Я нашёл первого восставшего. Тебе стоит на него посмотреть. Он прекрасен. (с)
- Рик! – Кирен отчаянно барабанил в закрытую входную дверь дома, где ему давно были не рады. – Мистер Мейси, пожалуйста! – крикнул он, на миг остановившись, прижимаясь к деревянному полотну ухом, чтобы понять, что происходит внутри. – Вы не можете прятать его от меня вечно! - А ну отойди от двери, мёртвый ублюдок! – послышался приближающийся грозный хрип владельца дома. Щёлкнул затвор ружья. – Я тебя уничтожу раз и навсегда, грязная нежить! - Боже мой, Билл, не надо, - еле различимо пролепетала миссис Мейси, дрожащим голосом. Кирена так просто не остановить, плевать он хотел на жалкие угрозы стареющего солдата. Парень отошёл на полшага, чтобы с особым размахом пнуть эту чёртову преграду, которая отделяла его от любимого. Билл был не в счёт. Неожиданно сбоку он услышал, как на траву приземлилось что-то тяжелое и в тот же момент крепкая рука, схватила его за плечо, оттаскивая, словно взбесившуюся собаку. Многострадальная дверь распахнулась от смачного пинка мощного ботинка, и его обладатель показался в освещаемом проёме с ружьём наперевес. Силуэт чётко выделялся в островке яркого света, контрастируя с темнотой улицы. Фигура выражала напряжение, будто почуявшая опасность кошка, готовая вот-вот броситься в атаку. Мистер Мейси медленно оглядел двор, прожигая взглядом каждый его миллиметр, но ступить за порог не осмелился, благоразумно решив, что проблема устранила сама себя. Он резко дёрнул за ручку двери, всё ещё придерживая наготове оружие, и исчез вместе с источником света. Послышались удаляющиеся тяжелые шаги, и стук опущенного ружья. У прилегающей к двери стены, что выдавалась немного вперед, застыли два парня. Один обнимал другого за плечи: так и замер, пока оттаскивал, боясь обнаружить своё присутствие. Когда риск быть пойманным миновал, он легко отпустил друга, развернув его к себе, отчаянно вглядываясь в лицо, которое уже не должен был увидеть никогда. - Хочешь ещё раз умереть из-за меня? – произнесённые вслух слова отразились в глазах болью. Рик поспешно отвёл взгляд, не в силах угадывать под искусственно-румяным лицом мертвенную бледность. - Ради того, чтобы тебя увидеть? Возможно, - решительно прошептал Кирен в ответ. Он нисколько не жалел о своём поступке, считая выбранный им путь верным. И, если у него по каким-то необъяснимым причинам появился второй шанс, он его не собирается упускать, кто бы ему ни противостоял. – Пойдём. - Туда? – с некоторой опаской спросил Рик, наблюдая за удаляющейся спиной, которая уже начала растворяться в сгустившейся тьме. Ответа он не расслышал, если такой присутствовал. Тяжело вздохнув и собрав всю волю, он тяжелой поступью двинулся за Уолкером, не желая терять его из виду. Они шли молча, Рик отставал всё больше, приближение к пещере угнетало его. Тёмный осенний лес не нарушал общей тишины, лишь изредка под их весом трещали хрупкие высохшие листья, крошась в прах. Из-за высокой влажности по отлогим склонам холмов подкрадывался туман, пытаясь незаметно ухватить путников за ногу, посмевших вступить в ночное царство природы. Скоро показался вход в пещеру: раскрытой зловещей пастью она приглашала парней, не обещая ничего хорошего. Но Рика волновало совсем другое, он в мгновение ока нагнал идущую впереди фигуру, и второй раз за вечер ухватился за плечо друга. Уолкер обернулся, ненадолго его решительность сменилась беспокойством, но он совладал с собой, достав из кармана отцовской толстовки фонарик, шагнул внутрь. Мейси сжал челюсти, скулы в бледном свете луны стали отточенными, будто из камня, вспыхнувший луч белого света заставил его моргнуть, будто живого. Чёртовы рефлексы, подумал он и нехотя двинулся вслед за другом, с ужасом осматривая, давно позабывшееся место их уединения. - Где… где ты лежал? – с трудом выговорил Рик. Проследив за рукой, указывающей своё последнее пристанище в роли живой и тёплой части тела, бывший военный солдат простонал. – Какой же ты идиот! Неужели, я, действительно, причина твоей смерти? Кирен, зачем? Уолкер опустился на камень, храня молчание. А что он мог сказать? Всё давно уже сказано. Мейси никогда не понять, как невыносим этот мир без него. Даже если нет ни малейшей призрачной надежды, что влюблённый лучший друг превратится в нечто большее. Он бы пережил это, а вот смерть – никогда. Рик опустился рядом, жалея о своём резком тоне и необдуманных словах. Такая преданность друга немного пугала его. Нет, одёрнул он сам себя. Никакая это не преданность. Он знал в чём дело. Он настолько углубился в свои мысли, что лёгкое касание ладони, которая легла на его руку и сжала пальцы, стремительно вернуло его к реальности. Мейси смутился, но руку не отнял. - Как к твоему возвращению отнёсся отец? – с беспокойством спросил Кирен. Билл