Чистый

Стакан с глухим стуком опустился на барную стойку. На его дне золотистыми всполохами плескался скотч. 3 часа ночи, ну и что же ты делаешь со своей жизнью , Шон? Наверное, надо представиться, меня зовут Шон Хеффер Семмит. И я просто ненавижу своё второе имя, но что тут поделаешь? Я художник. Увы, не слишком знаменитый, точнее, вообще не знаменитый. У меня была всего лишь одна выставка, да и та прошла хуже некуда. Критики разнесли в пух и прах почти все мои работы. Да, после такого нет никакой охоты снова брать в руки кисть. Поэтому, практически каждый вечер я просиживаю штаны в баре, затерявшемся в бесконечных огнях Чикаго. Сегодня в баре было на удивление людно. Для вечера среды это более чем странно. Люди шли в «Зелёную Пинту» нескончаемым потоком. С каждой секундой мне становилось все дискомфортней. Видите ли, я не слишком люблю большие скопления человеческой массы. Не разделяющей мои интересы, естественно. Бросив на стойку двадцатку и кивнув бармену, я шагнул на встречу прохладному воздуху ночного города. Неторопливо бредя домой, я размышлял над колкими комментариями критиков. «В ваших картинах нет изюминки», «Вы рисуете без души». Чертовы журналочеркатели, я с таким трудом добивался этой выставки: искал помещение, оформлял залы, ну и конечно писал картины. Но, в результате, эту затею потопили острые перья «Знатоков искусства», и мне вместо известности, о которой я так глупо мечтал, остались долги размером с гору Рашмор. Так как выставка себя не окупила, мне нечем было заплатить за аренду.