Нимфадора Тонкс и Орден Феникса

Тонкс стояла в ванной перед зеркалом и не могла решить, с каким цветом волос ей сегодня идти. Блондинкой или брюнеткой, а может что-нибудь по-ярче? С длиной она уже определилась, ее волосы мягкими локонами спускались до середины спины. Она сделала волосы ярко розовыми, покрутилась перед зеркалом, чтобы посмотреть со всех сторон. Нет, решила она, сегодня что-нибудь новенькое. Тонкс крепко зажмурилась, когда открыла глаза, волосы стали небесно-голубого цвета. «Неее», — она сморщила нос «так я похожа на русалку из ванной старост в Хогвартсе», — подумала она. Хотя старостой она и не была, но бывать в этой ванной ей приходилось не раз, нарушив при этом пару правил. «Тогда может быть…», — подумала Тонкс и снова зажмурилась, ее волосы стали темно-бордовыми, насыщенными, как вино. То, что надо, решила она. С трудом натянув узкие джинсы, она накинула рубашку, взяла со стола письмо для Дурслей, которое приготовила еще вчера ночью, сразу, как вернулась домой, чтобы утром ее ничего не задерживало, обулась и вышла на улицу. Ей надо было пройти пешком пару кварталов до почты. Утро было солнечным и ясным, воздух свежим, настоящая жара еще не началась. Только ближе к обеду солнце поднимется высоко над головами, и воздух нагреется, тогда лучше на улицу не выходить, а сейчас было приятно прогуляться, наслаждаясь утренней свежестью. Она подошла к почте, взбежала по ступенькам и бросила письмо в ящик. Они договорились на собрании, что Дурсли должны получить его завтра вечером. Тонкс написала, что они попали в финал всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек, и должны явиться на объявление победителя, которое состоится в универмаге, в квартале от ее дома. Это было первое, что ей пришло в голову. Тонкс не могла сдержать улыбку, представляя их лица, когда те явятся в универмаг при всем параде, а сотрудники будут им объяснять, что никакого конкурса нет и в помине. Недалеко от почты было кафе, она зашла туда и прямиком направилась в туалет. Когда она проходила между столиками, люди кидали в ее строну удивленные и заинтересованные взгляды. Как всегда ее волосы привлекли всеобщее внимание. Тонкс это совершенно не волновало, она привыкла, ей даже нравилось иногда шокировать маглов чем-нибудь экстравагантным. Она быстрым шагом прошла в туалет. Зайдя в одну из кабинок, Тонкс достала палочку. Было ужасно неудобно аппарировать из такого тесного пространства, но выбирать было особо не из чего, либо это, либо добираться ей на метро. Она закружилась на месте и, буквально через секунду, оказалась на площади Гриммо. Проходящие мимо маглы даже не обратили внимание на то, что она появилась из ниоткуда. Грюм бы отругал ее за это, он всегда говорит, осторожность — прежде всего. Эта мысль вызвала в ней легкое угрызение совести, она и в правду поступила необдуманно, нельзя вот так появляться посреди улицы. Она огляделась по сторонам, никто на нее даже не смотрел. Тонкс вздохнула с облегчением и направилась к дому № 12 и позвонила. Дверь открылась не сразу, через какое-то время на пороге появилась слегка растрепанная Молли Уизли. — Тонкс, дорогая, пожалуйста, больше не звони в дверь, — шепотом попросила она, — а то эта сумасшедшая старуха сведет меня с ума. — Прости, я совсем забыла, — сказала она с виноватым видом, они молча пошли вдоль мрачного холла в полуподвальную кухню. — Мне нужен Ремус, не знаешь, где он? — Он наверху, помогает нам очистить одну из спален, сейчас позову его, подожди здесь, — с этими словами она ушла. Ждать Тонкс пришлось недолго, вскоре на кухне появился Люпин. — Здравствуй, — слегка улыбнувшись, сказал он.  