Маленький Ёжик

Здравствуй, дорогой читатель. Давай знакомиться? Мой ник ничего не расскажет обо мне, ибо страница на фикбуке была создана другим человеком, а наглый автор имел дерзость спросить у него пароль и пользуется плодами его незначительного труда. Серьёзно, создатель, придумавший мне этот ник, ты пафоснее Мунакаты Рейси, случайно попавшего в прекрасную вселенную Гуррен Лаганна! Так кто же к тебе обращается? Ёжик. Самый обыкновенный колючий ёжик по имени За€бож€к. Эпично, правда? Автор старался. Что же хотел донести Ёжик своим незамысловатым обращением? Его маленькую хищную душонку терзают воспоминания, которыми он хотел бы поделиться с читателями. Каждая история здесь – правда чистой воды, никаких выдумок или преувеличения. Каждое слово оставило глубокий след среди извилин хрупкого ежиного мозга, окончательно искалечив неокрепшую детскую психику грозного колючего зверя. Ёжик был ролевиком, обожающим сие нехитрое занятие, считая его искусством и, как следствие, начал писать фанфики. Уговоры и угрозы первого читателя и создателя страницы о написании фика За€бож€к учитывать не будет. Да, Ёжик был ролевиком, а его соигроки наглядно и беспощадно знакомили его с понятиями Мэри Сью и Марти Стью. Что поделать, игольчатому страшно не везло на собеседников, которые к его счастью и ликованию канули в Лету, никогда больше о себе не напоминая. Был ли За€бож€к сам безгрешен в плане Сью? Не был. Ёжик любил прокачивать своих персонажей, необоснованно давая им всё больше и больше способностей, меняя их внешность в зависимости от своего настроения и эмоций персонажа. И как только бедных демонов – детищ игольчатого – не разорвало от его умопомрачительных амбиций или, хотя бы, от мгновенных генетических мутаций? Эта тайна останется нераскрытой. В конце концов, до Ёжика дошло, что для выражения эмоций не нужно заставлять героя светить глазами, как прожекторами, заставлять волосы гореть адским не тушимым пламенем, а кожу приобретать все известные цвета радуги. Это пагубно сказывается на персонаже, нужно думать о его здоровье! К тому же на главного героя и без того обращено всё внимание, с него будет достаточно жеста или взгляда. Что-то За€бож€к любит отвлекаться. Как представить первого гордого родителя Мэри, вылупившего на свет своё чадо из собственных обид и желаний настрадаться? Назовём её Подкошенным Страусом. Почему? А почему бы и нет? Звучит неплохо, да и у страусов забавные морды лица. К тому же игольчатого распирало, да и до сих пор распирает от желания сломать о голову Подкошенного клавиатуру хотя бы из-за того, что писала она криво и мало, реагируя на чувства персонажей За€бож€ка одним-двумя словами, щедро добавляя к этому порцию орфографических ошибок, подкрепляемых навязчивостью и желанием общаться. Ну и напоследок, Страус трусливо прятал голову в землю, если доходило до знакомства между персонажами ролевой и непосредственного общения. Поныли и хватит. Двигаемся дальше. Кто же был главной героиней творения Подкошенного? Сборная солянка из таких очаровательных фэндомов, как Соник Икс, Тетрадь Смерти, Ноблесс, приправляя ниочёмным ориджиналом о чувствах вечно страдающей ангелоподобной сучки. И, чтобы показать страдания нашей Мэри поэпичнее и побелоснежнее, Страусёнок приплёл к её донельзя прекрасному облику, - в котором важны глаза, светящиеся полным одиночеством - крылья, скованные цепями, шрамы на теле, создающие идеальный контур разбитого сердца, и прочей сверхчувственной сопливой лабуды. Итак, Мэри была обладательницей роскошных синих волос. Шерсти, так как ролевая была по Соник Иксу, и, в зависимость от чувств Сью, её