Запах мха и мяты

      Теплый июньский ветер гнул травы на берегу реки. Дин, глядя на дребезжащую в воде луну, держал руку на мече и вслушивался в звуки ночи военного времени. Где-то очень далеко были слышны крики людей. Где-то очень далеко гнали коней. Временами ему хотелось посмотреть вверх, проверить, не Дикий ли Гон мчится сюда своей призрачной сворой в надежде схватить душу охотника и тех, кто был с ним.       Их было семеро. Дин, которого величали Лирийским охотником, наемником из Лирии, трое эльфов и эльфийка из бригады Коиннеаха, ведущая их Мильва-Коршун и Кастиэль, эльф-полукровка.       - Если бы ты хотел подойти неслышно, ты бы так и сделал? – не отрывая взгляд от воды, спросил Дин. Он почувствовал усилившийся запах мяты.       - Возможно, - ответил ему Кастиэль, ступая по влажной траве эльфийскими сапогами из мягчайшей кожи.       - Конники где-то рядом. Вода несет голоса, - сказал охотник, сминая в руке травинку. Кастиэль присел рядом с ним, - Твои там все натешиться не могут? Как она сказала – «немного милования» - еn'ca minne?       - Немного любви, - поправил парня полукровка.       - Один черт. Нас час от часу порешить всех могут, а эльфке приспичило, чтоб ее отодрали. Да и Каня туда же. Коршун! Ну чисто деревенские потаскухи в Беллетэйн…       - Ты злишься, Дин. Потому что эльфийка отказала тебе прежде. А теперь гордость не позволяет тебе пойти к ней.       - Злюсь, как же, - хмыкнул Дин. – Да можно подумать, у эльфок груди из золота. А если и так, то в «Пассифлоре» я и не такое видел…       Кастиэль, прежде смотрящий на воду, перевел взгляд на лицо Дина. Ночь была лунная и свет мягко ложился на правильные черты лица охотника. При желании, он бы тоже мог сойти за эльфа. Но Дин не хотел. Застегнув свою куртку, он привычным жестом обхватил рукоять меча и продолжил наблюдать за рекой. Откуда-то из-за стены прибрежных ив донесся приглушенный женский стон.       - Кстати, а ты чего пришел? Не хочешь пойти к своим собратьям и получить немного любви? Или они специально отправили полукровку к dh'oine, чтобы не мешался? – зло спросил Дин.       - Я всего лишь решил, что в такую ночь, как эта, никому не стоит оставаться одному, - мирно ответил Кастиэль, кладя ладонь на плечо человека - А тебе, если не хочешь, чтобы действительно стали называть dh'oine, стоит проявлять чуть больше дружелюбия.       - Да куда уж больше, - фыркнул охотник, бросая взгляд на руку на своем плече, - или подожди, ты что, по этим делам?.. Личное пространство, господин благородный!       Дин встал с поваленного бревна, на котором нес вахту, и подошел ближе к воде. Кастиэль, все такой же спокойный, шагнул к нему. Различая в темноте очертания спины охотника, он поднес к ней ладонь, останавливаясь где-то на уровне лопаток и оставляя около сантиметра между тонкой кожей куртки и своей рукой.       Меч мягко пропел, когда Дин выверенным движением вынул его из ножен и сделал резкий оборот. Лезвие плашмя прижалось к пальцам полукровки. Будь рука охотника не такой твердой, а Кастиэль не таким спокойным, последний вполне мог остаться без кисти.       - Если думаешь, что быстр, то, поверь, я могу быть еще быстрее, - прошипел Дин, разворачивая оружие так, что лезвие меча стало перпендикулярно ладони Кастиэля.       Эльф следил за глазами, мечущими искры. Между бровей охотника залегла глубокая складка.       - Ты всегда лишь хвалишься, Дин из Лирии. Неужели ты действительно причинишь мне боль?       - Уходи.       Приложив пальцы к лезвию меча, Кастиэль мягко провел ими по холодной стали.       Река мерно шелестела о берег, облизывая круглые камни волнами. Где-то крикнула ночная птица. Из-за ив больше не было слышно голосов.       Дин, напряженный, как струна, продолжал держать перед собой меч, отделяя себя от полу-эльфа.       - Ты действительно быстр. Но я все же быстрее, - спокойным, как течение реки, тоном, сказал Кастиэль. Дин лишь глубоко вдохнул, почувствовав, как к его ребрам приставляют изогнутый зерриканский клинок. В свете луны блеснули темной синевой глаза противника. - Совсем… Совсем немного любви.       Охотник плавно опустил меч.       - Не моя вина, что ты понимаешь лишь страх...       Страх? Конечно, чего уж тут не понять! Дин слишком хорошо помнил, как несколько недель назад остроухий, не отвлекаясь от спокойной беседы, всадил этот самый клинок в шею их провожатому. Никто даже не успел предупредить парня – так быстро все произошло. А то, что провожатый их предал, и несколько солдат уже следят за ними из-за перевала, Кастиэль соизволил объяснить лишь после того, как неторопливо почистил кинжал… Закончить же свое существование с вывернутыми на прибрежные камни кишками охотнику вовсе не хотелось.       - Будешь трепаться? Давай, делай, зачем пришел, - сквозь зубы проговорил Дин, чувствуя острие лезвия, норовящего проткнуть его рубашку. Он медленно спрятал меч в ножны, не отрываясь от пронзительного взгляда, чтобы затем вновь замереть перед полу-эльфом, выражая все свое презрение и горделивую покорность.       Но ночь скрыла все это. Она оставила лишь парня, покорно оставшегося перед эльфом.       Немного любви. Совсем немного любви.       Кастиэль подался вперед, касаясь приоткрытыми губами шершавых губ Дина. Охотник вздрогнул, по телу пробежал предательский озноб.       Сперва он ощутил мягкое касание в угол губ, затем почувствовал на коже теплое дыхание. Эльфу явно недоставало роста, и Дину пришлось чуть склонить голову, отвечая на поцелуй.       Полукровка пах, как все эльфы – мхом, мятой и свежей травой. Только до этого момента лириец не замечал, как силен этот запах. Не думал, что ощутит его на кончике языка.       Дин не заметил, как сталь, холодившая его ребра, исчезла. Прижав Кастиэля к себе, он поцеловал его глубже и, чувствуя, что уже не может этого выносить, отпустил его, отступая назад.       Набежавшая речная волна влажно коснулась его сапог.       - Идем, - кивнул он в сторону зарослей осоки.       Кастиэль обернулся к деревьям, за которыми его братья пытались утешиться с девушками. Несколько секунд он вглядывался в темноту листвы, прислушивался.       Порыв ветра растрепал волосы охотника. Не зная, прав ли он, Дин ждал. Стоял, стараясь стереть с лица выражение отвращения и презрения к самому себе и к этому полу-эльфу, который так не хотел оставаться один, что был готов отдаться ему.       «Немного жертвенности – это очень много», - вспомнил когда-то услышанною фразу Дин, «Только я ведь ничем не жертвую. Он сам так решил. А мне не к чему отказываться»       Взяв Дина за руку, Кастиэль пошел с ним.

***

      - Об твое имя можно язык сломать. Я буду звать тебя Кас, ладно? – спросил Дин, глядя на красный блик, упавший на воду от первого осколочка встающего солнца.       - Хорошо, - отозвался полу-эльф, наблюдая, как на воде появляется все больше и больше красного. Багрянец неровно танцевал на волнах, рассказывая о том, что им удалось пережить еще одну ночь.       - Дин, - тихо позвал эльф.       - Чего тебе? –отозвался парень, уже успевший задремать - Что, Кас?       - Ничего. Просто хотел услышать новое имя.       Дин хмыкнул, но ничего не сказал.       «Я хотел немногого… Как они, те, что играют в добрую, быстро исчезающую любовь. Они просто заглушают страх. Но они никогда не предупреждали меня, что страх потери больше, чем страх смерти», - размышлял Кас, глядя на встающее солнце, дотягивающееся до его руки, лежащей рядом с рукой Дина.       «Немного любви – это, верно, все же больше, чем немного жертвенности», - подумал охотник, невзначай накрывая своей ладонью ладонь Каса.