Глава 9
«Встреча с прошлым»
Поднимаясь на второй этаж, я мечтательно провела рукой по перилам. Лёгкая улыбка коснулась губ, снова нахлынули детские воспоминания. Рождество. Я спешу вниз к ёлке, где родители, спрятавшись, ждут моего появления. Всё словно происходило вчера. Повернув голову, я посмотрела на стену, где висели фотографии. На снимках оказались запечатлённые родители и ни одной моей. Такого я ожидала от бабули Грейс. Проглотила ругательство, готовое сорваться с языка. Да как она могла меня вычеркнуть из своей жизни?! Что я сделала? Меня мучил этот вопрос довольно давно. Точно так же, как и ответ на него. Мои шаги заглушал ковёр. Биение сердца. Спокойные и равномерные удары доносились из комнаты справа. Но я не торопилась переступать порог комнаты бабушки. Для начала хотела проверить, осталась ли ещё моя комната. Проходя мимо, я на мгновение задержалась, прислушавшись. Затем, забывая об осторожности, пошла дальше. Не знаю почему, я побаивалась того, что увижу за дверью. Пустоту. Тяжело дыша, я смотрела на плотно закрытую дверь, всё так же выкрашенную в бежевый цвет. В мой нелюбимый цвет. Бабуля об этом хорошо знала и пользовалась этим. Помнится, до смерти родителей моя комната напоминала обитель маленькой принцессы: розовые стены, кровать с балдахином, пони на тумбочке. Вся красота вмиг исчезла, сменившись на простую узкую кровать. Розовый цвет на бежевый. Все мои игрушки оказались запертыми на чердаке. Бабушка Грейс научила меня любить книги, только за это могу благодарить её. Об остальном лучше не вспоминать. Дрожащей рукой я коснулась дверной ручки. Сглотнув, толкнула её. На негнущихся ногах я преступила порог. То, что увидела там, повергло в шок. Из глаз брызнули слёзы, и пусть несколько минут назад я запретила себе плакать. Из груди вырвался тихий вздох. Стоя посреди пустой комнаты, я не знала, что делать дальше. Она не только смогла от меня избавиться, всячески пыталась стереть воспоминания обо мне! Прикрыв глаза, я, спрятав лицо в ладонях, громко заревела, опускаясь на голый пол. Да как она смела?! Я же не чужая! Бабуля Грейс хоть иногда думала про меня? Я и так знала ответ - нет! Нет и ещё раз нет. Какой же наивной была. Верила, что хоть немного, а любит. Меня обманули. Все обманули. Резкая боль в животе снова напомнила о себе. Обхватив его руками, я негромко застонала. Во рту пересохло, ужасно захотелось пить. Изрыгнув на пол порцию крови, я испуганно поднялась на ноги. Вспомнилось кладбище и то, что творилось там. Ухватившись рукой за дверной косяк, вытолкнула своё трясущееся тело в коридор. Споткнувшись об порог, я растянулась на белом ковре. Выплюнув сгусток крови, попыталась подняться. Руки тряслись, ноги отказывались идти. Предприняв не человеческие усилия, я кое-как поднялась. Хватаясь за всё, что попадало, я перевернула столик с вазой. Она, с грохотом упав на пол, покатилась к лестнице, где попрыгала вниз. В комнате бабули Грейс послышалось шевеление. Из-за шума в ушах, я не могла расслышать её сердцебиения. То, что она проснулась. Пусть посмотрит на то, во что превратилась её внучка. Как же она потешиться! Разозлившись, во мне появились новые силы. Я хотела одного… Держась за перила и за стену, я спешила вниз. Растирая лицо, бросилась в кухню. Мне нужна еда. Тяжело дыша, я, распахнув холодильник, вывалила всё его содержимое на пол. Разрывая пакет с молоком, я влила содержимое упаковки себе в рот. Всё до последней капли. За ним последовали большие куски мяса. Плевать, что сырые. Глотая их, я