Королевство греха 1

      «Меня интересует всё, что связано с тобой», — сказал Луи. Если бы он знал, какое впечатление произведут на Андрея эти слова, он никогда бы их не произнес. А сердце Андрея возликовало и вознеслось до небес. Он не уставал вспоминать их, обретя вместе с этими словами новый смысл жизни. «Меня интересует всё, что связано с тобой». Никто никогда не говорил ему ничего подобного. Андрей понял, что ему нужно делать. Он решил заслужить любовь Луи любой ценой и добиться его, как только один человек может добиться другого. Именно в тот момент, когда он услышал это, в сердце расцвела любовь, окрасив весь мир в радужные краски. От природы Андрей был очень энергичный и целеустремленный, его не пугали поражения, его волновали победы. Он в очередной раз обдумал свои отношения с Ильей. Они были пусты и не давали ничего, кроме выгоды от взаимной выручки. С Ильей Андрей решил оставить всё как есть и перестал томиться по нему. Появился более реальный человек, на которого было не жаль тратить время. Тем более, что Андрей подозревал, что Луи — настоящий гей. А по-другому не могло быть. Спустя три месяца работы в магазине Андрей абсолютно точно знал, что специализация этого милого уютного местечка — обслуживание людей с нестандартной сексуальной ориентацией. Самое сложное было — показать Луи, что это его не шокирует, хотя поначалу у него глаза на лоб лезли от удивления. В первые недели Андрей был сосредоточен исключительно на своих обязанностях — уборке, он не замечал покупателей и особенно не рассматривал товар, боясь, что Луи сделает ему замечание, что он лезет не в своё дело. Но потом он многое стал замечать. Приходили ярко одетые молодые люди с развязными манерами и покупали черные презервативы, баночки с ароматизированным вазелином и что-то ещё в черных и красных футлярчиках. Андрей, улучив момент, обследовал их содержимое. В футлярчиках оказались разноцветные перья, фаллоимитаторы, плети и тому подобный реквизит. Фаллоимитатор, большой, упругий и теплый поверг его воображение настолько, что Андрей еле подавил в себе желание притыбрить его. Остановил его не сам факт кражи и не позор, если всё раскроется, а более реальные мысли — куда он его денет? Спрячет дома под кровать, чтобы мачеха нашла? Или будет таскать в сумке? Страх обнаружить свои пристрастия заставили его положить это чудо на место, но Андрей дал себе слово, что приобретет эту восхитительную вещицу при первой же возможности. Итак, магазинчик торговал не только одеждой для геев, но и сопутствующими товарами. На Андрея никто никогда не обращал здесь внимания — непонятный парень со шваброй или тряпкой — кому он нужен. Но он сам жадно следил за покупателями. Приходили шумные мужчины в гриме и париках, одетые в дамское платье, они покупали масла, свечи, веера, огромные перчатки со стразами и красные туфли сорок шестого размера. Один жуткий одноглазый бородач, высокий и здоровый, как скала, заплывший жиром, потребовал трусы, бюстгальтер и пеньюар. «Вот молодец! — наивно восхитился Андрей. — Такой страшный, уже старый, а покупает бельишко своей корове-жене!» Но когда из разговора бородача с Луи Андрей понял, что все эти наряды, состоящие из пены девственных кружев, этот громила собирается носить сам, с Андреем случилась смеховая истерика. Зажав себе рот, он сполз под прилавок. Луи, заметив, что он весь трясется, проходя мимо, пнул его ногой. Андрей, загибаясь в смеховых коликах, уполз на склад. Там он успокоился, но потом веселье уступило место печали — он чувствовал, что получит от Луи выволочку. Так оно и вышло. Гнев Луи тогда был просто страшен. Андрей понял, что если его не уволят, то неминуемо побьют. — Да как ты смеешь, щенок, смеяться над всеми уважаемым господином Ломиком, владельцем шикарного ресторана! Он мой друг и постоянный покупатель! Если бы ты знал, молодой негодяй, какие страшные драмы он вынес и трагедии пережил! Если не умеешь себя сдерживать и прилично вести, убирайся ко всем чертям, веселись в другом месте! На неделю Андрей был наказан и изгонялся из магазина сразу по окончании уборки. Но потом он испросил прощение Луи, поклявшись, что больше никогда не издаст ни единого звука, что при постоянных покупателях сразу же будет уходить на склад, чтобы не слушать разговоров, вредных его ушам. А разговоры эти со склада было очень удобно подслушивать! Чем Андрей и занимался. Да, было что подслушать. Луи был не только продавцом, он был ещё и другом многих своих клиентов, они плакались ему в жилетку, рассказывая