Этнографы

БАСЯ Такого липкого, как сладкий сироп, ужаса я никогда не испытывала раньше. Сколько во время учебы показывали нам иллюстраций, голопроекций, фильмов! Я ведь и настоящие травмы лечила, порезы, переломы даже... У Ани вечно синяки да шишки, а порой и трещинки в костях. Но тут... Самое ужасное, что первые несколько мгновений я смотрела, как завороженная - как будто сейчас изображение замрет, и наш преподаватель задаст вопрос: "Ну что? Кто мне скажет, какие повреждения получил объект и как мы будем его лечить?" Но никто и не думал останавливаться. Опять свистнула плеть - или это был кнут? Парнишка уже не вздрагивал. И не вскрикнул... Только издал какой-то булькающий хрип. - А-арлен! - застонала я. Мне самой показалось, что спина горит - а каково же было парнишке? И... что сказал палач?! Нельзя продолжать... потому что сдохнет. Его сейчас убьют. У нас на глазах! Я впилась в руку Арлена изо всех сил. Но его рука непостижимым образом вывернулась из моей. Арлен вышел вперед... - Стоять! - воскликнул он. Я даже не знала, что он умеет ТАК. - Что за мерзкое зрелище в неположенном месте! - гневно провозгласил Ленька. Люди враз стихли. Хозяйка растерянно раззявила рот. Палач оглянулся и с невозмутимым лицом принялся обтирать плеть, протаскивая сквозь кулак. Она же вся в крови, эта плеть! Сволочи! Святая Бригита, только бы мальчик выжил... Кумушки смотрели настороженно и огорченно - ну как же, их лишили зрелища! Хозяйка выглядела растерянно и виновато: - Но как же? Тут не дорога... мы ж не на дороге... - Ты, низкая, собираешься советовать госпоже, ГДЕ ей прогуливаться?! - с непередаваемой гадливостью произнес наш друг. Зрители испуганно сбились в кучку и явно предпочли бы удрать, но, наверное, опасались, не запустят ли им заклятием в спину. И тут я вспомнила про Ленькину магию. Аюрр ведь говорил, что Ленька может голосом влиять на людей! Убеждать, уговаривать, а может, и ещё что-то… Сказал, что Ленька никогда не станет этого делать с друзьями. Но сейчас - ох, как это было кстати! Получите, гады! Бойтесь! - Это твой раб? - процедил эльф, указывая на обеспамятевшего мальчика. - О да, святой слуга Ночи! - мелко закивала та. - О да! Простите великодушно… он виноват... - Моя госпожа, благородная Ань... яна, желает его купить, - перебил Арлен, наградив хозяйку взглядом, каким смотрят на насекомое, прежде чем раздавить ногой. Непререкаемый тон эльфа ясно давал понять, что отказа просто быть не может... а то вдруг госпожа ещё и передумает! И тогда всем присутствующим будет ещё хуже. Рядом выругался Юрка. На орочьем. Я распознала только одно слово... кажется, "овца". - Неумеха недостоин благосклонного внимания Хозяйки! - робко возразила тощая грымза. - У меня есть лучше... - Я не собираюсь с тобой торговаться, презренная чори*! - брезгливо фыркнул Лёнька. - Мою госпожу не занимают его умения. Благородная Аньяна имеет обыкновение приносить жертву в годовщину своего спасения от дикого урлиса, уж донести ее благодарность до лучезарных стоп Богини мальчишка сумеет. Сколько? - Ввв... в дар, мой господин! - грымза аж подпрыгнула на месте и принялась кланяться, словно кукла-неваляшка. - Примите в дар! Секундная заминка, небрежный Ленькин жест - и бесчувственного мальчишку Аюрр взвалил на плечо, словно тюк одежды или мешок с травой. Судя по всему, бедняга был ненамного тяжелее... А Анель, моя милая подруга, которая была гораздо добрее и сострадательнее, чем желала это показать, смерила взглядом хозяйку мальчика и сникших зрителей, а потом достала кошелек и кинула перед ними в траву две или три мелких монетки. Без слов, одним по-эльфийски изящным жестом, словно стряхивала с перчаток налипшую грязь. Это было как пощечина или плевок - да полно, способны ли почувствовать унижение те, кто так наслаждается чужой болью?! - Убила бы... - прошептала Анелька. - Твари... Мерзкие