Пы.Сы. Не бечено, но вычитка и переделка была.
Утро следующего дня встретило нас туманом и мелко накрапывающим дождём. Как уже понятно, погода для будущего похода по тропическому лесу была, ну, совсем не ахти. Впрочем, как наш суровый навигатор и предсказывала. Правда, моя дурная персона, занятая поглощением пищи, голос разума в лице Нами пропустила мимо ушей, а потому вся грядущая утром котовасия оказалась для меня крайне неприятным сюрпризом. Эх… во всей этой ситуации только слегка радует, что не я одна такая идиотина, но и то чуть-чуть. Ибо, если бы капитан обладал, если не чувством самосохранения, то хотя бы здравым смыслом, или, как вариант, чуть-чуть прислушивался к своему навигатору, то выдвигаться в поход по дождю и так рано мы бы явно не стали.
«М-да уж… Везёт как утопленникам!» – я горестно вздохнула, поправляя одолженный у Нами плащ, естественно под проценты и грозное «Только попробуй замарать!», и, обдумывая своё крайне незавидное положение да честно завидуя благоразумно оставшемуся на корабле коту, оглушительно чихнула.
– Вам не холодно? Может одолжить мой пиджак? – Санджи, что до этого тихо мирно брёл рядом, не выпуская из рта сигарету, тут же участливо вскинулся и крайне галантно потянуться к собственному плащу, заставляя меня нервно икнуть и слегка шарахнуться от него в сторону. Увы, но к такому поведению я, видно, не привыкну уже никогда.
– А? Не-не-не! Всё норм! – для пущей убедительности даже яростно замахав руками, я было дело не заехала по носу Чёпперу, что с недовольный взфырком шарахнулся от меня подальше.
Эх, оленёнок-оленёнок, увы, но нет у меня представления, как себя вести с этим неугомонным ловеласом. Так что привыкать тебе придётся к ветряной мельнице имени Терешковой.
Привыкшая к панибрасткому обращению: к тому, что меня всегда могут хлопнуть по плечу или нецензурно послать; пацанка, которая не может прожить ни дня без хорошей драки, но сразу теряющаяся, когда её называют леди, осыпая комплиментами, считая прежде всего девушкой, а потом уже мечницей, попутчицей и прочим – вот такой я была. Неженственной, неромантичной и уж точно нетипичной представительницей слабого пола. И, уж если говорить начистоту, то весь этот не фарс, но что-то отдалённо на него похожее и раздражало, и смущало, и выбешивало, образуя самый ядрёный коктейль чувств. Цензурный слова при этом неизменно исчезали. Впрочем, нецензурные тоже. Определённо.
Я легко закатила глаза, едва кок перестал донимать меня расспросами, и украдкой тоскливо окинула взглядом нашу компашку, бредущую к главному поселению.
В это раз мне выпал жребий на сопровождение Эмилии и Тесу: тех воркующих далеко впереди голубков, что, сейчас ведя нас в свою деревню, умудрялись, нисколько не отвлекаясь от собственного флирта, давать пояснения о развалинах и время от времени предупреждать нас о канавах и провалах в земле. Со мной в этот трудный путь был ещё отправлен любвеобильный кок Мугивар, что просто не мог позволить девушкам (читай мне и Эми, ибо за Нами и Робин он беспокоился гораздо меньше, хотя по началу и разрывался с кем пойти) разгуливать по острову в одиночку, и Чёппер, которого просто-напросто поставили перед фактом, что тот идёт приглядывать за двумя оболтусами.
Более невезучие (или везучие – это с какой стороны смотреть) в лице: Робин, так искренне пожелавшей мне не встретить свою смерть в этой роще; пообещавшую подумать насчёт долга Нами, неугомонного Луффи и, конечно же, вечного пофигиста Зоро - пошли исследовать те самые руины, вооружившись выуженной мною из развалин картой. Конечно, можно было навязаться с ними, но мне, честно говоря, бродить по влажному лесу в поисках непонятно чего не хотелось от слова совсем. Мокро, сыро, влажно, голодно. А здесь я ещё могу понадеяться вернуться на корабль и не вылезать оттуда, пока не вернётся разгильдяй-капитан со своей «свитой». Хотя и эта надежда была более чем призрачна и тщетна.