о своих неудачах в личной жизни, а Андрей впитывал в себя всё это, словно губка. Нормальные с виду мужчины обсуждали с Луи свои романы с такими же мужчинами и покупали черные кожаные костюмы. Приходили и парочки — девушка в обнимку с девушкой, покупали члены на ремнях, Луи всех своих знакомых угощал чаем, кофе, конфетами или коньячком, часто делал подарки — приятные неожиданные мелочи. Как-то, совершенно неожиданно, возле Андрея остановился какой-то солидный господин и произнес не без интереса: — Какая хорошенькая попка, я бы к ней с удовольствием пристроился. Чей это парень, Луи? — Забудь о нем, Али, — злобно-ледяным тоном сказал Луи. — Это мой уборщик, он не гей. — Я не знал, — коротко бросил Али и отвернулся. А Андрей, сгорая от стыда, укрылся на складе и сидел там, пока Луи его не позвал. Али уже ушел, скупив все плети, наручники, ошейники и намордники, которые имелись в магазине. Андрей вышел, ему было стыдно за свой стыд. Луи тоже выглядел несколько потерянным и расстроенным. — Зря я взял тебя на работу, Андрей, это всё не для тебя. — Что? — всполошился Андрей. — Луи! Господин Луи, не выгоняйте меня! Что я сделал не так? — Все так, только я не хотел бы, чтобы ты попадал в такие ситуации, а они неизбежны. Ты же понимаешь, кто все эти люди, мои покупатели? Мне стыдно перед тобой, Андрей, ты не должен здесь находиться. Я боюсь, что вся эта атмосфера дурно на тебя влияет. И тогда Андрей рассказал ему о подвале, где он присутствовал при групповых оргиях, участвовал в жутких пьянках, закончив свой рассказ словами: — Я не думаю, что в твоем магазине я увижу что-то более запретное. Я знаю, кто такие геи, трансвеститы и лесбиянки и нормально к ним отношусь. Люди, как люди. Господин Али обронил замечание в мой адрес, я это пережил. Неужели ты меня из-за этого уволишь? Ответ был достаточно грамотным, Андрей за словом никогда в карман не лез. Парень был действительно не виноват, что Али заметил его. Луи пристально посмотрел на него через очки и отвернулся, занявшись обычными делами. Андрей с облегчением вздохнул. Гроза миновала. Как-то к ним зашла одинокая и симпатичная, изысканно одетая девушка, обычно Луи игнорировал покупателей, оказавшихся здесь случайно, было похоже, что это так, но Луи вышел навстречу ей и с полным почетом стал предлагать свои товары. Девушка говорила приятным голосом, звонко смеялась, купила сумочку и пару чулок, Луи подарил ей нарядную брошь. Называл он эту очаровательную барышню Алекса, дорогая, милочка. Андрей с подозрением наблюдал за ней, ну не похожа была она на лесбиянку, совершенно нормальная девица! Может, родственница Луи? Может, его любовница?! Луи вызвал Алексе такси и на прощание поцеловал ей руку. Луи не гей? Андрею стало плохо, он так и не разобрался в ориентации Луи, все его мечты оказались под угрозой. Он решил хоть что-нибудь выяснить про неё. — Какая красивая девушка! — почти натурально восхитился он, когда она уехала. — Тебе понравилась? — Да, очень. — Это не девушка, Андрей, это парень. — Да… Но… — Алекса — парень. Ты же говорил, что знаешь, кто такие транссексуалы. Алекса — умница, он постоянно работает над собой и добивается совершенства, я ей просто восхищаюсь. — Вот это да! — Андрею больше было нечего сказать. Как-то был интересный случай, который здорово развеселил Андрея. Он помогал Луи разбирать новый товар, открыл одну из коробок и увидел в ней надувные детские игрушки — собачки, кошки, коровки, курочки и даже лошадки, все яркие и симпатичные. Повинуясь зову детства, в котором у него из игрушек были только камни и палки, Андрей, пользуясь тем, что Луи отлучился на склад, надул одну из них — забавного поросенка. Обследуя его, он обнаружил в задней части у него какую-то подозрительную дырку. Движимый безобидным любопытством, Андрей засунул туда палец. Поросенок весьма натурально хрюкнул. Андрей немного озадачился и засунул уже два пальца и поглубже. Поросенок оглушительно завизжал. Со склада прибежал Луи. Так Андрей не хохотал никогда. Луи тоже смеялся вместе с ним. — Луи, а я думал, что мы будем торговать детскими товарами, — вытирая слезы, говорил Андрей. — Я так испугался! Неужели их раскупят? — Конечно, вот посмотришь. Вся сотня секс-игрушек нашла своих покупателей, Луи продал их за пару недель по пятьсот долларов за штуку. Был даже скандал, пришел покупатель и потребовал овечку. — А овечек нет, — растерялся Андрей, который в тот момент оказался за прилавком, — но есть великолепные лошадки, и тех осталось две. — Да кому нужны твои