Золотые небеса

В этот вечер, я приказала накрыть мне ужин на балконе. Небо было усыпано россыпью звезд, луна висела высоко в небе и была похожа на большой желтый шар. Мягкий ветер шелестел в пышных кронах деревьев, обрамляющих дворец со всех сторон. В гареме сегодня был праздник, управляющая гарема решила развеять скуку наложниц, я вместе со всеми пела и плясала под звуки инструментов. Теперь мне нужен был покой, которого так не хватало. Став фавориткой Селима, то и дело приходилось держать ухо в остро. Каждый день приходилось выносить пытливые и завистливые взгляды наложниц, слушать их колкие замечания и чувствовать каждой клеточкой тела их ненависть, прожигающую насквозь. Но теперь их яд был еще более убивающий. С недавнего времени, не только я была частой гостьей в покоях, помимо и десятки других наложниц, но они не задерживались больше чем на одну ночь. Лишь одна рабыня, смогла захватить интерес шехзаде, венецианка Сессилия, нареченная мусульманским именем Нурбану, с легкостью принявшая чужую веру. Вдохнув полной грудью такой свежий воздух, от которого мигом закружилась голова, я сделала жест рукой, давая понять рабыням, чтобы те помогли мне подготовиться ко сну. С облегчением, я скинула с себя все украшения, так тяготившие меня целый день, и с неким довольством залезла в халат, запахивая его на пояснице. Я потянулась к столику на котором стояла мазь, но легкий стук в дверь прервал мои планы. - Кто там еще? - фыркнула недовольно я - Войдите! На пороге оказалась одна из многочисленных рабынь гарема, по ее выражению лица я поняла, что ничего хорошего ждать не следует. - Простите, хатун, шехзаде Селим принимает сегодня у себя наложницу. - И что с того? Он вправе принимать у себя кого захочет, - я недовольно пробурчала, присев на край дивана. - Как ты смеешь обсуждать это? - Госпожа, я лишь выполняю то, что мне приказали. - Кто? Кто тебе сказал? - Федан Калфа попросила передать мне Вам, что шехзаде принимает вновь ту венецианку- Нурбану. Я ударила кулаками по мягкой сидушке дивана, обитой дорогой тканью. Меня это задело, захотелось глотнуть свежего воздуха. В глазах девушки, что принесла такую неприятную новость для меня, читался страх, она сжалась в комок, опасаясь, что гнев может вылиться на нее. - Хорошо, ступай...- Я поспешно встала с дивана и подлетела к девушке, которая хотела удалиться, но я не дала ей это сделать, перегородив путь и схватив больно за запястье. - Постой! - словно змея, я тихо зашипела. - Если хоть слово проронишь, о том, что сейчас произошло, я тебе язык отрежу, поняла? - в ее глазах затаился страх, отпустив ее руку, она поспешно скрылась. Я была в замешательстве. Что со мной творится в эти минуты? В последнее время с лишком дала волю своим эмоциям, мне явно не хватало той уравновешенности, что была в самом начале. Сейчас меня захватила необъяснимая тоска, я понимала, что это не останется без внимания, завтра придется вновь выслушивать смешки и издевки гарема. Целый гарем против одной хрупкой, беззащитной девушки. Я с горечью посмотрела на украшения, которые так красиво играли при свете зажженных свечей: сапфиры, бриллианты, изумруды, рубины, ради этих камней, многие готовы сложить головы, продать душу дьяволу, перешагнуть через жизни людей, а мне приходится терпеть унижения? Ведь большинство девушек в гареме не питают особых чувств к шехзаде, их главной целью является получить все богатства. Дверь распахнулась и в покои зашла Федан, принося с собой ароматы разных масел, которыми так старательно намазывались все девушки в хамаме. - Ты подослала ко мне наложницу? - я смотрела на нее пытливым взглядом, с немым вопросом, застывший на моем лице. -О чем ты, Анна? – она непонимающе уставилась на меня. - Сейчас приходила одна из рабынь гарема, Филюне или Нилюфер, я не помню как ее зовут, неважно! – я тараторила все быстрее. – Она сказала, что ты к шехзаде отправила наложницу – Нурбану. -Я? Нет, сегодня шехзаде отказался от приема гурии, ссылаясь на занятость… И тут меня словно ударила молния, других версий в моей голове не было. Я поспешно направилась из покоев, двинулась коридором ведущие к спальне шехзаде. Но