Monster rape

Свет своей настольной лампы всегда раздражал Билла Нолана. Он был слишком резким и голубоватым, заставлял глаза слезиться и, после работы, всякий раз, когда он закрывал глаза, ему казалось, что этот свет все еще светит ему в лицо. Но возможности поменять лампу у него не было, как и возможности поменять что-то еще в своей работе. Удивительная вещь, как человек, находящийся в эйфории от получения высокооплачиваемой должности, способен не задумываясь подписать любую бумажку. Именно так молодой двадцатичетырехлетний биолог и попал в свой личный капкан, называющийся «Марпелс-индастрис». Будучи пешкой в компании, за толстыми стенами которой творятся ужасные вещи, парень понял, что занимается он далеко не растительной биохимией, как ему обещали. Его группа, в которой помимо него работало еще четыре человека, занималась молекулярными формами искусственного выведения, создания новых химических элементов, способных влиять на строение ДНК. Они не знали, куда идут их разработки, вся информация хранилась на жестком диске компьютерной системы, а все экспериментальные образцы каждый четверг забирал высокий темнокожий мужчина с лысой головой. Все, что знал парень, так это то, что количество персонала разных аспектах науки и не только в компании огромно, и примерно половину из них составляет охрана, которую можно увидеть на каждом этаже, в каждом кабинете, за каждым углом. В своих серых костюмах, с дубинками и огнестрельным оружием разной масти наперевес. С недавних пор молодой ученый был уверен, что он своими руками создает как минимум биологическое оружие. На любой его вопрос по поводу этого всегда отвечали молчанием, и лишь строгая карьеристка химик из его отдела как-то, поймав за локоть, сказала: - На твоем месте я бы задавала меньше вопросов, у стен ведь тоже есть глаза, - и, усмехнувшись, качнула головой в сторону красной светящейся точки в верхнем правом углу лаборатории. Биллу не оставалось ничего, кроме как сглотнуть ком, вставший поперек горла, и больше никогда не задавать вопросов. Так в страхе он и проработал до этого дня. Все начиналось обычно, работая декадами через месяц, Билл должен был закончить последний день и с радость оставить эти бетонные стены, голубой свет ламп и безэмоциональных людей в белых халатах на целый месяц, но случилось то, что все ожидали меньше всего. В разгар рабочего дня неожиданно вся информация на экранах компьютеров пропала, а сама техника загорелась красным светом, и тишину здания разразил громкий сигнал тревоги. Никто еще не успел понять, что произошло, как железная механическая дверь захлопнулась, а четыре человека оказались в ловушке. Нечто подобное проходило каждый год, на пару часов и называлось учебной тревогой. Обычно она проводилась для охранников, а ученым было необходимо просто посидеть тихо, пока компьютеры снова не запустят, а дверь не откроют. И в этот раз все шло как обычно, ученые начали заниматься своими делами в импровизированном перерыве, пока не услышали первые выстрелы. Затем были крики. Дикие, душераздирающие, нечеловеческие. Именно тогда все поняли, что что-то определенно не так. Высокий коренастый брюнет вскочил со своего места и кинулся к двери, попытавшись ее открыть. - Черт, да перестань ее дергать! – крикнула на него Катрин Бишоп, именно та девушка-химик, которая посоветовала Биллу не распускать язык. Она тоже поднялась со своего места и, подбежав к компьютерам, начала громко щелкать по клавиатуре. Еще один мужчина, подстриженный под пять миллиметров, сидящий рядом с Биллом, смотрел на всех с ужасом в глазах и хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Пятая девушка из их группы не смогла выйти сегодня на роботу. Билл же смотрел на экраны и просчитывал все варианты того, что могло случиться. Будучи в прострации своих догадок, он пропустил момент, когда на экране появилось множество некачественных изображений с, как понял парень, камер слежения. Увиденное повергло всех в дикий ужас: в каждом коридоре валялись разбросанные куски тел, которые словно побывали в мясорубке, на некоторых уцелевшие солдаты пытались отстреливаться от ужасных тварей. Они были разные, с хвостами, с конечностями, заимствованными у разных животных, и уродливыми мордами с кучей острых зубов. Некоторых пули не пробивали, некоторые падали замертво, а некоторые уворачивались, отгрызая головы своим