лошади, — возмутился неудовлетворенный зоофил. — Дай мне овечку! Мой друг, купивший коровку, сказал, что у вас есть! На своей родовой ферме я с детства привык к овцам! Слава богу, Луи быстро вернулся и уладил конфликт, пообещав фермеру привести ему желаемое и подарив порно-диск с пикантным названием «Строгий укротитель стада». Остальных игрушечных животных раскупили не только зоофилы, но и обычные люди на прикольные подарки. Из клиентов Луи Андрею больше всех нравился господин Пьер. Во-первых, Пьер всегда много и хорошо покупал, от этого у Луи заметно поднималось настроение. Пьер был несметно богат и тратил на одежду огромные суммы. Во-вторых, Пьер всегда был весел, смешлив, умел в тему рассказать умеренно пошлый анекдот. А в третьих, он замечал Андрея и с симпатией, по-приятельски относился к нему, мог обласкать или пошутить, но так, что не обидно. Луи не нравилось, что Пьер разговаривает с Андреем, он прогонял Андрея на склад, придумывая ему работу, но Пьер оставлял его возле себя, зная, что тому интересно присутствовать и заставлял подавать ему на примерку ботинки и шнуровать обувь. Визит Пьера всегда заканчивался грандиозной покупкой, пикантной историей из жизни геев, а Андрей получал десятидолларовые чаевые за «приятное обслуживание». Луи бесился, ругал Пьера, бурчал на Андрея, Пьер же запихивал деньги Андрею в штаны, подмигивал ему на прощание и уходил, довольный сделанной ему скидкой. К приходу Пьера Луи готовился заранее, например в один день он вывесил на центральный манекен шикарную шубу из белой норки. У Андрея тут же поднялось настроение. Луи попытался выпроводить его, приказал ему сходить за спортивным еженедельником, потом зайти в аптеку за таблетками от головной боли, потом купить слоеных пирожков. Андрей покивал и стал бесстыже тянуть время. Он долго причесывался, надевал куртку, делал вид, что на ней заело молнию. Луи нервничал. Потом Андрей объявил, что готов к походу и переспросил: — Так что купить надо было, господин Луи? — Господи, я же сказал тебе — еженедельник «Спорт», баралгин и слойки с повидлом, неужели так сложно запомнить? — Пенталгин? — Да! У меня голова болит, иди скорее! — Голова у вас болит, потому, что вы много нервничаете, господин Луи! Сейчас я всё куплю, только схожу в туалет. Луи застонал, а Андрей укрылся в туалете. Он решил не пропускать визит Пьера, который веселил и волновал его. — Ну, ты скоро? — нетерпеливо спросил Луи. — Что-то живот прихватило, — сдавленно сказал Андрей, премерзко хихикая в кулак. Потом он все же вышел из туалета, Пьер уж что-то больно долго не приезжал. Андрей успел сбегать и всё купить до его приезда. С Пьером он столкнулся прямо в дверях. — И откуда ты, красавчик? — Я ходил в аптеку за таблетками для господина Луи. — Не иначе как за виагрой? — захихикал Пьер, но застыл, как вкопанный. — Ого! А это что?! Пьер заметил норковую шубу из нового привоза. Луи сделал Андрею жест, чтобы он проваливал, но Андрей, готовый к любым последствиям за свое наглое поведение и не подумал подчиниться. Шуба была великолепна. Белая, как снег, искрящаяся, расшитая стразами, отделанная пуговицами и пряжками с золотым напылением, и, при всём при этом, с застежкой на мужскую сторону. На ней висела табличка «руками не трогать». — Господи, Луи, да где же ты берешь всё это! И мне нельзя потрогать? — Тебе — можно, если у тебя чистые руки, — милостиво разрешил Луи. Он решил разобраться с Андреем потом, сейчас важнее было довести Пьера до такого состояния, чтобы он разорился на дорогостоящую покупку. — У меня чистые руки, уж почище, чем чей-то член! — с вызовом сказал Пьер. — Ах, какая она мягонькая! Я хочу её! — Куда тебе столько шуб, Пьер! Опомнись, ты недавно купил себе полушубок из рыси! — Да, я купил у тебя это рыжее безобразие из крашеной выдры. Как-то я прогулялся в ней, потом пытался поймать такси, так ни одна машина не остановилась, все принимали меня в ней за пьяную проститутку, а я был совершенно трезвый! Снимай её, Андрей, я буду примерять. Андрей кинулся к манекену. Луи это не нравилось, он с удовольствием обслужил бы господина Пьера сам, но Пьер упорно предпочитал принимать услуги Андрея. — Какая она легкая! — продолжал восхищаться Пьер. — Я в ней просто шикарный! Да, Андрей? — Нашел кого спросить, — буркнул Луи. — Ты же не носишь белое, Пьер! Белый — цвет Принца! — Принц нищий, как церковная крыса. — Он живет ведь сейчас с каким-то серьезным парнем? — Луи пытался хоть что-то узнать про Принца у Пьера. — Ты хочешь сказать, что Принц достоин