Я вздохнула, в который раз мысленно махнула рукой на всю ситуацию в целом и снова принялась лениво отслеживать маршрут нашего передвижения. Внимания на местной флоре и фауне заострять не стала. Было банально лень, если не говорить о бессмысленности и бесполезности этого занятия. Были другие, более важные и ценные мысли, которые нужно было переварить, обмозговать и уложить в черепной коробочке.
Честно говоря… я до сих пор пребывала в каком-то странном оцепенении от рассказа бессменного археолога о её собственной жизни. Нет, то что она была вундеркиндом я даже сомнению не подвергала, но вот в то, что она самостоятельно смогла выжить после уничтожения её родной Охары, на плоту (плоту, едрит его копалку!) доплыв до ближайшего острова… поверить было сложно. И это, если не учитывать нашу дурную франшизу One Piece для которой такое положение дел так же естественно, как для меня посыл Якушева на галёрки.
Про всю остальную весьма чёрную биографию женщины, в которой она с восьмилетнего возраста занималась грабежами, торгом своих знаний и информации только чтобы выжить – я смиренно умолчу. До сих бегут табуном мурашки по спине от того, как она спокойно и с лёгкой грустной улыбкой на лице рассказывала о том, что ей приходилось делать при прислуживании какому-то Крокодайлу. Как убивала и уничтожала, как лебезила и поражала умом. Страшные, местами невероятные вещи приходилось ей творить вытворять, не гнушаясь никакими средствами и действиями. Сильная она женщина, что ни говори. И, увы, я с ней даже рядом не стояла по мужеству.
Мой тихий вздох снова поглотил лес. На душе было отчего-то отчаянно тоскливо и муторно. Хрен его знает, куда завели бы меня дальше мои дурные мысли и на какую ступень самобичевания я бы перешла, если бы не радостный вопль Джиро, что заставил меня вздрогнуть и отчаянно заморгать:
– Мы уже почти пришли! Ещё поворот и всё! – паренёк заулыбавшись ещё шире, чем прежде, призывно махнул нам рукой и ускорился, утягивая за собой и собственную кралю. – Ну всё, моя дорогая Эмили, теперь мы почти дома!
Девушка на такую прыть только и смогла что смущённо пискнуть и, в который раз стушевавшись, отчаянно покраснеть. Правая рука туземца, небрежно перекинутая через её плечо, всё ещё лежала там, где лежать ей бы не стоило, и покидать нагретое место явно не собиралась.
Санджи почему-то глядя на эту занимательную картину, которая вызвала у меня только несвойственное мне умиление, тут же загорелся праведным огнём бурча что-то похожее на «Да как он смеет! К милой Эмилии-сан?!«» и только камень, метко пнутый моей скромной персоной ему по ноги, не допустил кровопускания.
– Они такие… беззаботные… – оленёнок, переводя несколько охреневший взгляд с парочки на меня, только странно вёл носом, предпочитая не вмешиваться. Более менее нормальных эпитетов к моему поступку видимо он подобрать не мог.
– И не говори, – я же в ответ, проявляла чудеса наглости и актёрского таланта, стойко держа морду тяпкой и делая вид, что к ругательной руладе Санджи, пропахавшего носом землю-матушку, не имею нималейшего отношения.
Лес же, несмотря ни на что потихоньку отступал. Утоптанная и слегка размытая тропа сменялась несколько побитой жизнью и временем мостовой. Становилось светлее, дождь стихал, позволяя, наконец-то, видеть и слышать окружающую природу лучше и чётче. И, примерно, через полминуты нетерепеливой ходьбы на горизонте показалось и селение в виде частокола с сторожевыми башнях, на которых сладко прикорнули задремавшие стражники.
Да-а-а. Поразительная халатность военного населения. И как их ещё не выперли?
