Взгляд с другой стороны: любовь на крови

      На следующий день Илья Шевцов проснулся у себя в кабинете в агентстве. Голова просто раскалывалась от похмелья. Он уже и не помнил, когда последний раз так напивался. - Очухался? – услышал он голос Лобанова и стиснул виски пальцами. - Потише говори. - А не надо было столько пить вчера, - усмехнулся тот.       Поднялся с дивана и вышел в приёмную. Через минуту вернулся и поставил перед Шевцовым стакан с водой. Рядом положил упаковку с таблетками. - А другого ничего нет? – поморщился Илья.       Павел покачал головой и достал из сейфа бутылку с остатками коньяка. Плеснул в другой стакан и протянул ему. Шевцов залпом выпил. По телу разлилось тепло, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. - Маша меня убьёт, - сказал он через несколько минут. - Не убьёт, - ответил Лобанов. – Я ей вчера позвонил, сказал, что у нас срочная работа. - Спасибо. - Что будем делать? – немного помолчав, спросил Павел.       Что делать? Ответ на этот вопрос он пытался найти вчера после того, как вышел из её квартиры. А закончилось всё тем, что они с Лобановым вернулись в агентство и напились, как черти.       Илья мысленно вернулся в день вчерашний….       … Он вышел из квартиры Мальцевой и сел в машину. - Ну, что? – спросил Лобанов. – О чём договорились? И где Полина и Артём? - Поехали, - сказал Шевцов. – И скажи ребятам, пусть тоже уезжают. Им здесь больше делать нечего. - А Уваров? - Поехали, - повторил Илья. – В агентстве поговорим.       Лобанов по рации передал приказ парням из наружного наблюдения, и завёл мотор. В агентстве, войдя в кабинет, Шевцов достал из сейфа бутылку водки, налил в два стакана. - Что, всё так плохо? – спросил Павел.       Он кивнул и выпил. - Ты толком можешь рассказать? - Лобанов тоже выпил. – Почему ты не забрал Полину с сыном? Он не отпустил? Они его заложники? - Мы ошибались с самого начала, - усмехнулся Шевцов и снова налил. – Она с ним, понимаешь? Не удивлюсь, если была в курсе его планов с самого начала. Она на меня как на идиота смотрела, когда я пришёл, чтобы забрать их. Чтобы защитить их от него.       Он снова выпил. - О чём вы говорили? - О разном, - Илья слегка захмелел и плюхнулся в кресло. - Чего он хочет? Продолжить дело «INGRID»? Для этого ему нужен чип? - Ты не поверишь, - Шевцов разлил остатки водки и чокнулся с ним стаканом. – Я сам сначала не поверил. Он хочет…, нет, не так. Они собрались свалить отсюда куда подальше и начать новую жизнь. Вот так, Паша. Твою ж мать!       Он выпил и запустил стаканом в стену. - И плевать ему на «INGRID», вакцину, вирус и прочую хрень. Понимаешь? - Не очень, - честно сказал Лобанов. - Всё, что они сделали…. - Они? – перебил Павел. - Полина во всём ему помогала. Кстати, и наш друг Воронов тоже. У нас ещё есть что выпить? - Может, хватит? - Ладно, сам посмотрю, - Илья поднялся, его качнуло. – У Светки должна быть заначка. - Сядь, - нахмурился Павел и сам пошёл в приёмную. У секретаря всегда были запасы спиртного для особо важных гостей. Открыл шкаф и взял бутылку коньяка. Он никогда не видел его таким. - Что ты там говорил насчёт Воронова? – спросил он, вернувшись в кабинет. - Сволочь он, ничем не лучше своего братца - Шевцов закинул ноги на стол. – Хотя, чему удивляться? Они ж близнецы. Двое из ларца одинаковых с лица. Налей, чего ждёшь? - Но ведь Андрей не мог не понимать, что делает, - Павел плеснул в стаканы коньяк. – Давая ему в руки такое опасное оружие…. Что-то здесь не то. Ты не хочешь услышать его версию? - Я с ним вообще больше разговаривать не хочу, - буркнул Илья. – После всего, что мы для него сделали, принять ЕГО сторону…. Надо было закончить с НИМ ещё тогда, полгода назад.       