***
Беспокойство растекалось по венам, сбивало с мыслей и заставляло ногу отбивать нервный ритм почти все время. Успокойся, уговаривал я себя мысленно и тут же составлял список того, почему я просто не мог этого сделать. Начинался этот список с того, что Валек - гребаный парень, а кончался тем, что он сидит слишком близко. Все пункты так или иначе были связаны с соседом и - господи - кто бы знал, как сильно меня это бесило. Я не мог влюбиться. Только не в парня. Конечно, как бы мне ни хотелось, отмахнуться от того факта, что мужики любят мужиков, я не мог. Геи существовали, мелькали в новостях, боролись за свои права и искали на задницу приключений во всех смыслах, но... все это было так далеко от меня. Чтобы вся эта хрень происходила со мной - невозможно. - Че загруженный такой, а, Упоров? - подтолкнул меня локтем Кирилл. Оторвавшись от своих мыслей, я перехватил взгляд друга. Каким бы беспросветным пиздюком он ни был, а когда со мной что-то происходило - всегда замечал. И открыто спрашивал об этом, если ничего не знал. - Да так, - отмахнулся я. - Просто задумался. Помедлив, Шмаков, не сводя с меня глаз, хмыкнул и протянул, разряжая обстановку: - Удивительно, ты и думать. Взаимоисключающие вещи же. - Кто бы говорил, - едко подхватил я, толкая парня в бок. Друг, толкаясь в ответ, закатил глаза. Подумав, добавил: - Чего рожи-то строишь? Обо мне думаешь? - Ага, - согласился я и, прищурившись, взглянул на Шмакова. - Сижу вот, жрать хочу, а ты меня на халяву кормить не хочешь, мудак. Мое обвинительное заявление Кирилла не тронуло. Демонстративно зевнув во всю пасть и потянувшись, он милосердно предложил: - Так и быть - улыбнешься, и покормлю. На секунду заступорившись от такой щедрости, я быстро сориентировался и, подумав, что халявный паек от Шмакова не каждый день можно получить, улыбнулся. Парень, взглянув на меня, вздрогнул и, даже поменявшись в лице, пробормотал: - Знаешь что, не улыбайся. Решив, что с потенциальным кормильцем лучше не спорить, я послушно перестал растягивать губы в стороны.***
Не отдавая себе отчета, я пялился на Валька почти все время, только иногда спохватываясь и с мысленными плевками отворачиваясь. И да, вообще-то я не пялился. Я... приглядывался. С критической точки зрения. И пытался понять, что меня могло подтолкнуть к тому, что Валек мне, допустим, мог нравиться. Чисто гипотетически. Нахмурившись, я еще раз кинул на парня взгляд исподтишка. Он, не замечая моего маньячного настроя, прыгал на месте и истошно орал Шмакову, который был с ним в одной команде, но уперто не желал пасовать ему мяч. Допустим, Валек был привлекательным. Даже несмотря на невысокий рост. Но лично меня он в плане внешности не привлекал (позже я обязательно ударю себя за то, что вообще принялся всерьез рассуждать о том, тянет меня к парню или нет). Допустим, у него был довольно заразительный смех. Но та же Ира, которая сейчас рассеянно топталась возле баскетбольного кольца, тоже заразительно смеялась. А минус на минус дает... так, ладно, неважно. Не в этом дело. Допустим, Валентин действительно был нереально крут. Я никогда тесно не связывался с театралами и никогда не чувствовал на себе внимания популярных - а Валек в чем-то точно был популярен - людей. Он определенно был единственным моим знакомым, который был чем-то совершенно новым для меня. Снова покосившись на парня на той стороне спортивного зала, я зябко передернул плечами и недоверчиво скривил губы. Ну нет, не то чтобы сосед был самым интересным человеком, с которым мне приходилось общаться. К примеру, был еще Шмаков, который тоже познакомил меня со множеством новых и клевых (и не очень) вещей. Тем не менее, почему-то по отношению к нему у меня таких мыслей ни разу не возникало. - Тьфу ты, - пробормотал я себе под нос с досадой и мазанул взглядом по сидящим на скамейке девчонкам. Среди