Уходящая натура

Длинноволосая в обветшавшем платье раскидывала ногами торфяник. Палки сухие, мёртвые руки свои тянули, драли пожелтевшую одежду и смоляные волосы безумной. Её девственные губы нарекали неизвестную дьявольскими именами, а худощавые пальцы рвали воздух, точно ветошь. Истерзанная девочка рваными криком оглушила саму себя, в какой раз за ночь тесанула душу, - Оставь меня! Рдяная кровь блеснула на подбородке одержимой, вырвалась к шоссе. Нежные лопатки тесались о подорванную древесину при виде автомобилей. Уже кидало от самой себя. Успокаивала, руками гладила спутанные волосы, опять кричала. Чужая кровь на лопнувших устах смешалась со своей. Раненая все глаза выплакала. Манерно вертела шеей, рыбой взяла ледяной ветер. Сердце в горле клокочет, ноги как карточный дом складываются, а бежит. Дома острые, все как один, по-салдофонски, под линию красную подравнялись. - Закрой свой рот! - вертела керосиновой лампой и юлой сама вертелась, искала, путалась, растягивала кожу на лице вымазанными руками. Из головы вон! Беспокойный скомканный слог не прекращался, вопросы с тревогой. За бросающейся по трассе безумной действительно наблюдал, отнюдь не тот, с кем милая боролась.