твари... * * * Нам нужно было куда-то спрятаться. Потому что даже я, увы, понимала, что заняться лечением раба прямо где-нибудь тут, у всех на виду - нельзя. Не поймут! Вот в жертву принести - это можно, но опять же, алтарь нужен. Либо в храме, либо домашний, как-то так. Здание, похожее на храм, виднелось неподалеку - но уж туда мы точно не пойдем сейчас. Задворки базара переходили в полосу деревьев - что-то среднее между парком, лесом и заросшей помойкой с остовами сараев, вязанками хвороста и другими приметами "цивилизации". Несколько человек покосились вслед, но, поскольку направлялись мы как раз в сторону возвышающегося за деревьями храма, ситуация, похоже, никого не заинтересовала: знатные, но скупые господа купили по дешевке самого никчемного раба и теперь тащат на жертвенник. Ничего предосудительного. Житейское дело. ...Права Анель - твари! - Возьми его нормально! Покалечишь же! - громким шепотом, негодующе я приказала Юрке. - Может, у него ребра сломаны! От этих... хозяек всякой жестокости можно ждать… Юрка вздохнул, но послушался. Теперь он нес мальчика перед собой на согнутых руках - его голова бессильно запрокинулась, и даже на ногах, кажется, были кровавые рубцы. Арлен шел рядом с Юркой, тяжело и часто дыша. Задохнулся? Но мы идем не так уж быстро... - О! Сюда! - воскликнула Аннарилэни, указывая рукой. Обнаруженное ею строение до смешного смахивало на деревянные беседки для пикников. В парках Мидланда их специально устраивают для любителей поджарить мясо на костре. Обвивший беседку плющ достаточно хорошо скрыл бы, что творится внутри… Хотя и скрывать-то не от кого. Почему-то мне не казалось, что в этом запущенном "парке" много гуляющих. - Опять невидимость? - Анель окинула строение оценивающим взглядом и покосилась на Лёньку. Арлен с сомнением поглядел вокруг, потом закрыл глаза и запрокинул голову, крепко ухватившись за столбик беседки. А потом медленно открыл глаза и тихо, виновато сказал: - Ребята, пожалуй, я - пас… Не получается. Святой Филлиниан Целитель! Только сейчас я поняла, что его "жреческая" бледность - совсем не искусственная. И круги под глазами тоже настоящие. Он же выложился, как… Да что ж я за лекарь-то - ведь ничего не заметила, пока сам не сознался! - Давайте так! - вскинула руку Анель. - Я сажусь тут. Арлен - у моих ног. В беседку, где устроилась важная госпожа, и так никто не полезет, не говоря уж о том, чтобы ломиться внутрь, когда я тут на пороге со жрецом благодарственное жертвоприношение обсуждаю. Да и глазеть тоже не будут - увидят Лёньку и побегут своей дорогой, пока не проклял. Не задумываясь ни секунды, я выхватила из сумки со своими пожитками любимую ночнушку и расстелила ее на полу беседки. - Клади мальчика сюда! - скомандовала я Аюрру. - Да не на спину! Юрка, тихий и мрачный, повиновался. Я села рядом на полу и раскрыла аптечку. - А я буду охранять подходы к этому сооружению! - хмуро произнес Юрка. - Ань, ты тоже смотри, проверяй - не направится ли сюда какая-нибудь шайка. Или компания местных почтенных женщин, что ещё хуже! Разбойники и то кажутся более человечными… “С разбойниками ты справишься, а женщину ударить ещё не сразу решишься…” - подумала я. Аптечка. Хвала всем святым! Всё необходимое есть… Противошоковое… Мальчик, держись, пожалуйста! Только держись, прошу! Круглый прозрачный шарик "противошокового коктейля", приложенный к сгибу руки, исправно растворился, впитавшись в вену. Сейчас он уймет боль и поможет сердцу. Теперь я должна выяснить, насколько всё плохо. Я протянула руки, сосредоточившись, как учили, на пациенте. Ладони ощутили знакомое теплое покалывание. И я закрыла глаза. Не для того, чтобы лучше сосредоточиться - хотя порою это помогает. Нет, мне было слишком тяжело смотреть на истерзанное тело - живое, настоящее, теплое… И всё в крови… о боги... Но кажется… всё не так ужасно! Он