Он выглядел не таким уставшим, как в тот день, когда Тонкс его впервые увидела, наверное, потому, что полнолуние еще не скоро, подумала она. Люпин прошел мимо нее и сел за стол, жестом приглашая ее сделать тоже самое. — Привет, — ответила она и села напротив. — Потренируемся тут, Молли знает, поэтому детей она сюда не пустит, так что нам никто не должен помешать. Перейдем сразу к делу. Как я уже говорил, — начал он, — у членов Ордена Феникса есть свой способ поддерживать связь на расстоянии, изобрел его Дамблдор, общение посредством патронуса. В нем есть свои достоинства и недостатки, как и везде. Одним из плюсов является его надежность, каждый патронус индивидуален, есть, конечно, схожие, но в этом случае можно определить, кому он принадлежит по голосу. Так как говорит он голосом того волшебника, который его послал. — А в чем же минусы? — спросила Тонкс. — А минусы в том, что послание может угодить не в те руки, поэтому надо всегда с предельной осторожностью выбирать человека, кому ты отсылаешь свой патронус, учитывая то, где он находится, и сможет ли он его принять. Дамблдор предполагает, а его предположения чаще всего оказываются верными, что пожиратели смерти не могут вызвать патронус вообще, но вопрос в том, смогут ли они его принять, остается открытым. — Покажи, как он выглядит, я имею в виду говорящий патронус, можешь показать мне? — Нет, давай сначала посмотрим на твой, — немного помедлив, ответил он, — а затем ты сама заставишь его говорить, вот увидишь, это не сложно. Тонкс достала палочку, взмахнула ею и громко произнесла: — Экспекто патронум! — из кончика ее палочки сначала появился только серебряный дым, затем он приобрел форму, и серебряный заяц поскакал по кухне, сделав круг, он приблизился к Люпину, глядя на него своими красивыми, большими глазами. На первый взгляд заяц показался совершенно обычным, но когда он навострил уши, то сразу бросалось в глаза, какими огромными они были, как два локатора, расположенные у него на голове. — Американский заяц, — усмехнулся он, — необычный, такой же, как и ты. — Ты считаешь меня необычной? — Тонкс приподняла брови. — Конечно, — ничуть не смущаясь, ответил ей Люпин, — ты необычная, — заметив ее вздернутые брови, тут же добавил, — в хорошем смысле слова. Может быть, я не так выразился, лучше будет сказать уникальная. Ты же метаморф, до тебя я метаморфов еще не встречал, много читал про них, слышал, но своими глазами еще не видел … до тебя, — добавил он. Тонкс внимательно смотрела на него. Она и не знала, как реагировать, ей почему-то был приятен тот факт, что Люпин считает ее уникальной, но в тоже время ее шокировало, что мнение этого мужчины для нее вообще что-то значит, а еще больше шокировало то, что его слова могут быть ей приятны. Ее собственная реакция на его слова и действия сбивала ее с толку. Немного смущенная, она опустила взгляд в пол. В этот момент в комнату вошел Сириус. — Ну как успехи? — спросил он Люпина и, не дожидаясь ответа, тут же обратился к Тонкс, — кстати, ты уже отправила письмо маглам? — Да, сегодня утром, завтра к вечеру они должны его получить. — Это точно выманит их из дома? — Конечно! Они же не захотят упустить приз за лучшую пригородную лужайку! — Лужайку? Что ты им там написала? — удивился Люпин. — Не важно, главное, что в нужный момент их не будет в доме, — отмахнулась она, затем, глядя на их недоверчивые лица, добавила, — да не волнуйтесь, это сработает! Точно вам говорю! — Ну как знаешь, — Сириус покачал головой, взял мешок, вымазанный кровью и, вышел из кухни. Вид этого мешка вызвал у Тонкс одновременно отвращение и удивление, что же там может быть? Он что, собрал это во время чистки дома? — В мешке мертвые крысы, он кормит ими гиппогрифа, который живет в одной из верхних спален, — сказал Люпин, будто прочитав ее мысли. — Он что, поселился в доме, пока тот пустовал? — удивилась Тонкс. — Конечно, нет, — рассмеялся Люпин, — на нем Сириус сбежал из Хогвартса год назад, когда его чуть было не поймали. — Теперь понятно, как ему это удалось, — кивнула она головой и рассмеялась, — Фадж чуть не плакал, когда Сириусу снова удалось уйти! Люпин усмехнулся, но потом тут же вновь стал серьезным. — Что ж, давай продолжим, — сказал он, и Тонкс вновь достала палочку. — Заклинание для передачи сообщения звучит следующим образом — «Экспекто Патронум Дисенде», запомнила? — спросил он, Тонкс кивнула. — Но прежде, чем его произносить, — Люпин прикоснулся кончиком пальца к виску, — ты должна мысленно у себя в голове сформулировать текст послания, он не должен быть