них была и Соня, на которой мой взгляд задержался чуть дольше, чем на остальных. Да ладно. Не ревновал я к Соне-мачо-мену. Допустим, просто недоумевал, почему Валек сначала так усердно шарахался от нее, а теперь иногда целые перемены вместе с ней проводил. А спросить почему-то стремно, что же в ней он такого разглядел, что так резко поменял свое "фу-фу-фу, спрячьте меня" на "эй-эй-эй, я тут". В любом случае, Валек был нормальным, ему нравились девчонки. Мне вроде тоже. По крайней мере, до этого момента я в этом не сомневался. - Упоров! - заорал кто-то в стороне, а я только успел повернуть вопросительно голову, когда с удивлением заметил стремительно летящий в сторону моего лица мяч. Доли секунды хватило, чтобы вспышка боли была не такой уж внезапной, но тот момент, как я оказался лежащим на прохладном полу, я все же пропустил. Острая боль пульсацией отзывалась в затылке и в носу, я ошалело уставился в далекий расплывающийся потолок, часто моргая и пытаясь понять, что произошло. Рука сама потянулась к носу. Пальцы смазали между собой что-то горячее и красное. Кровь, тупо подумал я и на всякий случай раскинулся звездочкой на полу, только сейчас замечая оглушительный яростный ор учителя физкультуры. Вокруг меня столпились, кажется, все. Сфокусироваться получилось только на озабоченном серьезном лице физрука и на Шмакове, который, повернувшись, принялся на кого-то орать по-новой. - Замолчали! - рявкнул физрук и, коротко оценив мое состояние, помог мне встать. К нему присоединились еще чьи-то руки. - На вас обоих докладную напишу! Резко приняв стоячее положение, я снова потерял ориентиры. Голова закружилась. По лицу текло что-то вязкое. Рядом кто-то спорил. Проморгавшись, я вроде бы пришел в себя и, несмотря на то, что по ощущениям нос вдавился в обратную сторону, как можно более бодро отозвался: - Да все нормально. Вот только голос был не таким уж и бодрым, отдавало хрипотцой. Пришлось прочистить горло. Прекратив яростно брызгать слюной, физрук замолчал и повернул голову ко мне, шумно сопя в район моей шеи. Роста он был невысокого и пахло от него не особо приятно. Хотя запахи я сейчас учуять не мог - приходилось дышать ртом. Скорее просто знал это. Попытавшись отстраниться, я решительно отодрал от себя его здоровенную волосатую ладонь и повторил еще раз: - Я в норме. Просто... - утер тыльной стороной верхнюю губу и, не удержавшись, болезненно поморщился, - кровь из носа идет. До туалета пройдусь, и все. Учитывая, как все странно на меня посмотрели, я свою уверенность стремительно растерял. - Марш в медпункт, - скомандовал учитель таким тоном, что спорить я не решился, и, посмотрев в сторону, добавил: - А ты проводи его. Валек, которому были адресованы слова, серьезно кивнул, поджав губы и нахмурившись. - Я пойду, - отрезал Шмаков. Вид у него был такой, что сразу всем стало понятно - спорить бесполезно. - Идите уже все, - отмахнулся от нас напряженно физрук и пронзительно засвистел в свисток, рявкнув теперь для всех остальных. - Ну, чего вылупились? Счет один-ноль, продолжаем! Все еще настороженно поглядывая на меня, все разбрелись по своим местам. Я под наблюдением Кирилла и Валька двинулся в сторону выхода. Хлопнула дверь. Только вот я, кажется, погорячился, потому что наблюдать за мной никто не собирался. Валентин со Шмаковым были заняты скорее друг другом, идя чуть позади меня и злобно бубня по пути. - Я же сказал, что пойду с ним, - резко кидал Кирилл, идя справа. - Меня первого вызвали, - огрызнулся сосед, шагая слева. - Это ты виноват, - фыркнул друг, со всей ненавистью смотря куда-то вперед исподлобья. - Мяч ты бросал, - парировал Валек, набычившись и шумно засопев. - Еперный театр, - едва слышно пробормотал я себе под нос, опустив лицо и заметив, что серая футболка вся в бурых красных пятнах от крови. - Ты под ногами шарахался, - едва не плюнул Шмаков презрительно. Валек ответил что-то не менее желчно, ощутимо хватая меня за предплечье и сжимая горячие пальцы. Мамочки, подумал я отчаянно, чувствуя, как в придачу к болящему лицу, затылку и звездочкам перед глазами сердце тоже решило еще сильнее ускорить свой темп. Я просто хотел спокойно окончить школу, жениться и, может быть, купить свой домик в деревне, где смог бы выращивать сливы и гусей. Так почему я обливаюсь кровью из разбитого носа, идя под ручку с парнями с обеих сторон, и радуюсь, как идиот? Похоже, звезданулся я знатно.***