будет жить! Спина… мышцы пострадали, но не очень сильно, я склею... Кожа… ее просто нет почти… клея у меня много. Как хорошо, что я взяла двойной запас! Из-за Ани… она бывает неосторожной... Почки… ушиб! Да… чтоб вы все на понос изошли, тупые, жестокие бабы! Хорошо, что я не умею насылать проклятий… а то бы не удержалась. Сейчас, бедняга… я сил тебе добавлю, у меня их много! А теперь легкие… Ой, кровотечение! Так... Капиллярное. Это не страшно. С нашей аптечкой - не страшно. - Я бы с удовольствием принесла в жертву его хозяйку, - кровожадно проговорила Анель. - Или тоже… кнутом бы ее. Если ваза дорогая, вот сама бы ее и несла! Или она тяжелее кошелька ничего поднять не в состоянии?! Похоже, мы очень вовремя остановили казнь! Прав был палач. Если бы избиение продолжилось, дело кончилось бы либо смертью прямо у пыточного столба, либо тяжелым воспалением травмированных легких, даже если б хозяйка все-таки помиловала. Я направила энергию из центра ладоней туда, где чувствовались повреждения. Держись, бедолажка! Может, и хорошо, что ты сейчас в обмороке… Очнешься - а тебе уже лучше. Много лучше! Хотя антибиотик все равно надо будет дать. Кровотечение-то я остановлю, но уже появившиеся мелкие гематомы никуда не денутся, пока сами не рассосутся. И витамины. И ещё кое-что… Питание, хоть чуточку… Он же худой совсем! Из чего ему кожу и мышцы восстанавливать?! Я трудилась, наконец обретя равновесие и войдя в какой-то ритм. Движения, что тренировали у нас на занятиях, наконец стали более быстрыми и, кажется, даже ловкими. Вначале я просто не могла прикасаться к мальчику спокойно. Не получалось! Вот так вот - пальцами - к открытой ране?! Да, он без сознания, но всё же... Нельзя даже сравнивать работу с манекеном и работу с живым человеком... Нельзя! Руки перестали дрожать далеко не сразу, хотя, надеюсь, эта дрожь была заметна мне одной. "Спасибо, ох, спасибо!" - повторяла я одними губами, неслышно. Как же здорово, что наши аптечки снабжают всем необходимым! Даже нас, первоходков, идущих под крылышко куратора... Раздавалось тихое пыхтение - я даже не сразу поняла, что издаю-то его я сама. - Бась, оставь немножко, - невесело усмехнулась Анелька, когда я уже заканчивала. - А то у нас только пластыри, а бинта нет. Уж больно тут люди... добрые. Да уж! Читала я дома… целые трактаты о высоких культурах самобытных народов, практикующих человеческие жертвоприношения. Сюда бы авторов. Даже не обязательно на жертвенник. - Валить отсюда надо, - мрачно провозгласил Юрка, не переставая сканировать окружающее пространство внимательным взглядом. - Уршук знает что! Может, тут уже давно пора... устроить народное восстание против сложившихся порядков. Какой-то тупиковый путь развития цивилизации! Да уж, оркам не свойственно расточать гуманизм не по адресу, и это прекрасно! Несчастный раб слабо завозился и всхлипнул. Я быстро положила ладонь на его голову, успокаивая. - Может, и тупиковый... - задумчиво сказал Арлен. - Только ведь не мы будем это решать. - Конечно, не мы! Но мы ведь сообщим обо всем, что видели? - Сообщим... Юр, а каким образом ты возвращаться собрался? - поинтересовался эльф. - Ну, у нас же возвратки? У всех? Активируем руны - и порядок! - А мальчика тут бросим?! - вмешалась я. - Он же погибнет, вы что, не понимаете?! - С собой протащим... - пожал плечами Аюрр. - Руны возврата, - медленно проговорил Арлен, - вообще-то рассчитаны на одного. На того, кто является носителем. В виде исключения, я читал, можно пронести с собой некоторое количество груза - живые объекты нежелательны. Насколько именно нежелательны - то ли я не смог найти эту информацию, то ли она в закрытом доступе... - Мы все тесно встанем в круг, касаясь друг друга плечами, и все возьмем его на руки! - нетерпеливо сказала Анелька. - Да! Это может сработать... и скорее всего сработает, - сказал наш