи и Джуну не оставалось ничего, кроме как побежать за ними.  Тёмный двухэтажный дом высится перед ребятами. Его крыша касалась вершин деревьев. Ветки скреблись о ветхое дерево, издавая пугающие скрежещущие звуки. Величие заброшенного дома отпугивать шестилетний ребят, но не показывать же трусость перед друзьями.  - Кто последний, тот и водит, - крикнул Рику и сбежал на крыльцо. Ребята кинулись следом.  Как обычно последним прибежал запыхавшийся Шиничи, бегать он не любил, подвижные игры не его конек.  - Считай до десяти, Шиничи, - звонко рассмеялся Рику и бросился в темный провал дверного проёма, лишенного двери, Дайске и Джун побежали за ним, чтобы не потерять товарища из виду.  Шиничи остался один. Считать он даже и не подумал, потому что считать мальчик умел только до пяти, поэтому японец просто помялся на крыльце и на держащих ногах тенью ускользнул внутрь темнеющей впереди дыры.  - Я иду искать, - крикнул Шиничи и собрал вдоль стены, проводя указательным пальцем чистую дорожку в пыли.  Пословицы скрипели под весом ребёнка, как ни странно, но пол в доме оказался истоптан множеством следов, что сбило Шиничи с толку, но он не придал этому значения.  Мальчик осмотрел первый этаж, не забывая наполняться, заглядывая под кровати и прочие предметы мебели, годные для пряток. Поднялся по лестнице, удачно минуя прокатившиеся ступеньки. Оглядел второй этаж, конечно, не так тщательно как первый, но все же.  Шиничи мельком взглянул на уходящую вверх лестницу, ведущую на чердак, протянул к ней руку и проверил на крепость, пошатав её. Лестница не выдержала и рухнула вниз, глухо шлепнувшись о дощатый пол, Шиничи чудом успел отскочить, чтобы железняка не хлопнула его по лбу.  Пока Шиничи спускался вниз, пройдя к выводу, что ребята не смогли бы оказаться на чердаке, мальчишки перешептывались о причине шума, находясь именно на чердаке.  - Что это было? - прошептал Рику, вжавшись в угол.  - Молчи, мы все ещё играем, - шикнул на него Дайске, переползая ближе к безопасному углу Рику. Джун только согласно пискнул.  Тем временем Шиничи на первом этаже услышал лёгкий скрип, пытаясь узнать причину шума он наткнулся на дверь, ведущую в подвал. К двери вела дорожка чистого пола среди слоя пыли, словно кто-то что-то тащил, но Шиничи не стал задумываться над этим, решив что это следы его друзей.  Мальчишка тихонько толкнул дверь и скользнул в подвал, стараясь не громыхать по ступенькам.  Оказавшись внизу Шиничи замер. Он ожидал увидеть друзей, но то чем встретил его подвал шокировало его. На холодном земляном полу растянулось нечто, отдаленно напоминающее живое существо. Хотя живым оно быть не могло, возможно когда-то, но сейчас это даже вообразить было сложно. Нечто когда-то было женщиной, теперь же ее тело превратилось в сплошную кровоточащую рану, умывающую кровью землю в сыром подвале. Шиничи смотрел широко распахнутыми глазами в разверзнутые бездны глаз "нечта". Бездны, не имеющие больше души, лишь пустоту в холодных высушенных зрачках. На обнаженном черепе - остатки волос в запекшейся крови, на лице, которого больше нет - кровавая каша, в которой кровяными червями навеки застыли ленты сухожилий. И снова кровь. Повсюду. Все тело замерло в неестественной позе сломанной куклы. Руки и ноги вывернуты так, что кожа в местах природных сгибов лопнула и выпустила наружу содержимое в виде белых осколков костей и извечной красной крови. Места, не тронутые красным, - синие от синяков и гиматом. Тело бывшей женщины пусто. Ребра, как распахнутая клетка, выпускающая наружу заключенную в ней птицу-сердце, приносящую удачу всему живому, но бесполезную мертвым. Остальные органы раздавлены в нутре. Живот, словно взорвался, разбрызгивая в стороны салют из окровавленных кишков. Только салют этот совсем не радует Шиничи. Он завороженно смотрит и чувствует, как покидают его силы, утекая из его тела так же, как кровь вытекает из "нечта". Только сейчас Шиничи обнаруживает присутствие еще одного человека. Этот человек пугает его.  