Красное вино

— Я изучил ваше винное меню и выбрал: 71 Хобо де Лайв, 56 Шато Партель и 66 Тендер Шельц. — Прекрасный выбор сэр. — Смешайте все в большое ведро. М/ф«Футурама (Futurama)»  — Желаете сделать заказ? — Принесите винную карту, будьте добры. Ичиго устало откинулся на спинку бархатного стула, зажав между пальцами любимую папиросу, и лениво наблюдал за тем, как завитки дыма не спеша поднимаются вверх, растворяясь где-то у потолка. Затем поднес папиросу к губам и с наслаждением затянулся, стряхнув лишний пепел в дорогую пепельницу. Задумавшись о чем-то, он окинул взглядом окружающее его место. В дорогом ресторане ненавязчиво играла музыка, размеренная и приятная для слуха. Почему-то этим холодным зимним вечером в заведении было необычайно много посетителей, и теперь Ичиго не чувствовал привычного уединения, обычно царящего в таких элитных ресторанах. Отовсюду до него доносились обрывки бессмысленных разговоров, бесед, и чей-то звонкий смех. А он к такому не привык. Для него всегда было обычным делом приходить сюда по вечерам, пить красное вино и наслаждаться покоем в привычном одиночестве, смотреть в панорамное окно, завешанное горящими огоньками, и наблюдать, как кружатся в безумном вихре снежинки, как проходят мимо самые разные люди, как проезжают машины. Но сегодня случилось нечто из ряда вон выходящее — в обычно тихом и пустующем заведении сегодня не осталось свободных столиков. Теперь он чувствовал себя неуютно, разочарованно. У входа приветливо зазвенел колокольчик. Дверь ресторана распахнулась, запустив в помещение поток холодного воздуха и небольшую фигурку, укутанную в шубу. Заметивший посетительницу официант поспешил к ней, чтобы сказать о том, что мест сегодня, к сожалению, нет, но та лишь отмахнулась от него и остановилась. Оглядев помещение равнодушным взглядом, она устало вздохнула и, к огромному удивлению Ичиго, направилась к нему. Сложив руки перед собой, он с интересом взглянул на неожиданную гостью. — Могу ли я присесть? Вы, наверное, заметили — все места заняты… — скорее не спросила, а сказала она, даже не посмотрев на Куросаки. Затем она стала снимать с себя дорогую соболиную шубу, оголяя хрупкие плечи. На ее коротких темных волосах лежало несколько снежинок, красивые губы были подкрашены бордовой помадой, в тон платью и глазам, которые холодно и равнодушно смотрели на Ичиго. — Вы так ничего и не сказали. Могу ли я все-таки составить вам компанию этим вечером? — бордовые губы расплылись в игривой усмешке. — Можете. — ответил Ичиго и взмахом руки предложил девушке садиться. В то же мгновение у столика появился официант, который взял шубу у девушки и учтиво отодвинул стул для того, чтобы она села. Затем, поклонившись, ушел. Повисло молчание. Девушка запустила пальца в свой ридикюль и вынула из пачки тонкую сигарету. Щелкнув зажигалкой, она закурила и снова взглянула на Ичиго. — А я вас раньше видела. Вы часто тут сидите по вечерам, пьете вино, курите и смотрите в окно, не так ли? Ичиго удивленно вскинул бровь. — Все верно, но я вас здесь раньше не замечал. — Вы и не смотрели. — усмехнулась она. Он понял, что она права. Кроме окна, он не на что особо внимания не обращал, редко смотрел на посетителей и просто думал о чем-нибудь. А вот она очень наблюдательна. Наверно, не случайно подсела именно к нему. — Могу ли я узнать ваше имя? — поинтересовался он. — Можете. Кучики Рукия. — она протянула руку, и он невесомо коснулся губами ее ладони. — А вы, я