Сын лучшей подруги

      Девушка нервно переминалась с ноги на ногу, параллельно согреваясь в холодный зимний вечер. Суа стояла перед дверью в квартиру, смотря через балкон, как падают хлопья снега. Были времена, когда он её радовал, но это было так давно. Единственное, о чём она могла думать, была работа, ради которой она уже минут десять мёрзла у двери. Она твердила себе, что хозяйки нет дома или она пришла не по адресу, но не теряла надежды. Собираясь в который раз позвонить на номер, с которого ей ещё вчера позвонили, она остановилась. Дверь наконец-то открылась, вынося из дома свет и тепло, но никто не стоял у порога. Глаза быстро опустились вниз. Там стоял маленький мальчик дошкольного возраста. «Так вот он», — подумала она и подошла ближе, нагибаясь к нему.       Суа совсем не ожидала, что мальчик сразу же пнёт её в голень, оставляя жгучую боль, и прикрикнет:       — Уходи, аджума! — и сразу убежал внутрь квартиры.       Из комнаты вышла девушка, которая, как сразу догадалась Суа, является его матерью.       — Мм… ваш сын, — проговорила она, поглаживая место удара, — он такой…       — Засранец. Знаю, — продолжила та, попав в самую точку, и закрыла входную дверь. — Проходи, садись на диван, — показала она в сторону гостиной и пробормотала под нос, — если его можно назвать диваном.       Суа удивилась её неформальному обращению, но это помогло ей не чувствовать неловкость и вести себя чуть раскованнее. Сев на диван, подлокотники которого были ободраны, а подушки на нём изрисованы, девушка спросила у хозяйки:       — У вас есть домашнее животное? У меня аллерг…       — Моё домашнее животное — это Чанмин, — перебила она её, но, увидев непонимающий взгляд девушки, сразу же добавила, — мой сын, — и широко улыбнулась уголками губ.       — Ну… — Суа не знала, что на это ответить, — надеюсь, он не линяет, — неловко улыбнулась она, заставив девушку звонко рассмеяться.       — Что ж, не буду ничего предлагать выпить — сама потом возьмёшь. Я опаздываю на свидание, поэтому быстро расскажу всё вкратце. Ему шесть лет, достаточно взрослый, так что можешь с ним не сюсюкаться. Старайся ему не перечить, так как ещё один стол мой банковский счёт не осилит. Когда будешь готовить, не дели еду на порции, он сам поделит, если поделит, — тут она хихикнула, и Суа сглотнула слюну, расширив глаза. — Главное, не дай ему разрушить квартиру. Я очень прошу тебя, — она сказала это с такими умоляющими глазами, что новоиспечённая нянька просто кивнула, даже не стараясь что-то сказать в ответ. — Ну что, я вижу, ты всё поняла, — хозяйка быстро встала на ноги, направляясь к выходу, чтобы надеть туфли.       — Подождите, а как же… — Суа хотела спросить, что это всё и её уже взяли на работу, но работодательница просто не давала ей шанса.       — Ах да, меня зовут Ли Юнджи, увидимся утром, — контрольная улыбка, и она уже за дверью цокает каблуками в сторону лифта.       — Утром? Блять, — случайно вырвалось из уст девушки, которая смотрела в открытую дверь.       Она не думала, что мать ребёнка окажется такой молодой и ветреной, чтобы доверить своего сына незнакомой школьнице. Но после её поручений, Суа начинала думать, что той даже не страшно, этот мальчишка сможет за себя постоять.       — Плохая аджума! — услышала она голос мальчика, который в этот раз ударил её игрушечным молотком, но уже по другой голени и не так больно. — Плохие слова говорить нехорошо.       — Не называй меня аджумой, — строго приказала Суа, но быстро смягчилась в голосе, не хотелось бы потерять работу в первый же день. — Давай знакомиться, — выдавила она из себя улыбку, садясь на корточки и игнорируя боли в голенях, на которых стопроцентно останутся синяки. — Зови меня Суа-нуной. А тебя как зовут?       — Тебе-то что, уходи, аджума! — бросил он и сразу же побежал в свою комнату, показав девушке язык перед тем, как закрыть дверь.       — Не называй меня аджумой! — крикнула она ему вслед, надеясь, что он услышал её слова не так злобно, как она их произнесла.       «Не перечь ему»       Она вспомнила одно из наставлений Юнджи и решила, что хотя бы в первый день нужно следовать этому правилу. А потом, если удосужиться остаться на этой должности, она его научит общаться со старшими.       Медленно, словно подходя к логову врага, она приближалась к его комнате, надеясь всё-таки наладить с ребёнком контакт. Можно было оставить его сидеть там до утра, один раз накормив его миской риса, но Суа считала себя достаточно взрослой, чтобы не обращаться с ребёнком так неразумно.       — Чанмин, малыш, нуна зайдёт к тебе в комнату, можно? — осторожно спросила она, тихо постучав, и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь. — А мать тебя нехило избаловала, — вырвалось у неё изо рта, который широко раскрылся, когда она увидела тёмный потолок, увешанный неоновыми звёздами. Она стояла посреди комнаты, чувствуя, что находится в открытом поле. Голова уже кружилась от того, что она так долго смотрела наверх, и, когда она опустила голову, к вниманию девушки сразу попались полки с дисками. Сначала шли диски с мультфильмами и заканчивались дисками с фильмами, некоторые из которых Суа было сложно понять при просмотре.       — Ух ты! — восхищалась она и совсем не замечала сидящего перед телевизором мальчика, который уже минут пять перестал пялиться в экран и следил за няней.       — Аджума, ты можешь уходить, я могу сам о себе позаботиться, — произнёс мальчик, подходя к девушке и толкнул её в колено.       — Конечно, можешь, — хихикнула она, лохмача его без того лохматые волосы.       «Не сюсюкайся с ним».       — Слушай, я жрать хочу, ты будешь что-нибудь? — спросила Суа и направилась на кухню. Чанмин, удивлённый такой резкой смене отношения к себе, быстро побежал за ней и резко остановился, чуть не подскользнувшись на разлитой на паркете жидкости.       — Аджума, ты не слышала, что я сказал? — всё не унимался мальчик, медленно злясь на свою очередную няню.       — Слышала и даже ответила, — пробормотала она, доставая продукты из холодильника. — Я может не к тебе пришла.       — Мне не нужна нянька! — крикнул Чанмин.       — А я не буду твоей нянькой, — всё так же безразлично отвечала она ему, — я буду твоей надзирательницей, чтобы ты дом не спалил до прихода своей матери. Раз ты отказываешься называть меня нуной…       — Аджума! — крик мальчика резко перешёл в визг, и Суа от удивления уронила яйцо из рук. Её удивил не сам визг, а его громкость.       — Мальчик, да тебе бы бокалы голосом ломать, — она наигранно похлопала ему, хотя в душе волновалась и уже готовилась к его атаке.       «Не дай ему разрушить дом»       Девушка быстро нашла швабру и даже не удивилась, что та оказалась под рукой. С этим-то мальчишкой… Как ни в чём не бывало она убирала с пола разбитое яйцо, мыча себе под нос мелодию и иногда поглядывая на ребёнка, который так и сдвинулся с места. Он ждал, когда же она начнёт к нему подлизываться, чтобы тот больше не визжал, но ничего не получил, поэтому повторил свой визг, который остался проигнорированным.       — Если будешь опять визжать, останешься без еды, — тихо произнесла Суа, строго посмотрев на него через плиту, и сразу переключилась на еду.       «Если перестанешь визжать, куплю тебе большую плитку шоколада», — вот как обычно затыкали Чанмина, поэтому мальчик недоумевающе стоял напротив девушки и часто моргал, пытаясь понять, что с этой няней такое и почему он испугался её угрозы. Решив, что нужно переходить к тяжёлой артиллерии, он взял свой игрушечный молоток и побежал в гостиную. Суа, быстро выключив огонь плиты, побежала за ним и увидела, что он колотит молотком плазменный телевизор, шатающийся из стороны в сторону и уже готовый упасть на видеомагнитофон, который почему-то лежал именно в том месте, куда мог упасть телевизор.       — Ах ты хитрый говнюк, — прошептала она и еле успела до того, как телевизор упал, держа его руками с двух сторон.       Чанмина это позабавило, и он уже колотил молотком магнитофон, который издавал нехорошие звуки, от которых у девушки подкосили руки.       «Не дать разрушить дом оказалось сложнее, чем я предполагала», — подумала она и быстро схватила мальчика за шкирку его свитера. Он был неслабым, даже на удивление сильным для своего возраста, отчего ловко высвободился из плена свитера и в одной майке побежал дальше по квартире. Девушка не отставала и побежала за ним, не выпуская свитер из рук. Не успели они оба дойти до кухни, как Чанмин поскользнулся на том самом мокром месте и пролетел по полу до своей комнаты. К его счастью и к счастью самой девушки, притормозил он, ударившись об пуфик, стоящий у порога его комнаты.              — Хватит тебе реветь, это маленькая царапина, — говорила Суа, намазывая смоченной в йоде ватной палочкой совсем немаленькую рану на колене.       — Я не реву, аджума, — пробормотал мальчик, глотая слёзы. — И вообще, я всё маме расскажу, из-за тебя у меня смертельная рана на колене!       — Не утруждай себя, я сама расскажу. Расскажу ей, как ты пытался сломать телевизор и видеомагнитофон, а потом побежал и поскользнулся на апельсиновом соке, который, я уверена, ты сам же разлил. Видишь, меня в этой истории нет, — она ехидно хихикнула и подула на ранку, игнорируя обзывательства в виде животных, которые Чанмин недовольно бормотал себе под нос. — Всё, пошли кушать. Или… может, оставить тебя без еды за такой поступок, хм?       — Нет! — крикнула мальчик, но быстро снизил громкость своего голоса, вспомнив угрозу няни. — Пожалуйста.       — Ах, ты слишком слабый соперник, — довольно улыбнулась девушка и пошла на кухню.              Увидев, что няня приготовила обычный яичный омлет, Чанмин демонстративно сморщил нос и поднял на неё голову, спрашивая взглядом: «Это всё?» Он не знал, что это единственное, что девушка может готовить, не спалив при этом еду и посуду, в которой она готовилась.       — Мне мало будет омлета.       — Ничего, разбавишь рисом и соусами, — безразлично ответила она, уплетая свою порцию. — Да и вредно много есть на ночь, спасибо скажи.       Мальчик не стал её благодарить, но и возражений не выдал, ведь даже одна крупинка риса для него казалось спасительной. Он всё боялся, что она отберёт у него еду в качестве наказания, поэтому не смел перечить ей, пока не доест хотя бы то, что есть.       — Я заметила, что у вас ёлки нет. Рождество же через три дня, вы чего её ещё не установили? — спросила Суа, кидая взгляд в сторону гостиной.       — Мама сказала, чтобы няни поставили и украсили, — холодно ответил мальчик, разочарованно смотря, как уменьшается количество оставшегося в его тарелке омлета.       — Няни?       — Те, которые были до тебя. Сначала была одна. Ёлку-то она поставила, а вот украшать отказывалась и мне запрещала.       — Почему?       — Боялась, что ёлочные украшения сломаются и отрежут нам пальцы, а от гирлянды мы можем удариться током, — пожал он плечами так, словно это обычное явление. Мальчик продолжил рассказывать, ему нравилась реакция новой няни. — А вторая была какой-то странной религии, у них не отмечали Рождество, поэтому она выбросила ёлку из балкона. Хотя эта ёлка была настоящей, её нам один из маминых друзей подарил.       Суа удивлённо смотрела на мальчика, и он это сразу заметил, поэтому остановился и вопросительно вскинул брови.       — Что?       — А ты, оказывается, болтливый, — ответила она и рассмеялась, стараясь не плеваться недожёванной во рту едой.       — Я слишком умный для своего возраста, — ответил мальчик, всезнающим взглядом посмотрев на няню.       — И слишком прожорливый для своего возраста, — подхватила девушка, посмотрев на пустую тарелку и переключила взгляд на миску, в которой ни осталось ни одной крупинки риса.       — Тебе придётся часто меня кормить, запомни.       — Значит, ты признаёшь то, что я останусь с тобой нянчиться?       — Эй! Ты сказала, что не нянька, а надзиратель-аджума! — негромко крикнул он.       — За аджуму ты когда-нибудь огреешь, конечно, — злобно пробормотала она себе под нос и радостно добавила: — Давай украшать ёлку.              Суа смотрела на устроившегося под ёлкой мальчика, который, свернувшись калачиком, спал, иногда морща нос. Она постаралась поднять его с ковра, но тот был слишком тяжёлым, да и любое прикосновение к себе сопровождались его недовольным бормотанием. Поэтому она накрыла его одеялом и, сев на диван, облегчённо вздохнула. Она была рада, что он заснул. Поручения его матери напугали её, что она думала, что он не будет спать до самого утра. Украшение ёлки хорошенько его утомило, что он уснул сразу после того, как они посмотрели на ёлку под светом гирлянды в тёмной гостиной.       Время, проведённое с Чанмином, напомнило её родной дом, когда она игралась со своими младшими братьями. Они, конечно, отличались от этого мальчика, но девушка нехотя вспомнила те дни и поняла, что их уже не вернуть, даже если б она очень сильно захотела этого. Телефонный звонок от человека, который являлся причиной, почему она отказалась от своей семьи, заставил её быстро подскочить на месте и выйти на балкон на кухне, чтобы Чанмин случайно не проснулся.       — Привет, детка. Ты где вообще, час ночи уже? — к счастью парень звучал не так сердито, как она ожидала, поэтому она улыбнулась любимому голосу.       — Оппа, я же говорила, что устроюсь на работу, — ответила она почему-то шёпотом и, прокашлявшись, продолжила: — Я останусь тут на ночь.       — На ночь? Ты куда устроилась работать, на панель? — недовольно спросил парень, и все надежды Суа нормально продолжить разговор резко улетучились.       — Няней устроилась, — спокойно ответила она, стараясь не злиться на его слова.       — Нахрен тебе работа, да ещё няней? Я тебя всем обеспечиваю…       — Оппа, я не могу сидеть всё время дома и ждать, пока ты вернёшься с тренировок, чтобы трахнуть меня и заснуть, — злобно выговорила она, чуть ли не крича в трубку, забыв, что стоит в тонкой кофточке на морозе.       — Суа!       — И да, у меня тоже есть мечты, которые ты материально не готов поддерживать.       — Детка, иди домой, спокойно поговорим, я выслушаю тебя и всё, что тебя беспокоит, — голос парня медленно смягчался, но он был сильно зол за такое обращение к себе.       Суа знала, что это пустые слова, и ей не хотелось в очередной раз ссориться с единственным близким человеком в её жизни, который даже не удосужился запомнить то, что она хочет устроиться на работу.       — Суа, ты нужна мне сейчас, — пробормотал парень, но девушка покачала головой, забыв, что он её сейчас не видит.       — Завтра поговорим, — быстро бросив трубку, она сразу же выключила телефон, уверенная, что он позвонит ещё раз, ведь прекрасно знал, как легко убедить девушку красивыми словами.       Именно его красивые слова и внешность заставили её полгода назад бросить семью, школу, родной город и приехать с ним в Сеул, где бы он продолжил свои тренировки по бейсболу, чтобы попасть в профессиональную команду. Сейчас Юнхо был единственным, кто был рядом, поэтому лишь в нём она могла найти опору и любовь всей своей жизни, совсем забыв о потерях и собственных амбициях.