Лобанов промолчал. Он не стал напоминать другу, что не раз предлагал сделать это, когда Уваров был у них. Но Илье не хотелось идти на компромисс со своей совестью, хотя Павел готов был сделать всё сам. И потом, когда они согласились на этот договор с Мальцевой, он тоже ему говорил, что ничем хорошим это не кончится. Но Илья снова его не послушал. А сейчас имеем то, что имеем. - Вот ты мне объясни, как человек, который ещё вчера был у нас в руках, сегодня ставит нам условия? – Шевцов снова выпил. – Как такое возможно?! - Ему повезло, а нам – нет, - пожал плечами Павел. – Что конкретно они хотят? - Я же тебе уже сказал – уехать они хотят. Им нужны документы, и чтобы мы их не искали. Тогда он вернёт чип. - Ну и скатертью дорога, - усмехнулся Лобанов. – Нам что главное? Получить чип Колчина и, и чтобы информация не ушла на сторону, так? - Ты не понимаешь, - Илья уже порядочно набрался и с трудом шевелил языком. – Тебя там не было, ты не слышал, как ОНА со мной разговаривала. Это ж надо так ошибаться в человеке. А когда я понял про Воронова… как будто земля из-под ног ушла. ОН ведь его убить пытался, разве такое забывается? Или что, родная кровь, все дела?       Он уронил голову на руки. Павел забрал недопитую бутылку и поставил в сейф. Ничего, до завтра проспится, успокоится и всё будет нормально.       «Что будем делать? – звучал у него в ушах вопрос Лобанова». - Нужно ещё раз просмотреть распечатки с датчика слежения о его передвижениях, - сказал он, взъерошив волосы. – Мы что-то упустили. - Ты так и не сказал вчера, о чём вы с ним договорились. - Я сказал, что нам нужно подумать, - ответил Илья. – Выиграл немного времени. Три дня. Он согласился. - Вот так просто взял и согласился? – не поверил Павел. - Да. - А если мы откажемся? - Он отдаст все разработки «INGRID» в какую-нибудь зарубежную фармацевтическую компанию. Я так понял, информация находится где-то в сети, но за три дня нам её не найти. На всякий случай свяжись с нашим «умельцем» насчёт документов. - Почему такая спешка? – не понимала Вика, складывая вещи в сумку. – Куда мы так торопимся? - Ну, ты же хотела уехать, - ответил Воронов, помогая ей. - Потому что здесь было опасно. Но сейчас-то всё хорошо. Самое страшное уже позади. - Да, - машинально ответил он. – Самое страшное уже позади. - Ты что-то от меня скрываешь? – она смотрела на него с подозрением. - Нет, что ты. Что я могу скрывать? - Это как-то связано с тем, что ты виделся с ним? – нахмурилась Вика.       Воронов не ответил. А она снова вспомнила….       Примерно неделю назад он пришёл домой позже, чем обычно. Сказал, что на кафедре было собрание. Снял куртку, вымыл руки и прошёл на кухню. Вика подошла к нему, обняла и почувствовала, что от него как-то странно пахнет. Не так, как обычно. - У тебя новый одеколон? – у неё, как у всех беременных, обострилось обоняние. - Что? – не понял он. - Запах не твой, - объяснила она. - А, да, решил попробовать что-то новое, но видимо неудачно, - он почему-то смутился. – Сейчас переоденусь.       Воронов ушёл в ванную и через минуту вернулся в домашней футболке. После ужина он устроился с ноутбуком возле окна.       Вика зачем-то вышла в коридор. Проходя мимо вешалки с одеждой, она снова почувствовала этот чужой запах. Он шёл от черной замшевой куртки. Странно, а раньше она её не видела. Нет, ну точно, у Антона такой не было. Тоже недавно купил? Новая куртка, новый одеколон. Она зашла в ванную, открыла стиральную машинку и увидела рубашку, которую он снял. Темно-синяя джинсовая рубашка. И что, в этом он сегодня был в институте? Её она раньше тоже не видела. - Антон, можно тебя на минуту? – позвала она его. - Что, Вик? – он вышел в коридор. - Откуда у тебя эти вещи? – Вика держала в руках рубашку.       Он не ответил. - Это ведь не твои вещи? Раньше я их не видела. - Тебе заняться больше нечем? – покачал он головой. - Ты сегодня точно был в институте? - Можешь позвонить и проверить, - он начинал злиться, и ей это не понравилось. - Скажи мне правду.       Воронов обнял её и прижал к себе. - Обещай, что не будешь волноваться, - попросил он. - Ты с ним виделся? – тихо спросила она.       