волосяной покров либо белел, либо чернел. Её взгляд был полон страданий, она была абсолютно одинока. Конечно! Ведь Мэри ухитрилась записать весь город во всем известную чёрную тетрадку, сопровождая свои действия отсутствием логики, делая это всё во имя любви. За€бож€к жалел, что согласился на уговоры подкошенного отыграть роль возлюбленного Сью, несмотря на то, что уже отыгрывал двух своих детищ. Какого лешего Страус убивает всех неизвестных и хороших персонажей – не понятно. Да и плевать на них, ведь у нас на горизонте драма драмируется с внутренними переживаниями Мэри, подкреплёнными страданиями о её несчастной любви. По сюжету, она и объект её воздыханий были даже незнакомы. Кстати, Ёжик считает весьма оригинальным способом познакомиться с помощью геноцида. По ходу развития событий и монологов о нелёгкой жизни без взаимной любви появляются два ребёнка За€бож€ка, которые, не успев вылупиться на свет, были впечатаны в стену волной пафоса, излучаемой Сью. Неприемлемо, чтобы кто-кто ещё бродил по городу вместе с её любимым, в то время как она сидит на крыше и ждёт, наверное, пришествия Сатаны. Ёжик спешит отметить, что его За€бож€вичи не были слабыми и немощными. Это вампиры – внешне дети, но прожившие не одну сотню лет и, к счастью, не видавшие на своём жизненном пути Сью. Им нравилось раздолье из трупов в городе, они мирно пировали, попивая холодную кровь, чувствуя себя вегетарианцами. Но всё хорошее прекращается по воле Мэри, которая расправляет свои роскошные, скованные тяжёлыми цепями, крылья, и сияет на них божественным холодным светом слепой ярости. Ёжик не успел опомниться от лицезрения сверкающей Сьюхи, как Страус решил подчеркнуть эпичность момента тем, что Мэри сияла ярче солнца и жгла вампирёнышей За€бож€ка. Детки Ёжика тщетно пытались найти укрытие от этого пафоса, в панике забегая в дома, но даже толстые кирпичные стены были не в силах удержать Сьюхин свет. Доведя персонажей игольчатого до истерики, вместе с ним самим, Мэри смиловалась и угомонилась, упав без сознания на крышу дома, на которой, видимо, уже свила гнездо. Вампиры За€бож€ка хотели бы свалить, однако родитель отправил их проверить, не сдохла ли Мэри. Как жаль, чуда не произошло и Сью всё ещё дышит. Добейте её! Нет? Упрямые дети. В страшных конвульсиях, судорогах и с кровопотерями Мэри приходит в себя. Собственные силы разрушают её тело, а до тошноты прекрасные зелёные глаза окутала пелена слёз. Интересный ход жаловаться на жизнь тем, кого едва не грохнула, правда? И, о Боже, как же Ёжику было плевать в тот момент. Подкошенный не двигал сюжет, он заставил Мэри рыдать, похоже, наслаждаясь страдальческими соплями, длинным и подобным белому жидкому золоту в лунном свете. Возможно, За€бож€к бесчувственный и злобный ёж, не понимающий всей гаммы чувств Сью к своему возлюбленному? Кто знает, кто знает… Воспрянув духом, Мэри хватает тетрадь и чиркает туда имя и фамилию своего любимого. Зачем? Это Сью, заткнись и играй, Ёжик. Понаблюдав за тем, как он несколько секунд корчится от боли, распластавшись на асфальте, Сью вычёркивает написанное и наконец-то сваливает с крыши, улетая на своём питомце – белоснежном драконе, который был отражением её благородства и элегантности, говоря, нет, крича в громкоговоритель, что из-за экзотичности любимца его хозяйка та ещё горячая штучка. Доведённые до нервного тика вампиры сначала обратили возлюбленного Мэри, а потом вышвырнули его на солнце. Какой же смысл из ежиного рассказа можно извлечь? Истерички раздражают, а истерички-Сью убивают мирное население целыми городами. Ёж всё сказал. Ёж может пафосно уйти в закат.