запивала соком прямо из пластиковой тары в три литра. Вытерев тыльной стороной руки рот, я не чувствовала насыщения, хотя желудок казался переполненным. Сделав ещё один глоток, тут же пожалела о нём. Всё содержимое попросилось обратно. Бросилась к умывальнику. Меня вырвало едой вперемешку с кровью. Первая мысль, что пришла на ум. Я умираю. Безвозвратно и навсегда. Открыв воду, я прополоскала рот и умылась. Мне не стало легче. Я по-прежнему ощущала голод, он начинал понемногу сводить с ума. В тёмной кухне, единственным источником света служил открытый холодильник. Разглядев то, что я натворила, немного позабавило. Надо же такому произойти. Бабуля Грейс до безумия обожала чистоту и порядок. Вот появилась я - грязная и полуживая. Отвернувшись от света обратно к умывальнику, я рассмеялась. Не радостным, скорее, истерическим хохотом. - Вот я и дома, - произнесла, опустив голову. - Кто ты? Не шевелись! - скомандовала бабуля. -У меня оружие. Так что убегать бессмысленно, я уже вызвала полицию, - продолжила она. Кухню озарил яркий свет. Поспешно закрыв глаза, я ждала реакции. Наступила долгая пауза, прежде чем бабуля спросила: - Что тебе нужно? Судя по её голосу, она не узнала меня. Если бы узнала, вряд ли что изменилось. Шмыгнув носом, я поинтересовалась: - Снова не рада видеть? --Я уже вызвала полицию. Убирайтесь немедленно! Что вам нужно? Деньги? Я дам их. Драгоценности тоже. Её мое дыхание замирало. Разве так можно? Напрочь позабыла меня. Она даже голоса не узнала! Сжав кулаки, я, глотая горькие слёзы, я стала кричать, не в силах больше выносить душевную боль: - Деньги? Драгоценности? Мне они не нужны. Мне ничего от тебя не нужно! Ты всё измеряешь деньгами. Своей жадностью и равнодушием позволила мне отвернуться от тебя. Я надеялась, ты хоть немного, но любишь. Я верила… Замолчала в ожидании её реакции. - Карла? - В её голосе промелькнула нотка удивления. И ничего более, всё тот же надменный самоуверенный голос. - Карла, - повторила я. - Хоть это ты помнишь, бабушка. Моё имя. Я-то думала, что и не вспомнишь… Доброй Ночи! - Улыбнувшись, я повернулась к ней лицом. Сжимая в руке пистолет, бабуля Грейс, направив его на меня, сердито смотрела вслед. Разглядывая бабулю, заметила разящее изменение. Она помолодела. Лицо, словно натянутая старая резина. - Карла, это точно ты? - спросила Грейс, немного опустив дуло пистолета. Расхохотавшись, я сделала шаг в её сторону. Бабушка осталась стоять на месте. Меня это порадовало. - Ну а кто же, по-твоему? - ответила я, перестав смеяться. -Вот решила проведать тебя. Ты разве не рада? На её лице промелькнула тревога. Я остановилась. Её сердцебиение участилось. - Мне сообщили из университета о твоём исчезновении, - произнесла она очень тихо, её рука задрожала. Тебя разыскивает полиция. Ты три дня отсутствовала. Три дня? Меня не было каких-то трое суток, а казалось, меньше. Что произошло со мной? Неужели всё это время провела на кладбище?! - Я думала, ты умерла. Встрепенувшись, я выпрямилась и посмотрела на неё. Мне же не могло послышаться то, что она сказала. Хотя, чему тут удивляться? Она уже небось давненько поджидала удобного случая. Опершись руками о столешницу, я опустила голову. - Заказала местечко на кладбище? Хочу тебе сказать. Я уже побывала там! - злобно заявила я. - Я не понимаю... Бабушка осеклась, её голос задрожал. Она сделала шаг ко мне, я инстинктивно попятилась назад. Посмотрев на неё, увидела в глазах неподдельную тревогу. Но меня этим уже не обманешь. Хватит! Устала ото лжи и