Мейси не скрывал своего отношения к ПЖЧ, и не стоило надеяться, что любовь к родному сыну изменит этого человека. Если он способен любить. - По-моему, он ещё сам не понимает, что к чему, - ответил Рик, вспоминая, как усердно утром замазывал лицо, чтобы скрыть жуткие шрамы, изуродовавшие некогда симпатичное лицо. - Будь осторожен. Билл не в себе, - предостерёг Кирен. Он не отрывал упоённого взгляда от дорогих сердцу черт и неосознанно тянулся в желании быть ближе. Что-то промелькнуло в глазах Мейси, всего на секунду, но Уолкер успел ухватить эту весточку за хвост, отчего внутри затеплилась искорка надежды. Забывшись, Кирен приподнялся в попытке поцеловать друга, но лишь мимолётно коснулся его губ, как Рик отвернулся, выдернул руку из тесных объятий. Уолкер усмехнулся, кивая в ответ. Всё правильно, так всегда и было. Только вот теперь чувство обиды не накрыло его с головой, скорее наоборот, он ощутил, как закипает в гневе. Такого с ним не бывало, словно кто-то другой вторгся и отвоевал себе немного места в холодном теле. - Прости, - прошептал Мейси, всё ещё не глядя на друга. – Я не могу. Кирену внезапно захотелось ударить Рика, выплеснуть ярость, подступающую к горлу. Он испугался сам себя и поспешно поднялся на ноги, чтобы выбежать из проклятой пещеры, которая давила на него своими отлогими стенами, испещрёнными старыми надписями. - Нет, - как-то жалобно прохрипел Мейси, уцепившись за рукав Уолкера. – Пожалуйста. Кирена прорвало, он осознавал всю эгоистичность парня, держащего его около себя, подпитывая любовь к себе незначительными действиями, что не ускользают от внимания жертвы, но который не хочет понимать, что твориться с самим лучшим другом. Бесконечный замкнутый круг. Уолкер просто устал. - Да пошёл ты, - орёт он, вырываясь из тесного заточения. – Ты понятия не имеешь, что такое любовь, - бросает он напоследок, сверкая глазами в темноте и оставляя Рика одного в тусклом свете фонарика.***
Кирен медленно опустился на пол возле своей кровати, ему хочется рыдать, если бы только это было возможно. Он заламывает руки, пытаясь почувствовать хоть что-то, ощутить, что это тело всё ещё его, что оно хоть чуточку живо, но всё зря. Почему же тогда мёртвое сердце так болит? Почему оно способно причинять страдания после смерти? Он пробегает взглядом по привычной обстановке комнаты, но всё это кажется чужим, чем-то давно забытым и оставленным. Так и есть. Он всё бросил, чтобы уйти вслед за парнем, которого любил, туда, где бы они могли быть вместе навсегда. - Неужели, я совершил ошибку? – впервые задался вопросом Уолкер. Его грубо, без спросу вернули назад холодным куском мяса и окружающий мир отторгает его, как нечто чужеродное. Он не может винить в этом никого, его место не здесь, он сам чувствует себя чуждым всему. Кирен пытался, отчаянно пытался быть прежним, боролся за своё существование, но чем ярче всплывали в памяти воспоминания о том, как он раздирал живых, тем меньше у него оставалось сил, чтобы оправдать себя. Он должен покинуть Роартон. Бесследно исчезнуть, подарив родным вздох облегчения. Уолкер методично собрал вещи в большую походную сумку, долго смотрел на неё, пока в окно не заглянул рассвет, бледно-грязный, как и его кожа. Отчего-то стало противно, казалось, гнетущая осенняя атмосфера так и норовит подстроиться под него, притвориться мёртвой, чтобы весной с презрением показать ему рождение жизни. Кирен пнул свою сумку под кровать, она медленно проехалась по полу, уткнувшись в перекладину под матрасом, и застряла. В несколько резких движений, он смог пропихнуть её туда, где она оказалась вне зоны досягаемости. Лучше идти налегке, если кто-то повстречается на пути, ничего не заподозрит. Он осторожно выглянул за дверь, прислушался – Джем постанывала во сне, бормоча что-то, словно умоляла – кажется, все спят. Уолкер выскользнул из дома, скрипнув на прощанье последней ступенькой лестницы, плотно прикрыв за собой дверь. Сухой асфальт гулко отражал его шаги в утренней тишине, заставляя смерить быстрый шаг на более медленный. Как он ни уговаривал себя, зная, что время до поезда ещё есть, всё равно прошёл мимо дома Мейси. Он не стал задерживаться там и наблюдать за окном спальни Рика, как сталкер. Нет. Он лишь бросил удручённый взгляд, представляя, как его друг спит на кровати безмятежным сном и попросил у него прощения за то, что вспылил. Одинокая станция встретила его всё тем же молчанием, он опустился на скамью, задумавшись о том, куда ему направится. Поезд появился перед ним неожиданно, будто по волшебству, останавливаясь с характерным шумом. Он поднялся в нерешительности, подступая ближе к входу в вагон, чтобы сразу войти, как только двери откроются и не успеть передумать. Но тут на него свалилась Эми прямо из вагона, шурша своей разноцветной юбкой и удивлённо