У него кроваво-красное лицо, похожее на сам Ад. И посреди этого Ада плавают белоснежные кругляши безумных глаз, и расплывается в смехе пронзительно белая холодная улыбка, растворяющаяся в крови, как лед в красном вине. Шиничи проснулся с пронзительным криком на губах и сел в мокрой от холодного пота постели. Вот уже двенадцать лет, как он просыпается от одного и того же кошмара. И самое страшное во всей этой истории, что она абсолютно реальна. В тот день Шиничи чуть не познал смерть. Это было бы не самое приятное познание, и уж точно самое бесполезное. Он бы непременно умер, если бы не крики его друзей, застрявших на чердаке и вспугнувших краснолицего. Убийца убежал, так и не закончив начатое. Детишек спасли, преступника поймали. Но личность Шиничи было уже не вернуть. Краснолицый наточенным кровавым ножом заживо вырезал огромную часть души мальчика. Сколько слез, сколько страха пережил мальчишка, повторяя свой кошмар каждую ночь. Прошлое не могло отпустить его, а Шиничи не отпускал прошлое. Если бы тогда только они не пошли в этот злополучный дом. Если бы только ребята не заставили его водить.Если бы только они прятались на этажах, а не на чердаке. Если бы только... Как же много этих "если бы"... Теперь уж ничего не вернуть. Шиничи никогда не станет прежним. Пройдя сотню кабинетов психолога, проведя тысячу часов наедине с собой, разговаривая с новыми и новыми психиатрами и слыша лишь одно: "Отпусти прошлое, Шиничи." Ах, если бы он только мог. Если бы он только мог простить их, своих друзей. За что? Почему именно он? Не Рику. Не Дайске, или Джун. Разве Шиничи в чем-то виноват? Разве он заслужил такого? Случившееся вчера окончательно убило в Шиничи надежду на лучшую жизнь. Он думал, что закончив школу, он оторвется от злополучного прошлого, вырвется из Ада повторяющихся кошмаров воспоминаний. Как же он ошибался. С его клиническим прошлым он никуда не может поступить. Дорога в Институт ему закрыта. Никогда больше Шиничи не освободится от мелькающей тут и там рожи краснолицего, ехидно подглядывающего за его жизнью из-за каменных стен собственного дома и из-за спин случайных прохожих, холодный белоснежный оскал будет преследовать его вечно. Что ему до друзей? Они не смогли поддержать его в трудную минуту. Он презирает их столько, сколько себя помнит. Сколько помнит нового себя. Лишь однажды он доверился человеку. В десять лет, Джуну, он рассказал все ему, тихому и молчаливому, высказал все. Как сильно он их всех ненавидит и как хотел бы, чтобы все изменилось, чтобы все было по другому, чтобы исполнилось хоть одно из бесконечных "если". Джун молчал, и только под конец тихо заплакал и ушел. Ушел не оглядываясь, проглатывая обиду, подаренную тем, кого считал другом. После этого случая Джун исчезал все чаще и чаще во время дружеских сборов. Мог встать и уйти прямо во время разговора, и только Шиничи понимал, что он этому причина. Их по-прежнему было четверо, но так только казалось. Джун с каждым днем отдалялся только сильнее. Сейчас Шиничи восемнадцать, и он готов. Готов исполнить то, что хотел сделать с шести лет. Вот и он, знакомый лес, Шиничи не бывал в нем с тех самых пор. Но сегодня день особенный. Сегодня пикник четырех друзей. Не каждый день Шиничи исполняется восемнадцать. Деревья приветливо расступаются, как в старые добрые времена, пропуская под свою сень компанию, нагруженную рюкзаками с провизией. Шиничи не торопится, все равно приготовление барбекю не начнется, пока Дайске не притащит мангал. Рядом весело щебечет Рику, и даже Джун улыбается от его задора. Оказавшись на долгожданной опушке, ребята начинают приготовления к пикнику. Парни отправились в лес с ночевкой, поэтому торопиться некуда. От костерка валит дым, над ним возвышается мангал, вьется запах жареных сосисок, теряясь среди стройных стволов деревьев. Как же давно им не было так хорошо вчетвером.  