– Эй! Джиро[1]! Хару[2]! – Теса, которого эта картина точно не смущала, скинув с головы капюшон собственного плаща из шкур и прекращая домогаться своей спутницы, задорно закричал, заставляя парней тут же подскочить и сонно заморгать. – Опять спите на посту, да?
– Поспишь тут, особенно с тобой и твоим эгоизмом, – сонно и очень недовольно забурчал угрюмый и бледноватый первый стражник, устало оглядывая светящегося аки лампочка Ильича Курокаву, а после хмурым взором и нашу честную компанию. – Ещё и чужаков приволок…
– Ой, Джи, не ворчи! Главное, что живой и целый, а не как обычно, – второй отличавшийся от первого не только тем, что быстро приходил в себя после побудки, но и ярким искрящимся нравом, только задорно расхохотался, громко хлопая недовольного по плечу, но тоже окинул нас всех внимательным-пытливым взглядом, от которого по спине у меня пробежал самый странный холодок.
Не хотелось бы мне встретиться в тёмном переулке со вторым стражем… Да и с первым. И уж тем паче, если они будут в тандеме!
– Ой, да ладно вам! – Куракава, судя по всему, перешедший очень давно в общении с представленными ранее людьми на очень короткую ногу, на все их слова только весело расхохотался, вызывая у меня рациональную мысль: «псих». – Нормально ж всё! Я вот, – на этих словах голос у парня очень потеплел, а взгляд тут же переместился на дико зардевшуюся аборигенку, – и Эмилию свою нашёл…
Девушка, по стандарту, тут же заалела словно маков цвет и тут же окопалась в плащ тоже выданный ей Нами. Как ни странно, без процентов, как ни обидно, даже без угроз.
– Да уж, нормально… – Джиро, будто копирую моё слегка мрачноватое настроение, таким представлением не проникся от слова вообще, разворчавшись ещё сильнее и громче. – Нас уже верховный жрец пропесочил по сотни раз из-за твоих похождений. А после того, как мы тебя не одного, а вместе с главной жертвой пропустим через ворота, так вообще с потрохами сожрёт! Не говоря уж про то, что ты ещё чужестранцев сюда притащил!
– Ой, да ладно тебе Джи! – Тесу на это все доводы разума в лице очень ему знакомого стражника только махнул рукой. Иконка «псих» над его головой, кажется, заискрилась неоном в моём воображении. – Ничего страшного не будет! Ну, поорёт, да перестанет! В первый раз что ли…
– О, Пресвятая… За что он на мою голову свалился? А? – мрачный стражник тут же закатил глаза и участливо стукнулся головой о древко копья.
Хм... мне кажется, или такую иконку не я одна вижу?
– Действительно, Джи, не бери в голову, – другой парень, которого кажется зовут… Хару? Да, вроде, он, только и смог, что сочувствующе положить руку своему товарищу по несчастью на плечо и участливо вздохнуть. – Это же Тесса, тут хочешь не хочешь будешь делать так, как ему нужно. К тому же он тот, кто обладает редким даром: слышать голос ветра и отличать доброе сердце от злого![3]
– Да без тебя знаю! Не первый год живу, - Джи на сей жест поддержки вяло огрызнулся, а после резво скрылся за изгородью.
– Ну вот, сразу бы так… - его приятель только довольно хохотнул, а после, дождавшись какого-то не видного нам сигнала, залихватски махнул нам рукой. – Открываем!
Натужно закряхтел невидимый нам механизм, заскрипели ставни и тяжёлые громадные ворота потихонку начали отворяться, открывая нам вид на аккуратное, но несколько пустое селение
– Ну что ж… - едва ворота застыли в таком положении, чтобы смогла протиснуться только наша бравая команда, Теса гордо вскинулся, слегка приобнимая робко улыбающуюся Эми. – Добро пожаловать в Шококуминнонаканосеиджинонин[4]! – и широким жестом пригласил нас внутрь, к счастью не замечая, каким странным взглядом я наградила, что ворота, что почти коронованного будущего властителя сих мест.