улыбаясь. - Киииирен, - протянула она, словно соскучилась по его имени. Потом обернулась и с гордостью заявила кому-то, находящемуся за её спиной. – Ну, я же говорила, что у меня самый лучший мёртвый друг! Он ждёт меня на станции, встречает, хотя понятия не имел, что мы приедем сегодня. Дайер взяла за плечи Уолкера, потрясая ими, словно хотела показать, как сильно она скучала, потом не вытерпев, обняла его, чуть не свалив с ног. На лицо Кирена упали её волосы, закрывая обзор, но он смог уловить пару серьезных глаз на таком же бледном лице, как у своей спутницы. Эми так же энергично отпрянула, подталкивая своего лучшего друга к незнакомцу, который слишком внимательно рассматривал его. - Ты не поверишь – это мой жених, - нараспев произнесла девушка, обращаясь к Кирену и звонко хлопая в ладоши. Уолкер попытался улыбнуться, кивая в приветствии, он понял, что момент упущен и ему не удастся сегодня покинуть Роартон. В подтверждение его мыслям, поезд издал свист, и качнувшись, двинулся дальше, увлекая за собой все ночные мысли Кирена. Он всё ещё ощущал на себе взгляд пытливых глаз незнакомца, точнее, жениха своей подруги, чувствуя себя неуютно, словно его ощупывали любопытные пальцы. - Саймон Монро, - представился парень, чуть наклоняя голову вбок, продолжая испытующее изучать Уолкера. Кирен поёжился, не понимая, чем вызван такой интерес. Его планы расстроились, но теперь рядом будет Эми, та самая Эми, что учила его быть более открытым и смелым. Теперь можно было расслабиться, отдаться велению судьбы, которая знает причину их не слишком лицеприятного возвращения. Уолкер решительно повернулся спиной к Саймону, передёрнув плечами, словно сбрасывая присосавшийся к нему проницательный взор, и предложил Эми свою руку. Девушка с готовностью согласилась, уцепившись за его локоть, проделав то же самое с Монро, теперь она оказалась между ними и весело щебетала, шагая вперёд. Кирен понимал, что они привлекают к себе особое внимание ранних прохожих, нежелание его спутников скрывать следы смерти на своих лицах магнитом притягивало осуждающих их людей, которые с омерзением, не выдержав зрелища, торопились отойти подальше. Уолкеру происходящее казалось ужасно забавным, отчего улыбка растянулась сама собой, насмешливо направленная всему миру. Они дружно завернули в «Легион» несмотря на раннее время, где, ввалившись, наткнулись на Гэри Кендала, лицо которого сменилось у них на глазах из устало-осунувшегося в яростно-противоборствующее. Он вскочил со своего места, опрокидывая стул, падающий с оглушительным грохотом на пол, задев бёдрами стол, отчего из большого пивного стакана расплёскалась пенящаяся жидкость похожая на ослиную мочу. Они не успевают переглянуться, как на них уже смотрит дуло заряженного ружья, и хриплый голос отчётливо звучит в сгустившейся тишине после гулкого шума, наделанного Кендалом: - Убирайтесь отсюда, ебливые твари, - он чётко проговаривает каждое слово, словно отчеканивая давно заученную речь. Его тон не терпит возражений, скорее обещает, что неповиновение чревато. – Это место для живых людей, а не тухлых гнилушек вроде вас. Из подсобки испуганно выглядывает Перл, нервно вытирая мокрые руки о фартук, и немного осмелев, протискивается из-за двери в зал. Она, расставив пухлые кулачки по бокам и приняв грозный вид, надвигается на Гэри, предупреждая взглядом о заведённом правиле бара, требующем неукоснительного подчинения. - Твою мать, Перл! – взрывается Кендал. – Как я могу защищать единственное место своего отдохновения, если ты мне запрещаешь приносить суда оружие? Я не собираюсь пачкать руки об эту трухлявую гнилятину. - А вам ребятки и правда лучше уйти, - быстро обернувшись, произносит она, доверительно подмигивая Кирену. На других у её не хватает сил смотреть, они слишком безобразны в своей открытости. - Ещё чего, - бесстрастно заявляет Эми, преувеличенно расправляя свою пышную юбку, и садится за ближайший стол. – Я останусь здесь, если захочу, - обращается она непосредственно к Гэри, одаривая его уничижительной усмешкой. Уолкер видит, как растеряна Перл, как ожесточается лицо Кендала и абсолютное спокойствие Монро, который не проявляет интерес к сложившейся ситуации. Ему хочется уйти, сбежать прямо сейчас, остаться наедине с самим собой, не ввязываясь в эту нескончаемую войну. Ноги сами несут его к выходу, он понимает, что удрал только тогда, когда хлопает дверь бара, заглушая окрик Эми, обрывочно долетевший до него. Нет. Он не вернётся. Он спешит, широко шагая вдоль дороги, навстречу поднявшемуся ветру, который резкими порывами заставляет разлетаться его светлые волосы в разные стороны. Кирен жалеет о том, что не может почувствовать этого лёгкого прикосновения, чего-то вполне естественного и нестерпимо важного теперь. Он хочет испытать на себе все прелести живого мира, которые раньше были не замечены им. Такие простые вещи.***