фальши. - Здесь и понимать нечего. Да я и сама не понимаю. Я выстроила между нами стену, за которую не намерена была переступать. Я здесь не для того, чтобы слушать её сожаления, а узнать правду. - В чем моя вина? - решила спросить напрямую. Откинув с лица белоснежную прядь, Грейс, не опуская оружия, спросила: - Ты о чём? Шумно выдохнув, я зло прошипела: - Разве так и не поняла? Жаль. Что же, спрошу напрямую. Выдержала недолгую паузу. Наблюдая за её реакцией, спросила: - Почему ты винишь меня в смерти родителей? Её глаза говорили громче слов. Они изменились, вмиг похолодев. Опустив голову, Грейс негромко прошептала: - Она ещё спрашивает! Я услышала. Разумеется, услышала, и мне это не понравилось. - Что-то не так, бабушка? Ты говори, не стесняйся, я и за милю услышу, - в моём голосе звучал сарказм. Бросив на меня презрительный взгляд, Грейс спросила: - Ты же присутствовала при их смерти. Разве не помнишь? Я отрицательно покачала головой. Не понимаю сказанных ею слов, она точно свихнулась. Бабуля продолжила. - Ах! Ты и не вспомнишь. Ты же слишком ранимая. У тебя был шок. Слушая её, я понемногу мысленно возвращалась в прошлое. Так словно это произошло вчера, помнила тот день. День выдался дождливым, ещё с утра лило, как из ведра. Мне нездоровилось: болело горло, держалась температура. Бабушка Грей, та, что навсегда останется в моём сердце рядом. Только не та, что превратила себя в чучело с натянутой кожей. Она говорила, что не стоило мне вчера есть столько мороженого. Мама виновато кивнула, сказав: - Она же ребёнок. С кем не было в детстве? Бабушка, немного поворчав, принялась за свои дела. Я сижу за столом и лениво перебираю ложкой хлопья с молоком. Есть совсем не хочется. Опустив голову, я из-подо лба наблюдаю за сборами родителей. Они уезжали без меня, так как я приболела. Я не желаю оставаться снова дома и учить дурацкие стихи к празднику осени, как всегда пропуская всё самое интересное и весёлое. Бросив ложку, таким способом привлекая внимание взрослых, в десятый раз прошу: - Возьмите меня с собой! Ну пожалуйста, мам! Я снова видела лицо матери: молодое, свежее, с красивыми и правильными чертами. - Прости, милая, в следующий раз. Хорошо? - Улыбнулась она. - Нет! - кричу я в ответ, скрестив руки на груди. - Я вполне здорова! Продолжая улыбаться, мама говорит: - Карла, мы же ненадолго. Побудешь с бабушкой. Мы с папой привезём вкусненькое. Демонстративно отодвинув от себя тарелку, кричу: - Я ничего не хочу! Только с вами поехать! - Моника, ты готова? - спрашивает отец, войдя в кухню. Весь такой подтянутый, в идеально выглаженной рубашке, очки в дорогой оправе, ухоженная бородка. Замечая мой сердитый взгляд, он спрашивает: - Что опять не так? Тяжело вздохнув, мама, поправив ему пиджак, отвечает: - Карла хочет ехать с нами. Я ей говорю в следующий раз, она ни в какую. Посмотрев на меня, отец говорит: - Карли... - Я еду с вами, - перебив его, я топаю ногой. - Вы её избаловали, - замечает Грейс, бросив в мою сторону сердитый взгляд. Я больше уже не слышу, что они мне говорят. Я кричу. Срываясь с места, бегу следом за ними к машине. Льет дождь. Бабушка Грейс бежит следом, пытаясь меня поймать. Вырываясь, я бросаюсь под колёса. Громкий хлопок. Я снова вижу лица родителей, до ужаса перепуганные. Взрывной волной меня относит в сторону. Тяжело дыша, я, обхватив голову руками, завыла. Я вспомнила. Лучше бы этого не происходило. Я не могла так поступить. Здесь нет моей вины. Тогда почему сердце твердило обратное? Я же не знала, что