Запивая очередную карточную партию чаем из термоса, Шиничи расслабленно потянувшись, предлагает: - Может сходим посмотрим как там дом? - Какой дом? - удивленно спрашивает Рику. - Заброшенный, тот, за опушкой, - Шиничи неопределенно махает рукой куда-то в сторону. Его лицо на мгновение вспыхивает розовато-алым. Отсвет заходящего солнца, мелькнувший среди деревьев. - Может не стоит? - с тревогой в голосе предлагает Рику, волнение закралось в его душу при одном только взгляде на эту розовато-алую улыбку Шиничи. - Почему нет? Пойдем, - говорит он, поднимаясь, голосом, ясно дающим понять: "Не пойдете со мной - обижусь". Друзья поднимаются и идут следом за Шиничи. Все разговоры тут же умолкают. Только шуршит под ногами трава, да Рику изредка спотыкается о корни деревьев. Вот и дом. Все такой же темный и ветхий. Он не такой большой и величественный как раньше. Хотя нет, дом остался прежним, это ребята стали старше. Даже Рику более-менее вытянулся, хоть и остался самым маленьким. - Может в прятки поиграем? - предлагает Шиничи, - Как раньше? - на лице его вновь играет улыбка, - Снова я вожу. - Нет, теперь моя очередь, - вызывается Рику. - Сегодня водить буду я. - Все в порядке? - интересуется у друга встревоженный Дайске. - Ага, - Рику улыбается как в детстве. - Я считаю. Взрослые парни бросились в дом, все в ту же темнеющую щель. Дайске и Джун пробежали по коридору вперед к скрипучей лестнице, мгновенно взлетев через пролет наверх. Шиничи не торопился следом. Он остановился у лестницы и махнул друзьям рукой. - Я здесь спрячусь, - шикнул он и шагнул в ближайшую комнату. Джун и Дайске переглянулись и спешно скрылись на втором этаже. К тому времени Рику закончил счет. Настороженно вслушиваясь, он вступил в темноту дома. К тому времени на лес уже опустились сумерки. Рику крался по коридору, стараясь не шуметь, в конце концов сейчас его противники намного умнее и внимательнее, чем в детстве. По пути парень заглядывал во все комнаты, полагаясь по большей части на слух. Дойдя до лестничного пролета, более-менее освещенного, в отличии от кромешной тьмы коридора, Рику заметил странность. Он присел, чтобы осмотреть ее более внимательно, коснулся руками пола и убедился. Пыли не было. Словно кто-то вымыл пол, готовясь к их приходу. Позади скрипнула половица. Рику хотел обернуться, но не успел. Рот его был заткнут кляпом. Опешивший парень не сумел отбиваться и был связан по рукам и ногам. И только тогда Рику увидел, что его противником был Шиничи. Парень схватил приятеля в охапку и потащил в подвал, попутно заставляя пересчитать все ступеньки, ведущие вниз. Добравшись до низа, Шиничи выпустил свою ношу и остановился, заглядевшись на темное пятно расползающегося красного под Рику. Скорее всего, это пятно только казалось ему, ведь после совершенного в подвале убийства место преступления было тщательно убрано, поэтому красных пятен на полу и быть не могло. - Что ж, теперь ты знаешь каково мне, - улыбнулся Шиничи и медленно сунул руку в карман. Рику дернулся и постарался принять более удобное положение, но не удержался и ткнулся лицом в землю. - Как же беспомощно ты теперь выглядишь, - промурлыкал Шиничи. Из кармана он выудил нож и теперь играл им в своих бледных, сведенных судорогой пальцах. - Я не стану тебя