Кирен лежит, уткнувшись лицом в подушку, дышать ему всё равно не нужно, хоть какой-то плюс. В дверь тихо стучат, он игнорирует вторгающийся в его покой нахальный звук, делая вид, что спит. Потом понимая, что в его комнату всё-таки вошли, неохотно разворачивается, чтобы сесть и по привычке трёт отлежавшее место на щеке, не ощущая неудобства. - Сынок, тебя спрашивает какой-то… парень, - глаза Стива нервно бегают по комнате, он порывается обернуться, но успокаивается, когда Кирен встаёт и протискивается мимо него в дверной проём. – У тебя новый друг? – с опаской спрашивает отец и тогда Кир понимает, кто именно его ждёт, приводя Уолкера-старшего в состояния паники. Тёмная фигура у крыльца чуть шевелится, когда к ней подходит Кирен. Монро долгое время молчит, словно, не замечая никого вокруг, его брови неожиданно поднимаются, когда на плечо ложится рука. Уолкер устал ждать, он хочет побыстрее отвязаться от назойливого гостя и замять ту дурацкую радость, что всколыхнулась в нём при виде Саймона. - Не хочешь пойти на собрание со всеми остальными? – серьёзная маска на лице Монро, будто приклеилась. Кирен раздумывает – бывает ли у него другое выражение лица? И отмечает про себя, надо разузнать. – Я несу послание из армии освобождения мертвых. - Не думаю, что это мне интересно, - качает головой Уолкер, смотря куда-то в сторону, в темнеющую даль. Он боится встречаться взглядом с Монро, что-то странное происходит с ним, будто тот оказывает на него гипнотическое действие. - Тогда позволь мне поговорить с тобой отдельно, – понимающе кивает Саймон, стараясь не напирать. – Можем мы подняться? Кирен вспоминает испуганные глаза отца и с сомнением вздыхает, не веря, что проведёт сейчас зомби без маскирующего мусса мимо ужинающей семьи. Он уже порывается отказать Монро, убеждая себя, что это, действительно, не лучшая идея, когда нечаянно попадает под немигающий магнетический взор. Рука тянется вперёд, приглашая гостя войти, а на лице появляется слабая улыбка, хранящая неясную надежду. За столом перестают есть. Джем откровенно плюёт уже пожёванную пищу обратно в тарелку, кривясь от омерзения, рядом сидит Гэри, закатив глаза, которого Уолкер почему-то не заметил сразу. На побледневшем лице Сью пытается образоваться гостеприимная улыбка, руки у неё сильно дрожат, отчего вилка с ножом начинают приплясывать, задевая по краям тарелки. Стив нерешительно поворачивает голову, но успевает только увидеть, как его сын толкает гостя на лестницу, силясь придать ему скорости. - Выкладывай, что хотел и уходи, - закрывая дверь своей комнаты, Кирен бросает неловкий взгляд на Монро. - Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что ты увидел, когда восстал? – сдержанно произносит Саймон, интуитивно догадываясь, что напал на нужный след. Он с интересом поднял баночку с муссом, которым сам не пользовался и не заметил, что крышка не завернута. Он поймал её на лету, испачкав при этом руки в густой, апельсинового цвета, массе. Уолкер ловко вытащил салфетку из упаковки, покоящуюся на небольшом комоде и вместо того, что протянуть её Монро, сам взялся стирать подсыхающую маскировку. Коснувшись пальцами измазанной руки, он неожиданно замер, таращась в замешательстве на Саймона. - Какие у тебя холодные руки, - тихо произнёс Кирен, зачарованно глядя в серьёзное лицо. - Что ты сказал? – брови Монро снова взлетели вверх. - Твои руки, они очень… - он запнулся, осознавая, что ощущает прохладную кожу. И прошептал еле слышно. – Холодные. Дверь комнаты распахнулась, заставив их обоих отдернуть друг от друга сплетённые руки. Они почувствовали себя подростками, которых застукали за чем-то неприличным, и дружно отвернулись. - Сынок, надеюсь, ты не собираешься здесь устраивать вечеринку ПЖЧ? – немного замешкавшись, обеспокоенно спросил Стив. На немой вопрос Кирена, он просто отошёл в сторону, пропуская Рика в комнату. Из коридора послышался свирепый голос Гэри: - Вот же суки! Уёбывайте из дома моей девушки, твари мёртвые! Уолкер-старший вовремя захлопнул дверь, приглушив дальнейшие звуки, Кендал ещё какое-то время орал, потом всё смолкло. Мейси стоял, как вкопанный, не глядя на Кирена, он с долей неприкрытой ненависти уставился на Саймона, казалось, ещё секунда и он сорвётся. - Это жених Эми, - слишком быстро выпалил Уолкер, словно успокаивая своего ревнивого парня. Рик остыл и с некоторым недоверием кивнул в сторону Монро. Он пришёл поговорить, но присутствие чужого заметно мешало, не давая сосредоточится и начать хоть с чего-нибудь. – Слушай, а может этот твой новый друг оставить нас на какое-то время? Буду очень признателен, - съязвил Мейси в сторону противника, всем своим видом показывая, чтобы тот убирался. Саймон тактично отошёл к