так получится. - Теперь вспомнила, упрямый ты ребёнок? - поинтересовалась Грейс. - Замолчи! - прокричала я ответ. Мне хотелось одного - больше не слышать её противного голоса. Бабушка Грейс не собиралась молчать. - Ты сама виновата в их смерти, - произнесла она холодно. -Вот и несёшь наказание. Думаешь, я не знаю, что происходит в университете? Знаю, глупый ребёнок... Я метнула на неё растерянный взгляд. Она знала и не думала вмешаться. Так поступают только... Покачав головой, я старалась не заплакать. Она не увидит моих слёз. Не увидит! Не просто так мне дан второй шанс. Я воспользуюсь им во имя мести. Безумный голод и дикая жажда мести захлестнули меня. - Не называй меня глупой, - процедила я сквозь зубы. - Ты же прекрасно знаешь, я уже взрослая. Хватит! Довольно с меня всего этого дерьма. Выпрямившись, я посмотрела на Грейс. Не знаю, что она увидела во мне. Её руки задрожали, сердце забилось в ускоренном ритме. Я слышала, как кровь, словно шум моря, пульсировала по её венам. Склонив голову набок, я облизала пересохшие губы. - Ты... ты монстр! - прошептала бабушка, попятившись назад. - Неужели? Такой меня сделали вы! Я не собиралась отпускать её просто так. Развернувшись, Грейс бросилась к двери, я метнулась следом. Мне нравилась игра кошки-мышки На этот раз я была большим котом, а она - мышкой. Обогнав её, я преградила ей путь. Она, отскочив в сторону, побежала к лестнице. И здесь я опередила бабулю. Моё тело изменилось. Я вся изменилась, чувствуя всё иначе. Неужели стала пресловутым вампиром из сказок? Если это так. Разве плохо? Разумеется, нет. - Ну же, повтори, что сказала, - попросила я схватив её за ворот ночной рубашки. Грейс задрожала и сжалась. Она смотрела на меня глазами полными ужаса. Наклонившись, я вдохнула её сладковатый запах. Запах страха. Расплывшись в безумной улыбке, я лизнула её шею. Именно в тот момент прогремел выстрел. Мои пальцы разжались, выпуская бабулю Грейс. Она отшатнувшись, попятилась назад, не отрывая от меня своих глаз. Охнув, я опустила голову и посмотрела на рану в животе. Кровь тёмным пятном расползалась по ткани платья, или, точнее, того, что от него осталось. Перед глазами поплыли круги. Прижав руку к себе, я посмотрела на пальцы, выпачканные в крови. Задрожав всем телом, я села на ступеньку. - Ты убила меня! - прошептала я. - Нет, - ответила она, выронив оружие. - Я не могла. Я покачала головой. Протянув ей руку, спросила: - Разве не видишь? Мне не хотелось снова умирать. Видимо, это наказание за то, что сделала. Я виновата в смерти родителей и всего, что произошло. Не знаю, почему мне стало смешно? Глупость ситуации или, может, чёрный юмор? Я не знала. Всё так запуталось, мой мир перевернулся с ног на голову. Разве так правильно? Протягивая к ней окровавленную руку, я расхохоталась. Я снова умираю! Стерев с глаз выступившие слёзы, я посмотрела на бабулю. Она продолжала стоять и ошарашенно таращиться. Так, словно видела впервые. Даже я не узнавала себя. - Ну так что? - обратилась я к Грейс. -Ты же всегда хотела убить меня. Вуаля! У тебя получилась. Довольна? - Я… не понимаю, - заикаясь, пролепетала бабуля. - Здесь и понимать-то нечего. Ты не первая, кто убивал меня за эти три дня. Рот Грейс приоткрылся в удивлении. Она не ожидала услышать такое заявление. Я хотела снова рассмеяться, когда мое тело непроизвольно сотряслось. Так, словно кто-то невидимый ударил меня в спину. Застонав, я выгнулась дугой. Издав тяжёлый вздох, из раны на животе выпрыгнула пуля. Она с глухим звуком