Вы не можете остаться

Они почему-то опаздывали. Военный совет опять затянулся за полночь. Обычное дело для Ванденрейха, хотя до вторжения еще пять лет, если милостью Его Величества Тень выдержит так долго. Но ничего не происходило. Совсем ничего. Эс раздраженно скреб подлокотники кресла и беспокойно вертел головой. Он не любил неопределенности. Они всегда появлялись ближе к полуночи, так какого черта? Хашвальт поднялся из-за стола первым. — На сегодня все,— буднично произнес он,— Если у вас есть вопросы, то я слушаю. Базз Би энергично вскинул руку — прямо как не в меру пытливый студент в конце лекции. — У меня есть вопрос, Юго, — произнес он громко и четко. Менина с Жизель почему-то переглянулись. Бамбиетта наклонилась к Эсу и толкнула его локтем в бок. — Это неудачник вчера проспорил Кэндис желание,— весело прошептала она,— смотри внимательно, сейчас будет цирк. Эс сдержанно поморщился, уложив подбородок на скрещенные ладони. Цирк имени Базз Би его совершенно не интересовал, а вот нахальное «Юго» в очередной раз обожгло слух, раздражая до черноты в глазах и перехваченного горла. В очередной раз захотелось навестить Базз Би ночью и нагнать ему в мозг таких кошмаров, чтобы забыл не только имя Хашвальта, эту дурацкую кличку, на которую он не имел никакого права, но и свое собственное. Чтобы думать и дышать разучился. Чтобы перестал к чужому руки тянуть. Эс давно считал Хашвальта своим — с тех пор, как четыре года назад, повинуясь внезапному душевному порыву, встал между ним и надвигающимся безумием. — Юго, меня давно интересует — тебе служанка ресницы красит, или ты сам справляешься,— Базз Би невинно округлил глаза и не выдержал, звонко расхохотался, шлепая себя по колену. — Извини, друг, пари дело святое. Один из Ллойдов — не различить, какой — зашелся странным кашлем, Цан Ду посмотрел на свои руки, Пернида укоризненно вздохнула под капюшоном. Эс покачал головой. Клоун. Пусть опасный и сильный, пусть в плаще Звездного Рыцаря, но все-таки клоун. Словно прочитав его мысли, Базз Би вздернул подбородок и вызывающе сощурился. Но Эс уже смотрел не на него, а на призрачные силуэты, расцветающие за спиной у Хашвальта. Ну наконец-то. Сегодня их было трое. Эс благодарил судьбу, что после той ночи они никогда не пытались появиться все разом — он не был уверен, что в состоянии поглотить такое количество страха. На этот раз это была совсем молодая женщина в вязаном берете — у матери Эса когда-то был похожий, и мальчишки-подростки в одинаковых майках. Может, даже близнецы — Эс не мог сказать точно, потому что у одного из них не было лица. Яркие наушники все время норовили соскользнуть с гладкого черепа — мальчишка поправлял их рукой. В плеере даже играла какая-то песня, правда, слышали ее в огромном зале только двое. Черные волосы выскользнули из-под берета и заструились по мундиру голодными змеями, когда женщина опустила голову Хашвальту на плечо и что-то прошептала. Они все очень любили общаться — это был единственный доступный им способ свести своего убийцу в могилу. Хашвальт не вздрогнул и не обернулся. У него каждый день бывали такие посетители, хочешь не хочешь, а привыкнешь. Эс пропустил еще один тычок под ребра — как и все красивые и самоуверенные женщины, Бамбиетта терпеть не могла, когда ее игнорируют. — Я давно хочу спросить, — протянула она, с легким недоумением глядя на глубокие борозды, которые ногти Эса оставили в подлокотниках. — На что ты все время пялишься? Может, у Грандмастера рога растут, а мы не в курсе? Поделись, что ты там видишь. «Радуйся, что тебе не видно, что там растет, — подумал Эс. — Это тебе не влюбленных рядовых кромсать». Мальчишка в наушниках взял Хашвальта за руку. — Поделись, — повторила Бамбиетта, снова нацелившись локтем на ребра Эса. Тот повернулся к ней вместе с