окну, стараясь абстрагироваться от разговора за спиной, он размышлял, вспоминая слова Эми о её воскрешении. Монро задавался вопросом, не ошиблась ли она? Он был готов убить первого восставшего, но сейчас не был готов к тому, что им окажется Кирен Уолкер. - Рен, послушай… - доверительно зашептал Рик, делая паузы. – Я решился. Завтра будет знаменательный день. И… - он нерешительно обнял Кирена, прижимая его к себе с удвоенной силой. Ему не хватило смелости озвучить то, что он готовился сказать. – Встретимся в полдень в пещере, - последнее слово он произнёс безмолвно - одними губами. Мейси оторвался от удивлённого друга, похлопав того по плечу, и исчез за дверью. Его лицо было озарено радостью и бесстрашием, и тот последний взгляд, что поймал на себе Кир, был наполнен нежной признательностью. Этот взгляд, который он больше не увидит, но ему ещё не дано было это знать. Монро тоже собрался уходить, казалось, его больше не заботили никакие вопросы. Он поспешно попрощался, испросив разрешения, ещё раз наведаться в гости и ушёл, оставив Уолкера одного. Кирен почувствовал, как его накрыло опустошение, дикая усталость навалилась тяжёлым грузом, придавливая тело к полу, заставляя опуститься на кровать. В недоумении он отчаянно пытался понять, почему ничего не ощутил при прикосновениях Рика? Или то была случайность? Игра воображения? Вечер близился к ночи, но полная луна, вошедшая в свои владения, освещала Роартон не хуже солнца днём. Рик злился, ужасно злился на Кирена. Какого лешего надо этому парню от Рена? Он понял, что ревнует. Ревнует до оскомины на зубах, до стиснутых кулаков. Он чуть не потерял его, но не отдаст никому. Его размышления прервала фигура, появившаяся как тень сбоку и шедшая с ним в такт. Конечно, это был он. Жених Эми, как же. Рик не упустил из виду, как Монро смотрел на Кирена, подавляя в себе желание. Он всё заметил. - Тебя не было на сегодняшнем собрании, - протянул Саймон. – Впрочем, меня тоже. Кажется, нас интересует один и тот же человек, - с удовольствием в голосе произнёс он. - Вот что, послушай-ка меня, - Мейси резко тормознул, разворачиваясь лицом к спутнику и тыча ему в грудь пальцем. – Он любит меня. Не надейся, что знакомство с тобой изменит этот факт. Он мой, ясно тебе? Или мне объяснить по-другому? Монро поднял руки вверх, показывая, что сдаётся и капитулирует, но его мёртвые глаза, смотрящие прямо на Рика, смеялись, не скрывая унизительной насмешки над ревнующим юношей. Саймон отошёл на несколько шагов назад, словно демонстрируя себя, свою «наготу» перед этим миром, желаниям которого он не помыкает. Хмыкнув сопернику, он, довольно насвистывая, пошёл дальше, возымев положительный результат своих трудов.***
Кирен открыл глаза с трудом понимая, что происходит, какая-то невыносимая трель скакала по его мозгам, отплясывая виртуозные финты. Он со скрипом сел, опознавая в мешающем ему звуке звонок телефона. Простонав что-то нечленораздельное, Кир поплёлся вниз, напоминая настоящего неуправляемого зомби, который не осознаёт, что делает. Преодолев спуск, он выругался в наступившей тишине и уже было нацелился на диван в гостиной, когда трезвон снова наполнил весь дом. - Кто это? – еле ворочая языком, спросил он, надеясь, что на другом конце провода бросят трубку и оставят его в покое. - Рен, - довольный голос ворвался в его сознание, наполняя бурлящей энергией, которая, не находя отдачи, тут же испарялась. – Всё ради тебя. Слышишь? Всё только ради тебя. Кирен стремительно вскинул головой, поняв, о чём говорит его друг, но не успел предостеречь, услышав короткие гудки. Его, будто резко выдернули из невесомого состояния, и теперь окружающая действительность снова обрела черты. Он судорожно пытался набрать, давно заученный номер, но пальцы отказывались слушаться, ужас наполнял его тело, как пустой сосуд, переливаясь через край. Когда всё-таки удалось справиться с телефоном, снова послышались короткие гудки. Он не мог тратить время, поэтому кинулся к двери, вылетев на улицу, застучал ботинками по дороге. Его неуклюжий бег напоминал хаотичную панику, захватившую сознание. Его настолько потрясло предчувствие неизбежного, что Кирен в какой-то момент понял, что бежит совсем не туда. Страх парализовал, не давая сосредоточиться и думать рационально. Он потерялся в собственном городе, забыл дорогу, куда мог дойти с закрытыми глазами, кружил, бросаясь то в одну, то в другую сторону, пока не наткнулся на Саймона, который вышел из дома, где жил. - Что-то стряслось? – Монро схватил Кирена за плечи, чтобы остановить этот беспорядочный танец ослабевшего тела. Уолкер открыл было рот, но не смог произнести ни слова, выдавая отдельные местоимения. Взгляд парня умолял о помощи, уводя за собой. Кирен высвободился из рук Саймона и снова пустился бежать, лихорадочно осматривая