Он жив

- Я не могу остаться. - Иди на север. Леголас последний раз прижал руку к сердцу, кивнул отцу и пошел прочь, больше не оглядываясь. Слышать, как Тауриэль рыдает над погибшим гномом, было выше его сил. Нет, теперь он не ревновал ее к Кили. Сложно ревновать к мертвому. Но то, что она больше не хочет никого любить, потому что это больно, резало по сердцу. Он бы тоже хотел не уметь любить, ничего не знать об этом чувстве. Может, он сможет разучиться? Вон, отец же смог забыть о любви после смерти матери. Но пока Леголас мог только одно - уйти подальше, чтобы не видеть, как та, которую он любит всем сердцем, прощается навеки с другим. Пусть Тауриэль плачет. Может, хоть ей станет чуть легче. Леголас толком не видел ничего вокруг, только слышал, как где-то шумят гномы, кричит воронье и похоронным набатом бьет в Дейле колокол. И потому чуть не прошел мимо него. Гном, брат Кили, лежал на серых камнях, такой же серый и неподвижный. Леголас наклонился к нему, хотел закрыть глаза, но в последний момент отдернул руку. Не из-за брезгливости, просто это показалось ему слишком личным, слишком... В общем, это должны были сделать те, кто знал и любил Фили, но не эльф-чужак. Нужно будет сообщить гномам о том, где лежит их принц. Чтобы забрали тело и позаботились о нем, проводили в последний путь так, как положено их народу. Леголас шагнул прочь от Фили, но понял, что не может так просто уйти. Он застыл на миг, глядя перед собой, а потом негромко сказал: - Ты достойно сражался и погиб, как и твой брат. - Он склонил голову. - Покойся с миром. Восходящее солнце било в лицо, оно было слишком ярким, от него слезились глаза, поэтому Леголас замешкался. И потому разобрал странные звуки. Оружия у него не осталось: меч он вернул Торину, кинжал застрял в голове Больга, стрелы закончились еще в середине боя. Он резко развернулся, готовый биться голыми руками, и едва успел удержаться от удара. Опасности не было. Фили, который в свете восходящего солнца стал немного отличаться от камней по цвету, хрипел, стараясь выговорить: - Кили. Леголас тут же присел рядом с ним, положил руки ему на плечи, не давая подняться: - Лежи тихо. Не двигайся. Я думал, что ты... - Кили. - Лежи. Сейчас кого-нибудь позову. Или отнесу тебя к твоим, - он легко коснулся лица гнома, потом тронул его грудь. Прислушался. - Нет, тебя нельзя так, у тебя спина. - Кили жив? Леголас промолчал, но тому и слов не надо было. Фили закрыл глаза, уже не порываясь встать, чтобы найти брата. Где-то раздались крики радости "Он жив! Торин жив! Гэндальф!" Кажется, кричал хоббит, гномы бы орали на своем языке. Впрочем, и они тут же раскричались, радуясь спасению короля. Леголас сказал, желая хоть как-то смягчить боль утраты принца: - Торин жив, слышишь? И ты будешь. Фили мотнул головой. - Тебе тоже больно. Но это пройдет. Наверное. За спиной раздалось тяжелое дыхание. Все-таки Воронья высота получила название не просто так. Леголас, по-прежнему прижимая ладони к груди Фили - нет, не исцеляя, тут эльфийское целительство не поможет - обернулся. За спиной стоял Бард. - Позови кого-нибудь. Из гномов. Пусть заберут его, только чтобы осторожно - его лучше лишний раз не беспокоить. - Он жив? - удивился Бард. - Да. Позовешь? Или давай я схожу? Бард кивнул и сел рядом с гномом. Эльф легко поднялся куда-то вверх по крутым ступеням. - Лучше бы ты. - Что? - Бард не думал, что Фили в сознании. А тот, кусая губы, повторил: - Лучше бы ты сходил к нашим. - Почему? Не думаю, что его сейчас кто-то попытается убить. Все-таки вы не настолько любите убивать, чтобы делать это, когда и так столько погибло. - Твои-то живы? - Да. - Хорошо. Фили замолчал и больше не двигался. Бард стянул с себя пальто, накрыл им гнома, который становился все бледнее. - Сейчас твои придут, держись. Бард стер кровавую полосу с его лба, пригладил волосы. Пожалел, что прибежал сюда, а не остался дома с детьми. Вот и этого гнома должен успокаивать кто-то из его родни, а не случайный знакомый. Хотя даже он лучше полной тишины забвения. - Этот как? Бард вздрогнул от резкого голоса. Перед ним стоял Трандуил и подозрительно смотрел на Фили. - Живой. Сейчас за ним придут. - Это хорошо, а то я не нанимался лечить всех гномских принцев. Трандуил взмахнул полой плаща и светлыми волосами и исчез. Бард потряс Фили за плечо: - Твой брат жив. Жив! Он не стал бы лгать. Фили открыл глаза и дернул уголком рта, у которого запеклась кровь. - А ты? - Фили! - раздалось откуда-то сверху, размножилось эхом, застыло у их ног. - И я. - Бард еще раз провел ладонью по спутанным окровавленным волосам. Да, рядом с гномом должен быть гном, но пока его нет - и человек может посидеть рядом. - Кили сейчас придет, сам увидишь. Фили все старался поднять голову, потому что слезы замерзали прямо на глазах. Впрочем, у Кили на ресницах тоже блестели льдинки.