убивать, так и быть, все что мне нужно, это твой страх, - Шиничи наклонился к своей жертве и поднял парня за волосы. Мурлыкая, он провел тыльной стороной ножа по шее Рику, от чего тот замер, боясь шевельнуться. - Сегодня ты будешь моей игрушкой, за все страдания, что я перенесу в будущем, только из-за того, что ты захотел поиграть, - зловеще шептал Шиничи. - Сегодня буду играть я. Маленький маньяк снова коснулся лезвием кожи, на этот раз чуть выше глаза, и с силой полоснул по брови. Из раны хлынула кровь. Рику беспомощно дернулся, из глаз его непроизвольно брызнули слезы. Кровь ослепила Шиничи, он истерично захохотал, забыв обо всем. Только он и красный. Наедине с цветом. Это и была его ошибка. Через мгновенье смех Шиничи был услышан, и друзья, которые уже начали волноваться, почему ребят так долго нет, влетели в подвал. Дверь чуть было не выскочила с петель. Оценив обстановку, Дайске, только оглядев подвал, тут же приступил к действиям, разоружил прекратившего смеяться Шиничи, тот и не сопротивлялся, зная, что сейчас это может стоить ему жизни. Шиничи рухнул на землю, выведенный из строя крепким ударом в живот. Он приходил в себя еще долго, пока Дайске. - Ты что творишь, мразь?! - справившись с ранами Рику Дайске намеревался продолжить начатое. - Ты не смеешь ко мне так обращаться, - злобно проворчал Шиничи. - Не смею?! Так какого хера ты тут творишь? - Дайске сжал кулаки. - Подожди, Дайске, успокойся, - Рику, чуть отошедший от пережитого протянул руку и ухватился за рукав порванной рубашки парня, пытаясь успокоить своего друга. - Только "этот" должен объяснить, что намеревался сделать, - Дайске обернулся и произнес это, глядя в глаза Рику. Шиничи - "этого", словно больше не существовало для Дайске. - Я и собирался объяснить, - посерьезнел Шиничи. - В общем, я вас бросаю. Не хочу больше знать вас. Вы причинили мне много страданий, прошу, не ищите меня. Это наша последняя встреча. - Страданий? Ты о чем? - опешил Дайске. - Продолжай, - заплетающимся языком попросил Рику. - Это из-за вас я нарвался на маньяка! Из-за вас получил детскую травму! Из-за вас моя психика полетела к чертям! Вы! Вы во всем виноваты! - Шиничи перешел на крик, глаза его округлились от бешенства. - Я все рассказал ему! Все! Спрашивайте у него! - недоделанный маньяк сорвался на фальцет и ткнул пальцем в стоящего у лестницы Джуна, смотревшего на происходящее стеклянными глазами. Шиничи замолчал. Дайске и Рику переглянулись и обратили взоры к Джуну. Тот в свою очередь потупил взгляд. - Да, Джун, скажи, что всегда хотел сказать! Скажи это! - закричал Шиничи. - Скажи, что ненавидишь меня! Голос зазвенел в глухой пустоте подвала, срикошетив о стены и ударив сотней колокольчиков по ушам. Слезы выступили на стеклянных глазах Джуна, секунду еще он стоял ошарашенно замерев, а потом, дрожащим голосом, как раньше, пролепетав: "Джун не ненавидит тебя", стремительно вбежал по лестнице наверх, хлопнув еле держащейся на петлях дверью. Затем второй хлопок подвальной дверью. Выбежал Рику на еле двигающихся ногах,придерживая рукой, окровавленную повязку на лбу. С третьим хлопком дверь не выдержала и слетела с петель, и с грохотом покатилась по лестнице вниз, заглушая шаги убегающего за Рику Дайске. Шиничи остался один в темном подвале, освещенном хрупкой догорающей свечкой. Его друзья убежали прочь. Туда, в темноту ночи. Их дороги разошлись, надолго, но не навсегда. Фортуна повелела им собраться вновь, и воле ее противиться они не смели. **** Прошло много времени с тех пор, долгих десять лет. Шиничи может и не поступил в Институт по состоянию психического здоровья, но он сумел наладить собственный бизнес, работая, как ни странно, в сфере косметики. О друзьях детства