командир. - Но мне не дает покоя сегодняшний сбой, - продолжал Арлен. - С чем он связан? Магические возмущения самого Мира IV? Или что-то, связанное с нами? С замком ди Морайры? Мы не знаем. А наша возвратка - это как... последняя стрела в колчане, - усмехнулся он собственному сравнению - старинному и редко употребляющемуся. - Я бы не спешил активировать эти руны. Разве что... наши девушки... И всё-таки нет. - Разумеется, нет. Мы - команда! - отрубила Аннарилэни таким непререкаемым тоном, что обзавидовался бы и военачальник. - Но в любом случае Юрка прав, - кивнул Арлен. - Надо убираться из этого богоспасаемого места, и чем скорее - тем лучше. Так что… Кому-то из нас надо будет сходить в порт. Глянуть, что там. Если удастся поскорее договориться с капитаном - совсем хорошо. - И… - я опустила руки, только сейчас ощутив дрожь и боль в мышцах, - я против активации "возвраток". Как целитель. Ребята дружно поглядели в мою сторону. - "Скорее всего сработает" - это не та степень вероятности, - я тряхнула головой, отбрасывая со лба упавшую прядку. - Речь о жизни человека. А если НЕ сработает? И его доставит в Мидланд по частям? Нет. Принцип "Не навреди!" никто не отменял. - Тогда без вариантов, - подытожил Аюрр. - Пешком в замок Морайра. Кораблем, то бишь. Слушайте… кто помнит, тут почта есть? Ну, надо ж куратора известить, что мы целы. Пока он на нас спасотряд не натравил. - Почта? - Арлен задумался. - Не помню. Вроде есть. Но смысла нет. - Почему? - Потому что письмо в любом случае приедет одновременно с нами. Здесь не Мидланд. А потом… ты адрес на письме написать сможешь? - Неет… - обескураженно протянул Юрка. - И я нет. Разве что курьера послать. Я уже молчу о том, сколько это стоит - но ты уверен, что таким поступком мы не демаскируем ди Морайра? - Ох, Лень! Говори проще! Просто мы можем подставить мужика, ни хрена не разбираясь в том, как оно тут с перепиской… и вообще! - вздохнула Анель. Наш спасенный зашевелился, явно возвращаясь в реальный мир. Приподнялся на локтях, вскинул голову и испуганно уставился на меня. Глаза у него были неожиданно светлые на смуглом лице. - Госпожа?! - Лежи! Тебе нельзя говорить! - велела я почему-то шепотом. Мальчик повиновался, но задышал прерывисто и неровно, то ли сдерживая слезы, то ли страх... Одно из побочных действий тех лекарств, которыми я его накачала - это в первую очередь, конечно же, обезболивание, а кроме того - успокоительное и в конце концов сон. Но сон приходит не сразу - некоторые становятся словно пьяными, у кого-то наступает эйфория, а лекарства я не пожалела... Ему, наверное, неудобно лежать... Я достала из мешка куртку и, положив ему под голову, осторожно повернула мальчика на бок, лицом к себе. Кажется, ему уже не так больно - во всяком случае от моих прикосновений он не вздрагивал и не стонал. Или он такой терпеливый? Лучше бы уж первое... Маленький раб стал затравленно озираться, переводя взгляд с меня на Анель и на Арлена, который задумчиво сидел в углу беседки. Лица его мальчик видеть не мог, но сама одежда приковала его внимание надолго. Наконец он опять обратился ко мне - очень тихо и робко: - Дозволено ли мне задать вопрос... добрая госпожа? - Конечно! - с жаром ответила я, и мальчик спросил чуть громче: - Меня... принесут в жертву? Правда ведь? Самое ужасное, что прозвучало это не со страхом - а с надеждой! Я сначала подумала, что ослышалась... И спросила осторожно: - Почему ты так решил? - Ну как же... Простите, добрая госпожа... Мне сейчас... почти не больно... совсем... Вы ведь меня лечили, правда? - Конечно! Или ты считаешь, я должна была оставить тебя умирать... после этой тощей гадины?! - Значит, жертвоприношение... Хорошо... Госпожа... умоляю вас... пожалуйста... дозвольте попросить? - Погоди, - я уже не знала, как с ним говорить! - Как тебя зовут-то, бедолага? - Как пожелает благородная