полагаю… — Куросаки Ичиго, к вашим услугам. — улыбнулся он. — Приму к сведенью. — усмехнулась Рукия, глядя на него. — Прошу прощения. — к ним подошел официант, держа в руке две винные карты. — Вот то, что вы просили. — сказал он и удалился, оставив их выбирать. — Что вы предпочитаете, Рукия? — спросил Ичиго, изучая давно знакомый ему перечень напитков. — Красное вино. Последнее в списке мое любимое. — ответила та, задумчиво водя черным ноготком по строчкам винной карты. — De Lavie Vin Rouge Sec? У вас отменный вкус. — заметил Куросаки. — Не смотря на то, что оно сухое, это вино имеет глубокий, терпкий и незабываемый вкус, не оставляя при этом горького послевкусия. — согласилась с ним Рукия, вспоминая ощущения после пробы этого сорта. — А вы неплохо разбираетесь в винах. — отметил Ичиго, подзывая жестом официанта. — Некоторое время жила во Франции. — Quelle ville habitez-vous? — Jʼai vécu à Paris, près de lʼArc de Triomphe. — На таком же чистом французском ответила ему Кучики. Они рассмеялись. К ним подошел официант и, услышав сорт вина, спросил: — Вы желаете бокал или, может быть, всю бутылку? — Думаю, второй вариант. — улыбнулась Рукия. — Я надеюсь, что мы отлично проведем этот вечер. — Сделаем все возможное. — кивнул Ичиго. Официант удалился. — А вы откуда знаете французский? — поинтересовалась девушка. — Я родился в Париже и жил там, пока мне не исполнилось двенадцать. Так у них завязался разговор, который постепенно переливался в душевную беседу. Говорили о Париже, о винах, о прошлом. Смеялись над чем-то, о чем-то спорили. И не могли оторваться друг от друга. Стрелки на роскошных часах в ресторане неумолимо двигались к одиннадцати часам. Посетителей заметно поубавилось, но они уже давно не обращали внимания ни на что вокруг. Оба захмелевшие, красные. Глаза горят и на губах играют улыбки. — Ичиго… К слову, может перейдем, наконец, на «ты»? — заплетающимся языком спросила Рукия. — После двух бутылок красного вина, выпитого вместе? Думаю, можно и на «ты». — рассмеялся он, поднеся бокал к губам. Им сменили уже четвертую пепельницу. — Не смейся так. — надула губы Рукия. — Я же хочу тебе кое-что сказать. — Да? — заулыбался рыжеволосый. — Ну, тогда говори. Девушка неуверенно поглядела на него, затем, тяжело вздохнув, сказала: — Ичиго, у тебя… очень красивый костюм, тебе идет. — Куросаки посмотрел на нее задумчивым взглядом, еле сдерживая рвущийся наружу смех. — Ну, а у тебя очень красиво платье. Оно такое…хм, бордовое. — Да что ты говоришь! — хмыкнула Рукия, отводя глаза. — А ведь правда! — продолжил Ичиго. — Твое платье, лак на ногтях, камни на украшениях — все имеет бордовый, винный цвет. Даже твои глаза цвета вина. Или это потому, что ты слишком много выпила? — засмеялся он, за что получил подзатыльник. — Кто тут еще слишком много выпил? Я просто люблю этот цвет, вот и все. И мне казалось, что он мне идет. — Он действительно тебе к лицу. — тихо сказал Ичиго, пристально глядя ей в глаза. Щеки девушки зарделись. — Ну вот, теперь и твое лицо приобрело винный оттенок. Все — больше вина ты не получишь! — заявил Куросаки удивленной девушке. — Официант, счет, пожалуйста. Видя, как девушка потянулась к ридикюлю, он перехватил ее руку. — Не стоит, плачу сегодня я. — отрезал он. Спорить девушка не стала, лишь благодарно посмотрела на него. — Знаешь, пусть я хожу в это ресторан почти каждый вечер, я не всегда могу себе его позволить. — Но почему же тогда ходишь? — Ичиго стало интересно. — Мне