этой шубы, а я нет?! — взвился Пьер. — Ты достоин, конечно, но она очень дорогая… — Ты хочешь сказать, что у меня нет денег?! — Пьер весь затрясся от возбуждения и злости. — Сколько она стоит? — Семьдесят тысяч. — Долларов?! — Конечно, не китайских же тугриков, Пьер. — Да ты сумасшедший! Ты буйно помешанный! Тебе надо в дурдом! Андрей отступил к стене, торг между Луи и Пьером иногда доходил до драки. — Пьер, успокойся. Дороговато, конечно, но я не торгую дешевкой. Я сам купил её на выставке, прямо с манекенщика содрал. На ней пуговицы золотые, и не с фианитами, это бриллианты! Оставил бы ты её, Пьер, цвет не твой, да и ни к чему тебе сейчас все эти лишние расходы. Пьер снял шубу, передал её Андрею и сел на диван, глубоко задумавшись. Луи не мешал ему размышлять, а Андрей и вовсе не дышал, он знал, что Луи имеет индивидуальный подход к каждому клиенту, а итог всё равно один — у него покупают. — Надень на себя, Андрей, — попросил Пьер через некоторое время. — Я посмотрю, как она смотрится со стороны. Луи, притуши свет. Андрей, смущенный, неловко надел на себя шубу и встал так, чтобы Пьер мог его рассмотреть. — Великолепно. Класс. Я умру, если её купит кто-то другой. Ну, выпрями плечи, стоишь, как кочерга. Слушай, парень, а тебе тоже идет, у тебя волосы отливают серебром, да ты и сам хорошенький… — Я же говорю, она идет блондинам, а ты у нас брюнет, — вставил Луи. — Знаете свежий анекдот про блондинок? — оживился Пьер. — Беседуют две блондинки — девушка и гей. Девушка говорит: «Я слышала, что мозг у человека появляется уже на четвертой неделе беременности!» На что гей отвечает: «Значит, пока я не забеременею, мозги у меня не появятся?» Ха-ха-ха! Вот что я думаю о блондинках! Снимай, Андрей. Так что же Луи, ты мне и скидку не сделаешь? — Ситуация такая, Пьер. Я купил её от жадности на показе мод за семьдесят тысяч долларов и теперь не знаю, как сбыть за эту же цену! Хоть сам носи, но фасончик не мой. И любовника у меня нет, чтобы сделать ему столь дорогой подарок. «Любовника! — зафиксировал Андрей, и сердце его возликовало. — Луи — гей!!!» — Черт! — Пьер опять накинул шубу и встал перед зеркалом, потом обернулся к Андрею. — Тащи какие-нибудь белые сапоги, да, вон те, у которых каблук повыше. Помоги мне одеться. Так, спасибо. Луи, будь человеком! Хотя бы за пятьдесят! Или мне идти грабить банк? — Пьер, ты знаешь, как велика моя любовь к тебе и как я особенно трепетно к тебе отношусь. Но как мне компенсировать эту скидку? Я не могу торговать себе в убыток! — А в рассрочку не отдашь? На три месяца по двадцать тысяч в месяц — всего шестьдесят! Двадцать тысяч я могу отсчитать тебе прямо сейчас! Ну а оставшиеся десять потом как-нибудь сочтёмся! Принцу ты бы сделал скидку! Давай, Луи, это лучше, чем её моль съест! Луи, никто у тебя её не купит кроме меня! Ты и привез её мне, я знаю, старый ты бесстыжий лис! Пользуешься моей слабостью к мехам и тащишь всё, что подороже! Пьер опять скинул шубу и вывалил содержимое своей сумочки на прилавок — всё вперемешку — помады, флаконы духов, салфетки, записные книжки, деньги крупные и мелкие. — Бери всё что нравится! Всё забирай. — Не горячись, Пьерчик, посчитай, сколько у тебя есть. В сумочке у Пьера оказалось девятнадцать тысяч долларов, ещё тысячу он насобирал по карманам. Андрей был обалдело-печальный. Откуда у людей такие сумасшедшие деньги? И при этом они стонут, что живут на грани нищеты и отдают последнее, как сейчас делал Пьер. Наконец, сделка была совершена. Луи аккуратно упаковывал шубу. — Андрей молодец у тебя, — похвалил Пьер между делом. — Что ты держишь его уборщиком? Поставил бы его продавцом! Мне вот, например, нравится, когда меня обслуживает и ко мне прикасается молодой и красивый мужчина, а не старый черт вроде тебя! — Мужчина! Ты знаешь сколько ему лет? — Сколько? — Всего-то восемнадцать! — Ха-ха, да я в свои восемнадцать не пропускал ни одного толстого… — Прикуси свой язычок, — перебил его Луи. — Да, да, молчу. Я просто хотел сказать тебе, Андрей, что я тоже рано начал свой трудовой путь, ничего такого в этом нет. Луи отвлек Пьера от Андрея тем, что налил коньяка и объявил, что дарит ему сапоги, которые он примерял вместе с шубой. — Хоть что-то, — сказал Пьер, — и на том спасибо. Конечно, они дешевые, но я вообще не знаю, на что я теперь буду жить. Ещё и машину хотел поменять в этом месяце, но, видимо, придется отложить до следующего. И я же ещё, Луи, ремонт затеял, ремонт! Хочу сделать фонтан во дворе. А в гей-клубе мои парни прожгли