М-да. Название, как у химического элемента. Хрен запомнить, хрен выговоришь.
От осознания забористости людей (ибо простые, как пять копеек человеки, так заморачиваться явно не будут) я хмыкнула, и дождавшись, когда этот позёр, закончит своё представлении и двинется вперёд, широким вальяжным шагом направилась вслед за ним.
Санджи, так и излучавший великий пофигизм и плохо скрываемое недовольство, в отличие от меня сначала осмотрел окрестности, закуривая, и только потом просто пошёл следом, слегка потрепав немного испуганного Чёппера.
Оленёнок чем-то явно обеспокоенный, почему-то с самого открытия ворот всё время странно принюхивался и оглядывался, а потом и вовсе резво затрусил вперёд, быстро догоняя меня и пристраиваясь с левого бока, будто беря под защиту.
Заговорил он, ожидаемо, только когда с нами поравнялся Санджи, который, как ни странно, подошёл ко мне с правого бока, зеркаля своего сотоварища.
Это, конечно злило, ибо чётко обозначало позицию слабейшего в группе, но так же наводило на недобрую мысль об одинаковых подозрениях двух Мугивар, что не всё так славно в Датском королевстве.
– Мне здесь не нравится… – голос Чёппера был тих и наполненным странными решительными нотками, хотя никто кроме нас его и не мог услышать. – Пахнет трупами, болезнью и гниением… Запах достаточно слабый, но веет практически отовсюду.
– Может недалеко кладбище или просто больница? – я весьма легкомысленно повела плечом, непроизвольно оглаживая вздыбленный загривок оленёнка, и отчётливо понимая, что несу откровенную ересь. Какая нахрен, извините, больница? – Да и вообще, что тут может вообще случится? Поселение, как поселение. Ничего необычного.
– При всём моём уважении, я бы так не сказал, Катона-тян, - кок слегка поморщился, видно не зная, как ещё тактичней намекнуть, что я несу чушь, но тут же вернул свой задумчивый и серьёзный вид, который у него включился сразу после пересечения ворот. Он тихо прикуривал сигарету и внимательно следил за окрестностями, и очень мягко наталкивал меня на мысль, что быть такой... «блондинкой» мне явно не идёт. - Деревня слишком подозрительная на вид: уже не так рано, но я так и не увидел ни одной прекрасной мелорин, - кто о чём, а наш о бабах... да уж, - если уж не говорить про отсутствие других жителей.
– Может сейчас просто очень раннее утро? – я с неудовольствием скривилась, понимая, что теперь ради гордости точно придётся держать марку оптимиста (читай, в нашем случае - идиота) и вовсе активно замахала руками, пытаясь больше отогнать своё дурное предчувствие, нежели разуверить своих сторонников. – А вообще стоп! Харэ! Не каркайте! Пока всё идёт нормально, с нами Тесса. А этот идиот, если вы помните, родной сын главы этой деревни!
– Так-то оно так, - Санджи согласно покивал, ни капли не вдохновлённый моей пантомимой, но активно делающий вид, что за слово девушки и в могилу сойдёт, и грудью на колья ляжет, и прикурил, патетически выпуская струйку дыма. - И всё-таки, думается мне, что всё здесь не так уж и хорошо…
Достаточно терпкий запах табака легко взмылся вверх, отчасти проникая и мне в лёгкие и нос вместе с каким-то иррациональным страхом и ощущением грядущих больших проблем, которые с радостным воплем присоединились к простому ощущению о надвигающихся неприятностях, которое меня мучило почти всю дорогу, но которое я предпочитала не замечать.
А дальше... Дальше все самые дурные и худшие наши ожидания встали перед нами в лице стройного ряда стражников с копьями наперевес.
Скрывая лица под ритуальными масками, они являли собой весьма устрашающее зрелище, от которого точно хотелось оголить своё оружие. Но основная проблема была всё-таки не в них, а в центральной фигуре шамана, которого они окружали, и от одного взгляда на которого, так мученически вздохнул наш принц.