проулок, чтобы найти что-то знакомое, понять, где он сейчас находится. Монро услышал громогласно рычащий двигатель автомобиля, нёсшегося прямиком на Уолкера, растерянно оглядывавшегося. Он знал, что не успеет догнать и оттолкнуть того с дороги, но всё равно бросился вперёд. К его удивлению, водитель затормозил, оставляя на асфальте чёрные полосы от шин и жуткий визг колодок, машина накренилась, но устояла. - Забирай себе этот кусок мёртвого дерьма, - дверца со стороны пассажира распахнулась, водитель вытолкнул тело, завалившееся было на него после сильного разворота. – Он весь твой, - злобный голос перешёл в дикий хохот, закончившийся кашлем. Билл ударил по газам, не трудясь закрыть обратно дверцу, унося прочь своё разгневанное лицо. Саймон отчётливо видел, как Кирен упал на колени рядом с телом своего друга, как он с нежностью взял в ладони его бледное лицо, неосознанно мотая головой. Уолкер путался в словах, шепча что-то личное, очевидно, понятное только Рику, вот только Мейси этого уже не слышал. Его лицо без тени маскирующего мусса, открывало большой шрам, бороздивший выражение покоя с чуть играющей улыбкой на губах. Возможно, парень догадывался о своей участи, надеясь, что всё же сможет избежать смерти, но мысль о том, что он делает это не зря, заставляла гордиться самим собой. Эта слабая улыбка была прощальным подарком от Рика, который не смог остаться рядом с Киром. Уолкер склонил голову на грудь друга, притягивая тяжелое тело, которое то и дело норовило упасть обратно, выскальзывая из изнемогших рук. Сникшая фигура тряслась над трупом, не желая расставаться с ним, истошно повторяя раз за разом: - Нет. Нет. Нет. Саймон почувствовал укол в сердце, что-то будто шевельнулось там в глубине, что-то неприятное и грозящее перерасти в более значительную форму. Он попытался отмахнуться, но навязчивое ощущение не отпускало, уговаривая его оторвать Кирена от тела и увести подальше, чтобы эта картина осталась лишь в памяти. Монро опустил руку на плечо Уолкера, чувствуя, как он дрожит, и усиленно сжал его, чтобы привлечь к себе хоть каплю внимания. Кир скорее ощутил присутствие кого-то, чем прикосновение, он не желал вторжения в свой собственный маленький мир, где Рик всё ещё существовал. - Твой парень? – слетели слова с губ Саймона, с ноткой ревности. Он ужаснулся от собственной глупости, безысходно надеясь, что Кир не услышал его вопроса. - Друг, - бесцветным голосом произнёс Кирен и только тогда понял, что сказанное – чистейшая правда. Он скорбел о потере друга, человека достойного во всех отношениях и только лишь. Он понял, что больше не хочет целовать его, пускай только теперь у него появился реальный шанс на поцелуй. И почему он оправдывается перед Монро?***
День выдался пасмурным, тяжелые тучи нависали над Роартонским кладбищем в обещании вот-вот излиться на них стеной дождя, но пока воздух был сухим и холодным. Рыдания миссис Мейси разносились над небольшой площадью погоста, окружённой деревьями, её муж так и не появился на похоронах сына. Присутствующие быстро разбрелись, как только гроб опустили в могилу, поеживаясь и спеша домой, раздумывая о горячем чае с булочками. Чуть дольше простояли ПЖЧ, которые желали проявить уважение к собрату, не имея знакомства с ним. Кирен вздрагивал каждый раз, когда комки твёрдой земли бились о крышку гроба, пока не заполнили тонким слоем могильную яму, прикрывая коричневый цвет последнего пристанища Рика. В конце концов, разошлись и кладбищенские работники, оставив в одиночестве две фигуры. Начинало темнеть, осень плотнее подкрадывалась к городу, с каждыми сутками забирая всё больше света и тепла. Уолкер отрешенно смотрел на каменную плиту, где было выведено имя Мейси, не отводя взгляда ни на секунду, чтобы вокруг не происходило. Саймон покорно стоял рядом, чуть касаясь плечом плеча, он иногда поглядывал на осунувшееся бледное лицо соседа, ища там перемены, чтобы можно было нарушить надоевшую тишину. - Он дважды погиб из-за меня. Дважды! – мучительно произнёс Кирен упавшим голосом, застав Монро врасплох. – Я слышал о готовящемся втором восстании. Ты знаешь, кто был первым? - Ты убьёшь его, чтобы вернуть Рика? – Саймон напрягся, не зная, чего ожидать от убитого горем в прошлом самоубийцы. - Конечно, нет, - Уолкер неловко отмахнулся от идеи, будто она в самом деле навязывалась ему. – Но, если бы им оказался я, можно было бы всё изменить. Монро простонал в своей голове, он сам должен был убить первого восставшего. Он назначен на эту роль самим Пророком, получил исключительную возможность отличится и оказать честь всем мертвым. Саймон закрыл глаза, стараясь, чтобы его голос обрёл привычную твёрдость: - Это не ты. Он сам себе не поверил, что соврал. Стал долбанным белым рыцарем, защищающим свою жертву. Он потянулся к Уолкеру, коснувшись