упала на ковровое покрытие. Я, не моргая, уставилась на неё. - Упс! - воскликнула я, посмотрев на бабулю. Грейс, охнув, прижала руки к груди, её лицо стало белее мела, глаза наполнились страхом. Она смотрела на меня, как на уродца. Да, именно так смотрят в цирке уродов на выступление человека с дефектами. В одно мгновение они удивлялись, а затем боялись. Мысленно злорадствуя и радуясь, что не родились такими. - Ты не человек, - прошептала бабушка. - Разве? Я руками ощупала себя. Руки и ноги на месте. Голова тоже. Ну, может, мой немного помятый вид смущал. Человека во мне все равно оставалось больше, чем в ней с натянутой кожей. И тут она сделала очень нехорошую вещь. Как это бывает в фильмах ужасов. Закричала. - Помогите! До чего же глупо! Это я должна кричать. И я кричала. Но никто мне не помог. Тогда почему ей должны помогать? Грейс, развернувшись, бросилась к входной двери. Шумно выдохнув, я поднялась на ноги. Мгновение. Я уже стояла перед ней, преграждая путь и сжимая её тёплую руку. Тепло бабушки передалось и мне. Только сейчас я сообразила, что не чувствовала ни холода, ни тепла. Не отрывая глаз от неё, я, подняв руку, приложила к своей щеке. - М-м-м, - промурлыкала я. - Такая теплая. Моргнув, бабушка попыталась вырваться, но не смогла ничего сделать. Я продолжала тереться щекой об её тёплую ладонь. Мне хотелось вобрать в себя всю её теплоту. Заполнить образовавшуюся пустоту внутри. Сосущее чувство в желудке напомнило о себе. Я по-прежнему чувствовала неутолимый голод и не могла заглушить его обычной едой. Мой желудок не принимал её. Развернув руку бабушки Грейс, я щекой прошлась по ладони. Достигнув запястья, я остановилась, слушая, как бьётся её пульс. Мне нравилось слушать. От тела Грейс исходил запах мыла и дорогих духов. И где-то под слоями чувствовался запах страха. Снова я ощутила себя охотником, вышедшим на охоту, но так и не поймавшим ничего. Этот пункт можно исправить. - Ты пахнешь. Я поспешно замолчала, почувствовав, как её накрашенные ногти впились мне в шею. Издав короткий писк, я отпрянула от неё. Рукой коснувшись шеи, где ощутила три чёткие царапины, из них сочилась кровь. Опять она меня поранила. Так дальше продолжаться не могло. Качнув головой вправо и влево, услышала: - Помогите! Меня убивают! Дернув руку, Грейс сделала вторую попытку вырваться, на этот раз применив грубую силу. Толкнув меня свободной рукой в грудь, обогнув, она, взявшись за дверную ручку, потянула на себя дверь. Дверца с лёгкостью распахнулась, и бабушка оказалась на улице. - Помогите! Её голос громким эхом разнёсся по пустынной улице. В доме напротив, в спальне на втором этаже вспыхнул свет. Фигура мужчины мелькнула в окне. Негромко выругавшись, я зло прошипела: - Прекрати. Она не собиралась молчать. Я оборвала её на очередном крике. Разозлившись, дернула её за руку. Послышался хруст ломающейся кости. Вскрикнув, бабушка влетела обратно в дом. Я не собиралась отпускать её запястье. Грейс, рухнув на пол, застонала. Захлопнув дверь, я, покачав головой, заметила. - Очень неразумно вы поступили, миссис Шеффилд. - Помогите! Умоляю! Она... Я залепила ей звонкую оплеуху. Ещё один неправильный с её стороны поступок. Похоже, она ещё не поняла. - Заткнёшься ты или нет? - А то что? - с вызовом спросила бабушка. -Убьешь? Ты всего лишь ребёнок. Ты ничтожна. Её голос сочился ядом. Она не понимала, что в некотором роде играла с огнём. Сколько помню, она и в грош не ставила чужую жизнь. Зная, как мне плохо, ничего не предпринимала. - Не называй