Что, чёрт возьми, я наделала? Чёртова пьянь.

Проснулась я от того, что мне в глаза попал лучик утреннего солнца. Я невольно сморщила носик, нахмурилась и сильнее зажмурила глаза. Чувствовалось приятное тепло и казалось, будто я лежу в чьих–то объятиях. Приятный, хоть и еле уловимый запах ландышей. Я провела подушечками пальцев по его гладкой коже на щеке, по пухлым губам, потом запустила руку в мягкие, вьющиеся волосы. Какой же всё–таки Фэш тёплый и такой лапочка, особенно, когда спит! Стоп, Фэш? Стоп, стоп, стоп, споп, стоп! Какой к чёрту Фэш? Боже, дожила до того, что уже этот Драгоций чудится. Но боже, как же это реально. Но он – просто выдумка, моё воображение, да! Так ведь..? Нет, не так, это точно тот самый Фэш, которого я знаю. Чтобы удостовериться, а не мучаться догадками, я приоткрыла один глаз и просто застыла, как зачасованый Астрагор. Чёёёрт! Я приподнялась, но тут же обнаружила, что на мне нет одежды и снова прильнула к парню, но всё же сказала: — Фэш Драгоций, какого чёрта ты забыл в моей постели?! – громко прошипела я, напоминая кошку. Злую. О–очень злую кошку. Просто бешеную! — Для начала. – похоже, он не спал. – это моя кровать и моя комната. Да и вообще, как ты можешь так говорить со мной после того, что сделала? — А что я сделала? – пропищала я невинным голосом ребёнка, надеясь на лучшее, даже зажмурилась. — Ох, так ты ещё и не помнишь? – кинула на него косой взгляд. Было видно, что он прищурился. Что, чёрт возьми, я наделала? Чёртова пьянь. А он продолжил. – После праздника все были немного подвыпившие и собирались остаться здесь на ночёвку, но ты, как самая "трезвая" решила, что их могут заметить и всем, а особенно нам, влетит. Поэтому ты залезла на стол и произнесла целую речь на тему "почему они не могут остаться". Это ты подметила правильно, и они ушли, хотя мою сестру пришлось будить, так как она заснула во время того, как ты, шатаясь и зачем–то танцуя на столе, при этом наступив на недоеденное блюдо, говорила, что им надо уйти. Решили, что уберём затра, то есть сегодня. Разошлись. Как только я стянул с себя рубашку, то ты ворвалась ко мне в комнату и закрыла замок. "Это не к добру" – подумал я и попятился назад. Я медленно, но верно, задним ходом, подходил к кровати, а ты быстро, шатаясь и икая. Я понял, что ты пьяна, очень пьяна, поэтому мне действительно стало страшно, кто знает, как ты ведёшь себя, когда "немного" не в себе. — Подожди, а что за праздник? — Темнота… – вздохнул Драгоций. – День Рождения Ника. – и он продолжил. – так вот, ты, когда я уже уткнулся ногами в кровать и нервно посмотрел назад, а потом перевёл взгляд на тебя, толкнула меня, и я упал, слава Великому Астариусу, на мягкое, на кровать. Потом ты стала стягивать с меня и с себя одежду, а я пытался тебя остановить, у меня даже глаз задёргался, но в итоге… — Хватит. Я поняла–поняла, больше пить не буду. – я схватилась за голову. – Мне хреново… — А вот это уже похмелье, девочка моя рыжая, и теперь, к счастью, вменяемая. Похмелье…