обидчикам. В лабораториях, похожих на их, паниковали другие ученные. Где-то сбоку короткостриженного мужчину, которого звали Калеб, вырвало от увиденного. Остальные лишь смотрели на все с диким взглядом. Катрин, закрыв рот ладонью, начала словно молитву повторять: -Не может быть, не может быть, не может быть… Стена с камерой в одной из лабораторий рухнула и теперь большим планом демонстрировала оторванный темно-карий глаз, который с громким чвяканием раздавила когтистая лапа. Калеба вывернуло еще раз. Билл же попытался не думать о том, что творится сейчас вокруг, в его голове словно что-то переключилось, и осталось одно навязчивое желание – бежать отсюда. Он отстранил от себя Бишоп и, схватив за плечи, струснул, спрашивая: - Ты можешь открыть дверь? Женщина лишь растерла соленные слезы по лицу ладонями и отрицательно покачала головой: -Это можно сделать только в главном компьютере. Парень отпустил ее и, осмотревшись вокруг, уперся взглядом в вентиляционную решетку на потолке. Он схватил свой железный стул и со всей силу ударил ее спинкой об решетку, вышибая ее и открывая проход. Он был небольшим, тот же Калеб бы точно не влез, но Билл всегда был худым и высоким, из-за чего мог дотянутся и пролезть туда. Ученный развернулся к Катрин и, посмотрев ей в глаза, сказал: -Ждите здесь, не старайтесь выйти, - он подошел к столу и достал длинный железный держатель для колб. – Если понадобится – защищайтесь, я постараюсь привести помощи или открыть вас. Бишоп лишь схватила двумя руками импровизированное орудие зашиты и решительно качнула головой, закусив губы. Другой мужчина-ученый никак не реагировал ни на что, а лишь смотрел на труп, лежавший у полках с кислотами и индикаторами. Билл еще раз кинул взгляд на коллег и, встав на стул, повис на вентиляционном отверстии, пытаясь подтянуться. Когда у него это получилось, он оказался в узкой шахте и пополз вперед, примерно прикидывая, где находится главная комната управления. Он так и не узнал, что через пару минут по его героическому уходу, чтоб найти помощь, стена рухнула - и в лабораторию ворвалось нечто похожие на птеродактиля, которое одним махом крыльев откинуло и переломало позвоночник женщине и набросилось живем поедать Калеба. А Билл тем временем все дальше полз вентиляционной шахтой, периодически в решетки видя, что происходит в других помещениях. А ничего хорошего там не происходило. Он долго пробирался по узкой, грязной шахте, пока таки не нашел то, что нужно. Пустая комната со множеством техники и экранов, которая работала сейчас в аварийном режиме. Парень руками выбил решетку и спрыгнул вниз, больно ударившись коленками. Он думал, что ему наконец улыбнулась удача, но, подойдя к пульту управления всеми механизмами здания, он почувствовал, что вокруг его ноги что-то обвивается. Не успел он что-то понять, как был схвачен здоровенным лапищами и опрокинут на пол. На нем, тяжело придавив его к полу, восседало омерзительное существо: больше его в два раза, с двумя головами на длиной шее, кожистыми крыльями за спиной, куриными лапами и хвостом с жалом на конце. Прямо на него смотрели две пары глаз, зрачки в которых постоянно сокращались и расширялись. Парень занемел от страха и понял, что это конец. Но чудовище не спешило отрывать ему голову и пожирать внутренности. Оно опустило одну голову к его телу и начало принюхиваться, вторая же голова продолжала гипнотизировать его, смотря прямо в душу. Билла пробрали мурашки, когда скользкий, невероятно длинный язык опущенной головы прошелся по его шее, оставляя по себе фиолетовый, резко пахнущий след. Затем язык прошел по щеке, мазнул по носу, по прикрытому веку и до уха. От запаха жидкости, которой его измазывало чудовище, закружилось голова, если бы он стоял, то у него бы точно подкосились коленки. Неожиданно голова перестала измазывать его ухо и резко ворвалась своим скользким языком в рот парня, пробивая рефлекторные попытки закрыть рот. Язык оказался твердым, словно затвердевший силикон: вроде не совсем упругий, но уже и не такое эластичный. На том моменте голова парня полностью отключилась, а по горлу потекла вязкая, сладкая, словно виноградный сок, жидкость. Более-менее он начал соображать, когда почувствовал, как острые когти разрывают его одежду, оставляя кое-где висеть клочками. Грубые лапы с когтями прошлись по его телу, чуть царапая ногтями кожу. Существо