Шиничи старался не вспоминать. Стильному успешному бизнесмену ни к чему прошлое, исполненное страданий. Новых друзей он так и не завел, а вот сомнения появились. Избавился ли он от прошлого, избавившись от друзей? Или же просто сбежал от выдуманной проблемы? Что же до его друзей. Пять лет спустя их дружба все-таки дала трещину. Сначала ушел Джун. А чуть погодя, Рику с Дайске пришли к выводу, что им тоже необходимо расстаться. Утраты переживались всеми одинаково болезненно и даже спустя пять лет сердце щемило от переполняющей его боли и тоски. Следующая их встреча произошла в торговых кварталах Гендзо в Токио. И хотя процент уезжающих в Токио из японских деревень подростков был велик, шанс встретится в столице был один на миллион, особенно в районе Гендзо. Но именно в этот миллионный и попали четверо друзей. Жизнь в Гендзо кипит, сотня людей ежеминутно попадает в единичный квадратный метр, и оказаться двум знакомым в этом квадратном метре одновременно, казалось бы, невозможно, но вот, двое знакомых оказываются в зоне видимости друг друга. Вот они идут навстречу. Через минуту настанет узнавание, еще через мгновенье глаза их широко распахнутся и промелькнет живой блеск былой радости, возможно руки их соприкоснутся, когда они будут проходить мимо. А потом они разойдутся, как в море корабли. И ни один из них не обернется и не скажет то, что так хотел сказать. Но что-то в этом стандартном плане сломалось. Вот промелькнул светлый, крашенный затылок Рику, он по прежнему ниже Дайске на голову. Парнишке идут светлые волосы, он выглядит намного моложе своих двадцати восьми. Проходя мимо, он слегка задел Дайске плечом, заметив это, он испуганно приподнял голову и пересекся взглядом с темными глазами Дайске. Этого Рику не ожидал и тут же потупил взор, съежившись и будто бы даже еще сильнее уменьшившись в росте. Рику прошмыгнул за спину Дайске и заторопился прочь, не оборачиваясь. Мечтая поскорее затеряться в толпе. Оказавшись среди людей, подальше от Дайске, Рику облегченно вздохнул. И в ту же секунду опустившаяся на его плечо рука заставила похолодеть все его тело. По коже пробежали мурашки. - Рику, подожди, - до боли знакомый голос эхом отозвался в голове. Парнишка вздохнул и набрал полную грудь воздуха, и резко, чтобы не передумать, обернулся. Слишком близко. Дайске оказался слишком близко, обернувшись,Рику практически впечатался в него, борясь с желанием крепко обнять или поскорее сбежать от пронзительного взгляда темно-серых, почти черных глаз. - Давно не виделись, - пробормотал Рику, убедившись, что Дайске не собирается начинать разговор первым и понимая, как глупо сейчас прозвучали его слова. - Ты покрасился, - Дайске оценивающим взглядом окинул светлую шевелюру. Рику взволнованно кивнул. - Как дела у тебя? - поинтересовался он, сгорая от стыда, - Все еще работаешь в "Токио-плюс"? - Больше нет, теперь я в редакции, - сухо ответил Дайске. - А ты как? - Нормально, - пробормотал Рику, отводя взгляд. - Я пойду, приятно было поговорить, - блондин отвернулся, на глаза навернулись слезы, поэтому вместо прощания он только махнул рукой, чтобы не оборачиваться. - Постой, - Дайске вновь опустил руку на плечо блондину, - Рику, прости. Парнишка замер, на мгновение перенесясь на пять лет назад. В тот день, когда Дайске предложил им расстаться. Рику давно уже об этом думал, но не представлял, что это может случиться на самом деле. Он знал, что все началось еще тогда, когда ушел Шиничи, когда они с Дайске сильно сблизились и стали отдаляться от Джуна. Джун продержался еще пять лет. А потом он ушел, не попрощавшись, просто словно растворившись в тумане расставанья. В разрушенной дружбе Рику винил себя, вспоминая снова и снова чувства, что