кончиками пальцев его руки, и тут же ощутил, как крепко Кирен сжал их. - Я хочу кое-что показать тебе, - слова потекли сами собой, Саймон отдался неведомой силе, что рвала на части его мёртвую грудь. – Ты не замечаешь самого очевидного. Он сделал шаг в сторону и с удовлетворением почувствовал, как Кир пошёл за ним, не сопротивляясь, покорно склонив светлую голову. Так, они и дошли до жилища Монро, держась за руки, словно расцепить их было уже невозможно. Саймон усадил его на свою кровать и исчез, послышалось, как журчит вода, Кирен нетерпеливо ёрзал, сжимая руками края матраса. Монро вернулся с оборванным куском мокрой салфетки и опустившись рядом, осторожным движением стёр маскирующий мусс с щеки Уолкера, обнажив бледную кожу. Кирен весь сжался и схватил его за свободную руку в попытке остановить, но Саймон снова приблизился к его лицу, проводя новую полосу истины. Уолкер вдруг отдёрнул руку и схватился за открывшийся участок кожи, ощупывая его, и широко раскрыв глаза. Потом выхватил сырую тряпку и приложил к щеке, нахмурился, второй рукой снова дотронулся до Монро, заметно оживившись. - Это ты, - восторженно произнёс Кирен. - Что я? – непонимающе глядел на него Саймон. - С тобой я чувствую всё, как живой! – радостно прокричал Уолкер, заливаясь счастливым смехом. – Разве такое возможно? - Не знаю, - протянул опешивший парень. Похоже, он многого не знал или ему просто не рассказали. Кирен позволил продолжить очищать своё лицо, прикасаясь к соседу, и мечтательно закатывал глаза, наслаждаясь ощущениями. Когда он приобрёл естественный вид, Монро подвёл его к большому зеркалу, чтобы в этот раз он разглядел себя получше. Уолкер помрачнел, увидев своё отражение, но Саймон не позволил ему отойти, он встал за его спиной и прошептал на ухо: - Посмотри. Ты прекрасен. Ему было щекотно от прикосновения холодных губ, которые после столь смущающих слов, не удержавшись, припали к его шее, одаривая спешными поцелуями открытые участки тела. Кирен закинул голову потонув в приятных ощущениях, его руки сами собой стали шарить за спиной по чужому телу. Послышался гортанный стон, когда он добрался до набухающего члена в узких брюках, давящих на ожившую плоть. Кирен не мог понять, чувствует ли Монро так же, как и он или образы воспоминаний вспыхивают в нём, отражая естественную реакцию. - Подожди, - отчаянно прохрипел Саймон, разворачивая парня к себе лицом. В его взгляде читалась растерянность и узнавание, словно творящееся с ним, потихоньку проникая глубже, открывало новые грани возможностей. – Ты кажешься мне чуть более тёплым, - недоверие сменялось жаждой удостовериться в истине произнесённых слов. Кирен по-зверски дико вцепился в синие губы, отдаваясь бешенному поцелую, ощущая на своём теле руки, которые заползли под толстовку. Он не мог оторваться от таких желанных ласк, но между ними всё ещё оставалась преграда, поэтому разорвав поцелуй, он стал нескладно стаскивать с Саймона свитер, окончательно запутав в нём любовника, сдался на милость Монро. Тот аккуратными движениями высвободился из мягких оков и предусмотрительно разделся до конца, не желая подвергать своё терпение новым мукам. Уолкер застыл, осматривая бескровное тело, испещрённое множеством голубых нитей, когда-то пульсирующих вен. Он протянул руку, чтобы дотронуться до него, чтобы забрать его себе, когда Монро притянул его с чуть заметной улыбкой. Вот оно, подумалось Кирену, я смог изменить выражение его лица. Одна за другой Уолкера вещи отправлялись на пол, оставляя ощущение полной свободы и трепета. Они снова соединились в поцелуе, прижавшись изголодавшимися телами друг к другу, прохладная кожа, словно наэлектризовавшись от тесно-возбуждённого трения, теплела, приводя нервные окончания в бурный восторг. Ощущения нарастающей чувствительности сводило Саймона с ума, он был опьянён взрывом красок удовольствия, растекающихся по телу, придавая бледности более естественный цвет. Он не мог вспомнить, испытывал ли при жизни столь ослепительные впечатления, бороздящие по всей возбуждённой телесной оболочке, подталкивая его извиваться в муках наслаждения. Он с трогательной нежностью опустил Кирена на измятую кровать, в его глазах горело пламя вдохновения, открывавшее действительность заново, щедро одаривая ураганом экспрессивных эмоций. Саймон целовал обнажённое хрупкое тело Кира, мечтая захватить каждый его миллиметр, пометить каждую крупицу обожаемой плоти печатью губ. Уолкер изгибался, принимая причудливые позы, закрыв глаза, чтобы полностью отдаться во власть вожделения. Он не мог сдерживать стон, который рвался сам собой наружу, придавая уверенности партнёру и повергая тело в ещё больший градус почти наркотического удовольствия. Кирен разлепил глаза, чувствуя, как одеяло под ним сбилось в комок и давит в спину, он тут