тут нравится. Тут обычно так спокойно и уютно. — Ичиго не мог с ней не согласиться. — А еще… — девушка замялась, краснея. — Я любила смотреть, как ты пьешь вино и куришь свои папиросы, пуская густой дым. Это завораживает. — В таком случае, тебе стоило раньше подсесть ко мне. У меня всегда хватит вина на нас обоих. — тепло улыбнулся Куросаки, водя пальцем по краям бокала. — Ты бы знала, как же я все-таки рад, что сегодня все столики были заняты. — Это почему же? — спросила Рукия, но внезапно у столика возник официант, протягивавший счет. — К слову, наш ресторан уже закрывается. — Мы уже уходим. — ответил Ичиго и положил купюру на стол. — Сдачи не надо. Одевались молча. Ичиго учтиво помог девушке укутаться в ее теплую шубу, затем и сам облачился в любимое пальто, не застегиваясь. Затем, засунув руку в карман и отставив немного локоть, он кивнул Рукии. — Ну что, пойдем? — Куда же? — спросила Рукия, обвивая его руку. — А есть разница? — криво усмехнулся Куросаки. Они вышли на улицу, где уже давно не проходил ни один прохожий. Лишь снег продолжал идти, не переставая. Огни ночного города сегодня почему-то горели ярче обычного, притягивая взгляды. Так они и стояли, смотря на сказочную панораму ночного города, наслаждаясь мгновениями, проведенными вместе. — Ичиго, я не хочу возвращаться домой. — прошептала Рукия, заглядывая в его глаза. — И не надо. — ответил он. — Я устал быть один. Останься со мной. — Затем он аккуратно убрал с ее лица выбившуюся прядь шелковых волос. Она вздрогнула от прикосновения, но в душе крепла доверчивость к тому, чьим образом были заняты её помыслы. Он прикоснулся к теплым, нежным щекам своими ладонями. Тепло грело кожу, её руки легли ему на грудь, не отталкивая, но и не приближая, как некая преграда, разделяющая их. Она не хотела его отталкивать, наоборот хотела прижать, слиться с ним в одно целое, а руки сами без её сознания выполнили этот жест. Глаза Рукии, сначала широко распахнутые, смущенно прикрылись опускающимися веками, потупляя взор. Он почувствовал жар румянца, заливающий щеки от его прикосновения и взгляда глаза в глаза. Увидел трепет красивых губ в ожидании поцелуя. Чуть наклонив её голову, наклонился сам, уловив легкий запах парфюма, и тот неповторимый, едва чувствующийся аромат вина и сигарет, смешавшийся воедино. Его губы сухие, обветренные, но горячие и жаждущие, едва коснулись нежных, пока еще холодных, безвольных, но уже ждущих поцелуя губ. Легкое касание. Страха не было. Но было чувство неожиданности и желание повторения. Смущение ушло, его место заняло ожидание и предвкушение. Его губы такие горячие и страстные. Ей хотелось их прикосновений ещё и ещё. Он почувствовал это, и страх первого поцелуя, вкус нежных губ и робкое, но такое долгожданное ожидание. Коснулся еще, короткими, быстрыми прикосновениями. Снова и снова чувствуя, как оживают от прилива горячей крови, пробуждающимся чувством, губы любимой становясь упругими, горячими. И только потом, уже чувствуя их, ожидающие поцелуя, охватил, вбирая своими губами.  — Вкусно, — прошептал он, вздохнув прерывисто. — Такой вкус вина и сигарет на твоих губах… Невероятная смесь. — Я учту это. — губы Рукии расплылись в улыбке. — На вкус ты тоже очень даже ничего. — Очень рад слышать. — засмеялся он, не выпуская девушку из своих объятий. — Все-таки я очень люблю красное вино… — мечтательно прошептала Рукия, глядя на звезды. — Красное вино и, кажется, тебя, Куросаки Ичиго. …Но вино, наверное, больше.