меня так! - Глупый ребёнок. Наконец-то она заткнулась. Когда до меня дошло, почему я не слышу её голоса, жадными глотками стала пить её кровь. Сама не понимаю, как так вышло. Самое ужасное в этом то, что мне нравилось. Голод понемногу заглушался. Прижимая её тело к себе, не могла остановиться, я пила. Точнее, не смела отказать в лакомстве. Ещё немного, и сердце Грейс остановится. Я задрожала. Я не могла стать убийцей. Я - не они. Почему не остановилась? Не могу ответить. Оттолкнула от себя бесчувственное тело. Почувствовала с одной стороны удовольствие и тепло, с другой - отвращение к самой себе. Уронив голову в ладони, я разревелась. В тот момент, может быть, не уместно, но по-другому я не умела. Не каждый же день убиваешь людей. Я не хладнокровный убийца, Грейс была моей бабушкой. Ужасно то, что я стала тем, чего не существовало - вампиром. Мои сомнения подтвердились. Здравствуй, реальность! Приказав себе не раскисать ещё больше, я попыталась встать. Ноги не слушались, в голове ощущалось лёгкое головокружение. Тело, наполненное теплом, отказывалось слушаться. Пересилив себя, я поднялась на ноги. Как в дешёвом детективе я решила избавиться от тела. На ватных ногах я поплелась к подвалу, где хранились старые вещи. Нащупав включатель, я передумала зажигать свет. Пусть всё будет так, как оставила бабушка Грейс. Да я и так хорошо видела в темноте. На полу лежали разбросанные коробки с вещами. В углу громоздились старые стёртые ковры. Пробираясь к ним, я натолкнулась на коробку. Наклонив голову, прочитала на ней своё имя. Меня удивил тот факт, что Грейс не выбросила. Оставила хоть что-то из моих вещей. Присев, я ногтем провела по изоленте, вскрывая коробку. Внутри лежала пара джинсов со стёртыми коленями, вельветовые брюки, рубашка и блузка в желтый горошек. На самом дне, в коробке, лежала фотография в рамке. На ней мне лет одиннадцать: я сижу за столом, а рядом торт со свечами и на фото больше никого. После смерти родителей, вмиг стала изгоем. Вечной неудачницей, одиночкой. Так сильно сжала в руке рамку, что стекло треснуло и осыпалось тысячами кусочков по полу. Бросив его обратно в коробку, я, подхватив ковёр, поспешила наверх. Бросив обе вещи на пол, я посмотрела на мертвое тело. Сбоку на шее зияла рваная рана, из неё ещё сочилась кровь. - Вот видишь, - произнесла я в голос, обращаясь к мёртвой. - Если бы ты повела себя по-другому, всё вышло бы не так. Она молчала. Её широко раскрытые пустые глаза смотрели на меня, а на губах промелькнула злорадная улыбка. Не знаю, игра тени, а может, моего воображения. Но даже после смерти она оставила последнее слово за собой. От злости я пнула её босой ногой. Вздрогнув, её тело продолжало лежать, так как я его бросила. Сворачивая тело в ковёр, я не о чём не думала. О чём? Тогда напрашивался совсем другой вопрос. Кто сделал меня вампиром? Отойдя от тела замотанного в ковёр, я, схватив за один конец, потащила её в подвал. Поднимаясь по ступеням, старалась не оборачиваться. Её не вернуть, как и родителей. Я чувствовала себя убийцей. Это же по моей вине они погибли. Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной. Выдохнув, прошептала: - Прости. Оттолкнувшись от двери, я пошла в прихожую. Взяв коробку, поднялась наверх. Хотелось побыстрее смыть с себя всю грязь, запах смерти и забыться на время. Не знаю, почему реагировала так спокойно. Похоже, ещё не осознавала до конца. Нет. Я понимала, что изменить ничего уже не в силах. Плыву по течению, так безопасней. Смириться или бороться?