– Ну вот… накаркали… - хмуро заключила я, глядя на на всю эту идеалистическую картину, таки не удержавшись и схватившись за рукоять.
Началось.
***
– Хм… а теперь нам нужно… налево! – навигатор, до этого бодро изучавшая карту, весело цокнула языком, чересчур задорно махнув рукой, и весело замаршировала в указанную ею же сторону. – Луффи! Я сказала налево!
И в ту же секунду непоженски тяжёлый подзатыльник тут же прилетел неугомонному капитану.
– Ну, На-а-а-мии-и… – Мугивара, искренне и чисто восхищавшийся очередным жучком на лиане, хотел был негодущее заныть, но влекомый той же карающей рукой, так крепко держащей его за ухо, позволил себя отбуксировать в нужную сторону и даже почти не вырваться. – Там жуколень!
– А там, – ещё одна крепкая затрещина и указательный перст рыжеволосый имели крайнюю силу наставления на путь истинный, – мои сокровища!
О том, что золота в указанном месте может и не быть, Нами даже не задумывалась.
– Ахах… – позади баталии послышался весёлый смех археолог, которую крайне веселила вся эта домашняя, чисто мугиваровская атмосфера, а после и её спокойный голос, обращавшийся к уже успевшему заскучать и почти заснуть мечнику. – Мисс штурман сегодня находится в крайне хорошем расположении духа… Не правда ли, мечник-сан?
– Скорее скажу, что эта ведьма находится в кране охреневшем состоянии. Причём постоянно, – Ророноа же веселья археолога не разделял от слова совсем, хотя беседу с ней был поддержать не прочь. Правда ровно до того момента, как впереди раздалось весьма грозное предупреждение штурмана:
– Долг увеличу!
– Тч… Ведьма! – мужчина на это только и смог, что зло выдохнуть сквозь зубы, поражаясь такому выборочному, но безошибочному слуху.
– На двести тысяч! – кивок головы рыжеволосый был почти не различим, в отличии от громкого подзатыльника для будущего Короля Пиратов. Тот удручённо надул губы, но хватать очередную змею за хвост не стал.
– Ты охренела?! – рядом снова раздался весёлый смех Робин, которая прекрасно видела, как вытянулось выражение лица старпома.Женщина явно наслаждалась сложившейся перепалочкой.
– Тогда на пятьсот… - навигатор, оставшаяся верна своим принципам, победно вскинула указательный палец, тем самым завершая беседу, и снова уткнулась в карту, больше не обращая ни малейшего внимания на внешние раздражители. Зря.
– Ар-р-ргх!
Ибо, мука, отразившаяся на лице мечника, была самым красочный и яркый доказательством победы навигатора в этом и последующих спорах на денежную тему. Найти управу на эту злостную манипуляторшу, по словам всё того же мученика, не могли найти ни правительство, ни сами пираты, а разбираться суровыми методами мечнику ни гордость, ни осознание, что они наками не позволяли.
«Ведьма! Грёбанная, рыжая, невыносимая…»
– И всё-таки… - тихий голос почти забытого археолога, заставив Ророноа оторваться от своего увлекательного занятия по придумыванию пару и не только ласковых в сторону накама и скоситься взгляд в сторону говорящей. – Мне всё не даёт покоя та обсерватория, куда по словам свалилась мисс мечница и расположение тайника. Он находился почти под самым куполом, в достаточно неудобном месте, но при этом не имел какого-либо замка. Это странно.
– Действительно… - зеленоволосый на эту ремарку повёл плечом, соглашаясь с выводами Робин, и почти тут же нахмурился, отчётливо слыша в голове звонок интуиции о чём-то не очень хорошем для их команды. – Если так хотели, чтобы его невозможно было достать, то почему не вывесили дополнительную защиту?
– Возможно не успели? - женщина коротко помасировала переносицу и только потом снова задумчиво опёрлась подбородком на собственный кулак. - Но тогда возникает вопрос: что именно произошло в тот злополучный день... Возможно...
Увы, договорить Робин так и не успела.