госпожа, - с некоторым удивлением отозвался раб. - Хорошо, - озадаченно кивнула я, прикидывая, как спросить, чтобы все-таки назвался. Решила не мудрить: - А как тебя называли родители? Светлые глаза мальчишки просияли каким-то полоумным, безбрежным восторгом. - Госпожа! Я буду удостоен... предстать перед Богиней... с именем, кое дала мне мать?! - запинаясь, словно речь давалась ему с трудом, выговорил он. Бредит? По голосу похоже... Или опять лекарство? - Как твоё имя, чадо? - спросил Ленька неожиданно низким голосом. Очень ласково - но парнишка вздрогнул и уставился на нашего эльфа, как кролик на удава. - Анге, святой жрец! - Бася, не удивляйся, - сказал мне Ленька на мидлэнте. - Раз купили умирающего раба и подлечили - значит, приносим в жертву. То есть убиваем во славу Богини... Зарежем быстро и не больно. - А резать, конечно, ты будешь? - хмуро осведомилась я. - А как же, - усмехнулся наш черный жрец. - Страшный и ужасный я. Разве по мне не видно? - Видно, видно, - отозвалась Анель. - Успокойте вашего раба, товарищи... Не бойся, Анге, - сказала она, улыбнувшись мальчику. - Никто тебе в жертву приносить не будет. - Не сегодня? А... когда, госпожа? - мальчик встревоженно уставился на нее. - Никогда, - веско сказала я. - Мы не будем приносить тебя в жертву! Вообще! - Но... как же... Госпожа! - светлые, полные мольбы глаза Анге наполнились слезами. - Госпожа, смилуйтесь! - Он что - неправильно меня понял? - я обеспокоенно оглянулась на Лёньку. - Да нет...- недоуменно пожал плечами эльф. - Скорее, не поверил... - Я не буду приносить тебя в жертву! И он не будет, - медленно и раздельно сказала я, показывая глазами на Леньку. - Ты понимаешь? - Госпожа... Анге, всхлипывая, переводил взгляд с меня на Анель. - Или вы... Госпожа... Может ли недостойный... высказать последнее желание... то есть просьбу... мольбу? Пожалуйста! Анель слегка ошеломленно кивнула. - Не надо покупать другого, милосердная хозяйка! - быстро, как-то лихорадочно зашептал Анге. - Я буду хорошим вестником, правда! Только поскорее! На худой конец - завтра с утречка... Пожалуйста! - Что с утречка? - обалдело спросила я. - Приносить в жертву... лучше утром, - мечтательно сказал Анге. - Рассвет... солнышко встает... и вместе с солнышком… Аннарилэни поперхнулась. - Бась, проверь - он в своем уме? - Успокойся, все хорошо, - я практически обняла бедолагу, положив ладонь на лоб. Да все у него в порядке… Даже жара нет… Это его с лекарств так развезло, точно! - Служить самой Богине… - сбивчиво бормотал Анге, - ...выше, чем Избраннице Жизни и Смерти… Мне только умолить Ее… Двуликая будет довольна, вот увидите, госпожа! Только одна просьба… Не в ущерб делу добрых хозяек… Но завтра, утречком… а то суд… А вдруг его не казнят? - Кого не казнят? - машинально вопросила я, окончательно перестав понимать, о чем речь. - Наставника… Наставника Крисэ… - Расскажи нам, Анге, при чем тут твой наставник и за что его должны казнить? - вкрадчиво осведомился Арлен. - Может, так мы лучше поймем, в чем дело? - сказал он мне. - Поведай нам... Не торопись. Мы не будем сердиться. У кого-нибудь остался отвар во фляжке? Мы все виновато переглянулись. - У меня, - раздался голос Юрки. - Сэкономил на всякий случай... Берите. Он стоял снаружи, наблюдая, не появится ли кто-нибудь, но всё отлично слышал. Ай да Аюрр! Мы вот всё выпили... Там, правда, и было-то немного, но я вот свою фляжку тонизирующего выпила, когда подходили к городу. А он оставил! Настоящий воин-орк! Анге с удивлением посмотрел на маленькую фляжку и робко посмотрел на меня. - Пей, - ободрила я мальчика, - тебе нужно! - Ему сейчас вообще надо бы побольше жидкости... - задумчиво проговорил Лёнька. - Так ты хотел попросить Богиню, Анге, чтобы Она спасла твоего наставника от казни? - тем же тоном доброго пастыря осведомился он. - Нет, господин! - испуганно