Предрождественский вечер.

Он спешил по заснеженному тротуару вдоль длинной, узкой улицы. Белые хлопья облепили его шапку со всех сторон, приземлялись на ресницы, и таяв, образовывали на холодных щеках мокрые следы. Учащенные выдохи превращались в облачка воздуха. Черные волосы выбились из под шапки, натянутую по самые брови, и щекотали кожу шеи. Он чувствовал, как начинают замерзать руки в карманах, уже покрасневшие и покрывшиеся трещинками, но не обратил на это внимание – длинные ноги, несущие его вперед, казалось, горели. «Мда,в кедах по снегу, конечно, не удобно» - подумал он. «Да еще и этот надоедливый шарф болтается из стороны в сторону!» Красный в белый узор шарф второпях был небрежно обмотан вокруг плеч. Сквозь синию, осеннюю куртку стремительно просачивался холод, но он уже свернул за угол пятиэтажного, серого дома, и углубился во дворы, петляя между безлиственными деревьями. Декабрь в этом году выдался особенно суровым – вместо сырой, дождливой погоды, как это обычно бывает, начался стремительный снегопад, продолжавшийся вот уже две недели. Всем городским, как и ему, такая погода была по душе – ведь скоро Рождество, и люди спешат закупать подарки для любимых, продукты для праздничного стола, украшения для домашнего очага, вещи для нового года, «новой жизни». Отовсюду слышатся веселые песенки, на каждом углу развешана мишура, в магазинах – резкий запах мандаринов, в бутиках скидки и распродажи на шапки, варежки, свитера, дети резвятся на улице, не уставая играть в снежки, взрослые ходят осторожно, смотря под ноги, и забавно растопырив в стороны руки. А ему беспокоится о возможном падении было некогда – она ждала его уже больше назначенного времени, и наверняка, замерзла. Как же он ненавидел свои дешевые часы, которые постоянно останавливаются и тормозят! Да еще и мать привязалась со своим обедом… Возле детской игровой площадки, которая опустела еще месяц назад бродила только низкая, закутанная в норковую шубу женщина с ретривером, медленно передвигая ноги. А возле песочницы, на деревянной лавочки сидела она, опустив голову вниз, и смотря на свои черные ботиночки с мехом. Какие же у нее маленькие, худенькие ножки! А это голубая шапочка, на которой изображены белые снеговички вряд, и с белым бон-боном он ей подарил прошлой зимой, и кажется, немного переборщил с размером. Он прибавил шагу. Его шаги, видимо, были совсем тихи, так как она не поднимала голову, и поэтому он окликнул ее своим охрипшим от простуды голосом. Она взглянула на него, и едва успела встать, как оказалась в его крепких объятиях. Уткнувшись носом в его грудь, она засмеялась. - Ты опоздал. Как всегда. - Как всегда. – Повторил он, и положив холодные ладони на ее красные щеки, на секунду прижался кончиком носом к ее носу. – Замерзла, моржонок? История возникновения этого прозвища, которое ее и смешит, и раздражает, довольно длинная, и уже очень старая, хотя он помнит все до мелочей – каждую их секунду, каждый совместный вздох. Запустив одну руку в карман куртки, он вынул и протянул на ладони большой, оранжевый мандарин. От ее улыбки, кажется, он стал еще сильнее пахнуть. Они вместе пошли на каток, болтая по дороге о прошедшей неделе, которую он провел без нее, и это было невыносимо – через каждую фразу он говорил: «Вот если бы ты была рядом..», «И я сразу подумал о тебе.», «Как бы мне хотелось, чтобы ты это видела!», и это ей нравилось. Неизвестно, кто из них начал, но вскоре оба запускали друг в другу снежки, смеясь, и убегая друг от друга, как дети. Взрослые, проходившие мимо слабо улыбались двум подросткам, впавшим в эту сказочную атмосферу, а сказки, как правило, это свойство детства. Он повалил ее на себя, упав на чистую полянку, и горсть снега посыпалась ему за шиворот, но он лишь улыбнулся сквозь сжатые зубы – ее лицо, горячее дыхание и голубые глаза были так близко… - Ты заболеешь. – Строго произнесла она, посильнее натягивая его шапку. - Я уже. - Значит, получишь осложнение. Она встала с него, и он тоже поднялся, немного расстроившись, что заработал отчет, а не поцелуй. На катке как всегда было много детей, влюбленных пар, взрослых. Он плохо катался, и падал через каждые пять метров, запутавшись в своих длинных конечностях, поэтому ей приходилось крепко держать его руку, и поддерживать. Иногда он тащил ее за собой вниз, и они оба падали на лед, смеясь, и колотя друг друга. - У меня никогда не получится! - Застонал он, в очередной раз упав на лед спиной. Она нагнулась к нему, и повернув голову, улыбнулась. - Еще как получится! Пока он поднимался, она стремительно объезжала весь каток, демонстрируя свои умения – будучи в прошлом фигуристкой, она прекрасно двигалась. Грациозно, плавно, и медные кудряшки так красиво развивались за ней шлейфом, а глаза всегда смотрели вдаль, словно она намеревается взлететь, разогнавшись посильнее. Когда она подъезжала к нему, он захлопал, замечая, что многие окружающие с таким ж восхищением смотрели на нее, но подъехав, она неожиданно схватила его за руку и потянула за собой, не сбавляя скорость. - Нет-нет-нет, стой! – Закричал он, но девушка только звонко рассмеялась, и резко повернув, закружила его вокруг себя. Ох, как же он испугался, когда налетел на нее, и они оба упали на лед. – О боже, прости! Больно? Она помотала головой, хотя на глазах выступили слезы. - Прекрасный элемент. Он показал язык, и защекотал ее, говоря, чтобы больше так не делала. Посредине катка стояла небольшая елка, которую украшали маленькие ребятишки, а под елкой располагались четыре колонки, из которых лилась музыка, соответствующая атмосфере – примесь колокольчиков со скрипкой. Неподалеку в небольшом кафе люди пили горячий чай или какао с булочками. На парковку каждые пять минут подъезжали новые машины. Казалось, весь город, все вокруг дышало этим морозным воздухом, радуясь и веселясь. Наверное, именно в такие моменты чувствуешь себя живим, и счастливым. Спустя полтора часа, когда на улице уже начало темнеть, они пошли к ней домой. Заскочив в магазинчик, купили овсяного печенья, молока, и кошачьего корма. - У Флекси сегодня тоже будет пир. – Улыбнулась она. Флекси – большая, златоглазая кошка с пушистой, белой шерсткой, такой мягкой, что хочется уткнуться в ее отъевшийся животик и мгновенно уснуть, убаюканный мурчаньем. У нее дома уже стояла елка, наряженная вместе с ним пару недель назад Между игрушками, в виде мини-Санта-Клаусов, снежинок, и леденцов была намотана гирлянда, которую они любили включать по вечерам, и смотреть на пляску разноцветных огоньков. Сегодня было так же. Теплая кружка кофе согрела его пальцы, а вода на длинных ресницах давно испарилась. Она провела рукой по его черным, запутавшимся волосам, чувствуя нарастающий трепет в груди. - Ты отпразднуешь со мной Рождество? Флекси запрыгнула на его колени, и пощекотала кончиком хвоста нос юноши. Он улыбнулся, сплетая свои пальцы с ее. - Обязательно. Кто-то в этот самый момент подписывали праздничные открытки для родных и близких, кто-то составлял меню для большого стола, кто-то отчитывал ребенка за грязные ботинки и мокрую одежду, а они просто сидели, и смотрели друг другу в глаза, находя в них что-то прекрасное.