Он кивнул. - Зачем? - Нам нужно было поговорить, - уклончиво ответил Воронов. - О чём? Что у вас может быть общего? - Вик, он всё-таки мой брат, - недовольно сказал он. – И это касается только нас двоих.       Она отстранилась, сняла с вешалки куртку. - Не надо, я сам, - он взял у неё вещи и сложил их в пакет. – Завтра выброшу. - Ты так и не скажешь, зачем встречался с ним? – спросила его Вика чуть позже. – И почему на тебе были его вещи? - Никогда не спрашивай меня об этом, - ответил Воронов, и в эту секунду был похож на него. Своего брата.       Она замолчала. Таким тоном он с ней никогда не разговаривал.       А сегодня она собирала вещи, потому что вчера он ей сказал, что через пару дней они уезжают. - Антон, а что с ним будет? – вдруг спросила Вика. - С кем? – не сразу понял он. Пожал плечами. – Не знаю. Я так понял, доказательств против него нет. Скорее всего, Шевцов даст им уехать.       «Откуда он это знает? Что против него нет доказательств? И кому им? А, ну да, Полина Мальцева. У неё и Уварова сын. И что, он снова уйдёт от наказания? После всего, что сделал?».       Полина шла по городскому парку, держа за руку сына. Вадиму она сказала, что им нужно проехаться по магазинам, посмотреть одежду для Артёма. Она обрадовалась, когда он сказал, что останется дома.       Ещё издалека она увидела Виктора Полякова. Заметив их, он поднялся со скамейки, думая, что они его не видят. Полина не могла себе объяснить, почему она скрыла от Вадима то, что утром ей позвонил Поляков и попросил о встрече. - Привет, - сказала она, когда они подошли.       Виктор кивнул. - Ну, здравствуй, - сказал он, протягивая свою руку Артёму. Мальчик с радостью ухватился за неё.       Полина грустно улыбнулась. Виктор Николаевич всегда любил маленьких детей, и они отвечали ему взаимностью. Не то что…. Нет, Вадим, конечно, старается. Она понимала, ему не просто было принять факт, что у него есть сын. И уже не маленький, который всё понимает и чувствует. Он вроде бы проводит с ним время, играет, разговаривает, но делает это, потому что так надо. Конечно, в сложившихся обстоятельствах у него все мысли другим заняты, это и понятно. Но ребёнок ведь не виноват, что он уже есть. И он хочет, чтобы его любили сейчас, а не когда-нибудь потом. - Пройдёмся? – спросил он её. - Давай лучше посидим, - ответила Полина. - Мам, я хочу покататься, можно? – спросил Артём, показывая на детскую площадку с качелями, которая располагалась поблизости. - Иди, только далеко не уходи – разрешила она.       Он побежал в сторону площадки. - Хороший у тебя сын, - сказал Поляков, провожая его взглядом. - Да, - согласилась она. – Я сама хотела позвонить тебе.       Полина замолчала, она чувствовала себя неловко после того, что они сделали. Виктор Николаевич хорошо отнёсся к ней, не отвернулся, когда ей нужна была помощь.       «Если ты будешь в этом участвовать, будь готова к тому, что у многих людей поменяется мнение о тебе, а кто-то даже отвернётся, - вспомнила она слова Вадима». Он ведь предупреждал её, что это трудно – предать людей, которые хорошо к тебе относились. - Я знаю, что ты сейчас хочешь мне сказать, - прервал её мысли Виктор. – Не нужно. Как ни странно это звучит, может быть, я единственный, кто хоть немного тебя понимает. - Ты? – изумилась она. – Как ты можешь меня понимать? - В «Логосе», после развода с Леной, я встречался с Тамарой Славиной. Она мне очень нравилась, казалось, что я даже влюбился в неё. Потом я узнал, что её настоящее имя – Света Остапенко, и она сестра одного из моих погибших друзей. Я перестал ей доверять, и она это поняла. Она ведь могла бы мне помочь, когда я попал в лабораторию на нижнем уровне. Я даже не задумался, почему она работает на них и был уверен, что это она меня выдала. Вот так вот взял и отказался от своих чувств к ней под давлением обстоятельств. И поэтому она доверилась Морозову, который был отцом её ребёнка. Так я в очередной раз упустил свой шанс на счастье. - Очередной? – переспросила Полина. - Когда я узнал, что Лена мне изменяет, и не с кем-нибудь, а с Пашей, моим лучшим другом…. Я дал ей развод. А ведь она любила меня, а не его. До самой последней минуты своей жизни Лена любила меня. Только я слишком поздно это понял.       