слишком длинный, иначе часть может потеряться, и сконцентрироваться на человеке, кому оно предназначено, потом произносишь заклинание. Попробуй, сообщи что-нибудь мне. Тонкс сосредоточилась, мысленно проговаривая про себя слова, стараясь ни на что не отвлекаться, но как назло в этот самый момент, в голову лезли всевозможные мысли. Тут она вспомнила уроки оклюменции в аврорате, и попыталась очистить голову, затем еще раз проговорила про себя слова, взмахнула палочкой и сказала: — Экспекто Патронум Дисенде! — снова появился серебристый заяц, он элегантно запрыгнул на стол, остановился напротив Люпина, направив на него свои большие, красивые глаза, затем открыл рот, но, не издав не единого звука, через мгновение растаял в воздухе. — Попробуй еще раз, получше сконцентрируйся на тексте послания, — посоветовал Люпин, затем откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и приготовился ждать. — Хорошо, — Тонкс кивнула, — просто, когда пытаешься ни о чем не думать, кроме послания, то сразу в голову лезут разные мысли и отвлекают. — Только поначалу это требует большой концентрации внимания, потом, когда ты поймешь, как это делается, будет намного легче. Они тренировались до обеда, патронус Тонкс заговорил только с четвертой попытки. После чего, она стала учиться вызывать его, не произнося заклинание в слух. И в правду, как только у нее начало получаться, ей стало даваться это все легче и легче, как будто он запомнил, что она от него хочет. Тонкс даже отправила патронус к Сириусу, на что в ответ у них появилась огромная серебристая собака и сообщила, что они до смерти напугали гипогриффа. Люпин перечислял ей патронусы остальных членов Ордена, Тонкс старалась всех запомнить, что получалось с трудом. Но, по словам Люпина, она в любом случае узнает их по голосу. Ближе к обеду, к ним заглянула Молли и сообщила, что всем пора перекусить. Буквально через секунду раздался громкий хлопок, близнецы аппарировали прямо на кухню, Тонкс от неожиданности отскочила назад к стене, сбив при этом полку с посудой, она завалилась, сбив ее с ног. Падая, Тонкс ударилась об стену, и вся посуда с грохотом посыпалась сверху. Она даже толком и не поняла, что произошло, как уже лежала в куче побитых тарелок и серебряных кубков, и ее голова жутко болела. — СКОЛЬКО РАЗ ВАМ МОЖНО ПОВТОРЯТЬ, ЧТОБЫ ВЫ НЕ МАХАЛИ ПАЛОЧКАМИ НАПРАВО И НАЛЕВО! — кричала миссис Уизли на близнецов, — ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ, ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ, ВЫ НАПУГАЛИ ЕЕ ДО СМЕРТИ! МОЛИТЕ БОГА, ЧТОБЫ ОНА СЕБЕ НИЧЕГО НЕ СЛОМАЛА! Через несколько секунд, Тонкс почувствовала, как посуда исчезла, и побитые тарелки, которые были снова целыми, полетели вместе с кубками обратно на полку. Фред и Джордж подхватили ее под руки и поставили на ноги. — Прости, Тонкс, — сказал Джордж, — мы не специально! — Да, — закивал Фред, — мы не знали, что кто-то есть на кухне! Если бы знали, то мы бы ни за что не стали бы так вламываться! — оправдывался Фред почти искренне. — Да все нормально, — отмахнулась от них Тонкс, — мне пора бы уже привыкнуть, что вы всегда выскакиваете как чертики из табакерки. Люпин взмахом палочки поставил на место последний кубок и попытался поймать ее взгляд. — У тебя ничего не болит? — он подошел к ней, все еще держа палочку в руке. — Голова немного, — она потерла то место, на которое пришелся удар об стену, — наверное, будет шишка. Люпин обошел ее и направил палочку ей на голову, прошептал какое-то заклинание, и боль тут же прошла. — Спасибо, — улыбнулась ему Тонкс. Тем временем на кухне появились и остальные, они тут же принялись накрывать на стол. — Тут что-то случилось, — спросила ее Джинни, — мне показалось, что я слышала грохот. — О, — Тонкс махнула рукой, — ничего особенного, я просто опрокинула полку с посудой. Давайте я вам помогу, — и она направилась следом за Джинни и Роном в кладовку, чтобы принести тыквенный сок, хлеб и овощи. После обеда Тонкс осталась, чтобы помочь убираться в доме. Это было довольно-таки занятно. Они убирали спальни на третьем этаже. Помимо сантиметрового