же отбросил это ненужное ощущение, поддаваясь бедрами вперёд, ближе к плоти, горевшей жизненной силой, той части, что пробудилась в первую очередь. - Саймон, - мутный взгляд одурманенных глаз скользит по взбудораженному лицу любовника. – Чёрт, Саймон! – тот отрывается от стоящего колом члена, слизывая слюну с нижней губы, и вопросительно смотрит на свою растерзанную жертву. – Трахни меня уже наконец, я больше не выдержу, - слышит со стороны свой голос Кирен, чуть краснея от собственных слов. Он находится на грани, но не может кончить, потому что желание ощутить в себе Монро слишком велико, оно сбивает волну оргазма, подкатывающую к головке члена, где выступают капельки смазки. Саймон качает головой, словно обещает Уолкеру наказать его за такую нетерпеливость, но такое заманчивое приглашение невозможно отклонить, поэтому он заправскими движениями разворачивает тонкое тело, опуская его животом вниз. Теперь ком одеяла оказывается под бёдрами Кирена, приподнимая его задницу выше. Монро медленно входит, пульсирующая плоть тесно обхватывает его напрягшийся член, любовно приглашая в тёплые объятья. Уолкер уткнулся лбом в жёсткий матрас, обтянутый тонкой простыней, сметнув взмахом руки худенькую подушку, больше напоминавшую прослойку искомканной ваты. Острая нарастающая боль резко пронзила его, когда упругий член протолкнулся сквозь тугие мышцы, которым в попытке защиты непреодолимо хотелось сжиматься, не давая вторгнуться дальше и прекратить пытку. Однако, его собственный член, зажатый между телом и одеялом, горел от желания, нестерпимые муки доставляли только большее наслаждение, придавая ощущениям особую остроту. В голове кричал голос, просивший не останавливаться, умоляющий своего любовника двигаться дальше и тот, словно услышав его, заскользил, чувствуя, как расслабленная теперь плоть снабжает его смазкой. Все чувства перемешались, сплетаясь между собой, бросая оживших мертвецов из одной крайности в другую. Казалось, что тело вот-вот взорвётся, не выдержав напора уже забытых ощущений. Саймон задрожал всем телом, выпуская горячую белесую струю спермы, потеряв последний остаток сил. Он мутным взором наблюдал, как Кирен мычит, заткнув рот ладонью, и дико извивается под ним, заливая постель фейерверком оргазма. Монро обессиленно опустился на парня, не желая выходить, боясь, что тело вновь приобретёт бесчувственность. Он нежно провёл рукой по светлым волосам, испытывая трогательные чувства и проникаясь хрупким моментом. Когда Кирен зашевелился, отойдя от захлестнувших его эмоций, Саймон выскользнул из него и примостился рядом, заглядывая в бледное лицо парня. Бушующая волна сошла на нет, оставив после себя выразительную пустоту, которой оба опасались. Кирен приподнял голову, глаза Саймона были закрыты, то ли он спал, то ли умиротворённо запоминал всё, что ему удалось ощутить на себе. Уолкер протянул руку к окну, желая почувствовать холод, хоть толику того, что должно произойти от соприкосновения с преградой, отделяющей его от ночного промозглого ноября. Дотянувшись кончиками пальцев, он испытал покалывающую прохладу, словно ощущая через толстую стену, пропускающую лишь малую часть действительности. На стекле остались крохотные следы, окружённые чуть запотевшим ореолом, что свидетельствовало о небольшом повышении температуры его тела. Саймон был не проводником, как подумалось Кирену сначала, а ускорителем. Рассвет тускло осветил серые улицы Роартона, дома казались безликими и пустыми, ветер гонял беспечно брошенный кем-то мусор, захватывая его вихрем в круговорот. Саймон неотрывно следил за игрой шквала, внезапно налетевшего на одиноко лежавшую у бордюра пивную банку, она звонко билась боками об асфальт, пока стихии не надоела новая игрушка, снова оставленная без надобности. Монро приблизился к стеклу, почти касаясь носом прозрачной поверхности, и отчего-то ему захотелось вздохнуть, словно организм жадно требовал кислорода. Он повиновался, глубоко втягивая свежий воздух, что просачивался упорным дуновением сквозь щели в оконной раме. Саймон медленно вернулся к телефону, у которого уже провёл добрый час, находясь в нерешительности. Внутри происходила борьба. Совершенно бессмысленная борьба. Он уже давно понял, что не подчинится голосу рассудка и удивлялся, к чему этот цирк, который устроил, его потихоньку оживающий мозг. Сняв трубку, он набрал номер, вслушиваясь в долгие гудки, сменившиеся знакомым голосом. - Я его нашёл, - со сталью произнёс Монро, сжимая губы в тонкую полоску. Он посмотрел на мирно спящего Кирена, который всё так же лежал на животе, его голова безмятежно покоилась на подушке, заботливо подложенной Саймоном. – Но ничего не выйдет, - он перевёл взгляд на две небольшие дорожные сумки, стоящие у двери и ждущие своих хозяев. – Он уже в бегах. Тебе его не найти.