– Мы пришли! – звонкий голос навигатора вывел пиратов из размышлений и заставил словно по команде уставиться на высокий пологий холм, что прекрасно виднелся из-за кромок деревьев. – Нам туда!
– Круто! – Луффи от радости и осознания приближающихся приключений высоко подпрыгнул и, под злобные выкрики Нами тут же пулей, понесся в указанном направлении.
Солнце плавно переходило в зенит. Времени на рассуждения у отставших от капитана накама не осталось.
***
– Тесага Дэ Курокава Ди Пердро вон Зигмунд! – голос мужчины, подстать его величественной фигуре, был громок и сух. Его тощая, слегка костлявая рука властно и резко взмахнула куда-то в сторону, заставляя перья, прикованный к браслету на запястье и вшитые в белый рукав, затрепетать, а бусы загреметь. – Объяснись!
Посох мужчины, увенчанный рогатым черепом неизвестного мне существа, вслед за движением конечности громко стукнул о мостовую, создавая странное, почти магическое эхо, отчего Санджи как-то непроизвольно закрыл меня собой, окончательно забывая, что я могу за себя постоять, а Чёппер странно зарычал.
– Ой, Великий Шаман Семи Лун! – поразительная же беспечность Тессы, в купэ с его крайне пренебрежительным тоном, убивала наповал. Вместо вежливого поклона (или то там у них принято делать перед человеком с более высшим чином) он только покрепче прижал к себе напряжённую спутницу и, словно бы разговаривая со старым и очень давним другом, небрежно фыркнул. – Ну, забрал я Эми от кагуцу. Ну так, всё же хорошо вышло?
– Хорошо?! Хорошо?! – лицо Великого побагровело, сам он весь затрясся, отчего маска с сделанными из костей и ткани крыльями слегка съехала по его лбу, а фиолетовый шарф, небрежно закинутый на шею, сполз. – Ты нарушил обряд!
– Ну нарушил и нарушил, всё нормально…
– Молчать!
Ярость шамана, материализованную в громком крике, можно было прямо потрогать руками, отчего я непроизвольно зарычала и покрепче вцепилась в катаны.
Хотелось громко и матом заставить уж слишком уверовавшего в собственную неприкосновенность товарища заставить, если не заткнуться, то хотя бы приобрести мозгов. И судя по страдальческим минам Мугивар, не я одна была захвачена этим стремлением.
Ситуация принимала крайне хреновый оборот. Это даже я, человек в последнее время проявляющий чудеса скудоумия, видела без лишних вопросов. Теса же, почему-то нет. Увы.
– Я много раз говорил тебе, - голос же местного властителя судеб трепетал и плевался ядом, в то время как его худосочное тело сотрясалось в немом приступе злобы, - говорил, что твои безрассудные действия навлекут на нас мор, если ты не перестанешь так просто прерывать ритуалы и плевать на традиции! Я много раз предупреждал тебя, что нельзя противиться воли Богов, иначе нас всех ждёт второе пришествие Каруо[5]! Говорил, уговаривал, наставлял, но нет! Почувствовать власть ты отдалился от правильного пути, что завещал нам Госпий[6]! – чужой баритон неприятно резанул по ушам, заставляя наморщиться и меня, и слишком чувствительного к громким звукам северного оленя, но всё равно продолжать внимать чужим словам. С каждой секундой, проведённой на этом чертовом пятачке, вынужденная держать руки фактически на рукояти, я как-то странно проникалась речью этого мужика и где-то на задворках сознания понимала, что оратор он очень и очень хороший и судя по всему отличный манипулятор, ибо чтобы прийти в себя и вынырнуть из тёмного омута завораживающей речи, мне пришлось прокусить собственную руку. - Сначала это выражалось в нежелании приходит на утреннее и вечернее поклонение. Я молчал. Я молчал, даже когда ты, наплевав на все традиции отказался брать мою дочь в жёны на осенних сумерках, чем страшно обидел не только её, но и разгневал наших великих Богов!*** - в голосе у мужчины прорезались странные отеческие нотки, которые я так часто слушала от отца и отчего стало нетерпимо больно. Хватка на бедном запястье только усилилась. – Я молчал, да, ибо я раб их воли… Но сейчас это просто не в моих силах, когда ты посмел не только привести обратно жертву, но и захватить чужаков! Предателей континента! Варваров!