вынуло свой язык изо рта парня лишь для того, что опуститься дальше и, издавая утробные порыкивания, начать измазывать фиолетовыми слюнями соски и впалый живот. Все тело Билла словно горело, билось в то ли предсмертной конвульсии, то ли в эйфории. Вторая голова все не отрывала взгляда от его лица. Щеки парня совсем уж заалели, когда он понял, что ему это нравится. Он просто плывет от этих нереальных ласк, пробирающих его. Определенно на него так фиолетовая жидкость влияет. Липкий язык дошел до паха и провел над, покрытым мелкими светлыми волосками, лобком росчерк. Словно электрический ток прошел по всему телу, и ученый выгнулся дугой. Он схватился за что-то, запоздало понимая, что это хвост чудовища, и отвернул голову, спрятав лицо в изгибе локтя, лишь бы только не видеть того, что сейчас происходит с ним. Вторая голова, что до этого всматривалась в его лицо, издала громкий рык и огромной лапой развернула лицо в свою сторону, уткнувшись своим лбом в лоб парня. А тем временем первая голова прошлась языком по внутренней стороне бедра, зацепив яички, и измазала фиолетовой жидкостью сфинктер между половинок упругой задницы. Ужас новой волной прошелся по телу мужчины, и он бы с радостью бился и вырывался, но не мог пошевелится. Его тело словно само отвечало диким действиям монстра. А первая голова, уловив весь ужас в глазах парня, лишь издала довольный булькающий звук, и начала полизывать и покусывать щеки Билла, оставляя по себе большие царапины, которые, впрочем, из-за жидкости не болели, а лишь немного пекли. По сравнения с тем, как горело его тело, царапины были мелочами. Парень выпустил хвост из рук, и тот моментально обвился вокруг левого бедра, раздвигая его и давая больше пространства хозяйничающему языку. К второму же бедру прикоснулось что-то большое, липкое не менее языка и горячее, словно раскаленное железо. Парень кинул взгляд на свой торс и вскрикнул. Одно дело чувствовать что-то, а другое дело видеть, как одна извернуая голова на длиной шее извивается своим языком между твоих гениталий, иногда пропуская кончик в сжатую дырку заднего прохода, вторая - покусывает все остальное тело и проходит свои языком по ключицам, а в ногу упирается огромный фиолетовый детородный орган монстра, с все той же текущей фиолетовой жидкостью на нем и массивными свисающими до средины его куриных лапок яйцами. А самое ужасное в этом всем то, что он начал возбуждаться. Его член уже активно реагировал на все, что происходило с его телом, и поднимал свою головку. Язык первой головы уже более сильно и настойчиво входил в его тело, но, благодаря фиолетовым слюням, он не чувствовал особого дискомфорта. Язык уже почти зашел на половину, извиваясь внутри, как мужчина почувствовал, как и вторая голова опустилась к паху, и ее второй язык начал проталкиваться внутрь парня. Вот теперь стало больно и даже слюни не могли заглушить эту боль. Отростки сталкивались внутри, связывались, извивались. Все дальше и дальше проталкиваясь в парня. Билл снова выгнулся дугой и почувствовал, как кончики языков толкаются в стенки живота, создавая бугры на коже. Парень и сам не заметил, как начал подмахивать ритму вторжения языков и постанывать от странного искусственно-созданного наслаждения. Сколько продолжались эти сладкие пытки парень не знал, но через какое-то время языки начали одновременно вытаскиваться из его заднего прохода, а вместо них в Била уперлось что-то гораздо больше. Головка члена монстра резко вторглась в анус мужчины, не обращая внимания на сжимающееся колечко мышц. Глаза парня распахнулись в диком ужасе и, дабы хоть как-то заглушить боль внизу живота, он с силой закусил запястье, на уже прокушенном тварью месте. Медленно в него все дальше засовывался член монстра, пока парень не почувствовал, что в его ягодицы упираются налитые яйца. На какой-то момент он совсем выпал из реальности и даже подумал, что умер от болевого шока, но жидкость явно не дала бы ему это сделать. Монстр поднял Билла, и, обхватив своими лапищами, почти вышел из него и резко снова насадил на свой орган. Последние мысли вылетели из головы парня, когда твердая головка все дальше пробивалась в его тело, а два языка на пару вылизывали его, иногда по очереди просовывая фиолетовые отростки ему в рот. В тот момент он понял, что никому не поможет и никто не спасет его, проваливаясь в черную пелену обморока.