узнал в подвале, и непреодолимый страх, пережитый перед лицом Шиничи, сжимающего в тонких скрюченных пальцах туповатый нож. Шиничи теряется в красной пелене, застилающей глаза крови, вытекающей из рассеченной брови. Алый цвет, как и в первый раз, ознаменовал конец их дружбы. Дайске знал это, знал, что шрам на левой брови болит сильнее, чем все остальные, и с каждым новым уходом близкого человека только раскаляется новой болью. Дайске не знал, чем еще он может помочь Рику, понимал, что его вина тоже лежит на уходе Джуна и Шиничи. Разве что Шиничи он простить не мог. Шиничи он ненавидел всей душой. Все, что хотел Дайске, это чтобы Рику был счастлив, но этого сделать он не мог, пока Рику сам этого бы не захотел. А Рику ни в какую не хотел становиться счастливым. Он не мог расстаться с прошлым, медленно вычеркивая себя из настоящего. Дайске пришлось его оставить, ведь пока парень был с ним, Рику по прежнему жил прошлым. Дайске перечеркнул все между ними, он знал, что Рику будет больно, но смотреть, как тот медленно убивает себя, было невыносимо. - Прости меня, - рука Дайске с силой, до синяков, сжимала плечо, его голос вырвал Рику из цепких лап прошлого. - Я хотел найти тебя сразу же, но гордость не позволяла, я ведь сам этого захотел. Я не смог... Искал и не нашел тебя, Рику. - Почему? - глаза блондина блеснули болью, по щекам покатились слезы, - Почему ты вернулся? Зачем ты это сделал? Я только забыл тебя. Зачем ты снова причиняешь мне боль?! Дайске, я боюсь, не хочу снова это пережить. - Так больше не будет, - сухо проговорил брюнет. - Пять лет прошло. Ты хоть понимаешь, что я могу быть уже женат? Иметь детей? А ты говоришь так, словно мы расстались вчера. Да я тебя еле узнал. - А ты совсем не изменился, - грустно улыбнулся Дайске, - Может отойдем наконец с дороги и продолжим разговор? Рику кивнул, и понимая всю бессмысленность их дальнейшего разговора, перешел через дорогу, свернув в ближайший проулок, Дайске пошел следом, как и в старые добрые времена. - Ты не ответил, - проворчал Рику, останавливаясь между домами, находящимися чуть ли не противозаконно близко друг к другу. - На что? - Зачем и почему? - Это была случайность, я уже и не надеялся встретить тебя, - пояснил Дайске. - Я хотел пройти мимо, но не смог вытерпеть. - Что вытерпеть? - Смотреть на тебя и ничего не сделать, - глядя в теплые темно-карие глаза Рику выпалил Дайске, - Снова ничего не сделать. - Зачем надо что-то делать? - нахмурился Рику, пытаясь за минуту осмыслить всю свою прошедшую и будующую жизнь. - Чтобы опять не потерять тебя, - Дайске опустил глаза. - Почему это так важно? - спросил Рику, хоть и прекрасно знал неизменный ответ, хоть и слышал его тысячу раз, пока они еще были вместе. - Почему? - Потому что я люблю тебя, - тихо, но уверенно произнес Дайске и обнял тающего паренька. Тот не сопротивлялся и неслышно утонул в объятиях брюнета. - Давай начнем все сначала? Рику не ответил и только крепче прижался к надежной груди своего друга. Еще несколько минут они наслаждались идиллией. Словно и солнце стало ярче, и небо голубее, и Токио не такой тесный и пропитанный токсическими парами. Даже жизнь стало видеться легкой и безоблачной. Отвлекло их только тихое урчание в животе Рику. - Романтика, - хихикнул тот. - Ты голодный? - участливо поинтересовался Дайске, - Пошли ко мне, накормлю. - Не-не, ишь ты какой. Мы ж сначала начали, - затараторил Рику. - Кто ж едва знакомого человека к себе домой приглашает. - Ну пошли в кафе что ли, - задумчиво предложил Дайске. Рику просиял, и друзья снова вышли на дорогу под шумный говор блондина по пути к кафе. Почти как раньше, только чего-то не хватало. Вот и небольшой домик, снаружи выглядишь как