слоя пыли, покрывавшего все поверхности, на полках были выставлены фотографии, люди на них начинали недовольно ворчать и строить рожи, при виде них. Шторы не хотели двигаться с места, а если к ним подойдешь поближе, то они осыпали пылью. Старые книги пытались прищемить пальцы, когда их попытались взять с полок, а в платяном шкафу, который к несчастью открыл Рон, сидел боггарт, он тут же превратился в огромного волосатого паука, занявшего половину комнаты. Он угрожающе направился на Рона, который от неожиданности побледнел, попятился, споткнулся о собственные ноги и упал на пол, Джинни и Гермиона при виде него пронзительно завизжали. Шокированная Тонкс тоже попятилась, доставая волшебную палочку, готовясь сражаться. Все произошло так быстро и неожиданно, что они сразу и не поняли, с чем имеют дело. Через мгновение на их крики прибежал побледневший, испуганный Сириус. Боггарт при виде него с громким хлопком превратился в человека в очках, лежавшего на полу, очевидно мертвого, Сириус тут же сообразил, что перед ним, направил на него палочку и отчетливо произнес: — Риддикулус! — боггарт взорвался с громким хлопком. — Ну, вы меня и напугали, — медленно произнес он, вытирая пот со лба. — У меня чуть сердце из груди не выскочило. Гермиона и Джинни все еще бледные и шокированные, стояли, вжавшись в стену, Рон, тяжело дыша, лежал на полу. Тонкс, все еще с палочкой на готове, смотрела на то место, где секунду назад исчез боггарт, и не могла вымолвить ни слова. В этот момент на шум сбежались и остальные. Они смотрели по сторонам и не могли понять, что же так их напугало. — Что произошло? — взволнованно спросила миссис Уизли Сириуса. — Ничего особенного, всего лишь обычный боггарт, — сказал он и вышел из комнаты. — Боже мой… — Тонкс наконец-то обрела дар речи, — а я серьезно подумала, что в шкафу сидела настоящая акромантула. В этом доме можно ожидать чего угодно! — Наш маленький братишка испугался паучка? — засмеялись Фред и Джордж. — Возвращаемся обратно к работе, — заругалась на них миссис Уизли и вытолкала их вон. Рон, все еще с бледным лицом, встал и молча продолжил разбирать полки. Остальные молча, обмениваясь многозначительными взглядами, присоединились к нему. Придя домой, как всегда поздно, Тонкс сразу же легла спать, но долго ворочалась с боку на бок и не могла заснуть. В голове всплывали события прошедшего дня. Она взяла в руки палочку, которая лежала на прикроватном столике, взмахнула ею в воздухе, и из ее кончика выскочил серебристый заяц, он в два прыжка пересек комнату, остановился напротив филина Феликса, который не хотел возвращаться обратно, пока Тонкс не напишет ответ родителям, и громко сказал: — Привет, пернатый! — Феликс недовольно замахал крыльями и защелкал клювом. Ему не понравилось, что она его разбудила. Затем она стала мысленно перечислять патронусы других членов Ордена, но это тоже не помогло ей заснуть, как вдруг ей пришло в голову, что Люпин не сказал ей, какой патронус у Снейпа. Или он не знает, или Снейп не умеет вызывать его, в прошлом он ведь был пожирателем смерти, а потом перешел на сторону Дамблдора. Спросить самого Снейпа Тонкс никогда бы не осмелилась, да и вряд ли он ей ответит. Она никогда не была его любимой ученицей, хотя и была одной из лучших по зелеварению в выпуске. Снейп, можно так сказать, просто терпел ее на занятиях. Даже сейчас, когда они оба были членами Ордена Феникса, симпатии к ней в нем не прибавилось. Затем ей пришло в голову, что патронуса самого Люпина она тоже не знает. Ох, все таинственные. Он-то точно умеет его вызывать, вне всякого сомнения, иначе он не учил бы ее и не научил бы этому Гарри. Это Гермиона рассказала, что на их третьем году школу охраняли дементоры, и они взяли привычку нападать на Гарри, поэтому тому пришлось освоить это заклинание. Тонкс была восхищена, вызвать патронус в тринадцать лет — это огромное достижение! Не всякий взрослый волшебник это умеет! Она сама вызвала своего первого патронуса, только когда училась в школе авроров. Должно быть, мальчик и вправду особенный. Тонкс уже не терпелось с ним познакомится.