ковер в одном из номеров, теперь нужно менять! Одни убытки! «В гей-клубе! — впитывал Андрей. — Где, интересно, находится этот гей-клуб?» — Что стоишь, развесив уши, — одернул его Луи. — Прибери-ка здесь всё. Когда за Пьером закрылась дверь, Андрей, опасаясь гнева Луи, с утроенной энергией бросился мыть пол и тут же вскрикнул: — Ой! От шубы пуговица оторвалась! Хорошо, что нашлась! Возьми, Луи! Луи взял пуговицу. Кристальная честность Андрея вызывала в нем восторг, ведь при нём было сказано, что пуговицы золотые с бриллиантами, каждая стоила около трехсот долларов, для Андрея деньги немалые, другой сунул бы в карман — и всё, а Андрей сразу отдал, не задумываясь. — Ты молодец, — сказал Луи. — Ещё месяц-другой — и я действительно назначу тебя своим помощником, научу продавать, да и зарплату тебе пора бы повысить. Андрей, не помня себя от счастья, что заслужил похвалу и признание, наступил ногой в таз с водой и грациозно навернулся на пол. Луи захохотал, мокрый Андрей тоже засмеялся. — Переодень что-нибудь, — Луи протянул ему новые штаны и рубашку, — и знаешь что, пойдем куда-нибудь поужинаем, отметим этот хороший торговый день. «Сводил бы он меня в гей-клуб!» — с тоской подумал Андрей. Но они пошли в обыкновенное кафе. За ужином Андрей был рассеян, Луи объяснял ему правила торговли и права покупателей, а он думал о том, что надо бы красиво подстричься, и, может быть, татуировочку сделать… Он как-то слышал, как Луи восторгался татуировкой какого-то своего знакомого. Одно было плохо — рано или поздно нужно было идти домой. А дома разразилась настоящая катастрофа. Дело было в том, что Андрей пришел домой в джинсах, которые дал ему Луи, а свои собственные штаны, уродливые и потёртые оставил в магазине. Он забыл переодеться в домашнее. Мачеха как чувствовала, налетела на него прямо в прихожей. Младшие дети были уже уложены спать, отец, только что пришедший с работы, ужинал на кухне. — А ну-ка, дыхни! — набросилась на него мачеха, не терявшая надежды выжить из дома пащенка, обладавшего слишком хорошим аппетитом. Андрей храбро дыхнул, за ужином Луи пил вино, но Андрею не было налито ни капли. — Ты пил! — Нет. — Ты курил! — Да, курил, ну и что? Андрей пытался прорваться в свою комнату, но мачеха загнала его в угол, а он не мог позволить себе толкнуть её. — Ты пьешь и куришь, — исступленно кричала она, — ты, наверно, ещё и колешься! Где ты деньги берешь на всё это, когда твоя семья так нуждается, мне даже не на что купить ботинки малышам! А откуда у тебя эти брюки?! Отец, взгляни, твой сыночек пришел пьяный, в новых дорогих штанах! Или тебя это не интересует? — Я не пьяный! И какой позор в том, что на мне новые штаны? — Где ты взял деньги? Да ты воруешь! Вот где ты шатаешься после школы! Ты воруешь вещи в магазинах! Вор! Так это ты вчера украл у меня пятьдесят долларов из кошелька! Внутри Андрея все дрожало от отчаяния и обиды. Днем он не вспоминал, кто он такой, Луи его уважал, в магазине он был нужен и полезен. А дома он превращался в урода, вора, дармоеда, подонка, трутня, как только она его не обзывала! — Ты украл велосипед у Ильи, своего одноклассника! — Нет! — крикнул Андрей. — Я не вор! Андрей понимал, что ни в коем случае нельзя было говорить семье, где он работает. Мачеха могла проследить за ним, устроить скандал Луи, и Андрей тогда потерял бы всё, в том числе и надежду на будущее. Для него это была не просто работа, там было его призвание, любовный интерес, всё, чего у него не было дома. — Подойди, — неохотно окликнул его отец. Андрей предстал пред ним в надежде на справедливость. Пусть отец не любит его, стыдится его, но он, Андрей, не виноват, что родился таким, они всё равно родные! — Дыхни, — приказал отец. Андрей дыхнул. — Покажи вены. Андрей закатал рукава рубахи. — На нем и рубаха новая, — торжествующе сказала мачеха. — Какой стыд, какой позор! Уродился же один вор в нашей порядочной семье! Может, сдать его в полицию? Он неуправляемый, грубит, ворует, толкнул меня! Отец сердито отмахнулся от неё и обратился к Андрею: — Где ты берешь новые вещи? Отец никогда не обращался к нему по имени. Имена были у старших братьев, Андрей в лучшем случае, когда про него вспоминали, назывался «и ты тоже». — Мне их дал поносить Илья, — неудачно соврал Андрей. — Он украл их у бедного Ильи! — завопила мачеха. — Я вот сейчас позвоню и спрошу у него, какие вещи у него пропадали в последнее время. Ты воруешь у друзей! Даже воры так не поступают! Андрея затошнило от этих криков и омерзительности всего