от ослепляющего меня гнева, казалось, что коридоры становятся все длиннее. Мне одновременно хотелось, и расплакаться, и вправить ему мозги. Следом за мной, запыхавшись быстрым шагом, следовала Федан. -Анна, успокойся. С чего ты решила, что это он? Наверняка происки одних из рабынь, ты же знаешь их! - Пропусти меня! - мой голос дрожал от напряжения, стражник остался стоять на месте. - Вам туда нельзя, шехзаде просил никого к нему не впускать! - Я сказала, немедленно впусти меня! Быстро! - последнее слово я крикнула на русском, видимо перепугавшись незнакомой речи, подумав, что я могу бросить проклятье, стражник отступил, позволив мне открыть дверь. - Шехзаде! - легкий поклон, и попытка улыбнуться. Шехзаде сидел за столом, изучая какие-то бумаги. -Что привело тебя ко мне в столь поздний час? - Он оторвал голову от бумаг и испепеляющее уставился на меня своими голубыми глазами, с издевательской ухмылкой, что еще больше разозлило меня. - Простите, но не стоит присылать ко мне слуг, для оповещения каждого вашего действия! Не старайтесь, Шехзаде, Вы можете пропустить через свою постель хоть всех женщин мира, мне будет абсолютно плевать! -Правда? - продолжая дальше рассматривать меня. - Тогда почему ты ворвалась ко мне вот так в мои покои, мм? Ревнуешь? – происходящее забавляло его, лицо выражало неподдельный интерес. - Ревность? - воскликнула я. - Ревность слишком сильное чувство, Вы недостойны его! Но я не позволю выставлять себя посмешищем в глазах других рабынь и наложниц! Слушать их отравляющие мою душу речи! С лица Селима сошла улыбка, он встал из за стола и подошел ко мне. - А ты не подумала, в каком свете ты меня выставляешь, отказываясь приходить ко мне, когда я тебя зову? - внешне он выглядел спокойным, но я была уверенна, что с каждым моим словом гнев в нем нарастал с большей силой, готовый вырваться в любую минуту. - Не я начала эту игры, Вы ее затеяли, - я безразлично пожала плечами, тяжело, выдохнув. - Вы знаете, довольно прекрасно, что я поддерживаю ее только из-за Вашей матери. Поэтому не стоит выдумать то, что между нами нет, и никогда не будет. Моя не любовь и ненависть будет Вам в наказание, - я улыбнулась и, повернувшись, не удостоив чести поклониться двинулась к выходу. - Как ты смеешь поворачиваться ко мне спиной? - прорычал шехзаде, видимо больше не в силах сдерживать себя. - Откуда в тебе столько дерзости и наглости? Ты - жалкая рабыня! Его оскорбление, брошенное мне в спину, пронзило меня словно стрела, заставив замереть на месте. Во всяком случае, причинило такую же боль. - Жалкая рабыня? - я судорожно глотнула воздух, повернувшись к Шехзаде, вызывающе дерзко устремила взгляд на него. - Я родилась свободной девушкой, я была свободной. Я могла вершить свою судьбу сама, в отличие от Вас. Я могла выбирать, кого любить, с кем общаться, куда ходить. За Вас все решено, еще когда вы были в утробе матери. Заложник устоев, обычаев, законов, - я подошла так близко к шехзаде насколько это позволяло, привстав на цыпочки, я прошептала ему - Самый настоящий раб - Вы, мой Шехзаде. - Во мне течет благородная кровь, - он сделал шаг назад. – Кровь династии. Я рассмеялась, бегло стала оглядывать комнату, бросив взгляд на вазу, стоявшую подле кровати на тумбе, я кинулась к ней, разбив ее о стену. Подняв осколок с полу, я медленно подошла к шехзаде, он дернулся от меня как от чумной, отступив на шаг. Я приставила осколок к своей руке и быстро сделала глубокий надрез на тыльной стороне ладони. На коже заалели пятна крови. Кровь сначала капала, а потом медленно стала стекать тонкой струйкой по руке, падая на вытканный ковер, оставляя следы. -Посмотрите, - я вытянула руку вперед, - Ваша кровь отличается от моей? Нет, она такая же алая, такая же густая. Если наша кровь смешается, то никто никогда не сможет разделить на мою и вашу. -Да ты с ума сошла? – шехзаде словно опомнился ото сна, он вытянул простынь с кровати, разорвав ее на лоскуты, взял мою руку, что бы перевязать, но я вырвала презрительно вырвала ее. Бросив осколок на пол, я низко склонилась шехзаде и вышла, оставляя его, застывшего, словно каменная статуя стоять в комнате.