ответил мальчишка. - Да это и невозможно... - Он такой страшный злодей? - нахмурилась Анель. - Нет, госпожа! Он лучший из людей! Но пусть лучше казнь! А если казни не будет… не допусти Богиня... то... Нет, этого не должно произойти! - Так почему же ты хочешь, чтобы его казнили?! - воскликнула Анель. - Он тогда пребудет в объятиях Богини… - пробормотал Анге. - И она дарует ему… И избавит… ведь он заслужил... - От чего избавит его Богиня? - спросила я, стараясь говорить спокойно и размеренно. Анге как-то жалко улыбнулся и, кажется, покраснел. Словно думал, что мы должны догадаться сами. Но мы молчали и ждали. Потом он наконец заговорил прерывающимся, высоким голосом: - Богиня должна его спасти! Кого же, если не Крисэ? Он так служил ей... не было светильников и ваз красивее, а ведь их покупали для храма... У Богини много забот, и много нас, детей ее... и всем нужна помощь... но Крисэ достоин более других... потому что он один такой... и то, что он рисует, кажется живым... и я уверен, что это не может быть грехом! Он осекся и посмотрел на Арлена, словно ожила окрика или недовольства. Но не дождался и продолжил: - Это Богиня наградила его таким талантом... иначе не может быть... а раз так, разве может быть грехом то, что он делает?! В его словах неожиданно прозвучал вызов, и Анге ещё раз окинул нас всех взглядом, явно ожидая возражения. Но я заговорила совсем о другом: - Так за что твоего наставника хотят казнить? И стала припоминать услышанное от рыночных кумушек, ведь они говорили о его наставнике! О Крисэ! - Это о нем говорили, что он убил... - Он не делал этого, госпожа! - с жаром воскликнул Анге, кажется, уже прочно забыв, что перебивает хозяев. И слава святым! - Тогда что же может быть хуже казни? Если он хороший человек, то пусть останется в живых... - произнесла я. - Нет, добрая госпожа! Если его осудят на рабство - то это будет хуже смерти! Намного хуже! И всё равно... он умрет, через день или через неделю... - забормотал парнишка. - Ну почему же? - задумчиво возразил Лёнька. - Талантливый рисовальщик - ценный раб, такого станут беречь. Может, еще и вернет свободу! - Святой господин прав, но… С мастером Крисэ так не будет... я знаю... я не обманываю добрую хозяйку! Раб не смеет осквернить слух хозяек, назвав причину… - Оскверняй давай, дозволяем! - вздохнула Анель. - Отвечай, - добавила и я. - Иритой, хозяин Дома Отдохновения и Радости… - Анге замолчал и всхлипнул, как будто сказал уже всё самое главное. - Отдохновения и Радости? Бордель, что ли? Или... - предположила Анель на мидлэнте. - Он самый, - подтвердил Ленька. - Говори, чадо, мы ждем. Госпожа не рассердится... - Иритой... он предлагал мастеру Крисэ деньги... много денег... за одну ночь. Мастер отказался и нагрубил ему. Но теперь... Иритой наверняка захочет купить мастера Крисэ... у него много денег, он заплатит! И тогда... тогда он сделает то, что хотел... а про него рассказывают ужасные вещи... да простят меня добрые господа, но я это слышал несколько раз... что он берет на ночь мужчин... и потом из его дома выносят трупы... и мастер Крисэ всё равно умрет... вот. - Но может быть, кто-то другой его купит? - резонно возразил Юрка, слух которого был ничуть не хуже эльфийского. - Много денег надо! - горько провозгласил Анге. - Очень много! Иритой богат... У госпожи Каджисо больше, конечно... но ведь... - Но именно ее служанку убил мастер? - решила уточнить я. - Он не убивал! Матерью своей, что в чертогах Богини, клянусь! - торжественно сказал мальчик. - Добрая госпожа, не откладывайте. Прошу. Я верю... вы сделаете всё правильно... и мне не будет больно... Пожалуйста, принесите меня в жертву. Сегодня. Или завтра утром. А я уж помолю Богиню за вас... и за мастера Крисэ тоже. Больше ведь некому... ____________ Чори - простолюдины, низшее сословие Наири в противоположность аристократии - ияри.