традиционный рекан в центре города, но внешность обманчива, это кафе "Азуса", полный аромата суши и соевого соуса, подслащенного имбирем. Прозвенел хрустальный колокольчик, затронутый открываемой дверью. Внутри приятный полумрак и низкие столики-котетсу, японская культура торчит из всех щелей, как в этих столиках, так и в циновках на полу, и в бумажных светящихся шарах и витающем всюду аромата рыбы. Друзья с уютом устроились на циновках, перед ними в сладком дыме горящих шаров материализовался официант в цветном кимоно, забрав заказ, он столь же незаметно растворился в атмосфере, словно он был частью этого места, словно официант, столики, циновки и даже огненные шарики были одним целым.  Время текло здесь беспечно и незаметно, как в глубоком детстве, как во сне в ослепленным с солнцем в лесу. В сонной полудреме звенит колокольчик, сладкий звон прорывается сквозь туманный покров. Туман рассеивается и открывает взору человека, сначала лишь его бесформенный силуэт, затем проявляются смутные черты, складывающиеся в повзрослевшее лицо Шиничи. Шиничи удивленно раскрывает рот. Рику сидит к нему лицом, Дайске спиной. Блондин широко распахивает глаза, брюнет, увидев его ошарашенное лицо, оборачивается. На лице его отразилась лишь капля на удивления, которая, впрочем, тут же сменилась холодной маской гнева. Никто не заметил, как успел встать Дайске, и как он оказался возле Шиничи, все произошло так быстро, что лишь прилетевший справа удар по челюсти привел Шиничи в чувство. Но знание противника парня не спасло. Следующий удар в солнечное сплетение заставил его согнуться пополам, удар в живот склонил его еще ниже, устроив встречу носа Шиничи с коленом Дайске. Брюнет рванул бывшего друга за волосы вверх, но помощь в лице охраны уже подоспела. Жертва была упущена, и лишь клок темных волос остался в сжатом кулаке схваченного под руки здоровенный амбалом Дайске. Вспыхнувшая в глазах парня искра ярости погасла так же быстро, как и зажглась, когда на его руку опустилась маленькая ладонь Рику. - Я с ним сам поговорю, - успокоил Рику брюнета. - Ну уж нет, теперь с вами обоими поговорит директор "Азусы", - проскрежетал здоровенный амбал, но хватку так и быть ослабил и выпустил драчунов из огромных лап. Дайске ретировался за спину Рику и оттуда продолжил сверлить взглядом Шиничи, который, получив свободу, тут же опустился на свободную циновку, зажимая пальцами окровавленный нос. Рику жалобно обернулся, словно спрашивая разрешения на дальнейшие действия у Дайске, а потом взял со стола бумажную салфетку и протянул ее Шиничи. Тот заплаканными глазами посмотрел на блондина, взял протянутую салфетку и промокнул кровь. На бумаге расцвели красные цветы. Шиничи всхлипнул. - Спасибо, - пробурчал он. Рику смущенно улыбнулся. - Прости меня, - Шиничи потупил взор. - За тот случай... Я был не в себе... Я... Договорить Шиничи не сумел. Прошуршав занавеской из бамбуковых тростчек, закрывающей проход от гостевого зала персональному, к нарушителям порядка вышел человек. Он был невысокого роста и в волосах его играл необычный для японца рыжеватый оттенок. - Д-джун?! - прозвучало трио удивленных голосов. Вошедший вздрогнул. - Давно не виделись, - стандартная фраза, когда слова закончились. За этой фразой спряталась боль. "Давно не виделись", - слишком мало, чтобы описать то, что испытывал Джун в этот момент. Да, он был состоятельным мужчиной собственным рестораном и милым хобби акварельной живописи по стеклу, но в душе он оставался скромным ребенком, который и говорить не может о себе в первом лице. Не то что друзья. Друзья сильные и самостоятельные. Друзья решают, когда им дружить и когда ссорится. Они никогда его не спрашивают, чего хочет он. Как тогда в