в чужой футболке

В один день Марио покидает Боруссию. Покидает Дортмунд. Покидает Марко. Но это не совсем так, потому что он не уходит неожиданно. Это процесс, и Марко это знает. Фактически, Марио тайно готовится к уходу месяцами, после чего сообщает другу свою мучительную новость. Марко помнит в мельчайших деталях тот день, когда Марио сказал ему правду. Он тысячи раз проигрывал этот момент в голове словно в замедленном повторе, как будто упустил беспроигрышную возможность. И память об этом до сих пор с ним. - Они отправляют меня в Мюнхен. Они сказали, что это мой лучший шанс, - монотонно говорит Марио, пристально глядя в потолок, только чтобы не смотреть на Марко. Они отправляют его в Мюнхен. Они сказали, что это его лучший шанс. Это они, они, они всегда они, когда Марко травмируется, протестует, ссорится, злится… Марио напрягается, словно каждое слово друга - удар, и после долгого времени Марко устает от притворства, от этой игры в сильного парня. Он сдается. Целует Марио. Бьет его раз, по-настоящему, прямо в живот. И уходит, ради своего же блага. Они были Марио и Марко, а теперь это только Марио сначала и дальше Марко и потом снова Марио. И Марко где-то далеко. Чувство предательства живет в сердце Марко, и Марио, что ж, он живет в Мюнхене. Время проходит, но боль остается. Спустя несколько недель Марко все еще засыпает, думая о том дне, когда его друг сообщил об уходе. Он ровно дышит, и от зеленого света неонового будильника на стене появляется всего лишь одна неспокойная тень. Если это ночь из числа хороших, то Марко проснется через шесть часов, если же нет, то через два, и первое, что он увидит, это занудный бежевый потолок. До того как Марио уехал, он никогда не замечал сколько трещин было на поверхности, может, потому что у него не было времени посчитать. Паук начинает плести сетку в угле комнаты. Она колеблется от легкого ветра каждый раз, когда Марко открывает окно, и он ежедневно обещает себе убрать ее завтра, точно завтра, но никак не может этого сделать. Паук продолжает свою работу, и приходится срывать новый листок в календаре без Марио. Марко просыпается поздно, одевается и пьет свой остывший кофе. Он упорно тренируется, до ужасной боли, бьет по мячу с максимальной силой. В раздевалке все шутят, но одного голоса все-такие не хватает, поэтому Марко смеется только дважды так громко, как только может, и так же фальшиво. Матс загадочно смотрит на него и на следующий день пытается начать разговор после тренировки. - Все в порядке, - говорит он, но это не так. Указательными пальцами Матс подтягивает кончики губ Марко. А тот пытается увернуться, всего лишь на секунду грустная и рассеянная улыбка озаряет его лицо, но он сразу же ее прячет. По дороге домой Марко замечает магазин, на витрине которого красуется Марио в своей новенькой форме Баварии. Он покупает себе футболку за двадцать евро и автограф, смешная цена за смешное фото. Потом бросает пакет на заднее сидение, где вещь сможет поглотить вину и злость, которые все время излучает Марко, пока он не найдет местечко для нее в своем гардеробе. Яркий красный цвет Баварии появляется перед его глазами каждое утро, когда он одевается. Но Марко может мириться с этим. - Кого бы вы купили, если бы могли выбрать абсолютно любого игрока? С нетерпением журналист спрашивает как-то в полной готовности записать каждое слово в своем блокноте. Марко не лжет. - Я бы… Я бы вернул назад Марио. Пресса жадно впивается в это предложение, но Марко переключает канал, когда потного Марио захватывают на несколько слов после матча и просят прокомментировать слова бывшего сокомандника. Каждый день Марко чувствует пустоту, дыру в сердце размером с Марио. Они снова встречаются на матче сборной, и Марио ведет себя так, словно ничего не произошло. Марко же не заболевает амнезией так легко. Но он находит выход, надевает улыбку и сухо сглатывает обиду. В полночь его тошнит, он еле доползает до умывальника, только чтобы смыть горькую слюну. Марко чувствует легкое прикосновение на плече, которое посылает жаркие искры по всему телу. Это Марио, который наверняка проснулся и начал искать его. Его чистые глаза светятся искренним беспокойством. Он помогает Марко дойти до кровати, приносит стакан воды, ждет, пока тот успокоится, и целует его в лоб. Он не извиняется. Марко хочется прожить один день без воспоминаний об уходе Марио, хотя бы еще один день. Он хотел бы забыть, но на следующее утро просыпается весь в поту со сдавленным криком на губах. И считает трещины на потолке. Каждая косточка его тела болит, а неимоверное желание растает каждый раз, когда Марио говорит с ним. В его груди больше не осталось места, и это все, о чем Марко может думать. Он всегда считал, что дом - это Дортмунд, желтый и черный. Теперь Дортмунд и Марио это не одно и то же, и Марко понимает, что, может, все это время домом был именно Марио. И он не знает, как справиться с ностальгией. Единственное, в чем Марко действительно уверен – это футбол, именно этим он занимается. Пробегает километры и забивает голы в этом вечном зеленом море серди бесконечных шумных взрывов. Он устает, но еще может наносить удары, и если это все, что у него есть, тогда этого достаточно. Марко, Марко, Марко, хрипло кричат фанаты. Марио, Марио, Марио, единственная мысль, которая крутится в голове самого Марко. Он глубоко вдыхает, чувствует свою слабость и наносит удар. Ему не нужно проверять достиг ли мяч своей цели. Даже когда его цель не Марио. Марио не вернется в Дортмунд. И Марко. Марко не прекратит ждать.