креслом и равнодушным голосом ответил: — Мертвецов. Подвиг Базз Би остался без внимания — к большому разочарованию Кэндис. Хашвальт покачал головой, неопределенно вздохнул и исчез в двустворчатых дверях. Когда туда же попытались проскользнуть мертвецы, Эс уже стоял на пороге. — Вы не можете остаться, — прошелестел он и, словно гостеприимный хозяин, готовый обнять гостей, развел руки. — Никто из вас не может. Силуэты исчезли так быстро, будто кто-то вырезал их из реальности гиганскими ножницами. Наушники стукнули о мраморный пол. — Тысяча двадцать первый, — протянул Эс, не обращая внимания на удивленные взгляды других штернриттеров. — Тысяча двадцать второй. И тысяча двадцать третий. Незваных гостей он выпроваживал уже четыре года, или сколько там прошло после Аусвелена, и, тем не менее, все еще помнил, с чего все началось. Когда Эс получил свою букву и коснулся губами кровавой раны на запястье императора, уже ходили слухи о безумии Хашвальта. Робко, но непреклонно, как пугливый зверь, пробирающийся через лесную чащу. Напрямую это не утверждали даже самые бесстрашные и прямолинейные, нет. — Нормальный квинси, будь он хоть трижды чистокровный, не может не спать неделями, — говорили одни. — Нормальный Грандмастер не бродит по ночам по Силберну с таким лицом, будто вот-вот сорвется в фольштендиг, — добавляли другие. — А проведи-ка Аусвелен, убей четыре тысячи своих собратьев, мы посмотрим на тебя, — подхватывали третьи. Эс прекрасно чувствовал общее настроение, а главное — растущее недовольство Его Величества Яхве, и его огорчало. Потому что ему нравился Хашвальт: его лицо, спокойное, открытое и приятное, уверенный голос, умение управлять толпой. Иногда Эс позволял себе мысль, что это отнюдь не все, что ему нравится. Он просто не отказался бы помочь, если бы знал, как. Поэтому, налетев однажды на Хашвальта в темном коридоре и услышав негромкое «Здравствуйте. У вас тоже бессоница?» — ответил было короткое «Да», а потом неожиданно вернулся и просто спросил: — Почему вы не можете спать? Хашвальт моргнул, словно его неожиданно вытолкнули из темноты на яркий свет. Прислонился к стене и вытер лицо ладонью, обернулся зачем-то по сторонам. Выглядел он как человек, который закрылся где-то на неделю с ящиком виски — и если бы Эс не знал наверняка, что Хашвальт не пьет, он бы что-то такое и заподозрил, — но говорил неожиданно ясным и спокойным голосом. — Официальная причина в том, что мне необходимо поддерживать стабильность Тени, пока спит Его Величество. — А неофициальная? — уже безо всяких церемоний уточнил Эс. Хашвальт блеснул широкой усмешкой, от которой и в самом деле отчетливо веяло зарождающимся безумием, и развел руками, словно чертил в воздухе защитные знаки. — Все они. Эс медленно обернулся. Вокруг него, насколько хватало глаз, плотной стеной стояли мертвецы. Эс прищурился, разбирая лица. Точно не те зомби, которых создавала Жизель, те пока не умели растворяться в воздухе. Просто мертвые люди. Мужчины, женщины, дети. — То, что я вижу,— медленно произнес Эс, — это ваш страх, не так ли? Хашвальт сухо сглотнул, прислоняясь лопатками к стене. Он сейчас не сильно отличался от толпы, что обступала его со всех сторон, тянулась, чтобы коснуться призрачными руками — разве что плоти на лице было побольше, чем у некоторых. — Однажды я подумал: когда я отдам жизнь за Его Величество, я посмотрю в лицо каждому, кто сгорел в Аусвелене. И хотя я уже не уверен, что есть какая-то преисподняя, кроме этой, они все равно приходят и приходят. Эс покачал головой. С тех пор, как он начал убивать за Яхве, он не хотел ни говорить о преисподней, ни думать о ней. Сейчас его единственным желанием было, чтобы Хашвальт немного поспал. Эс повернулся, встав между ним и мертвецами, и произнес свое первое «Вы не можете остаться».