десять лет, Шиничи все рассказал. Но зачем? Кто его просил? Может быть Джун и не хотел этого знать? Может быть он не хотел хранить тайну своего бывшего друга? Но хранил. Если ты друг, то ты должен чем-то жертвовать. Так считал Джун. И вот, его друзья вернулись, как ни в чём ни бывало. И вроде бы они снова не спросили его ни о чем, опять без его согласия ссорятся и мириться. Но тогда почему же он так рад просто видеть их. На минуту бывшие друзья утонули в молчании, и вроде бы сейчас, когда все вот-вот должна была рухнуть вновь, когда повзрослевшие мальчишки должны разойтись по своим уже взрослым делам, разойтись, не оглядываясь на прошлое, отвернуться навсегда и уйти быстрым шагом, их ничего не связывает, но отчего тогда так хочется обратить время вспять. Вернуться в этот светлый сон детства. - Т-ты хотел что-то сказать, - вырывается из оцепенения Рику, кто если не он. И Шиничи продолжает. - Я не хотел, я был болен и не понимал, что делаю. Теперь я вырос и понимаю. Я готов... - Шиничи всхлипнул как маленький ребенок. - Я готов дружить с вами, не оглядываясь на прошлое!!! - Готов дружить? А хотим ли мы этого? - скептично отозвался Дайске, но Рику вовремя схватил его за спиной за руку и тот осекся. - Я понимаю тебя, Шиничи, - тихо произнёс Рику, - Я тоже скучаю по тем денькам... Но вернуть их уже невозможно, мы все изменились, - последние слова дались ему с трудом. - Вы... Вы нисколечки не изменились, - тихоня Джун собрал все свои силы в эту короткую фразу. - Такие же какими я вас помню. - Я тоже хочу в это верить, Джун, - ласково и успокаивающе проговорил Рику и подошел к бывшему другу, взяв его за руки. - Так верь... - почти не слышно, одними губами прошептал Джун. - Как раньше, - пробормотал Рику. - Простите меня... Думаете я не жалел об этом! Я вспоминал каждый день, как хорошо мне было знать, что где то там у меня есть друзья, что у меня есть к кому обратиться, есть тот, кто меня защитит. Я жалел о том, что сделал. Простите... Я хотел бы вернуться в прошлое, изменить его, но мне подвластно лишь настоящее. Поэтому сейчас... Давайте вместе изменим будущее! - Шиничи заплетающимся языком быстро-быстро, скороговоркой проговорил эту, словно заученную, фразу, изливая через неё все сердце. И какой бы пафосной она ни была, как бы нелепо ни прозвучала в нежных парах японского ресторана, она долетела до сердец друзей, пусть и говорят, что так не бывает, пусть считают, что это лишь сказка. Нет. Так бывает. Друзья всегда остаются друзьями, сколько бы времени не прошло. Их история никогда не дописана до конца. - Начнём все сначала? - неуверенно предложил Рику, словно ему было шесть, а не двадцать восемь, и вся жизнь ещё впереди, так, что можно ссориться и мириться сколько душе угодно. - Будет сложно, - предупредил Дайске, все ещё недоверчиво поглядывая на Шиничи, но уже гораздо мягче, с выражением скорее сочувствия, чем гнева. Может когда-нибудь он научится смотреть на него как прежде, но не сейчас. - Я все понимаю, - Шиничи все равно вздохнул с облегчением, возможно, он действительно понимал, что просто не будет, но в лучшее он верил точно. Счастье непременно произойдёт. - Добро пожаловать в "Азусу", - расцвёл улыбкой, подобной нежной лилии, Джун, владелец ресторана. Снова вместе, после десяти лет разлуки. Такие дорогие и любимые, друзья детства. Друзья опустились на хрустящие циновки и занялись разговорами. Сколько вопросов и сколько ответов накопилось за десять лет. Сколько нового им предстоит узнать. Нельзя терять ни минуты. Хотя... Куда торопиться? Ведь впереди целая жизнь. - Никто не хочет сыграть в прятки? - смеётся Рику. - А почему бы и нет, - улыбается Шиничи, зная наверняка, что в этот раз водить будет точно не он.