происходящего. — Ты сейчас пойдешь и вернешь всё, что ты украл, — сказал отец, — как ты будешь выкручиваться — твоё дело! За свои поступки нужно уметь отвечать. — Да куда я пойду! — заорал Андрей. — На улице уже ночь! Я купил эти вещи, я работаю уборщиком в одном торговом центре! — Ой, держите меня, — захохотала мачеха, — он работает уборщиком! Да ты неряха, каких свет не видел, ты ни разу не прибрался в своей комнате, если бы не убирала я, там бы всё заросло грязью! И ты веришь ему, отец? — Я не позволю приносить в свой дом ворованные вещи. Ты должен уважать нас. Я горбачусь на заводе, чтобы кормить и одевать тебя! — Да вы меня не кормите и не одеваете! — крикнул Андрей. — Я сам кормлю и одеваю себя, вы этого не замечали? Я ухожу и больше не буду для вас обузой! Андрей бросился в коридор, вылетел из дома и стрелой добежал до единственного места, где был счастлив и окружен безопасностью — до магазина Луи. А магазин был закрыт. Ослепленный обидой и гневом, Андрей и забыл, что уже почти ночь. В отчаянии Андрей присел на ступеньку. Умереть что ли? Его тошнило, мутило, ему хотелось рыдать. Почему, приходя в магазин к Луи, он попадал в рай, а оказавшись дома, попадал в ад? А ведь он когда-то даже радовался, что после смерти матери отец нашел в себе силы жениться на другой женщине. Привыкший к ласкам мамы, он надеялся найти любовь и понимание мачехи, как же он был глуп! Честное слово, он давно ушел бы из дома, но бесстрашный Андрей боялся улицы, темноты, переулков, подвалов, боялся насилия, что его разденут, увидят… Тогда он точно умрет. Поэтому он и не пил — в медвытрезвителе раздевали догола. И никогда не говорил, если был чем-то болен, врачи тоже могли раздеть, и все узнали бы тогда. А денег, чтобы снимать квартиру, не было. Андрей заметил, что лицо его залито слезами. Что делать? Позвонить Луи? Он не поймет и отправит домой. Луи считал, что Андрей преувеличивает, рассказывая о том, как плохо относятся к нему в семье и не любил слушать подобные жалобы. Как теперь дожить до утра? Мимо проехал роскошный автомобиль, потом неожиданно дал задний ход и остановился. Андрей вспомнил, что возле него однажды уже останавливалась машина, из которой он получил непристойное предложение. Он и сейчас не согласился бы ни на что такое. Нужно бежать. Андрей поднялся. Из машины вышел… Пьер. Великолепный, наряженный в новую норковую шубку и белые сапожки. Андрей посмотрел на него в замешательстве, как на ангела, спустившегося с небес. — Андрюша! — изумился Пьер. — Что ты тут делаешь? Может, подвезти тебя? — Нет, — Андрей сердито потер рукавом лицо, — мне некуда ехать. — А почему ты не дома? — Я ушел из дома, господин Пьер. — Вот дела! — почему-то обрадовался Пьер. — И какие у тебя планы? — Никаких, мне некуда идти. — Садись в машину, — скорее приказал, чем попросил Пьер. — Сейчас мы что-нибудь придумаем. Андрей безропотно залез в салон. Пьер вроде не был похож на человека, который мог бы изнасиловать и расчленить. — Весь дрожишь, — неодобрительно сказал Пьер. Он раскрыл свою бездонную сумочку, полную денег и бижутерии, извлек оттуда небольшую бутылочку и предложил Андрею выпить, тот отказался. — Ну покури хоть, успокойся. Андрей отказался и от дамских тонких сигарет Пьера. — Так что случилось, ты поссорился с мамой и папой? — С мачехой и отцом, — поправил Андрей. Сбиваясь, он рассказал Пьеру, что дома, увидев новые вещи, семья обвинила его в воровстве. — Они оскорбили меня, господин Пьер. А я не воровал, никогда! Поэтому я ушел и больше не вернусь. — Все это, в своем роде, ужасно, — прокомментировал Пьер, поморщившись, — но, поверь мне, бывает и гораздо хуже. Итак, тебе надо где-то переночевать. — Да. Я не знаю. — А у тебя нет какого-нибудь близкого друга, я бы отвез тебя. — Есть один, но его мать категорически против нашей дружбы, а он — её послушный сын. — Значит, это не друг, — сказал Пьер. — А что, если нам позвонить господину Луи? Может, он приютит тебя? — Нет, он не поймет, он считает, что я предвзято отношусь к родителям, сам обостряю отношения, поэтому у меня и конфликты. Он мне советует быть лапочкой, не ссориться, вести себя тихо, а я их ненавижу. — Но существует факт — ночевать-то тебе сегодня негде. Можно, конечно, и у меня, но сначала я всё же позвоню господину Луи. Пьер достал мобильник, такой же блестящий, как и его хозяин. Андрей немного успокоился и зачарованно разглядывал шикарный салон, сидел он, утопая в кожаном кресле, вокруг всё благоухало духами Пьера. — Луи, доброй ночи! Не разбудил ли