Мама пришла в ужас, когда увидела меня. Батя вылупился. Светлана Евгениевна, которую я уже давно не доставал в медпункте, посерьезнела. Девчонки в классе стремились пожалеть и поохать. - Пиздец ты страшный, - посмотрев на меня долгие несколько секунд, присвистнул Шмаков. Грустно вздохнув, я уставился на друга. Ну да, прямо на следующий день нос распух, на переносице образовалась здоровенная ссадина, у глаз налились синяки, а на затылке вылезла шишка. А еще все адски болело. Ну хоть без переломов. - Доволен своей работой? - пытаясь не морщиться, чтобы не причинять еще больше боли, протянул я с сарказмом. Шмаков нахмурился. Отведя взгляд в сторону, он раздраженно фыркнул: - А я-то что? Валю своего благодари. Это он у меня перед глазами мельтешил, - друг скрестил руки на груди и ворчливо добавил: - Где он вообще? В глаза тебе, наверное, смотреть стремается. Я вздохнул еще раз. Соседа действительно не было уже второй урок подряд. Кирилл же признавать свою вину упорно отказывался, ссылаясь на Валентина каждый раз и искренне считая, что виноват во всем он. Пришлось смириться, что извинений я ни от кого не дождусь. Ну, не то чтобы очень сильно хотелось. Если только совсем чуть-чуть. - И не мой он, - насупился я, на что Кирилл только состроил кошмарную рожу. Хотя вряд ли хуже, чем у меня. - Привет, - вылезла откуда-то сбоку Настюха, а, посмотрев на меня, даже вздрогнула. - О... Чего это... с тобой? На настороженно-сочувствующий взгляд я попытался улыбнуться. Сделать это почему-то тоже было весьма проблематично из-за вспыхивающей все время боли. - С мячом поцеловался, - попытался я отшутиться, выразительно посмотрев на Шмакова. Тот сделал вид, что моего взгляда не заметил. - Бедный, - пожалела меня Настя, все еще пялясь во все глаза. Учитывая, что лупили на меня зеньки так же все, кому не лень, чувствовать себя комфортно не получалось. Я еще раз растянул губы в стороны, неловко переминаясь с ноги на ногу. Кирилл, оглянувшись на меня, помедлив, с легким неудобством спросил: - Это, я могу тебя покинуть? Не упадешь тут в обморок? - Иди, - закатил я глаза и, проследив, как парочка направилась к лестнице, скрылся в кабинете. Он, к счастью, был пуст. Торчать в коридоре мне не хотелось из-за вездесущих косых взглядов. И разговаривать с учителями, которые даже останавливались около меня с целью узнать получше причину моего внешнего вида, тоже желания не было. Плюхнувшись на свое место, я хотел было уже привычно опустить лицо на сгиб локтя, чтобы со всем комфортом распластаться на парте, но вовремя вспомнил о своей сплошной опухоли вместо лица. Подумав, что о страсти к риску ближайшую неделю придется забыть, я загрустил еще больше, угрюмо сгорбившись на стуле. Предусмотрительно прикрытая мной дверь распахнулась примерно через несколько минут. В кабинет влетел раскрасневшийся, запыхавшийся Валек. Едва взглянув в мою сторону, он махнул мне рукой и тут же споткнулся на месте. Наблюдая за ругающимся парнем, я шумно сглотнул. Вчера я ушел домой примерно сразу же, как меня отпустили из медпункта, а Валек ушел на урок еще раньше, поэтому в таком виде сосед меня еще не видел. Одна только мысль, как парень может отреагировать на мой вид, нагоняла на меня панику и заставляла сердце судорожно подскакивать. Все еще