Ты можешь

Ты можешь отдать свой голос морской ведьме, ходить по суше как по острым ножам, покинуть родной мир, своих родных и любимых. Но он так и не полюбит тебя. Это его свадьба, смотри, ундина. Невеста красивее всех земных дев, а он счастливейший из смертных в этот час. Видишь, видишь, дочь морского царя? Он выбрал её, он любит её. Её - не тебя. Багряно-золотой закат, словно окрашенный твоей кровью, последними вспышками озаряет скрывающие солнце в своих объятиях облака. Белоснежные и пушистые, словно пенные шапки воздушных волн. Торжествующая и беззаботная музыка оркестра улетает с палубы корабля вверх, к чернеющему небу, зажигающемуся первыми искристыми звёздочками. Улыбайся же, ундина, не это ли ты хотела видеть? Смейся, танцуй, ощущай последнюю ночь своего единства с надводным миром, не думай даже о гибели в этот час его празднества. Старуха-ведьма не обманула тебя, забирая драгоценную плату за свой колдовской дар. Ты прекрасна, ундина, и этого было бы достаточно, чтобы его покорить. Но она красивее в его глазах, ведь влюблённые склонны к идеализации. Зависть не гложет тебя, ты тонешь в последнём танце, упиваясь каждым лёгким движением, каждым изящным поворотом головы и грациозным жестом. Ведунья не солгала и о чудовищной боли, что терзает тебя каждый шаг по тверди земной. Но сердце болит сильнее, сильнее оно и кровоточит. Ты смеёшься, а ступни истекают алой, ещё теплой кровью. Раз-два-три, ритм вальса и ритм польки, кружит воздух полы плащей, шелка юбок и кружева. Стук каблучков и смех сливаются с песней скрипок, с шумом разбивающихся о скалы лёгких волн. Где-то внизу, на много лье под водной гладью, твои возлюбленные сёстры умоляют морскую ведьму помочь тебе, а она скалится и кивает седой головой. Ведь она знала, она всё знала, но влюблённые слепы, слепа была и ты в своей жажде мира людского. Русалки обрежут свои прекрасные волосы, примут из морщинистых рук колдуньи острый кинжал. Они любят тебя, пойдут на всё. А ты танцуй, ундина, танцуй. Так сладок, так упоителен это танец, так легки и приятны шаги. Ах, если бы боль плоти смогла заглушить боль сердечную! Ах, если бы! Принц целует свою невесту, а та улыбается так ласково, что у бедной русалочки щемит сердце. Рука об руку они уходят прочь с бала, а ундина без сил оседает на измазанные кровью тёмные доски палубы. Никто не заметит. Никто не захочет заметить. Ты можешь отдать свой голос морской ведьме, ходить по суше как по острым ножам, покинуть родной мир, своих родных и любимых. Но он так и не полюбит тебя. Просто потому, что ты не та. И никто не виноват, что с рассветом то, что было морским, в море же и вернётся. Пеной.