я тебя? Послушай, у меня такое горе! Я потерял пуговичку от своей новой шубки, не знаю, что и делать! Она у тебя? Это просто прекрасно. А можно прямо сейчас мне заехать за ней? Поздно, но что делать! Ты не один что ли? Один? У меня ведь к тебе ещё есть дельце, мне нужно одного паренька пристроить на ночь в безопасное место, а мой собственный дом, увы, таковым давно не является. Иными словами, нужно, чтобы он переночевал, но его не трахнули! Ха-ха! Ты человек порядочный, на тебя можно положиться. Да, он симпатичный, просто красавчик. Нет, проституцией не занимается. Пока не занимается. Да ты его знаешь, он же работает уборщиком в одном из твоих магазинов. Андрей его зовут, да. Вот сидит рядом со мной в моей машине, я вот думаю, заработать на нём или привезти к тебе, а ты мне пуговичку заодно отдашь. А что ты на меня орёшь? Я подобрал его на улице, скажи спасибо, что мимо не проехал! Пока ты дрыхнешь, твой парень по улицам шатался с ведром вазелина! Его родители выгнали из дома! Всё, везу, везу, хватит орать! Ни одного больше доброго дела не сделаю тебе! Андрей слушал весь этот разговор и даже улыбнулся. Пьер обернулся к нему: — Вот и всё. Господин Луи рад принять тебя немедленно. Ну, что молчишь, поедешь к нему, или нет? — Д-да! — Слава богу. Сколько возни с вами, молодыми идиотами, шатаетесь по ночам, ищите приключений на свои задницы. Подумаешь — родители обозвали, я бы на твоем месте плюнул и пошел бы спать, послав их ко всем чертям! На вот, возьми мою визитку на всякий случай, не потеряй, я иногда выручаю бедолаг, вроде тебя. А всё мое доброе сердце! И хоть бы кто-то спасибо сказал! — Спасибо, господин Пьер! — горячо поблагодарил Андрей, волнуясь о том, какой прием ему окажет Луи. День был какой-то сумасшедший и бесконечный. Луи ждал их на крыльце своего дома, сразу же пошел им навстречу. Пьер и Андрей вылезли из машины. — Быстро в дом, — приказал Луи Андрею. Андрей забежал в прихожую и через окошко наблюдал, как Пьер покружился в новой шубе, красуясь перед Луи и получая от него комплименты, они около минуты поговорили, Луи передал ему пуговицу, потом расстались, пожав друг другу руки и Пьер уехал, а Луи вернулся в дом. Он был не особенно доволен и порядком встревожен столь неожиданным появлением у себя Андрея, да ещё в компании Пьера — прославленного на весь город сутенера и потребовал объяснений. — Я ушел из дома, — заявил Андрей. — Всё, ноги моей там больше не будет. Сбиваясь, волнуясь, он рассказал Луи о произошедшей безобразной сцене. — Я не могу, — говорил он, — больше терпеть все эти унижения и ругань. Я не вор. Я не хочу учиться в училище на токаря. И я не пойду работать на завод, я лучше лягу в могилу. — Так то оно так, — бормотал Луи, протирая вспотевшие очки. — Но что же ты будешь делать? Снимать квартиру ужасно дорого. У вас при училище нет ли общежития? — Есть! Есть общежитие, Луи. В нем комнаты на четверых. То есть, буду жить я и ещё три каких-то парня. Но. Я не могу жить в комнате с другими парнями. — Это почему же? — А потому что, — спокойно чеканя слова, произнес Андрей, — я не такой, как все обычные парни. У меня есть интимный физический недостаток, который я вынужден скрывать. А живя в комнате с другими людьми, этого не скроешь. Повисла тишина. Луи выглядел растерянным и озадаченным. — Вот дела, — пробормотал он. — Это что-то серьёзное? — Смотря с какой стороны смотреть. Мне кажется, что серьёзное. — Ты… Гермафродит? — Нет, — заулыбался Андрей, — ещё этого бы мне не хватало. Я парень. — Слава богу, — с облегчением сказал Луи, — значит не всё так уж и плохо. — Но тем не менее, проблема остается. — Так… — Луи пытался собрать все мысли в кучу, — значит, тебя надо где то поселить и, желательно бесплатно. — Отличная мысль, Луи. Извини, что вешаю на тебя свои проблемы, но вот так уж получилось. Андрей умирал от досады. Не так он планировал провести свою первую ночь в доме Луи, его воображение рисовало гораздо более романтические картины. А получилось, что он свалился Луи как снег на голову, да ещё со своими неразрешимыми проблемами. — Хорошо, — неожиданно бодро сказал Луи, — утро вечера мудренее. Давай-ка я постелю тебе и ложись спать, а завтра будет другой день и, глядишь, мы найдем какой-нибудь выход. «Надеется, что я помирюсь завтра с родителями,» — подумалось Андрею. Луи предложил перекусить, но Андрей отказался. Рыдания стояли у него в горле. Ну вот что теперь делать? Что теперь о нём думает Луи? Как вообще теперь жить? У Андрея на уме была лишь любовь и то, что он