Поляков замолчал. - А потом? – тихо спросила она. - После заражения в «Логосе» появилась Лариса Одинцова, вирусолог из «INGRID». Между нами только что-то начало зарождаться, и вдруг случилась ситуация с антидотом, в которой я обвинил её. Сразу записал в предатели. Даже слушать ничего не хотел. А потом она исчезла. Вместе с майором Раевским, он командовал оцеплением. Спустя какое-то время я узнал, что она была его женой, но на тот момент они были в разводе. Как раз из-за того, что она узнала всю правду об «INGRID». Ну и конечно, Лариса была ни в чём не виновата. Об этом я тоже узнал потом. - Зачем ты мне об этом говоришь? – не поняла Полина. - Затем, что я понимаю, почему ты всё это сделала, - ответил он. – Я ведь только после всего, что со мной случилось, понял – если у тебя есть любовь, за неё нужно бороться. Особенно, если она взаимная. А я боялся это делать. И вот сейчас мне почти пятьдесят, и я один. Судьба давала мне много шансов. И вряд ли даст ещё один.       Полина слушала его, и ей становилось легче. У неё здесь не было ни друзей, ни подруг. Ей было не с кем поговорить или посоветоваться по поводу того, что случилось. Она понимала, что выбрав Вадима, она поступает не совсем правильно с точки зрения морали. Её воспитывали по-другому, с детства объясняли, что такое хорошо, а что такое плохо. Свой выбор и дальнейшие поступки она оправдывала своими чувствами к нему. Но вместе с тем понимала, что вряд ли найдётся много людей, способных её понять. И меньше всего она ожидала этого от Виктора Полякова, который сам пострадал от действий человека, за которого она совсем недавно вышла замуж. - Я понимаю тебя, - повторил Поляков. – Но вот твой выбор понять не могу. Уж извини.       «Наверное, никто в мире не сможет его понять, - подумала она». - В старших классах мне казалось, что ты больше тянулась к Антону. Я прав? - Это так. Но никто не может знать, что приготовила ему судьба. - Полина, я знаю, что, несмотря на всё, что случилось, ты была и останешься хорошим человеком, - уверенно сказал Виктор, внимательно глядя на неё. – Не дай ему себя сломать, слышишь? - Я помню, ты в школе всегда учил нас – неважно, какие оценки вы получаете на уроках, главное то, какими вы станете людьми – хорошими или плохими, добрыми или злыми. - Я не верю, что ты могла выбрать человека, в котором вообще нет ничего светлого. Может быть, у тебя даже получится его изменить. Ему удалось уйти от наказания по закону, от людского суда. Но если он начнёт меняться, тебе будет очень сложно с ним жить. Тебе и твоему сыну. Свой собственный суд для человека всегда страшнее. Потому что обвинителем будет его совесть, а это куда как мучительнее. От этого люди сходят с ума и накладывают на себя руки. - Я уже думала об этом, - призналась она, чувствуя, как от его слов у неё мурашки побежали по коже. – Если это произойдёт, я буду рядом и помогу ему с этим справиться. У нас всё получится. - Вот, пожалуй, и всё, о чём я хотел с тобой поговорить, - сказал Поляков. – Вы останетесь в Москве? - Нет. Скоро уедем. - В моей квартире был Вадим? – спросил вдруг он. – Просто интересно. Я не собираюсь говорить об этом Шевцову.       Полина смутилась и кивнула. - Ну да, Антон не мог этого сделать, - вздохнул Виктор. - Нам уже пора, - Полина встала. – Ещё раз спасибо тебе за всё – и за помощь, и за сегодняшний разговор.       Виктор Поляков смотрел, как она идёт к выходу из парка, ведя за руку своего сына. Внешне такая беззащитная, хрупкая. И такая сильная внутри.       Интересно, Уваров хоть немного понимает, как ему с ней повезло?..