We can be so perfect
***
24 октября 2014 года начался хорошо. Я проснулся от твоего прекрасного голоса; ты пела что-то красивое. Еще не открыв глаза, я уже сходил с ума, ты была слишком прекрасной. Боясь спугнуть момент, я дождался, пока ты допоешь, а уже потом открыл глаза. Ты улыбнулась, потянулась ко мне за поцелуем, пожелала доброго утра и удачи на работе, а потом быстро убежала. Я еще долго собирался, пил быстрорастворимый кофе с молоком, смотрел утренние новости, ждал такси. Этот день был нашим самым обычным днем. Когда в 14:25 мне позвонили, а в трубке послышался обеспокоенный голос твоей подруги, Василисы, я сразу понял, что что-то случилось. Огнева говорила быстро и нервно, а я старался понять, о чем именно идет речь; но все мои мысли были заняты тобой. Узнав номер больницы, в которую тебя доставили после аварии, которая произошла на главном перекрестке города, я ринулся к тебе. Я бежал и сшибал людей с их привычной повседневности; я бежал и дышал прерывисто, имея возможность задохнуться в любой момент; я бежал и больше всего на свете боялся не успеть. Увидев в приемной знакомые рыжие волосы, я побежал еще быстрее. Коридоры больницы казались пустыми, а я уже, кажется, забыл, как дышать. Василиса Огнева ходила по коридору, меря шаги, а завидев меня, помахала рукой и грустно улыбнулась. Я надеялся, что мне всё расскажут, но рыжеволосая лишь обняла меня крепко и сказала, что нужно подождать. И я ждал. С трех до семи вечера я ждал и верил, что можно будет уже зайти к тебе; я оказывается, на самом деле умею ждать. Но к тебе меня пустили только к вечеру следующего дня. Они сказали, что операция прошла хорошо; полежишь месяц со сломанной правой ногой, а потом будешь как новенькая. Я готов был рыдать от счастья. Когда я зашел к тебе, ты спала. Крепко и слишком мило, отчего мне сразу захотелось тебя поцеловать; слегка, как ты обычно делала это по утрам. Около твоей кровати стояло небольшое кресло, и присев на него, я мгновенно уснул. Проснувшись, ты уже сама не спала. Я тихо позвал тебя, боясь спугнуть, боясь вообще причинить хоть какую-то боль; ты осмотрела меня с ног до головы, запустила руки в свои прекрасные волосы, как будто задумываясь, а потом тихо произнесла: – Мы знакомы?Что-то хрупкое в момент разрушилось.
***
Потом дни шли слишком долго. Не так, как обычно, а если быть честным, то от нашего прошлого ни осталось ни следа. Я находился рядом с тобой каждый день, представившись, как "очень хороший старый друг". Ты помнила своих родителей и всех дальних родственников, ты помнила Василису Огневу, ее несносного парня Фэша Драгоция, ты помнила своих коллег и пухлую одноклассницу из младшей школы, но меня – нет. И единственное, что я мог с этим сделать – плакать ночью, а утром снова идти к тебе и кормить йогуртом из ложечки; ты всегда много смеялась, когда мы были вместе. Спустя ровно месяц, я окончательно отчаялся. Врачи сказали, что память однажды должна вернуться, и что ты забыла именно меня только потому, что слишком много обо мне думала в момент аварии; это, наверное, должно было мне льстить. Но в конечном итоге приносило лишь боль. Однажды ты спросила: – Ник, а у тебя есть девушка? – в тот день ты очень мило хлопала глазками. – Если да, то ты когда-нибудь меня с ней познакомишь? Внутри меня все разрывалось, я готов был сорваться, рассказать всю правду, попытаться вернуть мою Диану с поцелуями и бессмысленными песнями по утрам, но вместо этого лишь ответил: – Зачем мне девушка, если у меня есть ты? Ты снова мило улыбнулась, а после надулась. – Ни-ик! Ты точно кого-то от меня скрываешь, – протянула она. – Она милая? Или больше красивая? Или все вместе взято? Я похожа на нее? – ты запнулась. – Хотя, как я могу быть похожей на нее, ведь она, должно быть, намного лучше. Ну, Ни-и-и--ик, не молчи! Я улыбнулся. Мне очень хотелось сказать, что моя девушка – самая милая, самая красивая и она вылитая Диана Фрезер. Слова застряли где-то между пределом мечты и реальностью. – Не болтай глупостей, – я быстро подошел к ней, – если у меня и появится девушка, то ты узнаешь о ней первой. Потом я стал тебя щекотать, ты смеялась и пыталась отделаться от меня, швыряя подушками; тот день был одним из самых лучших в нашей новой жизни.***
Сложно было объяснить тот факт, что мы вместе живем, ведь мы друзья. Пришлось выдумать сказку о том, что ты решилась мне помочь и разрешила пожить у тебя пару месяцев; также пришлось первое время делать вид, что спать на диване (а не с тобой) очень удобно. Вести с тобой тоже приходилось по-другому; смириться с мыслью о "просто друг" тоже со временем пришлось. Несмотря на это, я все еще слышал, как ты поешь по утрам; и ты по-прежнему будила меня, желала доброго утра и удачи на работе. Ты, сама того не подозревая, обрушивала меня меня океан воспоминаний и ноющей боли где-то в районе сердца. Я понимал, что ты не специально. Но ничего не мог сделать с собой и своими чувствами.***
24 декабря 2014 года мы стояли на балконе, дыша свежим воздухом. Я обнимал тебя за плечи, а ты звонко смеялась. Я, как и всегда, боялся причинить тебе боль или спугнуть, но наш первый поцелуй был мягким. Знаешь, как в сказках. Ты покрылась румянцем (или, быть может, тебе просто было холодно), а я не мог сдержать улыбки. Приближающийся Новый Год заставил меня хорошенько похлопотать; но, если быть честным, то искать самую красивую елку и покупать дорогие декоративные игрушки для тебя – на самом деле счастье. Прошло всего лишь два месяца и вряд ли ты успела полюбить сильно, но, думаю, что у тебя есть всё мое время. Потому что я уже тебя люблю.