упал в глазах Луи, заставляло его страдать. Луи видел, что у Андрея глаза на мокром месте. «Я же опытный мужчина, — думал Луи, — надо его как-то поддержать или утешить.» Но Луи сам не находил слов. Пройдя по комнате, он неловко подошел к Андрею и положил руку ему на плечо. Андрей повернул голову. Луи обожгло его взглядом. «Да он любит меня! — ужаснулся Луи, прочитав всё по глазам. — Вот это я попал!» «Завтра он выгонит меня с работы,» — подумалось Андрею и он судорожно сглотнул. — Послушай, — тихо сказал Луи, — ты молодец, что мне всё рассказал. Ну… почти всё. Но я в своей жизни немало видел и могу понять гораздо больше. Даю слово, что тебя не оставлю. Поэтому успокойся. — Я знаю, — прошептал Андрей и сам не понял, как обнял Луи за плечи. И это у него получилось так естественно, как будто они всю жизнь только и делали, что обнимались. Андрей положил голову на плечо Луи и замер, не дыша. Луи напрягся, соображая, как бы ему выйти из неловкого положения, не оскорбив Андрея, но тот неожиданно отстранился сам. — Извините, господин Луи, это я так, чисто по дружбе. — Я понимаю, — заулыбался Луи в ответ, — иногда хочется к кому-то прислониться. Но только не делай это слишком часто. Не дай бог, понравится. Пойдем, я покажу тебе кровать. Андрей на ватных ногах проследовал за ним. — Вот ты думаешь, я усну? — спросил он у Луи. — Андрей, у тебя слишком буйная фантазия, — как можно более твердо сказал Луи, — ты напридумывал себе черт знает что насчет меня. А я обычный, уже не молодой человек и, скорее всего, далеко не герой твоего романа. «Ещё посмотрим, — думал Андрей, наблюдая, как Луи застилает ему кровать, — моим будешь, господин Луи, моим, миленький, никуда не денешься.» Лишнее говорить, что Андрей почти всю ночь пролежал без сна. Ещё и ещё раз, и ещё сотню раз он вспоминал и прокручивал в голове все сказанные сегодня фразы, их единственное объятие, взгляды, обращенные друг на друга, прислушивался к биению их сердец. Его не заботило, где он будет завтра жить, что он будет есть. Все его мысли были только о Луи. Он, не раздумывая, отдался бы ему прямо сейчас, если бы тот захотел, или хоть как-то намекнул. Да можно бы и без намеков, просто пошел бы к Луи в спальню, лег и отдался. Но… рано. Луи был явно ещё не готов к такому повороту событий. Лишь под утро Андрей немного забылся беспокойным сном. Услышав, что Луи уже встал, он вскочил тоже. Они встретились на кухне. — Доброе утро, — спокойным голосом сказал Андрей, демонстрируя, что он отлично выспался и уже вполне адекватен. — Я вот думал, думал, над твоей ситуацией, — сказал Луи, — и мне пришло в голову, а поживи-ка ты пока в магазине. На складе у нас есть комнатка, ты её знаешь, там диван, чайник, микроволновка. Есть туалет и раковина. Проблема с душем, но ничего, купим тебе тазик. А дальше, я уверен, ситуация как-нибудь разрулится, и жилье подвернется. Согласен? — Вполне, — улыбнулся Андрей. Он даже не ожидал от Луи такой прыти, думал, что тот будет уговаривать его вернуться домой. — Но одно условие. Сообщи родителям, что ты ушел, надо поступать порядочно, а остальное пусть будет на их совести. Андрей продолжал улыбаться, взгляд его был устремлен куда-то в сторону. Он опять вспомнил их объятие и с трудом унимал охватившее его внутреннее волнение. — Ты меня слышишь? — окликнул Луи. — Только без баловства, и, само собой, никого не приводить! — Вот за это, Луи, можешь точно не беспокоиться, — твердо пообещал Андрей. Они собрались уходить на работу. В одной из комнат, заметив картину на стене, Андрей остановился — изумлению его не было предела. На картине, выполненной карандашами, был изображен совершенно голый молодой человек ослепительной красоты, сидящий в кресле с бокалом в руке. Парень был блондин с потрясающим телом и нереально красивыми чертами лица, сидел он, раскинувшись, совершенно в нескромной позе, было видно все. Андрей сразу понял, что этот молодой человек не вымысел художника, а нарисован с натуры, столько в нём было тепла и жизни, как будто сейчас встанет и пойдет или протянет бокал и скажет что-нибудь, вроде «подлейте вина». Зачарованный Андрей не мог оторваться от изображения. — Луи, а кто это? — Это? А, так, просто картинка, — смущенно забормотал Луи. — Не обращай внимания, давно надо бы убрать её… Ну, что встал? Идем же! Андрей блеснул глазами и просиял. Итак, Луи — гей. И тем, что он держит дома подобный портрет, всё сказано. Андрей чувствовал, что огромное счастье само идет ему в руки, нужно только их протянуть, чтобы взять.