Сражайся

Когда прах твоей деревеньки, некогда живой, успокаивающе теплиться на твоих руках, пытаясь сказать: "Все хорошо, уходи, сам пострадаешь". Когда обугленные, тошнотворно пахнущие тела, в лицах которых больше не угадываются родня и друзья. Когда рядом с тобой лежат тлеющие страницы любимых книг, когда - то согревающих историями, покрытая пеплом катана, подаренная вечно хмурым дедушкой, который так любил рассказывать о кузнечном деле. Когда все, сгоревшее, разбитое, оскверненное лежит здесь, у твоих ног. Когда, падая, ты надрывно плачешь, жалея, что именно сегодня ушла на речушку, обидевшись. Когда все драгоценное для сердца, такое знакомое, такое важное и необходимое, словно кровь в венах, раздавлено кем - то. "Зачем я все еще дышу?.." Далекая, почти незаметная мысль где - то на заднем фоне. Ее почти не видно средь дыма не до конца сгоревших деревянных стен, который заполнил голову, горько отдаваясь во рту. Ей бы сейчас задохнуться, захлебнуться, умереть от потери крови, но она еще жива. Она жива и дышит, в отличие от ее деревеньки, где все были знакомы и добры. Где каждое утро в нее летела запущенная возмущенной матерью подушка, где раздражающая каша все равно заставляла жмуриться от удовольствия, где старший восемнадцатилетний брат, который обогнал ее на два года, всегда звал поиграть в войнушку с друзьями, где дед, закоренелый вояка, рассказывал о великих битвах, о прекрасно сделанном оружии, о легендах и сказах его древнего рода. Все это уже потеряно. Слабый порыв ветра тихонько, страшась быть замеченным, развеял пепел. Рыдая, гонишься за убегающим прошлым, которого не вернуть, но даже остатки боишься потерять. Боишься потерять то, что будет каждый раз полосовать сердце, будя такие родные воспоминания, которые накрывают тебя волной безысходности и боли. "Зачем я бегу?.." Голые ноги наступают на осколки посуды, обжигаются о все еще горящие деревяшки, увязают в грязи, но не останавливаются. Продолжают нести вперед, за ветром, за мертвым прахом. "Уже не вернуть". Сознание пытается достучаться до забившегося сердца, которое, не помня себя, гонится за своими осколками. Словно старшая сестра, пытается успокоить, вернуть, заставить понять, что бесполезно бежать за тем, чего уже нет. Обволакивает, обостряет боль, надеясь остановить. Обнимает почти мягко, шепча колющие фразы. "Ничего уже нет". - Неправда! - рыжие волосы развеваются в порывах свежего ветра, которое смахивают дорожки слез с грязного лица и тухнущих карих глаз. Бежишь по поляне, среди желтеющих за горизонт колосьев пшеницы. "Перестань, это глупо!" Обожженную кожу согревают лучи заходящего солнца. Старая, потянутая рубаха, когда - то украденная у брата, мягко скользит по телу, успокаивает. Где - то позади шуршит зеленая листва древнего дерева, под которым она любила начищать катану, за что потом ее ругает дед, крича, что ей рано держать его в руках. А потом будет трепать рыжие волосы, убеждая, что наступит время, когда он с гордостью самолично вручит ей оружие. Появится брат: "Да эта неумеха сама себе ногу оттяпает!" и в следующий момент будет повален на землю злой, как десяток чертей, сестрицей. Завяжется потасовка, после которой оба будут ходить надутые и с кучей синяков. "Стой!" Он первый пойдет извиняться, широко улыбаясь, будет смешить, щекотать, заставляя обиженную моську исчезнуть с лица и признать поражение. Ты резко останавливаешься. А свежий ветер с новой силой ударяет в спину, подталкивая, как иногда делал дед, когда тебе надо было принести два ведра воды с речки. Или как делала мама, когда ты уже почти опустила руки, готовя чертов торт. А может, как брат, который, когда вы играли на перегонки, всегда догонял резко сорвавшуюся с места сестру, уже задыхающуюся, подталкивая в спину, крича, что никогда его не обгонит. Ты злилась, хмурилась, скалясь, тут же убегая вперед, а он лишь смеялся. Этот ветер, словно последний порыв из прошлого, отправившего тебе прощальный толчок, подгоняющий вперед, почти сбивающий тебя с ног. Он подталкивает тебя вперед, подбадривает, дает сил и не позволяет сдаться, так же, как и делала вся твоя семья, которая просто не могла смотреть на твою опустившуюся голову. Ты возвращаешься назад. Забираешь катану, берешь последнюю целую книгу, мамину книгу, и рюкзак, отданный братом. Хоронишь людей, вспоминая веселые деньки и извиняясь за свой поистине скверный характер. Целуешь грубо сколоченные тобой надгробия семьи, улыбаешься так привычно - широко, до ушей, закрывая глаза. "Тебе надо идти вперед". И впрямь. Надо идти вперед, не останавливаться, подгоняемая ветром. Надо найти то, что стало бы родным, то, что станет важным. То, что будет напоминать о прошлом и позволять улыбаться. Мягкий ветер легонько трепет твои волосы, заставляя представить довольного брата, который улыбается широко, от души. Небо за его спиной напоминают такие родные голубые глаза. Теперь этот ветер - твой последний спутник, посланник прошлого, который ты уже будешь не в силах отпустить.