– Что?! Да как ты… – Санджи от неожиданности таких слов даже подавился сигаретой, тут же натужно закашлявшись. Наверное, именно поэтому мне удалось резко дернуться вперёд и крепко зажать чужой рот ладонью, дабы предотвратить грядущий мордобой. Правда, ловить эту тушку, что воспылала всемирной любовью к слабому полу, пришлось тоже мне, когда та от избытка чувств всем своим весом откинулась назад, заезжая мне в лоб затылком и заставляя яростно чертыхаться и вполголоса материться.
Чёппер, что на первых словах Санджи подтверждающее зарычал, тут же отшатнулся, понимающе не вмешиваясь в наш междусобойчик, и только мысленно фейспалмил.
Трагикомедия, мать её. В самом дурном своём проявлении!
Один плюс, правда: магические оковы чужого голоса сей дурдом позволило скинуть мгновенно.
– Ну, Моргуи-сама! Побойтесь Анадею[7]! Они же гости! – Тесса, всё ещё не обращающий внимания на тот безалаберный театр пантомимы у себя за спиной и на которого магия голоса не действовала от слова совсем, нахмурил брови и, таки перестав тискать Эми, властно взмахнул рукой. – А к гостям Боги…
– Молчать! – мужчина взвизгнул, снова гневно сотрясаясь всем своим худосочным телом и отчаянно напоминая мне скелет в нашем кабинете биологии, который я лично украшала на Новый год в мишуру и бусы. Схожесть была... феерической. – Да как ты смеешь тыкать в меня Богами?! Ты, отрёкшийся от законов света! Не слушаешь чужих наставлений? Так смотри же! Смотри до чего довела наш народ твоя безалаберность! Ну же! Смотри!
Толпа от взмаха костлявой руки расступилась аки море перед Моисеем, пропуская вперёд двух совсем молодых парней в жреческих набедренных повязках и расписанных различным оккультными узорами, что безразлично тянули труп на своеобразных носилках. Лица их были словно фарфоровыми масками, глаза тусклыми, а длинные мочки с тяжёлыми серёжками, тихо бряцали о шею, вторя спокойному шагу. Им было всё равно, а вот нашей бравой компании стало явно не до шуток, едва перед взором замаячило покорёженное тело, в котором с трудом угадывался мужчина средних лет. Шея у него вывернута, челюсть отвратительно съехала вправо, вываливая наружу длинный распухший язык с гнойными выделениями. Синюшная, с чёрными кривыми пятнами кожа, заставляла вспоминать кагуцу[7], что так живописно описывал наш главный враль, но с одним единственным отличием. Этот представитель рода человеческого был безнадёжно и относительно давно мёртв, а значит и двигаться не мог по определению.
Но меня отчего-то всё равно замутило.
Санджи, что слишком резко дернул кадыком, очевидно тоже.
– Мастер Огицу? – голос Тесу прозвучал неожиданно хрипло и резко. Лицо его странно побелело в немом приступе ужаса. Эмилия же, подошла к делу более эмоционально, полузадушено вскрикнув, прижимая ладони ко рту, и тут же прильнув к груди парня, что автоматически обнял её и слегка погладил по голове. – Когда?
– Вчера на закате, – на фоне всех презрительное выражение шамана создавало воистину ужасающее впечатление. – Ровно в тот момент, когда жертва была спасена эти ужасными варварами, что явно не чтят законов и к которым ты обратился за помощью!
– Не может быть! Я вам не верю!.. – в этом громком выкрике, полном боли и горя, Тесу, крепче стискивающего полузадушенно рыдающую Эмилию, что с нескрываемом вызовом смотрел прямо в чёрные глаза шамана, было узнать сложно. А от того нестерпимо больно осознавать насколько сильно затронула потеря паренька. – Они ведь не знали!.. Я не говорил им ничего, я не виноват!