не сводя глаз с хмурого Валька, я нервно мял потные ладони под столом и, поджимая губы и напряженно улыбаясь, лихорадочно соображал, почему сосед все еще не смотрит на меня так, будто у меня вместо носа вырос хобот. Ах да, плохое зрение, услужливо подсказала мне память. - Проспал, - пояснил Валек, глядя на меня в упор и плюхаясь напротив. - Не думал, что ты сегодня придешь. Привет. - Привет, - прогундосил я, борясь с острым желанием спрятать свое ужасное лицо хоть за чем-нибудь. Потому что сейчас Валек меня осторожно разглядывал широко раскрытыми глазами. - Кошмар, да? - скрыл я свою откровенную неловкость кривой усмешкой. - Жаль, что не Хеллоуин, - неуклюже улыбнулся в ответ Валек, согласно кивая, и это вдруг неприятно кольнуло. Да ладно, Слав, он же просто пошутил. Ты же не будешь теперь всерьез дуться на это? Тем более, красавцем тебя и до этого с натяжкой можно было назвать. Сейчас вообще без содрогания не взглянешь. Видимо, на лице у меня все же проступило какое-то подобие эмоций, потому что Валек, спохватившись, преувеличенно бодро добавил: - Да не расстраивайся ты. Шрамы типа украшают мужчин, окей? - Ага, - хмыкнул я, вяло улыбаясь. Замолчали. Сосед шмыгнул носом, отвел глаза, поймав, похоже, себя на мысли, что пялится до неприличия долго. Побродив по кабинету взглядом, он снова вернулся взглядом ко мне и, со вздохом подперев щеку рукой, опять уставился на меня. В этот раз открыто не желая отводить глаз. Я замялся. Заметив это, парень приподнял брови и участливо поинтересовался: - Сильно болит? - По шкале с одного до ста? - уточнил я. Тот пожал плечами, мол, как хочешь. - Сто сорок семь, - хмыкнул я. Валек, поняв мою ссылку на его же слова, не смог сдержать улыбки. - Вообще-то сто сорок восемь, - поправил он меня. - А я тоже гуманитарий, - фыркнул я, ощущая, что из-за бурной мимики лица все снова начинает болеть. - Ну хочешь поцелую, чтоб не болело? - засмеявшись, предложил парень внезапно. Я осекся. Валек, видимо, только сейчас поняв что ляпнул, заморгал. Улыбка у него чуть угасла, тем не менее, пояснил он тем же шутливым тоном: - Ну, знаешь, целебный чмок. Подуть могу еще, - и, не дожидаясь моей реакции, парень, наклонившись ко мне, заботливо вытянул губы трубочкой, направляя на меня струю теплого воздуха из своих легких. - Эм, - отпуская напряженные смешки, невольно отклонился я. - Я... Не надо. Все норм. - То, что доктор прописал, - возмутился Валек, но дуть все же прекратил и отодвинулся, отчего я едва сдержал облегченный вздох. Гадство. Прекрати, Упоров. Это не смешно. - Ты что делаешь? - всполошился я, недоуменно наблюдая, как Валентин решительно встает и подходит вплотную, запустив руку в карман. - Подвинься, - нетерпеливо пихнул меня коленкой парень и, достав телефон, плюхнулся на мое нагретое место. - Куда пошел-то? Не отодвигайся. Вздохнув, я обреченно остался сидеть там, где сидел, почти полностью соприкасаясь одним боком с боком Валька. Игнорируй. Игнорируй. Сосед включил фронтальную камеру. - Ты что делаешь? - поняв, к чему идет дело, с большей паникой повторил я и снова попытался свалить. - Не надо меня фотать. - Стой, - схватил парень меня за предплечье и сам подвинулся ко мне плотнее, заявив: - Да давай, я же не буду это никуда выкладывать. Просто для себя. Сравним потом, как быстро все в норму придет. Игнорируй, отчаянно повторял я про себя, едва видя свое отвратительное лицо в дисплее телефона. Концентрироваться получалось только на тепле, исходящем от Валька, на его дыхании и на том, как успокаивающе он положил свою голову на мое плечо, корча жалостливую мордашку в камеру. Вот только на фотографии не было видно, как его рука лежит на моей спине, почти обжигая кожу сквозь ткань водолазки. Игнорируй-игнорируй-игнорируй. Шумно сглотнув, я молился только о том, чтобы Валек не заметил, как сильно бьется мое сердце.