– Цыц! – тихий окрик громовым раскатом прокатился по толпе, отчего стало ещё неуютно холодно. Вся поза застывшего словно мраморное изваяние служителя культа веяла морозным ужасом. – Это твоя вина! Это
ты привёл сюда чужаков! Это
ты пошёл вслед за Эмилией, чтобы спасти её! Раньше или позже, значение уже не имеет, ибо ты всё равно навёл бы на нас гнев наших Богов! И именно из-за тебя твой Великий О-лун заражён такой же неизлечимой болезнью!
– Что?... Отец?...
Твою мать.
Я сморгнула, тихо зашипев, глядя на то, как медленно опускаются руки у наследного принца. Как он обессиленно падает на колени под вскрик Эми словно кукла с подрезанными нитями, и как абсолютно не замечает, как та отчаянно колотить его по щекам и яростно просить прийти в себя.
Твою мать!
А я то патетически думала, то хуже явно быть не может... Может, химичку мне в матери!
– Санджи… - свой голос, тихо зашипевший на ухо блондину, я решительно не узнавала, но было плевать. Вторая моя рука давно уже не зажимала рот такому же ошарашенному происходящему парню, а только аккуратно и сильно стискивала жилистое плечо длинными пальцами, левая предусмотрительно лежала на рукояти меча. – Мне кажется или нам...
– Катона-тян… Боюсь, вы правы, - мужчина крепко сцепивший зубы от злости, яростно сверкал глазами, глядя на всю эту неприглядную картину, но не переставая закрывать меня своей спиной, почему-то совершенно иррационально и глупо сжал мою ладонь в успокаивающем жесте. Это было лишним. Это было глупым. Это не должно было не давать ничего но... Почему-то такой простой жест показался важным. - Если хотим прояснить ситуацию хоть как-либо,
нам с вами придётся сдаться.
– Да. Тебе и мне… - я кивнула, как и Санджи выделяя голосом то, что мы оба пришли к одной и той же мысли. Мы ним слишком заметны, а врача же воспринимают обычно за тануки или домашнего питомца. Если кто-то и должен остаться на свободе, так это он. Это было правильно. Это было нужно, но... – Чёппер, слушай, сейчас ты… Чёппер?
Это не сработало.
Когда я озадаченно повернула голову в сторону тихо втягивающего носом воздух оленёнка, который словно бы в бреду, шептал непонятные слова и формулы, говорить, что-либо было не то чтобы поздно, то точно бессмысленно. Колесо событий завертелось стремительно, а момент, когда нашего врача подвела его же клятва Гиппократа, оказался успешно профукан. Ибо в следующую секунду наше пушистое чудо, громко заголосив, на ходу перекинулось в маленькую танукиобразную форму.
– Он жив! – всего один выкрик, а какой успех: зрители замерли в изумленном столпотворении, а сам главный шаман превратился в соляное изваяние самого себя. – Он жив! У него очень поверхностное дыхание и абсолютно слабый пульс, но он жив! Я смогу его вылечить! Я вра!...
– Д… Д… Демоны! – громкий вопль, сорвавшийся на фальцет, что вырвался у глав.шамана от ужаса перед силой дьявольского фрукта синеносого оленя, в принципе, оказался таким же неожиданным, как и выступление нашего бравого доктора. В прочем, за то, что он повис на шее у ближайшего стражника, словно девица, увидавшая не мышь, но кое-что похуже, осуждать его точно не приходилось.
Вполне нормальная реакция. Ога.
Рядом и следом наземь громко хлопнулись носилки с телом, а остальная толпа даже не могла удивлённо роптать от шока, удивления и едко-чистого ужаса.
– Твою ж мать…
Моя же левая рука больше не стискивала катаны. Она чётко и громко впечаталась в мой лоб, после чего я матерно уткнулась головой в плечо, окончательно охреневшего кока, что от абсурдности ситуации даже сигарету изо рта выронил.
Трагикомический фарс только набирал обороты.
